– А, по-моему, намекаешь на огромное количество охраны, – вмешалась Алла. – Я, кстати, тоже не представляю, как мы заставим браминов-дикшитаров отдать нам свиток. Чем мы докажем, что послание Создателя предназначено нам, а не им?
– Кто-то хвастался, что поднаторел в пыточном искусстве.
– Я не палач! – вспыхнул Билял. – Если я и хочу, кого пытать, так это тебя! Чтобы узнать правду! А пока ты лишь забавляешь нас байками о сокровищах храма. О деле говори.
– Хорошо. С какой стороны мы войдем в храм, с северной или с южной? А, может, с восточной? Там самые красивые ворота. Но и людей больше.
– Вот подъедем и решим, – примирительно сказала Тера. – С нами наша сила, с тех пор, как мы вместе, она выросла втрое. Разумеется, мы войдем в святилище! И в тайное хранилище тоже. Уверена: дикшитары показали людям далеко не все свои сокровища.
Китаец покосился на нее, но промолчал.
… К Чидамбараму они подъезжали, когда туманное дождливое утро растаяло в дымке, так же как похожий на муравейник город Ченнай, и храм танцующего бога словно давал гостям собой полюбоваться, разогнав тучи зубцами своих четырех надвратных башен, гопурамов. Они были в форме пирамид со скошенными вершинами, на которых в ряд стояли золотые башенки причудливой формы, каласаны.
– Ничего подобного раньше не видела! – с восторгом сказала Алла.
– Говорят, что на крыше у каждой из надвратных башен стоят космические антенны, – усмехнулся Гуанг Чао. – Ведь это Храм Космоса.
– Да это же какая-то деревня! – разочарованно протянул принц Билял, когда они подъехали поближе. – Коротышка, а ты уверен, что нам сюда?
Пейзаж вокруг храма и в самом деле способен был разочаровать любого. Нормальных дорог вокруг почти не было, а улочки местами оказались очень узкими. Дома же были низкими и лепились вплотную друг к другу. Всего улиц было четыре, так же, как и самих ворот. Поскольку ночью лил дождь, все низины и колеи оказались затоплены водой. В конце концов, Билял оставил идею подъехать к воротам на машине.
– Выходите! – скомандовал он, и первым спрыгнул в грязь.
Азиз с ужасом смотрел на забрызганные джинсы господина и на его враз набухшие от воды кроссовки. Шейха и его гостей никто не встречал, ни глава общины, ни почетный эскорт. Только местные жители, давно уже привыкшие к толпам туристов, да свободно пасующиеся вокруг храма бесчисленные козы.
– Зато людей мало, – сказал Гуанг Чао, осматриваясь. – В хорошую погоду вы будете пробираться к воротам через огромную толпу.
– Ты что здесь уже был? – подозрительно спросил Билял. Китаец в ответ что-то пробормотал себе под нос.
– Да, местечко не очень, – поежилась Алла, вылезая из машины. – Какие-то огороды. Да еще и животноводческая ферма! – она кивнула на коз, которые удобно расположились на всевозможных выступах, а то и просто посреди дороги, там, где было посуше. Неподалеку от главного входа в храм уничтожали помойку мирно пасущиеся коровы, не обращая ни малейшего внимания на приехавших людей.
Они направились к воротам в храмовый комплекс. Его размеры впечатляли! Перед тем, как войти на священную территорию, все снимали обувь. Азиз пришел в ужас. Теперь шейх Билял аль Рашид совершенный босяк!
– Так даже приятнее, – улыбнулся Билял, снимая носки. – Ноги все равно промокли.
Остальные разувались молча.
– Вот теперь отлично! – довольно сказал его высочество, до колен закатывая джинсы. То же самое сделала и Алла. Стояла невыносимая жара, от луж поднимались испарения, и избавление от обуви было только на благо. Все сразу почувствовали себя лучше.
Восточные ворота были просто огромные, больше десяти метров в высоту! Подниматься туда пришлось по длинной лестнице, но оно того стоило. Ведь эти ворота, отличались особенной красотой. Все сто восемь движений космического танца были воспроизведены детально, поэтому Алла невольно остановилась и замерла, рассматривая выразительные скульптуры.
