- Тогда я просто счастлив с тобою познакомиться, англичанин. Ты знаешь свою цену? Нет? Так вот, она повышалась с каждым годом и, возможно, поднялась еще. Когда я об этом слыхал в последний раз, король Филипп предлагал за тебя двести золотых дублонов и еще восемьсот за твою команду - любому, кто сумеет вас схватить. Возможно, сейчас цена уже выше. Указы меняются, за всем не уследишь. Раньше мы отсылали пиратов в Севилью, чтобы инквизиция могла побудить вас раскаяться в своих грехах и ереси одним махом. Но это так утомительно! Теперь мы отправляем туда только головы и бережем место в трюмах для более прибыльных товаров.
Хантер ничего на это не ответил.
- Возможно, ты думаешь, что двести дублонов - слишком скромная сумма. Легко можно догадаться, что в данный момент я с тобою согласен, - продолжал Касалья. - Но ты можешь наслаждаться тем, что оказался самым высоко оцененным пиратом в этих водах. Ты доволен?
- Видимо, я должен быть польщен? - отозвался Хантер.
Касалья улыбнулся.
- Я вижу, ты прирожденный джентльмен, - заявил он. - Хочу заверить, что тебя повесят со всем почтением, причитающимся джентльмену. Даю слово.
Хантер, не вставая, слегка поклонился. Касалья перегнулся через стол и взял небольшую стеклянную чашу с плотно прилегающей крышкой. В ней лежали широкие зеленые листья. Касалья достал один и принялся задумчиво его жевать.
- Что смотришь так озадаченно, англичанин? Не видал такого? Индейцы Новой Испании называют эти листья кокой. Они растут на высокогорье, придают энергии и сил. А женщинам обещают большую страсть, - добавил он и хохотнул. - Хочешь попробовать? Нет? Я смотрю, ты не рвешься воспользоваться моим гостеприимством, англичанин.
Несколько мгновений испанец молча жевал лист, глядя на Хантера, потом спросил:
- Мы не встречались прежде?
- Нет.
- Твое лицо мне кажется странно знакомым. Может, мы виделись раньше, когда ты был помоложе?
У Хантера сильно забилось сердце.
- Не думаю.
- Наверняка ты прав, - сказал Касалья и задумчиво взглянул на картину, висящую на дальней стене. - Для меня все англичане на одно лицо. Я их не различаю. - Он снова перевел взгляд на Хантера. - И все же ты меня узнал. Откуда бы?
- Твой вид и манеры хорошо известны в английских колониях.
Касалья прожевал вместе со своими листьями кусочек лайма, улыбнулся, потом хохотнул и заявил:
- Несомненно. Так оно и есть.
Внезапно он резко развернулся в кресле и с силой хлопнул по столу.
- Довольно! Нам есть что обсудить. Как называется твой корабль?
- "Кассандра", - отозвался Хантер.
- Кто хозяин?
- Я и владелец, и капитан.
- Откуда вы вышли в море?
- Из Порт-Ройяла.
- И что вас побудило отправиться в путешествие?
Хантер замялся. Если бы он мог придумать правдоподобную причину, то немедленно изложил бы ее. Но объяснить присутствие их корабля в здешних водах было нелегко.
В конце концов пленник сказал:
- Нам сообщили, что в этих водах можно будет найти невольничье судно, идущее из Гвинеи.
Касалья снова хохотнул и покачал головой:
- Англичанин, англичанин.
Хантер старательно изобразил печатное раздумье, потом произнес:
- Мы шли на Августин.
Этот город был самым многолюдным в испанской колонии Флорида. Особым богатством он не славился, но решение английских каперов напасть на него было по меньшей мере понятно.
- Вы выбрали странный, не самый быстрый путь. - Касалья побарабанил пальцами по столу. - Почему вы не обогнули Кубу с запада, по Багамскому проливу?
Хантер пожал плечами.
- У нас были основания полагать, что там будут испанские военные суда.
- А здесь - нет?
