- Готы уже выступили в поход? - спросил Гвидон.
- У рекса Витимира под рукой пятнадцать тысяч конных сарматов и аланов. И почти сорок тысяч пеших готов. Их готовили против гуннов и потихоньку стягивали к Тане, но теперь решили бросить против русколанов, дабы отомстить за рану, нанесенную верховному вождю.
- Вульфила находится в свите Витимира?
- Скорее, это Витимир находится в свите Вульфилы, - усмехнулся Придияр. - Именно епископ и рекс Сафрак возглавляют этот поход, а сын Германареха для них только прикрытие. К сожалению, епископ нам с Оттоном не доверяет. Мы не смогли подослать к нему своих людей.
- В таком случае, Придияр, вы пропустите к его шатру гуннов, - мягко улыбнулся древингу Руфин.
- Каких еще гуннов? - насторожился вождь.
- А это наша забота, Придияр, - сказал патрикий. - Бог Велес уже вынес Вульфиле свой приговор, а нам остается только привести его в исполнение.
- Понял, - кивнул головой древинг. - Мы обеспечим безопасных проход к готскому стану вашим гуннам и постараемся помочь им во время отхода.
- Только не перестарайтесь, Придияр, - криво усмехнулся Руфин. - Десяток нападающих должны остаться в стане готов как подтверждение тому, что на них напали именно гунны, а не русколаны. У тебя есть хорошие лучники, способные поразить цель даже в темноте?
- Я их найду, Руфин, можешь не сомневаться, - кивнул вождь. - Скажи только, когда они понадобятся?
- А когда готы подойдут к Донцу?
- Через два дня.
- В таком случае ждите наших гуннов в первую же ночь.
- Все будет сделано, патрикий. В стане готов хватает вождей, недовольных Вульфилой и Сафраком. Если налет гуннов закончится успешно, то мы сумеем склонить рекса Витимира к мирному договору с русколанами.
- Чуть не забыл спросить, Придияр, - что стало с рексом Алатеем?
- Алатей жив, но пока томится в подземелье Кремника города Таны.
- А Агнульф?
- Готы не ходят в поход без своих жрецов, патрикий. С этим даже Вульфила ничего не может поделать. Дротт Агнульф сопровождает рекса Витимира.
- Тем лучше, - кивнул головой Руфин. - До скорой встречи, рекс Придияр.
Ган Буняк, присланный воеводой Валией, оказался приземистым широкоплечим молодцом с прищуренными глазами. Его спутники по внешнему виду были точными копиями своего вождя, зато отличались от готов, венедов и русколанов. С уграми Руфин столкнулся впервые, а потому немало подивился их ухваткам. В седлах эти люди сидели как влитые. Но, ступив на землю, они сильно уступали в привлекательности всем прочим варварам. И дело было не только в росте. В конце концов, ростом ни италики, ни эллины не превосходили угров. Просто пеший строй требует дисциплины, а эти люди, с узкими хищными глазами и безбородыми, иссеченными шрамами лицами, слишком привыкли к воле и степным просторам, чтобы стоять плечом к плечу на виду у атакующего противника. Тактика их была иной, если верить Гвидону. Гунны никогда не атаковали противника в лоб, они кружили вокруг него, словно стая коршунов, то бросаясь вперед, то отступая. И лишь расстроив ряды неприятельской конницы градом стрел и беспрестанными наскоками со всех сторон, они пускали в ход копья и мечи, а также веревки, сплетенные из конского волоса, которые называли арканами. Арканами они орудовали на удивление ловко, выдергивая из седел зазевавшихся противников.
Ган Буняк хорошо знал языки как русколанов, так и готов, поэтому особых проблем в общении с ним Руфин не испытывал. Патрикий очень скоро понял, что его новый знакомый далеко не глуп и успел многое повидать на своем веку. Это был авантюрист до мозга костей, готовый на любое предприятие, сулящее ему прибыль. И люди в его ватажке подобрались под стать своему разбитному вождю. Возрастом Буняк вряд ли превосходил Руфина, но это не мешало ему свысока поглядывать на невесть откуда взявшегося чужака.
- А что, твой Рим действительно большой город? - спросил он у патрикия. - Больше Таны?
- Он больше не только Таны, но и Голуни.
