Опешив от подобной наглости, мистер Бишеп замахал руками и запричитал, словно беспокойная наседка.
- Что вы делаете, мистер! Как вы смеете?! У нас есть определенные правила!
Гость оскалился:
- Ненавижу правила.
- И все же я прошу вас! Я требую!
В лицо хозяина ударили плотные серые клубы. Посетитель явно издевался над цветочником.
- Я вынужден позвать стражу, - откашлявшись, наконец, выпалил хозяин.
- Безусловно, - согласился гость. В один миг он практически слился с мистером Бишепом и, прижавшись к его уху, прошептал что‑то невнятное. Клер только ахнула - так внезапно это произошло. Непонятные слова гостя дурманящим ароматом расплылись по магазину, заставив мысли девушки закружиться. Она едва устояла на ногах, не смея оторвать взгляда от невоспитанного посетителя.
Одутловатое лицо цветочника отчего‑то сделалось широким и легким словно тесто, веки опали, а глаза стали прозрачными. Развернувшись на месте, он не пошел, а поплыл к дальнему выходу, куда он частенько выносил испорченные цветы.
Замерев на месте, Клер молча наблюдала за тем, как в темном проеме исчезает невысокая фигура хозяина. Она хотела окрикнуть его, но слова предательски застряли в горле.
Когда цветочник скрылся за дверью и послышался звук запирающегося замка, девушка окончательно потеряла самообладание. Реальность стала кошмарным сном, не имевшим логического объяснения.
Тем временем гость выпустил очередную порцию дыма. Морщины расползлись в стороны и словно занавес, открыли на всеобщее обозрение пеньки гнилых зубов.
- Что вам надо? - почти взмолилась Клер.
- Разговор.
- Простите?
- Только разговор, мисс Джейсон. В любом другом случае я не стал бы беспокоить вас в вашем убежище, - пояснил гость.
Не доверяя словам незнакомца, Клер осторожно отступила к подоконнику с цветами.
- Не бойтесь, мисс. Я не задержу вас больше положенного…
- И не причините вреда?
- Сегодня… Конечно же нет, - уверенно ответил гость.
Нахмурившись, Клер едва заметно дернула бровью.
Страх завис в воздухе и раскачивался словно маятник, не спеша переродиться в настоящий ужас.
Насладившись трубкой, гость от души чихнул и, сплюнув на пол, произнес:
- Не стану тянуть время, мисс Джейсон. Меня зовут мистер Сквидли, и я старый друг вашего покойного отца Лиджебая Джейсона.
- Что? - выдавила из себя Клер.
- Не удивляйтесь. Мы не виделись с вашим покойным папашей больше двадцати лет. Но раньше как говорится: были, не разлей вода… когда плавали вместе по неизведанным морям.
- Отец был мореплавателем?
- В самую точку, мисс, - согласился незнакомец. - Больше двадцати лет назад, у нас были такие приключения, что вам и не снилось.
Клер недоверчиво сморщила носик.
Но гость, продолжал, не обратив на нее внимания:
- Поверьте, то были славные времена. Ваш отец был хорошим малым, не ведающим страха. Эх, лихой тип, способный в одиночку пустить корабль в плаванье.
- Трудно поверить, - заворожено пролепетала девушка.
В ответ последовал короткий кивок: да.
- Что же вам нужно от меня?
- Всего ничего. Мне необходима последняя книга вашего отца. Работу над ней он начал перед своей смертью. Но, к великому сожалению, успел написать лишь пару строчек.
- Вы весьма осведомлены, для человека, который давно не видел своего старинного друга, мистер Сквидли, - с явным недоверием заметила Клер.
Собеседник не отреагировал, будто ждал от нее еще одного вопроса. Клер в свою очередь - сложив руки на груди - ожидала ответа.
Мистер Сквидли ей ужасно не понравился. Грубый, напористый, явно скрывающий под своим навязчивым визитом гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд.