– Идем, – позвала ее Тера. – Сейчас начнется утренняя молитва.
Теперь уже на месте замер Билял. За теми воротами, в которые они вошли, уже на территории храма, у других, северных ворот Билял увидел огромный резервуар с водой. Это был священный водоем Шиванга. Шейх застыл, как вкопанный.
– Это священная вода, – сказал его напряженной спине китаец. – Согласно преданию, одному из великих правителей она вылечила проказу. В благодарность он и построил этот величественный храмовый комплекс на месте старого.
– Да-да, я знаю, – машинально откликнулся Билял и стремительно направился к бассейну, сказав: – Только тот был побольше. Но и я был повыше ростом.
– Ты о чем? – спросила Алла, идя за ним. Остальным только и оставалось, что присоединиться.
– Сегодня мне снился новый сон. Необычный. Там еще плавали рыбки, – сказал шейх, замерев у края огромного бассейна.
– Во сне?
– В бассейне, – он кивнул на воду, где и в самом деле плавали рыбки, ожидающие угощения.
– Не время сейчас, Билял, – позвала его Тера. – Рыбками ты полюбуешься потом.
– Я не любуюсь, – напряженно сказал он. – Я, кажется, вспомнил…
В этот момент ударили в колокол.
– Начинается, – позвала Тера, – идемте.
Билял с огромным трудом оторвал взгляд от воды. Еще не много, и память вернулась бы к нему. И не надо никакого свитка. Но остальные уже ушли вперед. Прямо возле священного водоема располагался многоколонный Царский зал. Войдя туда, четыре Хранителя буквально затерялись среди многочисленных богов. Их статуи были повсюду. Этот зал находился в наружной ограде, и был доступен для всех.
– Здесь совершаются главные храмовые празднества, – тихо сказал Гуанг Чао. – Но это будет не сейчас. Шива выйдет сюда вечером, перед тем, как удалиться на покой.
– Ты точно здесь уже был! – сказал разозленный Билял. – Все-то ты знаешь!
Он не мог понять, что с ним творится. Этот сон, этот храм, а, главное, водоем. А потом словно провал в памяти. Самое главное он, Божественный, забыл. Потому и не может вырваться из временной петли. А китаец, словно нарочно, не дает ему собраться с мыслями.
– Как здесь тихо, спокойно, – озираясь по сторонам, вздохнула Тера.
В Царском зале и впрямь, было немноголюдно. Или так лишь казалось из-за того, что он был просто огромен? Люди, похожие на муравьев, терялись среди высоких величественных колон, возраст которых насчитывал многие века. Колонны словно уходили в небо. Или в космос, потому что вверху, под самыми сводами зала было темно? И если смотреть туда долго, то перед глазами и в самом деле засияют звезды. Пришедшие сюда паломники и туристы невольно застывали, благоговея. Возникало чувство, что через все тело проходит невидимый столб света, один конец которого упирается в каменный пол, а другой уходит к небесному престолу Создателя и можно мысленно разговаривать с ним самим. Брамины-дикшитары, до пояса обнаженные, в белых юбках, суетились повсюду, так же похожие на трудолюбивых муравьев: расстилали свои священные тряпочки, расставляли кувшинчики с маслом, раскладывали цветы и благовония.
– Какие у них необычные прически, – невольно вздрогнула Алла. – Они будто черти, у которых спилили правый рог.
Брамины-дикшитары и впрямь выглядели весьма экзотически, со своими необычными прическами: половина головы обрита, так что просвечивает череп, а волосы на другой половине длинные и закручены в пучок, в самом деле, похожий на рог. Через левое плечо каждого брамина был перекинут белый хлопковый шнур.
– Главный праздник здесь будет вечером, – шепотом повторила Тера слова китайца. Теперь уже она замерла, как вкопанная. Она тоже что-то начала припоминать. Размеры зала, его форма… Когда-то она это уже видела. "Но разве я была в Индии? На юге ни разу. Значит, это было в какой-то другой жизни. Той самой, которую я изо всех сил стараюсь забыть. Потому что это больно".
