Гонконг
– Как погодка? – спросил Билял у диспетчера, подхватившего их на подлете к аэропорту. – Шейх Билял бен Халиф аль Рашид просит принять Гонконгский Центр Деловой Авиации частный самолет.
– Метеоусловия сложные.
– Сложных вы еще не видели… Полагаю, мы летим быстрее, чем распространяется землетрясение, – посмотрел он на Аллу. – Не хотелось бы садиться в тех же условиях, в которых я взлетал.
– Ты прекрасно справляешься, – улыбнулась она и погладила его руку.
– Это потому что ты рядом, – с нежностью посмотрел на нее Билял. – Я не знаю, как будет дальше, может быть, все опять повторится. Но в эти короткие мгновения, когда мы вместе, я всегда счастлив. Ради них я готов опять рисковать. Вести в бой флот, или эскадру космических кораблей, осушать море и обрушивать цунами на сушу. Лишь бы у меня был шанс. Хоть один, – он тяжело вздохнул. – Но мне сдается, что наш злой демон, – он кивнул через плечо, – ты знаешь, о ком я, сделает все, чтобы нам с тобой не быть вместе. У предателя всегда больше шансов, потому, что он действует из-под тишка. Я не боюсь врага, которому смотрю в лицо, но я боюсь удара в спину.
– Гонконг, – тихо сказала Алла, глядя в окно. – Мы подлетаем. Надо собраться, Билял, и думать не о нас, а о том, что будет, если мы не успеем.
– Вижу взлетную полосу…
– Как ты ее можешь видеть, сплошной туман!
– Я ее вижу. По крайней мере, чувствую.
– Запрашивай посадку.
– Они нас ждут.
– Посадку разрешаю, – подтвердил диспетчер.
– Хоть кто-то меня порадовал, что в последнее время бывает не часто. Еле-еле хватило топлива, кстати, – Билял кивнул на приборы. – И то… чуть-чуть протащи.
– Огоньку добавить? – лукаво спросила она.
– Именно. Садимся на пустых баках.
– Слушаюсь, командир!
Затихшие, было, двигатели снова взревели.
– Там, в салоне! С ветром не баловать! – крикнул Билял. – Через пять минут садимся! Начинаю отсчет: один, два… десять.
Вскоре выпущенные шасси мягко коснулись земли. Включились "дворники", разгоняя льющиеся по стеклу потоки воды.
– И здесь дождь! – радостно сказал Билял. – Это на удачу!
Самолет катился по мокрой полосе, постепенно сбавляя скорость.
– Что дальше? – спросил Билял у китайца, когда они остановились.
– Когда выйдем из самолета, я скажу, – важно ответил тот.
Гонконгский Центр Деловой Авиации имел свой терминал для пассажиров частных самолетов и в этом терминале не зависимую от остального аэропорта инфраструктуру. К самолету такой важной персоны, как арабский принц Билял было повышенное внимание. На полосе тут же появился трап, засуетились техники.
– Где ты живешь, Гуанг? – тронула китайца за руку Тера.
– На Пике.
– На Пике?
– Так у нас называется Пик Виктория, самая высокая точка Гонконга. Там у меня дом.
– Ну, конечно! – рассмеялся Билял. – Ты опять построил себе храм на горе! А кто-то упрекал меня в том, что я не меняю своих привычек!
– Раз вы мои гости, я должен проявить гостеприимство, – криво улыбнулся Гуанг Чао. – Теперь моя очередь решать проблемы, так?
– Я знаю, что в мыслях ты меня давно уже задушил, – хмыкнул шейх. – Но давай, валяй!
И он пропустил Гуанга Чао к выходу первым.
– Мистер Чао! – низко склонился стоящий у трапа водитель машины, на которой их должны были отвезти в терминал. – Добро пожаловать домой!
– А ты здесь, оказывается, персона! – присвистнул Билял. – Ну, давай, удивляй дальше.
Гуанг Чао полез в машину, доставая из кармана мобильный телефон.
– Приготовьте мой вертолет, – велел он.
– Мистер Чао не воспользуется наземным транспортом? – подобострастно спросил водитель. – Пробок на вашем пути сегодня нет. Может, подать к выходу из терминала вашу машину? Покажите город своим гостям.