- Вы правы, мисс Джейсон. Ваш покойный родитель часто писал мне о своей жизни и если бы не роковые обстоятельства, я наверняка, застал его еще в здравие, а не оказался у занесенной прошлогодними листьями могилы.
- Мой отец вел переписку? - не часто Клер приходилось удивляться несколько раз на дню. Но сегодня был особенный день.
- Видимо, вы были не слишком дружны с отцом, - утвердительно произнес мистер Сквидли, слегка склонившись вперед и опершись на прилавок.
Сильный запах табака ударил в нос. Клер немного отстранилась, но осталась на месте.
- Отец писал про наши отношения?
- А разве они были? - заметно усмехнулся гость. - На мой взгляд, вас настолько поработили его бесконечные правила, что ни о чем кроме ненависти не могло идти речи.
Девушка едва не открыла рот от удивления. Она всю жизнь считала, что отец был замкнутым человеком и не имел хороших приятелей, способных выслушивать его бесконечные нравоучения. И тут возник близкий друг, знавший об их семье не так уж и мало.
- Не удивляйтесь, Клер. Старина Лиджебай сильно сдал за последнее время, замкнулся. Но он не был деспотом. Просто…
Собеседник не успел договорить. В дверь с черного входа постучали, да так основательно, что девушка вздрогнула и обернулась. С улицы послышался встревоженный голос цветочника.
- Крепкий малый. Раньше он таким не был, - без особых эмоций констатировал мистер Сквидли.
- Что вы с ним сделали?
- Ровным счетом ничего. Всего - навсего попросил прогуляться, пока мы с вами мило побеседуем.
- И только?
Широкополая шляпа слегка качнулась вниз - вверх, обозначив согласие. Затем Сквидли щелкнул пальцами и звук на улице, внезапно, прекратился. Толи мистер Бишеп побежал за стражей, толи успокоился и решил не вставать на пути у старого моряка.
- Продолжим. - Морщинистое лицо вытянулось, а в мутных глазах возник неподдельный блеск. - Кстати на чем мы остановились?
Клер повиновалась, прекрасно понимая, что иного выхода у нее нет.
- Вы говорили о незаконченной книге моего отца. Зачем она вам?
Пухлые пальцы здоровяка скованные старыми почерневшими от времени кольцами забарабанили по деревянной поверхности.
- Скажем так: я ценитель, а если быть точнее, истинный коллекционер великого труда вашего покойного отца!
- Труда?!
- Именно, мисс Джейсон. Я с удовольствием открою вам глаза. Ваш отец писал мемуары. И каждое слово в них - правда. Он не придавал их общественности, но свежий плод своих изысканий посылал мне, как единственному читателю.
- Не слыханно… - Клер хотела добавить еще что‑то, но, к сожалению, так и не нашла иных слов. Слишком громоздко выглядела сегодняшняя новость.
- И все же я говорю правду, - слегка прищурившись, мистер Сквидли продолжил удивлять девушку, выдавая все новые и новые подробности неведомой биографии родителя. - Таких историй накопилось больше десятка. И каждая - шедевр! Для вас, возможно, они пустой звук, но для меня - память былых приключений. Пусть даже не полностью, а всего несколько последних строчек. Именно они греют мое сердце, будоражат сознание. Заставляют жить по - настоящему. Что вас смущает? Если проблема в деньгах, поверьте, я не поскуплюсь за ценой…
Из твердого, как скала здоровяка, мистер Сквидли опустив плечи и слегка сгорбившись, в одну секунду превратился в измученного жизнью старика.
Только сейчас напряженность между ним и девушкой окончательно спала. Первое впечатление растаяло без следа - и Клер отчего‑то стало жалко этого старого морского волка. Он преследовал весьма безобидную цель, вызывая настоящее уважение.
- Простите, но как бы я не хотела удовлетворить вашу просьбу, я не смогу помочь, мистер Сквидли, - Клер тяжело вздохнула. - Отец никогда не рассказывал нам о своих мемуарах. И даже при всем моем желании я не смогу вам оказать любезность и отдать его труды, поскольку у меня их просто нет. Я могу сказать это точно. После смерти сохранились лишь пожелтевшие, никому не нужные философские трактаты и исторические хроники.