Они заметили сидящего на ступенях мужчину-индуса, периметр вокруг которого дикшитары торжественно огораживали веревкой. Рядом с мужчиной сидел пожилой брамин с ярко раскрашенным лицом и негромко напевал мантры, которые индус благоговейно повторял. Другие брамины прямо меж колоннами, нисколько не стесняясь других людей, неторопливо переодевались в белые новые юбки, принесенные паломником.
– Когда все закончится, одежду сожгут, – тихо сказал всезнающий Гуанг Чао. – Это пуджа только для него. Для индуса, который принес щедрые дары. У него какое-то горе.
– Значит, дикшитары все же не чужды материальному, – небрежно сказал Билял. – Раз молятся за деньги. И если мы им щедро заплатим, нас пропустят везде.
Он озабоченно посмотрел на внутреннюю стену храмового комплекса и спросил:
– Сколько их здесь?
– Стен? Три. А залов пять, это один из них, Царский. В центральной части находится Божественный зал.
– Значит свиток там? – нетерпеливо спросил Билял.
– Собираешься взять стену штурмом? Нет, там всего лишь решались правительственные задачи, когда храм имел более важное для страны значение, чем сейчас, – усмехнулся Гуанг Чао. – Есть еще Танцевальный зал, где сегодня вечером и будет исполнять космический танец Шива. По преданию, это танец разрушения – созидания. Пока Шива танцует, жизнь на земле продолжается. Его веки полуопущены, когда он их поднимает, это означает жизнь. А когда опускает, это означает смерть. Но я думаю, что свиток отнесли в самую сакральную часть, в зал благословений. Там есть пять камней, символизирующие богов. Им приносят дары, им молятся. Символическое изображение Космоса укрыто черным покровом, означающим неведение. Или вселенскую тайну. Его снимают только во время службы. На которую нас не пустят.
– Нам надо войти и мы войдем, – решительно сказал Билял. – Я вижу, коротышка, ты хорошо все здесь знаешь. Ты бывал тут и раньше. Вот и поработай.
– А ты разве ничего не чувствуешь? – вкрадчиво спросил Гуанг Чао.
– Я чувствую, – вмешалась Тера. – Здесь мы обычные люди, за этими стенами. Я почувствовала это, едва сняла обувь и вошла в ворота. Моя стихия мне больше не повинуется.
– А ведь и верно! – спохватилась Алла. – Я сейчас и руками-то спичку не зажгу, не то, что взглядом!
– Ты знал это! – гневно посмотрел на китайца Билял.
– Видимо, не только я, – пожал плечами тот. – Знают и те, кто привез сюда свиток. Это место защищено от нашей силы. Здесь мы не можем вредить людям, не можем заставить их сделать что-то против своего желания. Я думаю, это не случайно. Нам придется обойтись без цунами и извержения вулкана, чтобы пройти в священную часть храма. Своими силами. Какие есть предложения?
Билял поманил пальцем одного из молодых браминов. Тот подошел охотно.
– Ты говоришь по-английски? – спросил шейх. Индус также охотно кинул и заговорил на ломаном английском:
– Идемте, я покажу вам храм. Расскажу о Шиве и его космическом танце.
И посмотрел на Биляла вопросительно. Тот понял и полез в карман за деньгами.
– Мистер приехал издалека? – покосился на него брамин. – У тебя необычные глаза.
– Да. Очень издалека.
– Вы прониклись нашей верой? – обрадовался дикшитар. – О! Это единственно правильная вера! Этот храм был построен пришельцами, – с гордостью сказал он. – Здесь раньше хранились их святыни.
– А теперь? – пристально посмотрел на него Билял.
Брамин лишь молча, развел руками. Шейх с досадой отступил: его взгляд лишился своей магии, которая делала людей разговорчивыми. Вслед за молодым дикшитаром они прошли Царский зал по всему периметру, где было темно и прохладно, а коридоры казались бесконечными.
– Я провожу вас к самому алтарю, – пообещал брамин.
Билял нетерпеливо оглядывался.
– Все это похоже на очередной туристический аттракцион, – пробормотала Алла. – Уж очень показное.
– Они содержат храм только на пожертвования, – напомнил Гуанг Чао. – И еще не продали ни одной из своих реликвий. Лишь приумножают богатства. Отчего не дать верующим людям то, что они хотят? Религиозный экстаз. Дикшитары знают свое дело, этому храму тысячи лет, и всегда ему служили эти особые брамины. Которые считают себя потомками пришельцев.
Началась утренняя молитва, теперь уже для всех. Паломники и туристы замерли, благоговея. Когда брамины под бой барабанов и пение труб поливали статую Шивы маслом, она казалась живой. Билял замер, прислушиваясь к своим чувствам. Но память опять уснула, словно заговоренная мантрами дикшитаров. Приведший их брамин посчитал, что свою миссию выполнил.
– Скажи, а где хранятся ваши главные святыни? – Билял вновь полез в карман за деньгами.
Брамин отрицательно покачал головой. Мол, все здесь.
– Это не так, – мягко попыталась внушить ему Тера. – Ведь есть что-то, не предназначенное для обычных людей? Только для вас? Ваши священные знания и реликвии.
Дикшитар вновь отрицательно замотал головой.
– Придется действовать силой, – Билял крепко схватил его за руку. – Веди нас в сакральный зал! Живо!
И тут брамин вздрогнул и уставился на перстень с рубином.
– Эти знаки, – взгляд его сделался удивленным. – Их нет нигде, только в нашем храме.
– Ошибаешься, – усмехнулся принц. – Есть еще одно местечко, только оно покоится глубоко под землей. Но сейчас меня интересует ваш алтарь. Ты мне все покажешь, а не то я тебя придушу.
– Где ты взял кольцо? – дикшитар ничуть не испугался угроз. – Также отнял у кого-нибудь силой?
– Это мое кольцо, – Билял надменно вскинул голову. – Всегда было моим. И в те далекие времена, когда вашего храма и в помине не было, тоже.
– И ты знаешь, что начертано на рубине?
– Разумеется, раз это мое кольцо.
– Идемте, – брамин кивнул на выход. – Если вы понимаете древний язык, докажите это.
– Не надо спорить, – Алла мягко взяла Биляла за руку. Тот подчинился.
Они вышли сначала из зала, где проходила утренняя молитва, а потом и из центральной храмовой части. И тут к огромному удивлению, брамин опять повел их в Царский зал.
– Куда он нас ведет? – удивленно спросил Билял.
– Терпение, о, Сиятельный, – невозмутимо ответил Гуанг Чао.
Молитва для одного-единственного прихожанина уже закончилась, брамины дружно снимали с себя белые юбки и бросали их в огонь, а паломник с просветленным лицом раздавал служителям храма деньги. Самый главный брамин, тот, который лил в огонь масло и читал мантры, окинул группу, возглавляемую взволнованным молодым дикшитаром внимательным взглядом, и направился к ним.
"Экскурсовод" взглядом указал на перстень Биляла. Брамин, видимо стоящий очень высоко в местной иерархии, воздел руки к небу и с восторгом сказал:
– Свершилось древнее пророчество! Кольцо вернулось в храм!
– Докажите, что оно ваше, – мрачно сказал Билял.
– Идемте, – позвал их главный брамин.
Теперь уже он возглавлял процессию, которая направлялась к восточной башне. По мере того, как они шли, к ним присоединялись все новые и новые дикшитары. Они скользили рядом, словно тени, в полном молчании, хотя по лицам было видно, как все взволнованы.
– В эту башню имеют доступ только дикшитары, – Гуанг Чао кивнул на вход.
Но все они остались снаружи, у дверей. Вместе с гостями вошел лишь самый главный брамин. У входа в башню он безошибочно отделил от четырех Ангелов Стихий Азиза, преградив ему путь рукой:
– Ты останешься здесь.
Азиз бросил отчаянный взгляд на своего господина, но тот кивнул:
– Делай, как говорят.
И первым шагнул в башню. Оттуда повеяло сыростью и прохладой. А еще ужасным запахом, из-за которого хотелось зажать ноздри и затаить дыхание, настолько он был резким и неприятным. Едва главный брамин и его гости очутились за решеткой, у входа на самый первый этаж, за ними тут же закрылась тяжелая дверь. Раздался скрежет, с которым на нее повесили тяжелый амбарный замок. Алла вздрогнула:
– Мы что, в преисподней?
– Не бойся, – Билял взял ее за руку. Брамин лишь, молча, улыбнулся.
Башня оказалась не только огромной, но и высокой, метров сорок высотой. За первым этажом последовал второй, потом третий. Чем выше, тем воздух становился чище, и словно звенел от царящего в нем напряжения. Сначала женщин пугали летучие мыши, которых в башне оказалось великое множество. Так отвратительно пахло их пометом, который был повсюду. Но летучие мыши чувствовали себя здесь вольготно, их никто не пытался прогнать, или чем-то обидеть. Идти пришлось босиком, а весь пол был усеян экскрементами, да еще по нему ползали огромные черные тараканы! То и дело раздавалось хлопанье крыльев, хозяева башни не очень-то радовались непрошеным гостям, потревожившим их дневной сон.
– Не бойся, – повторив Билял, сжав руку в очередной раз жалобно вскрикнувшей Алле.
Повсюду были грязь и паутина, внутри башня ничем не напоминала святилище. Брамин же лишь, молча, улыбался и не обращал ни на мышей, ни на тараканов, ни на грязь ни малейшего внимания. Чем выше, тем легче становилось дышать. Подъем наверх был всего лишь испытанием перед посвящением. Словно семь кругов ада, семь этажей среди нечистот и ползающих и летающих тварей, туда к небесам. С каждым пройденным этажом, согласно преданию, открывалась новая чакра. Так что наверх гости поднялись просветленные, полные радостных надежд.
Выйдя, наконец, на свет, все замерли в немом восторге. Сверху открывался восхитительный вид на город и на храм. Башен вокруг было много, и крышу каждой украшали стоящие в ряд колосаны, формой похожие на лампу из арабских сказок. Ту самую, из которой Алладин выпустил джина. Эти лампы сияли на солнце, которое в этот момент выглянуло из-за туч.
– Это знак, – тихо сказала Алла. И посмотрела вниз.
Там, за рекой, лежал новый Чидамбарам, вполне современный, с отелями, ресторанами и даже с Университетом. Тем резче контрастировал с ним древний храмовый комплекс, чьи стены и в самом деле могли видеть пришельцев, если считать пришельцами спасшихся с тонущего материка. Того, который можно называть земным раем.
Когда гости поднялись на последний седьмой этаж, их ждало еще одно испытание. Брамин указал рукой на балкон. Надо было пройти по узенькой полоске между стеной храма и краем шахты. Эта шахта пронизывала все семь этажей. Она символизировала главный канал в теле человека, по которому проходит правящая энергия жизни, прана. Такая же энергия пронизывала и башню, отчего и было так светло на душе. Но как же здесь было высоко! И как далеко находился балкон! Алла невольно зажмурила глаза.
– Не бойся, – в третий раз сказал Билял и протянул ей руку.
Он шел первым и легко справлялся и с эмоциями, и с препятствиями. Брамин посматривал на него с уважением, а то и с благоговением. Билял первым спрыгнул на балкон и огляделся. За ним осторожно ступила на каменную плиту Алла. Последним приземлился Гуанг Чао. В нишах на балконе стояли сто восемь лампадок, которые зажигались каждую ночь. Здесь же сидел в позе лотоса седой, как лунь брамин-дикшитар и, закрыв глаза, медитировал. Гостей он словно не замечал.
– Что дальше? – нетерпеливо спросил Билял.
Брамин, который их привел, молча, кивнул на двускатную треугольную крышу.
– Еще одно испытание? – вскинул брови шейх.
Брамин также молча, кивнул. И они стали карабкаться вверх, на крышу. Туда вела очень узкая лестница с крутыми ступеньками. Брамин пропустил гостей вперед и вылез на крышу последним.