- Это сколько же там добра! - прицокнул языком от восхищения ган Буняк, чем развеселил патрикия.
- Нашего золота хватит, чтобы вымостить все улочки не только Таны, но и Голуни, - засмеялся Руфин.
- Ты убедил меня, римлянин, - кивнул ган. - Мы, гунны, разграбим ваш город. Зачем же золоту пропадать.
- Ты, видимо, забыл, почтенный, - насмешливо бросил ему Гвидон, - что тебя зовут Буняком, а не Баламбером.
- А какая разница, боярин, - пожал плечами угр. - Сегодня каган он, а завтра я. В Баламбере слишком много венедской крови, чтобы истинные гунны долго терпели его власть.
- Выходит, это правда, что его отравили? - насторожился Гвидон.
- И что с того? - прищурился на него Буняк.
- Коварный вы народ, угры, - в сердцах воскликнул боярин.
- А вы, росомоны, честны и благородны? - скривил тонкие губы ган. - А кто прогнал нас с пастбищ, где пасли коней наши предки?
- Давайте вернемся к делу, - вмешался в спор между русколаном и угром патрикий Руфин. - Сегодня ночью нам предстоит убить человека.
- Позволь уточнить, римлянин, - его нужно убить сразу или похитить? - полюбопытствовал Буняк.
- Мне нужна его голова, - жестко поставил задачу патрикий. - Только голова, ган. И лучше - отделенная от тела.
- Все будет сделано, как ты сказал, - заверил угр. - Ган Буняк всегда держит слово.
На этот счет у Руфина были кое-какие сомнения, но высказывать их вслух он не стал. Замысел патрикия требовал точности исполнения, и любая оплошка Буняка и его головорезов могла привести к печальным последствиям. В конце концов, что такое полторы сотни человек против всего готского войска. Стоит только двум-трем уграм живыми попасть к готам в плен, как замысел Руфина будет раскрыт, и русколаны жестоко поплатятся за хитроумие римского патрикия. Готы имели немалое превосходство над ополчением Валии, насчитывающим, по словам Гвидона, двадцать тысяч пеших и десять тысяч конных. Конечно, русколаны могли бы выставить и больше, но для того чтобы собрать и снарядить людей, требовалось время, а его не было. Готы уже вышли к Донцу и готовились к переправе. Их стан раскинулся вдоль берега едва ли не на версту, и это не на шутку тревожило не только Гвидона, но и Руфина. Похоже, в готском войске людей собралось даже больше, чем это предполагалось поначалу.
- Мы сделаем все, чтобы не пропустить их на нашу землю, - сказал Гвидону и Руфину Валия, подошедший во главе русколанской рати к Донцу почти одновременно с готами. - Но я не исключаю, что они прорвутся в Русколанию по нашим головам. Теперь многое будет зависеть от вас.
Руфин и сам понимал, что взвалил на свои плечи тяжкую ношу, именно поэтому он решил лично возглавить ночной налет на готский стан. Вульфилу он знал в лицо и очень надеялся, что даже ночью, в суматохе, сумеет его опознать. Гвидон вызвался сопровождать патрикия, против чего тот не стал возражать.
- А если вас убьют? - нахмурился Валия. - На гуннов вы оба мало похожи.
- Будем надеяться, что Оттон и Придияр успеют спрятать наши тела раньше, чем нас опознают, - усмехнулся Руфин.
- Да поможет вам Велес вернуться назад целыми и невредимыми, - вздохнул Валия и резко дернул за повод своего вороного коня.
Ган Буняк к решению Руфина и Гвидона отнесся спокойно. Часть платы он получил в качестве задатка и теперь горел желанием хапнуть остальное. Кроме того, он явно лелеял надежду поживиться чем-нибудь существенным в готском стане. Похоже, этот человек ни в грош не ставил жизнь не только чужую, но и свою. Руфин не заметил даже тени сомнения или страха на его смуглом обветренном лице. Конечно, это был далеко не первый набег в жизни гана Буняка, но вряд ли ему прежде приходилось атаковать целое войско. Тем не менее ган уверенно вывел свою ватажку на исходный рубеж, благо сориентироваться на местности ему помог лунный свет. Конечно, готский стан, раскинувшийся по правому берегу Донца, охранялся дозорами, но рексы Оттон и Придияр сдержали слово, данное Руфину, и сделали все от них зависящее, чтобы угры незамеченными проскользнули в нужное место. В стане горели костры, что значительно облегчило Руфину задачу, ибо именно он должен был определить, где находится шатер Вульфилы. На всякий случай патрикий и Гвидон подползли к чужому стану почти вплотную. Многие готы уже спали, но немало было и тех, кто бродил меж шатров, коротая время.