- Тоже самое сказал мне и ваш брат… - соглашаясь, произнес гость и слегка помедлив, добавил: - Правда, немного другими словами.
- Вы разговаривали с Риком?
- Имел честь, - кивнул мистер Сквидли.
- Но зачем?
Девушка едва не взорвалась от возмущения.
Хотя брат был младше Клер всего на два года, после смерти отца, она стала опекать Рика с двойным усердием. Крутясь вокруг него, будто нянька, она сама не заметила, как установила множество запретов - лишь бы с братом не случилось несчастье, лишь бы он не попал в беду. Возможность потерять единственно близкого ей человека, казалась Клер страшнее адовых мук.
- Не переживайте, мисс. Я не стану утомлять вас своим вниманием. Попрошу только об одном - поговорите с Риком. Возможно, он отыщет книгу в библиотеке Лиджебая. Если так случится, буду весьма вам признателен, мисс Джейсон. Возникнет необходимость: я остановился в гостинице "Дорожная пыль", той, что у самого торгового порта.
После произнесенных слов, лицо мистера Сквидли стало скучным, почти безразличным ко всему происходящему вокруг. Минуя все условия приличия, он развернулся и медленно побрел в сторону выхода, оставив после себя тошнотворный запах табака с неприятным привкусом недосказанности.
Дверь отварилась и осторожно возвратилась на место. Колокольчик не отреагировал.
Шаркающие шаги еще долго доносились с улицы, а вот силуэт одинокого моряка, мгновенно растворился в толпе.
Пытаясь отстраниться от тревожных мыслей, Клер сама того не желая, сделала трепетный шаг в прошлое, и сразу же утонула в водовороте своей вчерашней, ненавистной жизни.
* * *
Со второго этажа послышалось протяжное, ни на секунду непрекращающееся, ворчание. Чувствуя тяжелые шаги, Клер попыталась как можно скорее выскочить на улицу, чтобы не попасть под горячую руку родителя. Но низкий, слегка хриплый голос, остановил ее на пороге.
- Остановиться! Незамедлительно!
Девушка замерла, словно изваяние. Воцарилась тишина.
Шарк - шарк - шарк. Равномерные шаги, не спеша приближались к Клер. Развернувшись, она встретилась с ледяным взглядом отца.
Скривившись, мистер Лиджебай немного постоял на последней ступени, - словно примеряясь с какой ноги начать движение - и наконец, ступил на паркет левой. По поведению, можно было безошибочно определить: сегодня глава семейства явно не в духе. Впрочем, как и оставшиеся триста дней в году.
- Куда собралась?
- Помогать в цветочной лавке, - быстро ответила Клер.
Последние пару лет, она с легкостью пряталась за этим обманом как за каменной стеной, не имевшей изъянов и способной выдержать любой натиск отцовского невежества. Любые другие отговорки разбивались в пух и прах.
- Ты слишком много времени уделяешь своему никчемному занятию, - поежившись и сильнее кутаясь в плед, произнес мистер Лиджебай.
- Я постараюсь сегодня не задерживаться, - потупив взор, покорно ответила Клер.
Кротость - была вторым оружием против жесткого и деспотичного родителя. Не вступая в бесполезные споры, дочь никогда не перечила отцу, тем самым не давая поводов для склок и лишних запретов. Брат был ее противоположностью. В отличие от сестры, Рик не умел сдерживать эмоций и часто огрызался отцу, получая заслуженную взбучку. Клер называла его возмущения: напрасными потугами щенка перед слоном. Отец хоть и являлся деспотом, но надо отдать должное, умел тонко ценить ситуацию и с легкость мог макнуть любого соперника в грязь лицом, храня при этом железное самообладание.
- Разве у тебя нет забот дома? - не унимался мистер Лиджебай.
- Безусловно, есть. Но я ра…
- Никаких "но" быть не может! - рявкнул отец. - Семья должна быть превыше всего! Ты слышала меня. Никаких отговорок или оправданий я не приемлю.
Клер, закусив губу, едва не взорвалась от возмущения. По ее мнению: отец не имел право говорить ей такие слова! Лично для него семья была пустым звуком. Так, по какому праву, он учит ее истинам, в которые сам не верит?!
Почувствовав на губах вкус крови, Клер опомнилась. Ненависть быстро спала, став обычным спором поколений.
И в очередной раз мистер Лиджебай проиграл, так и не услышав от дочери истерических возмущений.
- Я приму ваш совет к сведению, отец.
- Это не совет, а правило! - поправил ее родитель.
- Всенепременно.
Повалившись в глубокое старое кресло, мистер Лиджебай от души чихнул и, сощурившись, презрительно осмотрел дочь с ног до головы.
- Что бы ты мне не отвечала, я не верю тебе не на суон, - наконец подытожил он.
- Тогда зачем вы спрашиваете? - бойко ответила Клер.
Она уже десять раз пожалела, что откликнулась, ввязавшись в эту бесполезную беседу. Лучше бы выскользнула на улицу, объяснив свой поступок рассеянностью. Только что толку сетовать на собственные ошибки?!
Отец будто специально продолжал колоть ее острыми иглами своих бесконечных вопросов, наслаждаясь раздражением оппонента. Именно оппонента, потому как Клер чувствовала - родитель, сейчас, считает ее соперником, а не дочерью, которой необходима его забота и любовь.
- Я пытаюсь добиться от тебя правды, - внезапно пояснил мистер Лиджебай.
- Только зачем она вам? - Клер была на грани.
- Я боюсь.
Короткий, вполне лаконичный ответ имел эффект запрещенного выпада, угодившего в самое сердце. Девушка вздрогнула, обессилено опустив руки.
- Что? - обессилено молвила она.
- Опасаюсь, - прижав плед к подбородку, отец стал испугано озираться по сторонам.
Клер никогда не видела родителя таким взволнованным. Он был не похож сам на себя. Толи минутная слабость, толи последствия неведомой болезни? - девушка терялась в догадках.
В одну секунду, вскочив на ноги, мистер Лиджебай заметался по комнате, будто пес предчувствующий приближение беды. Клер в ужасе отступила в сторону.
- Я всю жизнь оберегал только вас. Не себя - а вас! Всю свою жизнь, ограничивал, запугивал, возводил запреты. Но не напрасно, понимаешь меня, не напрасно…
Подобная откровенность напомнила девушке бред больного. Но она продолжала слушать, осознавая, что это всего лишь отголоски странной болезни. Сейчас перед ней не ее отец, а совершенно другой, погрязший в собственных видениях, несчастный, заслуживающий обычного сострадания…
Тем временем мистер Лиджебай оказался у окна, и осторожно выглянув наружу, мгновенно скрылся за портьерой.
- От кого ты нас оберегал?! - голос девушки дрогнул. Она не хотела задавать этого вопроса, но он все‑таки сорвался с ее губ.
Ответа не последовало. Продолжая кутаться в плед, как в предсмертный саван, Джейсон - старший дернулся от внезапного шороха. По ступенькам вальяжно - как он это любил - спускался Тит. Остановившись на последнем рубеже, кот скопировал поведение хозяина, немного помедлил и, оказавшись на паркете, внимательно осмотрел присутствующих.
- Вот видишь… - указав на Тита, прокомментировал Лиджебай.
Что конкретно должна была увидеть Клер - она так и не поняла, но в одно мгновение кот сорвался со своего места, вздыбился, будто гора и, зафырчав, кинулся прочь. Взгляд Тита был направлен на окно, возле которого спрятался мистер Лиджебай.
Клер не была уверена, но могла поклясться - она успела уловить мелькнувшую в вечернем сумраке огромную тень.
Ловко запрыгнув на камин, кот укрылся за высокими пузатыми вазами и затих, словно его и не было вовсе. Родитель тоже не заставил себя долго ждать - подавшись внезапной панике, он кинулся за кресло и, нырнув за широкую спинку, накрылся пледом.
Комната опустела.
Ошарашено наблюдая за отцом и его напуганным питомцем, Клер готова была провалиться сквозь землю, только бы не видеть этого празднества безумия.
- Что происходит, прошу вас, объясните? - взмолилась она.
Тишина была недолгой. Дрожащий голос ответил почти сразу.
- Она не терпит отлагательств. Работа всей моей жизни. Книги, описания, воспоминания… Все строчки, буквы, закорючки… Верные друзья, фантазии и приключения - иллюзия чистой воды… Я представлял, выдумывал, творил, а они… Я думал, что все закончилось, но ошибся… все начинается с начала…мы пытались скрыться, только как можно избежать неизбежного?! - стремительные, больные слова вырывались из уст Лиджебая вместе с кашлем, как последствия неведомой болезни. В следующую секунду Клер уже не слушала оправдания отца. У нее просто не осталось на это сил.
* * *
Захлопнув дверь в кабинет, Рик с заговорческим видом осторожно обернулся. Если бы сейчас его увидела сестра, ему бы пришлось долго объяснять, зачем он вторгся в запретную комнату, и почему нарушил установленную договоренность. Но слава Всевышнему, его визит остался незамеченным.
Кот в отличие от Рика не чувствовал за собой никакой вины. Запрыгнув на широкий подлокотник и, устроившись поудобней, он преспокойно уснул. А вот его юному хозяину было не до сновидений.
Второй день поисков, не принес абсолютно никаких результатов. Кроме бесконечных корабельных чертежей, заготовок новых правил и записей отрывистых мыслей отца, Рик отыскал только пару испорченных перьев и старые протертые до дыр ботфорты.
Теперь, когда здравый смысл взял верх над бессмысленной одержимостью обнаружить иголку в стоге сена, юноша задался вторым, еще более важным вопросом: как рассказать сестре о случившемся?
Утаить от Клер даже самый безобидный факт, грозило вполне серьезной обидой. И хотя вроде бы ничего особенного не произошло: достаточно было одного упоминания об отце, чтобы сестра пришла в настоящую ярость.
Покосившись на кожаную обложку с красной лентой, Рик, в очередной раз, почувствовал за спиной чужое присутствие.
- Ты нашел его книгу?
Юноша вздрогнул. Повернулся.
На пороге стояла Клер - ее недоверчивый взгляд внимательно следил за братом.
- Откуда ты зна… - попытался спросить Рик, но слова застряли в пересохшем горле.
- Мистер Сквидли. Он приходил ко мне в магазинчик.
Рик почувствовал, как по жилам медленно растекается легкая тревога. Неприятный, приставучий, как репей тип уже добрался и до Клер. Неужели эта книга так важна для него?
- Он представился старым другом отца, - не зная с чего начать, произнес Рик.
Клер подошла ближе и, скрестив руки на груди, посмотрела на книгу, но брать ее в руки не решилась.
- Я выставил его прочь. Сказал, чтобы он нас больше не беспокоил.
Сестра кивнула. И немного помедлив, спросила:
- Что в ней написано?
- Всего пару строчек. Я думаю: это его мысли. Он чего‑то боялся…
- Или кого‑то, - вставила Клер, оживив недавние воспоминания.
Рик не стал возражать.
- Как ты считаешь, кто такой этот мистер Сквидли?
- Возможно, он и правда старинный друг Лиджебая Джейсона, этого злобного родителя, державшего нас в стальных рукавицах, - предположила сестра. - Он вел с ним переписку. Присылал рукописи. Рассказывал о своей жизни.
- И ради пары строчек написанных дрожащей рукой нашего злобного папаши, он приплыл в Прентвиль, - недоверчиво уточнил Рик. - Ты веришь этому?
- С трудом, - согласилась Клер. - Если конечно он не тронулся умом, также как отец.