- Здесь риск был меньше.
Касалья надолго задумался, шумно пожевал лист и глотнул вина.
- В Августине можно найти только болота и змей, - сказал он. - Рисковать и идти Наветренным проливом нет никакого смысла. А в такой близости… - Касалья пожал плечами. - Все окрестные поселения слишком хорошо защищены для вашего суденышка и его жалкой команды. - Он нахмурился. - Англичанин, почему ты здесь оказался?
- Я говорю правду, - уперся Хантер. - Мы шли на Августин.
- Эта правда меня не удовлетворяет, - произнес Касалья.
Тут раздался стук в дверь. Какой-то матрос просунул голову в каюту и быстро произнес что-то по-испански.
Хантер испанского не знал, но немного владел французским. Благодаря своим познаниям он сумел кое-что разобрать. Матрос сообщил своему капитану о том, что шлюп укомплектован призовой командой и готов поднять паруса.
Касалья кивнул и встал.
- Мы следуем дальше, - произнес он. - Ты пойдешь со мной на палубу. Возможно, среди твоей команды найдутся такие люди, которые не разделяют твоего нежелания говорить.
Глава 16
Связанных каперов выстроили в дне неровные шеренги. Перед ними расхаживал взад-вперед Касанья. В одной руке у него был нож. Он повернул лезвие плашмя и похлопывал им по другой ладони. На мгновение воцарилась полнейшая тишина. Слышно было лишь ритмичное постукивание стали.
Хантер смотрел в сторону, на такелаж военного корабля. Тот шел на восток, возможно в Ястребиное Гнездо, якорную стоянку с южной стороны острова Гранд-Теркс. В сумерках пленник видел "Кассандру", идущую тем же и курсом невдалеке от большего судна.
Касалья оторвал его от размышлений.
- Ваш капитан не говорит мне, куда вы шли, - громко заявил испанец. - Мол, вашей целью был Августин, - с сарказмом добавил он. - Надо же! Ребенок и то соврал бы убедительнее! Но я вам говорю, что узнаю, куда и зачем вы шли. Кто из вас выйдет и скажет это мне?
Касалья взглянул на каперов, выстроенных в шеренги. Те смотрели на него с непроницаемым видом.
- Что, вас надо подбодрить? Да? - Касалья шагнул к одному из матросов. - Ты! Говорить будешь?
Матрос не шелохнулся, не произнес ни слова и даже я не моргнул. Через мгновение Касалья снова принялся расхаживать взад-вперед.
- Ваше молчание ничего не значит, - заявил он. - Вы все, еретики и разбойники, в свое время будете болтаться в петле. До этого момента каждый может жить с удобством, а может, и нет. Каждый, кто заговорит, доживет до назначенного дня безбедно - ручаюсь своим словом.
Но никто так и не шелохнулся.
Касалья остановился.
- Глупцы. Вы недооцениваете мою решимость.
Теперь испанец стоял перед Тренчером, одним из членов экипажа "Кассандры", по которому сразу было видно, что он здесь самый младший. Юнца била дрожь, но голову он держал высоко поднятой.
- Парень, - произнес Касалья, смягчив голос, - ты не из этих бандитов. Давай скажи мне, куда вы направлялись.
Тренчер открыл было рот и снова закрыл. У него дрожали губы.
- Говори, - негромко произнес Касалья. - Ну же быстрее!
Но момент миновал. Тренчер сжал губы.
Касалья несколько мгновений смотрел на него, а потом одним быстрым взмахом перерезал парню горло. Это произошло так быстро, что Хантер едва успел заметить само движение. Кровь алым полотнищем хлестнула на рубашку парня. Глаза Тренчера расширились от ужаса. Он медленно качнул головой, не веря в происходящее, осел на колени и застыл так на мгновение, склонив голову и глядя на собственную кровь, что капала на доски палубы и носки туфель Касальи.
Испанец выругался и отступил.
Казалось, будто Тренчер простоял на коленях целую вечность. Потом парень поднял голову и несколько мучительных мгновений смотрел в лицо Хантера. Взгляд его был полон мольбы, замешательства и страха. Потом глаза парня закатились. Он рухнул ничком на палубу, и тело содрогнулось в конвульсии.
Моряки смотрели, как умирает Тренчер, но никто не шелохнулся. Парень извивался, его башмаки скребли по доскам палубы. Кровь собралась в лужу у лица. В конце концов он затих.
Касалья неотрывно наблюдал за предсмертной агонией. Теперь же он шагнул вперед, поставил ногу на шею умершего и с силой надавил. Послышался треск ломающихся костей.
Испанец оглядел две шеренги каперов и заявил:
- Я узнаю правду. Клянусь, так оно и будет.
Он развернулся к своему первому помощнику.
- Отведи их вниз и запри! - скомандовал испанец, потом кивком указал на Хантера: - Этого отправь с ними.
Он размашистой походкой направился к кормовой надстройке. Хантера связали и тоже погнали вниз.
Испанский линейный корабль имел пять палуб. Верхние две были батарейными. Часть команды спала прямо там, в гамаках, натянутых между пушками. На следующей квартировали солдаты. Четвертая палуба была отведена под хранение ядер, такелажа, инструментов и запасов провианта. Здесь же держали живой скот. Пятую, самую нижнюю палубу вообще трудно было назвать таковой. Расстояние от пола до потолка, лежащего на массивных балках, составляло всего четыре фута. Поскольку эта палуба находилась ниже ватерлинии, вентиляции здесь не было никакой. В затхлом воздухе стоял запах фекалий и трюмной воды.
Сюда и поместили экипаж "Кассандры". Всех заставили сесть на грубо обтесанные доски, на некотором расстоянии друг от друга. По углам была расставлена охрана, двадцать солдат. Время от времени кто-нибудь из них с фонарем в руках обходил помещение и проверял, хорошо ли связаны пленники, не ослабели ли веревки.
Разговаривать каперам не позволяли, равно как и спать. Любого, кто пытался шептаться или задремывал, солдаты пинали. Шевелиться пленным тоже не разрешали. Если кому-то требовалось облегчиться, он вынужден был ходить под себя. В тесном непроветриваемом помещении, куда загнали шестьдесят пленных и двадцать солдат, вскоре воцарились духота, жара и зловоние. Даже охранники обливались потом.
Ничто не позволяло отследить ход времени. Единственными звуками, доносящимися сюда, было топанье скота палубой выше да бесконечное, монотонное журчание воды. Испанский корабль шел своим курсом.
Хантер сидел в углу, пытаясь сосредоточиться на шуме воды и ожидая, когда тот прекратится. Он старался отрешиться от безнадежности своего положения. Капитан и его команда были похоронены глубоко в недрах мощного военного корабля, окружены сотнями вражеских солдат и полностью находились в их власти. Если Касалья не остановится, то они обречены. Хантеру оставалось надеяться лишь на то, что испанский корабль встанет на ночевку.
Время шло. Хантер ждал.
Постепенно он осознал, что журчание воды и скрип такелажа стали звучать по-иному. Хантер выпрямился, внимательно прислушиваясь. Сомнений быть не могло. Судно сбросило скорость.
Солдаты, сбившиеся в кучу и негромко переговаривавшиеся, тоже это заметили и принялись обсуждать между собою. Через несколько мгновений шум воды окончательно стих, и Хантер услышал дребезжание высвобожденной якорной цепи. За ним последовал громкий плеск. Чарльз мысленно сделал пометку, что их разместили где-то возле носа судна. Иначе этот звук не прозвучал бы настолько отчетливо. Прошло еще некоторое время. Корабль тихонько покачивался, стоя на якоре. Должно быть, они находились в какой-то небольшой бухте, раз море здесь было настолько спокойным. Однако же осадка у судна была глубокая. Касалья не повел бы его на ночевку ни в какую бухту, если бы не знал этого места хорошо.