– Нет, отвези меня на вертолетную площадку. У нас мало времени.
Когда они подъехали, у вертолета уже суетились сотрудники технической службы Центра. При виде Гуанга Чао все они вытянулись в струнку.
– Ты можешь быть свободен, – важно сказал китаец пилоту. – Я сам поведу машину. Нас четверо, так что места для тебя нет.
Тот кивнул и отошел.
– Сколько же у тебя миллиардов, Гуанг? – насмешливо спросил принц Билял, запрыгивая в вертолет. – Если каждая собака тебя здесь знает.
– Это мой город, – гордо сказал китаец. – Я здесь хозяин. Если бы я хотел тебя уничтожить, мне достаточно щелкнуть пальцами.
– Он, похоже, опять заманил нас в ловушку! – беспечно рассмеялся Билял.
– Ты сам в нее полез! Я же тебе говорил: летим в Иерусалим.
– Ладно, не пугай. Покажи лучше, что можешь, – принц кивнул на панель со светящими приборами.
Гуанг Чао, молча, начал щелкать тумблерами.
– Вот кого надо было брать вторым пилотом! – не унимался Билял. – Что ж ты раньше-то притворялся?
– Не хотелось тебя затмить, о, Сиятельный. Огромная тень твоего самолюбия на время скрыла мои таланты, но теперь ты и все остальные увидят, кто настоящий правитель.
Билял только хмыкнул. Закрутились лопасти, и железная стрекоза мягко снялась с места. Внизу замелькали здания терминалов, причудливая башня контрольно-диспетчерского пункта, похожая на концертный микрофон, взлетные полосы… Сгустились сумерки и повсюду зажигались огни.
– Вы увидите мой город в самое лучшее для него время суток, – гордо сказал Гуанг Чао.
Они медленно, и, как показалось Алле, торжественно поднялись над островом Чек Лап Кок, где находился международный аэропорт Гонконга. С высоты птичьего полета он напоминал материнскую плату персонального компьютера, где вместо процессора было летное поле, а чипы заменяли серебристые самолеты. Море вокруг острова было цвета бутылочного стекла, но постепенно в него наливали молодое вино летнего заката, и стекло это все больше темнело. Гуанг Чао немного покружил над островом.
– Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил Билял. – Опять какие-то интриги?
– Я жду, когда совсем стемнеет, – невозмутимо ответил китаец. – Гонконг особенно красив в темноте, когда сияют башни его бесчисленных небоскребов и светятся огни мостов и эстакад. Это город будущего. Во многом благодаря и мне. Я не насыпаю в море искусственные пальмы, чтобы позабавить туристов, как некоторые. Я строю вот это, – он кивнул на огромный мост внизу.
– Ого! – удивленно сказала Алла.
– Это Цинма. Висячий мост, говорят, шестой в мире по длине, – небрежно сказал Гуанг Чао. – Но по красоте – первый.
Внизу и в самом деле виднелось нечто грандиозное. Висячий мост необычайной красоты. Каждая из двух его "ног" – опор стреноженных перекладинами возвышалась над уровнем моря метров на двести. Обе светились снизу доверху, ультрамарин в самом низу плавно переходил в "малиновый сироп", сверху же все это великолепие венчала корона из ярких электрических огней.
Вертолет облетел ближайшую к острову опору и двинулся вдоль моста между двумя висячими тросами. Мост был не только очень длинным, но и двухуровневым. Шестиполосная магистраль на верхнем уровне, а на нижнем железнодорожные пути и запасная автотрасса, для ветреной погоды. Гонконг довольно часто трепали тайфуны. Мост Цинма соединял новые территории и остров Чек Лап Кок, где находился международный аэропорт. В наступившей темноте сияющий огнями Цинма словно парил над морем.
– Подумаешь, мост! – надулся Билял.
– Он тут не один, – небрежно сказал Гуанг Чао. – Просто он больше остальных.
– Хватит работать гидом, вези нас к себе домой! – разозлился принц. – Показывай свои сокровища!
– Да, Гуанг, – поддержала его Тера. – То ты говоришь, что у нас мало времени, а то намеренно его тянешь. Я ужу вижу, что твой город очень красивый.