- Я, пожалуй, спрошу у них, где расположился Вульфила, - прошептал в самое ухо патрикию Гвидон.
- Ты в своем уме! - рассердился Руфин.
- Нам нельзя ошибиться, - сказал боярин, поднимаясь на ноги. Одет он был в готское платье, так же, впрочем, как и патрикий. Языком соседей Гвидон владел в совершенстве, а потому вполне мог сойти среди готов за своего. Вот только колонтарь ему следовало бы снять. К сожалению, эта мысль пришла в голову Руфину, когда Гвидон уже окликнул проходящего мимо воина.
- А ты кто такой? - настороженно глянул в его сторону гот, облаченный в расшитую узорами рубаху.
- Дозорный, - негромко ответил Гвидон. - Я должен сообщить епископу Вульфиле о появлении гуннов.
- Гуннов? - воскликнул удивленный гот и положил ладонь на рукоять меча, висевшего у пояса.
- Что ты кричишь! - сердито зашипел на него Гвидон. - Где шатер Вульфилы?
- Вон он, - ткнул пальцем в полумрак гот. - В двадцати шагах от тебя.
- И чтобы никому ни слова, - прикрикнул на него Гвидон. - Нам только паники не хватало.
- А их много? - успел крикнуть ему в спину гот.
- Не больше сотни.
Гвидон обогнул шатер и скрылся с глаз не только встревоженного гота, но и Руфина. Впрочем, патрикию долго скучать не пришлось, ибо Гвидон, обогнув шатер, вернулся как раз к тому месту, где поджидал его товарищ.
- Ошибки быть не может? - тихо спросил его Руфин.
- Нет, - шепотом отозвался Гвидон. - Я даже слышал его голос.
Ган Буняк был уже готов к решающему броску и после слова Руфина "пора!" издал такой пронзительный свист, что у патрикия даже волосы встали дыбом. Ватажка угров обрушилась на спящий стан подобно урагану, круша все, что попадалось на ее пути. Многие готы так и не успели проснуться, а те, кто все-таки вынырнул из пучины сна, сейчас метались по стану с полными ужаса криками:
- Гунны! Гунны!
Эти вопли всполошили как охрану Вульфилы, так и самого епископа, который выскочил из шатра в одной рубахе. Руфин опознал его сразу и без раздумий метнул дротик в грудь, прикрытую только куском полотна. Расторопный ган Буняк прыгнул с коня на землю и взмахом меча отделил голову от поверженного тела.
- Этот? - спросил он у Руфина, крепко держа добычу за волосы.
- Да, - крикнул патрикий, отмахиваясь мечом от подоспевшего гота. - Уходим, ган Буняк! Дело сделано!
Боярин Гвидон ударом меча опрокинул на землю какого-то слишком расторопного рекса, выскочившего на свою беду из соседнего шатра. Стрела, вылетевшая из темноты, едва не выбросила сына воеводы Валии из седла, но в последний момент он все-таки успел поймать ее на щит. Готы уже, похоже, оправились от неожиданного удара, и стрелы густо посыпались на бесчинствующих угров. Ор в стане стоял такой, что Гвидон не слышал голоса надрывающегося Руфина. Впрочем, боярин и без того понял, что пора уходить. Разбойный свист гана Буняка во второй раз разорвал тяжелый от запаха крови воздух, и угорская ватажка ринулась в ночь, унося с собой прихваченную в стане добычу.
Погони не было. Угры легко обогнули готский стан по широкой дуге и вышли к броду. Переправа через реку не отняла у них много времени. А выбравшись на левый берег, они огласили окрестности громкими торжествующими воплями. Руфин вздохнул с облегчением. Надо отдать должное гану Буняку, его люди показали хорошую выучку и нагнали на готов такой страх, что их панические крики не смолкли до сих пор.
- Вот уж не думал, что самая обычная человеческая голова может так дорого стоить, - задумчиво проговорил ган Буняк, разглядывая при свете факела добычу. - Надеюсь, ты, римлянин, не будешь требовать от меня свою долю? Все-таки убил его ты, а не я.
- Не буду, - усмехнулся Руфин. - Плата обещана не за смерть, а за голову, которая у тебя в руках.
- Разумно, - похвалил чужака Буняк.
Угры потеряли этой ночью два десятка человек, что, учитывая рискованность предприятия и высокую оплату, ган посчитал приемлемым для себя результатом. Он лично вручил голову Вульфилы воеводе Валии и, получив взамен тяжелый кожаный мешок, скромно отступил в тень. Воевода, даже не взглянув в лицо поверженного врага, передал добычу в руки кудесника Велегаста.
- Это он, - сказал Велегаст тихим бесцветным голосом. - В этом нет никаких сомнений. Воля Белеса свершилась, русколаны. Смерть Прекрасной Лады отомщена.
- Теперь нам остается только ждать, - спокойно проговорил Валия.
Ждать, впрочем, пришлось недолго. Уже вечером следующего дня два десятка готов переправились через реку. Судя по всему, эти люди были посланы для переговоров. Возглавлял посланцев рекса Витимира не кто иной, как Сафрак. Если судить по его лицу, багровому от бешенства, то решение вступить с русколанами в переговоры далось готам нелегко. Кроме мечников, Сафрака сопровождали Придияр Гаст и один из сарматских вождей по имени Абенир. Похоже, Придияра и Абенира готы послали специально для того, чтобы присматривать за Сафраком. Готских вождей препроводили в шатер воеводы Валии и усадили на широкую скамью. Кроме Валии в шатре находились еще десять русколанских бояр, среди коих Гвидону и Руфину достались не самые почетные места. Впрочем, сетовать по этому поводу патрикий не собирался.
- Сегодня наш стан подвергся нападению, - хриплым голосом начал Сафрак. - Среди убитых епископ Вульфила и рекс Фарлейф.
- Надеюсь, готы, вы не ждете от нас оправданий? - холодно заметил Валия.
- Это сделали гунны! - почти прорычал Сафрак. - Те самые гунны, которых вы русколаны пригласили на нашу землю.
- Земля эта не ваша, рекс, а наша. Позволь уж нам самим выбирать себе союзников в час беды. Возможно, мы призвали гуннов, но вы сюда явились незваными, оскорбив при этом не только наших, но и своих богов. Что же касается Вульфилы, то я не собираюсь оплакивать человека, на руках которого кровь моих родных.
- Вы, руксоланы, пролили священную кровь нашего вождя, - вскричал Сафрак, подхватываясь на ноги.
- Герман Амал больше всех виноват в случившейся беде, - сказал Валия спокойно. - И кара богов не заставила себя ждать. Вы зачем приехали, готы?
Сафрак уже готов был обрушить на головы русколанов град проклятий, но тут сарматский вождь Авенир резко дернул его за полу кафтана. От неожиданности Сафрак покачнулся и почти упал на скамью.
- Мы присланы рексом Витимиром, чтобы договориться о перемирии, а возможно, и о мире с русколанами, - спокойно произнес Придияр, пока Сафрак, потрясенный бесцеремонностью соседа, ловил ртом воздух.
- Ваши условия?
- Союз русколанов с гуннами должен быть расторгнут, - твердо сказал Придияр и бросил при этом насмешливый взгляд на Руфина.
- А кто помешает готам напасть на Русколанию после того, как гунны уйдут за Дон? - холодно спросил Валия у готских вождей.
- Порукой мира между нами будет слово Витимира Амала и клятвы готских вождей.
- Хорошо, - сказал Валия. - Мы согласны. И да пребудут мир и согласие на наших землях.
Часть 2 Вечный город
Глава 1 Поражение
Прокопий явно не ждал возвращения патрикия Руфина. Во всяком случае, он далеко не сразу его узнал. Впрочем, в шатре горел только один светильник, а Прокопий никогда не отличался острым зрением. Император сидел за изящным столиком в полном одиночестве, если не считать двух легионеров, стоящих у входа. Прокопий жестом выслал их прочь и кивком пригласил Руфина садиться. Патрикий не видел императора почти пять месяцев и ужаснулся произошедшим в нем переменам. Прокопий сильно похудел, осунулся, тонкая шея уже не могла удержать голову, и та все время клонилась книзу.
- Я проиграл, Руфин, - сказал Прокопий тихим безжизненным голосом. - Первым меня предал Гуморий. Человек, которому я доверял как самому себе. С этого, пожалуй, все и началось. Валент вытеснил меня во Фракию, и теперь мои дни сочтены.
- Тебе нужно продержаться только два дня, Прокопий, - попытался встряхнуть императора Руфин. - Слышишь, через два дня мои варвары будут здесь. Три тысяч конных и десять тысяч пеших. Мы разобьем легионы Валента. А потом пойдем на Рим.
- Боюсь, что ты опоздал, Руфин, - покачал головой Прокопий. - Валент не даст мне уйти из-под удара. Мы прижаты к болотам, и выхода у нас нет. Либо мы умрем сражаясь, либо сдадимся на милость победителя.
- Я тебя не понимаю, император, - взорвался Руфин. - Я проделал путь от Дона до Дуная по таким дорогам, где никогда не ступала нога римлянина, я десятки раз рисковал головой, я просил о помощи многих людей, я швырял золото направо и налево, и вот теперь, когда мы в двух шагах от победы, ты говоришь мне, что все кончено. Нет, Прокопий, все еще только начинается.
Император едва ли не впервые за время разговора поднял глаза на Руфина. И в этих почти потухших глазах вдруг промелькнуло удивление:
- Неужели ты действительно веришь в победу, мальчик?
- Я давно не мальчик, Прокопий. С тех пор когда ты держал меня на руках, прошло уже много лет.
- Это правда, - кивнул император. - Ты давно уже вырос, Руфин. Вот только Рим стал совсем другим. Даже если мы одолеем Валента, Рим потерпит поражение. Он потерпит поражение и в том случае, если Валент одолеет меня. Просто одни варвары разобьют других варваров.
- Выходит, все кончено, Прокопий?
- Да, Руфин. Ты молод, и тебе трудно с этим смириться, а я стар. Когда-то император Юлиан сказал мне: комит, мы пытаемся их удержать на границах, а они давно уже здесь, в сердце нашей земли. Варвары сожрали Рим изнутри. И он оказался прав. Ты ведь не римлян привел мне на помощь, Руфин, ты привел чужаков.
Всего полтора месяца назад Руфин сделал то, что мало кому под силу в этом мире, - остановил нашествие готов. Правда, в союзниках у него были люди, уверенные и в себе, и в своих богах. Здесь, во Фракии, все было по-иному. Но это вовсе не означало, что Руфин должен сложить руки и покорно ждать решения своей судьбы.
Император Прокопий с видимым интересом выслушал рассказ о приключениях своего молодого друга в чужих краях. Бледное, осунувшееся лицо его порозовело.
- Неужели ты действительно это сделал, Руфин?
- Мне пришлось нелегко, Прокопий. Епископ Вульфила был далеко не глупым человеком. Не глупее Валента, во всяком случае. И, тем не менее, мы одержали верх. Мы добились того, чего хотели. Я и молодые варвары, которых я привел тебе на подмогу, - Оттон, Придияр и Гвидон. В крови этих людей кипит огонь, почти угасший в римлянах.
- Чего ты хочешь добиться, Руфин? - Прокопий смотрел на молодого патрикия не только с удивлением, но и с опаской.
- Я хочу вернуть римлянам их богов, а значит, и утраченную доблесть.
- Ни Юлиану, ни мне это сделать не удалось, так почему ты думаешь, что повезет тебе?
- А разве у меня есть выбор, Прокопий? - усмехнулся Руфин. - Я патрикий, ведущий свой род от богов, и не хочу кланяться распятому иудею. А приносить жертвы своим богам они мне уже не позволят. Они не позволят мне быть патрикием Руфином. Вот за это я и буду сражаться, Прокопий. За право быть самим собой. И если я паду на поле брани, то паду как римский патрикий, а не раб, пусть даже и божий.