Хантеру хотелось знать, где они сейчас. Он надеялся, что возле острова Гранд-Теркс. Там было несколько подветренных бухт, достаточно глубоких для корабля таких габаритов.
Покачивание судна на якоре действовало на пленника успокаивающе. Хантер не раз ловил себя на том, что начинает задремывать. Солдаты неустанно пинали моряков, не давая им спать. В полутьме тесного трюма то и дело раздавались ворчание и стоны тех, кто получил такое угощение.
Хантер думал о своем плане. Что сейчас происходит?
Еще через некоторое время вниз спустился испанский солдат и прорычал:
- Всем встать! Приказ Касальи! Быстро все встали!
Моряки, подгоняемые пинками, один за другим поднимались на ноги. Из-за низкого потолка им приходилось стоять согнувшись, что было мучительно неудобно.
Прошло еще некоторое время. Стража сменилась. Новые солдаты, войдя, принялись зажимать носы и отпускать шуточки насчет здешней вони. Хантер посмотрел на них даже с каким-то удивлением. Он давно уже перестал замечать всякий запах.
Новые стражники оказались помоложе и относились к своим обязанностям небрежнее. Судя по всему, испанцы были убеждены в том, что пираты не в состоянии устроить им никаких неприятностей. Новая смена охраны быстро уселась играть в карты. Хантер на них не смотрел. Он наблюдал за каплями собственного пота, падающими на пол, думал о несчастном Тренчере, но не мог пробудить в своей душе ни гнева, ни негодования, ни даже страха. У него все внутри оцепенело.
В трюм вошел еще один испанец. Он, похоже, был из офицеров, и ему явно не понравилось подобное послабление дисциплины. Этот тип рыкнул, и охранники поспешно отложили карты.
Офицер обошел трюм, вглядываясь в лица каперов. В конце концов он выбрал одного и забрал с собой. Услышав приказ выходить, тот попытался сделать шаг, но занемевшие ноги отказались повиноваться, и он рухнул. Солдаты подобрали его и выволокли из трюма.
Дверь закрылась. Стражники некоторое время - недолго, впрочем, - изображали бдительность, потом снова расслабились, но в карты играть уже не стали. Двое из них решили устроить состязание - кто сумеет дальше пустить струю. Мишенью они выбрали одного капера, сидящего в дальнем углу. Остальные стражники сочли эту игру отличной потехой. Они хохотали и делали вид, будто ставят на исход состязания огромные суммы.
Хантер смутно осознавал происходящее. Он очень устал, ноги словно жгло огнем, спина мучительно болела. Он даже начал недоумевать насчет того, отчего отказался назвать Касалье цель их путешествия. Сейчас это казалось ему бессмысленным жестом.
Но тут размышления пленника прервало появление еще одного офицера, рявкнувшего:
- Капитан Хантер!
И его вывели из трюма.
Когда пленника, то и дело подталкивая, вели через палубы, заполненные спящими моряками, которые покачивались в своих гамаках, Хантер отчетливо расслышат странный и печальный звук, доносящийся откуда-то из недр корабля.
Где-то плакала женщина.
Глава 17
Поразмыслить над значением этого странного звука у Хантера возможности не было, поскольку его поспешно выпихнули на верхнюю палубу. Там, под звездами и зарифленными парусами, он заметил, что луна висит уже над горизонтом, а значит, до рассвета осталось не более нескольких часов.
Его пронзило отчаяние.
- Англичанин! А ну иди сюда!
Хантер огляделся и увидел Касалью. Испанец стоял возле грот-мачты, окруженный кольцом факелов. У его ног лежал капер, которого увели из трюма чуть раньше Хантера. Несчастный был распялен и крепко привязан к палубе. Вокруг него стояли испанские солдаты, скалясь во все зубы.
Сам Касалья, похоже, был сильно возбужден, дышал часто и неглубоко. Хантер заметил, что испанец снова жует листья коки.