– Он лучший, – торжественно сказал Гуанг Чао.
И повернул на запад. Внизу замелькали подсвеченные огнями небоскребы. Их количество впечатляло. Они вырастали из земли, как сталагмиты в гигантской пещере, многие весьма причудливой формы, а наступившая темнота лишь усиливала это впечатление. Залив Виктория разливался в центре этой сказочной пещеры, словно огромное чернильное пятно.
– У тебя гигантомания, как и у всех маленьких людей, – хмыкнул Билял. – Компенсируешь недоданные тебе природой сантиметры метрами своих небоскребов? Эк, понастроил!
– Это город будущего, – упрямо сказал китаец.
– Да, если мы поторопимся, – напомнила Тера.
– Вон он, мой дом, – Гуанг Чао кивнул на самую высокую гору.
– Здесь, должно быть, толпы людей, – задумчиво сказала Алла. – Вид с пика Виктория прекрасный! Как ты с этим справляешься?
– Мой дом находится гораздо выше, чем смотровая площадка, где, действительно, толпы туристов. Чтобы добраться домой я обычно пользуюсь вертолетом. А на машине езжу лишь ночью, когда туристы спят.
Они подлетали к самой вершине горы, ощетинившейся ажурными металлическими конструкциями, острые иглы которых нацелились в звездное небо. Весь пик Виктория подсвечивался, поэтому тарелки спутниковых антенн и прочие элементы башен даже ночью были видны отчетливо.
– Зачем тебе столько тарелок? – подозрительно спросил Билял.
– Я провожу разного рода эксперименты.
– А я уж было подумал, что ты удрать собрался. Куда-нибудь на Альфу Центавра. Похоже на стартовую площадку для космического корабля.
– Какие глубокие познания в астронавигации, – съязвил Гуанг Чао. – Раньше все это, – он кивнул вниз, – принадлежало государству. Но я выкупил весь пик Виктория. Хотел вырубить тут лес и построить еще один дом.
– Я же говорю, что у тебя гигантомания! – вернул должок Билял. – Еще один дом! Да тебе и дорожного чемодана достаточно, чтобы жить в нем с комфортом!
– Это не только дом. Это… ангар.
– Ангар?
– Вы сейчас сами все увидите.
Китаец направил вертолет вниз, на забетонированную площадку размером с футбольное поле. Владения у Гуанга Чао здесь, на пике Виктория были обширные. О чем свидетельствовал огораживающий всю вершину горы высокий забор. Сам жилой дом был небольшим, всего два этажа, и весь какой-то кургузый, приземистый. Вокруг стояли почти, что копии Эйфелевой башни, все облепленные антеннами. Рядом с домом возвышался упомянутый серебристый ангар. Прочие постройки были одноэтажными и напоминали хранилища.
– Значит, это и есть твоя резиденция, – небрежно сказал Билял. – Не впечатляет. Вот мой дворец – это да!
– Ты еще не был внутри, – кивнул вниз, на ангар, Гуанг Чао, аккуратно и четко сажая вертолет на забетонированную площадку. – Учись, малыш! Ты не самый крутой летчик в этом измерении.
– Это всего лишь вертолет!
Тут же появились люди. Все они были одеты в белоснежную униформу и похожи на оловянных солдатиков. Увидев, что вернулся фельдмаршал, их хозяин, солдатики засуетились.
– Твоя армия? – подозрительно спросил Билял.
– Жалеешь, что прилетел без охраны?
– Жалею, что не утопил тебя, когда была возможность. Это сохранило бы жизнь Азизу.
– Эти люди обслуживают не столько меня, сколько мои хранилища. Там надо поддерживать постоянный температурный режим, следить за влажностью и вентиляцией. Еще у меня тут куча лабораторий.
– И какие эксперименты ты ставишь? – напряженно спросила Тера. – Над людьми?
– Скорее, над временем и пространством.
– И чего ты добился?
Гуанг Чао промолчал. Лопасти перестали вращаться, ветер, поднятый ими, стих, и люди смогли приблизиться к вертолету.
– С приездом, мистер Чао, – с почтением склонился перед хозяином начальник охраны.
– Зэн, это мои гости, – Гуанг Чао кивнул через плечо на выходящих из вертолета Аллу, Теру и Биляла.
– Приготовить им комнаты?
– Не думаю. У нас небольшое дело, а потом мы, видимо, покинем Гонконг. Как тут? Ничего особенного не случилось?
– Часов пять назад начались подземные толчки. Пока сила землетрясения балла четыре. Но толчки, похоже, усиливаются. То же самое началось и в Японии, только там землетрясение еще сильнее. Пострадал Эквадор. Трясет Камчатку.
– Началось! – выдохнула Тера. – Надо поспешить!
– Идемте, – хозяин кивнул на засветившийся по его приезду огнями дом. – Тут у меня гостиная, – сказал он, заходя на первый этаж. – Хотя гостей я принимаю редко. Я вообще живу затворником.
В доме и в самом деле было уныло и пусто. Безликая мебель в стиле минимализма, белые стены и светло-серые полы. Похоже, белый был любимым цветом Гуанга Чао, а мебель он вообще не признавал. Обходился минимумом.
– А что там? – кивнул Билял на лестницу, ведущую на второй этаж.
– Туда не надо ходить!
– Прячешь свои секреты? – Билял тремя звериными прыжками взлетел по лестнице. Но Гуанг все равно его опередил. Он ведь был легким, как воздух.
– Здесь всего лишь моя спальня! – сказал он, загораживая проход.
– А ну, пусти! – Билял смахнул его с дороги, как пушинку. – Ничего интересного, – разочарованно протянул он, войдя в спальню.
Здесь, как и во всем доме мебели было немного. Кровать, да изогнутый подковой стол все в том же стиле минимализма с одним-единственным стулом, будто парящим над полом, который был почти прозрачным. Спальня-иллюзия, много воздуха и света, ощущение такое, что здесь живет не человек, а призрак. Но одна стена в этой почти нежилой комнате была живой. Всю ее занимал огромный экран, где с помощью компьютерных технологий женщина с многочисленных фотографий ожила. Теперь это была голограмма. Женщина, красивая молодая китаянка с очень светлой кожей и темными миндалевидными глазами, двигалась, улыбалась, иногда смеялась, поправляя волосы, ходила по песчаному пляжу, играла с волнами… Она не знала, ни отдыха, ни сна, и жила в этой комнате даже не подозревая о том, что это ее второй дом. Здесь, и в сердце Гуанга Чао.
– Это она? – тихо спросил Билял, кивнув на улыбающуюся женщину, прогуливающуюся по пляжу.
– Тебе-то что?
– Красивая. А почему здесь только ее голограмма?
– Она замужем, – неохотно сказал Гуанг.
– А, вот оно что… И ради нее ты готов угробить целую планету. А как же ее дети?
– Откуда ты знаешь, что у нее есть дети?
– Ну, раз она замужем…
– Я хочу, чтобы она увидела мое величие. Когда скажут, что это я спас планету, она меня отблагодарит.
– Своей любовью? – усмехнулся Билял. – Как ты наивен, малыш. Поверь мне, у которого было много женщин. Разных и в разные века. Любят не за величие.
– Кто мне об этом говорит! Любитель пурпурных мантий, золотых корон и алмазов величиной с грецкий орех!
– Вы где там? – крикнула снизу Тера. – Хватит выяснять отношения! Иди, покажи нам свиток, Гуанг!
– Да, мне не терпится его прочитать, – энергично кивнул Билял.
– Он не в доме. В хранилище. В одном из бункеров, – с легкой заминкой сказал Гуанг Чао.
– Ну, так идем!
И Билял первым направился к двери. Гуанг еще какое-то время стоял, как зачарованный, глядя на смеющуюся Джию. О, если бы она сама была здесь! Если бы в этом унылом доме повсюду раздавался звук ее нежного голоса, во всех комнатах, снизу доверху, а не только в спальне! И смех детей. Их детей.
"Так обязательно будет!" – мысленно обнадежил себя Гуанг Чао и сошел вниз, к остальным.