- Англичанин, англичанин, - быстро произнес Касалья. - Ты как раз вовремя. Мы тут собрались немного позабавиться. Ты знаешь, что мы обыскали твой корабль? Нет? Ну так мы это сделали и нашли множество интересных вещей.
"Господи, - только и смог подумать Хантер. - Нет!"
- У тебя много веревок, англичанин, занятные складывающиеся "кошки", какие-то странные штуки из парусины. Мы так и не поняли, для чего они. Но больше всего, англичанин, мы не поняли вот этого.
У Хантера заколотилось сердце. Если они нашли гренадос, то все кончено. Но Касалья поднял клетку, по которой метались и нервно пищали четыре крысы.
- Можешь ты себе представить, англичанин, до чего мы изумились, обнаружив, что ты везешь на своем корабле крыс? "Зачем это надо?" - спросили мы себя. Чего ради англичанину везти этих тварей в Августин? Там есть свои крысы, флоридские, просто отличные. Верно? И мне стало очень интересно. Как же это объясняется?
Хантер увидел, что один из солдат склонился над пленником, привязанным к палубе. Сперва ему не видно было, что же там творится. Потом капитан разглядел, что лицо моряка было чем-то намазано, и понял, что испанцы натерли его лицо сыром.
- Итак, - заявил Касалья, помахивая клеткой. - Я вижу, ты плохо обращаешься со своими друзьями, крысами. Они голодны, англичанин. Зверушки хотят есть. Видишь, как они волнуются? Эти милашки учуяли запах еды. Из-за нее они так взволнованы. Думаю, мы должны их покормить. Верно?
Касалья поднес клетку почти к самому лицу моряка. Крысы принялись кидаться на прутья, пытаясь добраться до источника соблазнительного запаха.
- Ты понял, что я имею в виду, англичанин? Твои крысы очень голодны. Как ты думаешь, стоит нам их покормить?
Хантер посмотрел на крыс, потом на перепуганное лицо привязанного моряка.
- Может быть, этот твой друг станет говорить? - поинтересовался Касалья.
Моряк не мог оторвать взгляда от крыс.
- Или, может, англичанин, ты сам все скажешь вместо него?
- Нет, - устало произнес Хантер.
Касалья наклонился над моряком и постучал его по груди.
- А ты? Ты будешь говорить?
Второй рукой испанец прикоснулся к задвижке на дверце клетки. Моряк уставился на нее. Он смотрел, как Касалья медленно, дюйм за дюймом, отодвигал защелку. В конце концов она оказалась убрана. Касалья лишь придерживал дверь пальцем.
- Твой последний шанс, мой друг.
- Нон! - пронзительно завизжал моряк. - Же парль! Же парль!
- Отлично, - отозвался Касалья, тут же перейдя на французский.
- Матансерос! - выдохнул моряк.
Касалья побагровел от гнева.
- Матансерос?! Идиот! Ты что, и вправду ждешь, что я тебе поверю?! Напасть на Матансерос?!
Внезапно он отпустил дверцу клетки.
Моряк закричал, пронзительно и страшно. Крысы попрыгали ему на лицо. Он пытался трясти головой, но четыре мохнатые твари впились ему в щеки, подбородок и кожу черепа. Крысы пищали, словно бы переговариваясь. Одна отлетела было в сторону, но тут же вскарабкалась по тяжело вздымающейся груди и впилась в шею бедняги. Моряк кричал, задыхаясь от ужаса. Этот монотонный звук повторялся раз за разом. В конце концов несчастный впал в шоковое состояние и остался лежать недвижно, пока крысы, попискивая, жрали его лицо.
Касалья встал.
- Почему вы все считаете меня таким глупцом? - спросил он. - Клянусь тебе, англичанин, я узнаю, куда вы шли!
Он повернулся к стражникам.
- Отведите его вниз.
Хантера погнали прочь с палубы. Когда его вели вниз по узкому трапу, он успел заметить "Кассандру". Шлюп стоял на якоре в нескольких ярдах от военного корабля.