– У меня много хранилищ, – рассказывал он своим гостям, идя первым и показывая дорогу. – Эта галерея ведет в одно из них. Я много лет собираю артефакты. Все, что связано с нами. У нас ведь долгая жизнь, если считать сначала, с самого первого рождения. Я тщательно собираю первоисточники. Старинные рукописи, манускрипты…
– Ты грабишь музеи? – подмигнул Билял. – Ведь все более или менее ценное уже осело в чьих-то коллекциях.
– Самая большая коллекция в мире – моя, – упрямо сказал Гуанг Чао. – Лишь мне по карману спуститься в глубокую океанскую впадину или начать грандиозные раскопки у пирамид. Нанять ученых, чтобы они установили точное местонахождение артефактов. Заплатить ворам, которые влезут в полный охраны и сигнализации государственный музей. Или галерею.
– Насчет океанской впадины мог бы обратиться ко мне, – улыбнулся Билял.
– Я и сам прекрасно справляюсь! Вот, посмотрите, – Гуанг приложил указательный палец к замку и открыл бронированную дверь. – Сюда могу войти только я. Все мои находки засекречены.
– Вот теперь понятно, на что ты тратишь деньги! – присвистнул Билял, едва заглянув в хранилище.
Прохладное, хорошо вентилируемое помещение без окон, в самом деле, было полно сокровищ. Статуэтки из золота, бронзы, мрамора, изысканные и грубо сработанные украшения, каменные плиты с надписями на древних языках. Их вырезали целыми кусками из храмовых стен или сводов пещер, чтобы привезти сюда. Гуанг Чао не останавливался ни перед чем, иногда давая сто очков вперед даже варварам, разгромившим древний Рим. Тера невольно покачала головой. Да он, похоже, одержимый, этот "мистер Чао"! Не сказать сумасшедший.
– Этот зал посвящен древнему Карфагену, – пояснил Гуанг. В центре, на подставке, и в самом деле стоял знакомый герб. – Это подлинник. Найдено при раскопках. Ты спрашивал, откуда я все знаю? – он посмотрел на Биляла и повел рукой: – Вот… Я провел здесь долгие часы.
– Да, теперь впечатляет, – кивнул тот. – Но этот этап мы уже прошли. Карфаген мы разъяснили позавчера. Давай, веди дальше!
– У меня тут все по векам, – вздохнул Гуанг Чао, выходя из хранилища и закрывая за собой и гостями тяжелую дверь. – Самое интересное, конечно, в зале, посвященной погибшей цивилизации самого первого материка. И в ангаре.
– А что в ангаре? – спросила Тера.
– О! Настоящее сокровище! – оживился Гуанг. – Я поднял его со дна океана также как и статую, которую вы видели в Чидамбараме. Если бы вы знали, чего мне это стоило! Каких только денег, и каких усилий! На одну подготовку экспедиции ушло почти десять лет! А сколько я искал это место? Но я точно знал, что искать и где искать. Потому что лишь я знал, где именно затонул материк. И вычислил место, где находились Храмовая гора и Золотой дворец, – с гордостью сказал он.
– А свиток ты просто-напросто украл, – напомнил Билял.
– Я не украл, – обиделся китаец. – Этот свиток изначально был у меня, на Храмовой горе. На моей Храмовой горе, – подчеркнул он. – Я в этом просто уверен!
– Но наверняка не знаешь? – уточнила Тера.
– Сны – это всего лишь сны, – развел руками Гуанг Чао. – В них многое искажено, – он тайком бросил взгляд на Биляла. – Вот мы и пришли, – он тяжело вздохнул, остановившись перед очередной овальной белой дверью. Здесь было, как в бункере, или как в подземном хранилище какого-нибудь солидного банка. Кодовые замки, сканеры отпечатков пальцев и сетчатки глаза, надежные, бронированные двери. – Прежде чем мы войдем, я хочу, чтобы вы повторили свои обещания. Особенно ты, Билял.
– Я обещаю тебе, что спасителем человечества будешь объявлен именно ты, – с иронией сказал тот.
– Нет поклянись!
– Хорошо, я клянусь.
– Клянись жизнью самого дорого тебе человека!
– Я клянусь жизнью самого дорого мне человека, что выполню все твои условия, – торжественно сказал Билял, положив руку на сердце. – Слово Божественного.
Гуанг Чао удовлетворенно кивнул: