Тут ситуация была сложнее, войну за Крым следовало начинать с Константинополя, ибо татары были вассалами турецкого султана. А с Турцией парой полков не справиться, туда без пары дивизий соваться бесполезно. Потому, Турцию и Крым магаданцы оставляли на перспективу, пока не вооружат и обучат пару дивизий, да обзаведутся неплохой эскадрой крупных морских кораблей, а не поморских кочей. Хотя, первый шаг к этому, Пётр уже сделал, полная дивизия шведских солдат проходила обучение в Мурманске. Из них, лишь три полка были отправлены на обучение официально, по соглашению с королём Юханом. Остальных солдат магаданцы намеревались использовать в своих интересах, постепенно вербуя их на свою службу. Два десятка мобилизованных шведских кораблей тренировались в огромном заливе в виду магаданской крепости. В этом времени, как убедился подполковник, разделения на военный и торговый флот по конструкции кораблей не существовало. Да и сами шведские корабли не особо впечатляли размерами, несли на бортах от десяти до двадцати пушек.
Заменять все орудия на шведских кораблях магаданскими нарезными пушками никто не собирался, слишком дорого выйдет, да надо ли? Вдруг сегодняшний союзник выйдет из-под контроля? Петро понимал подобную опасность, потому и ввёл на каждый шведский корабль группу преданных магаданцам дружинников, но, всё может быть. Поэтому шведские корабли вооружались парой скорострельных нарезных магаданских орудий, с запасом фугасных снарядов. Из этих орудий и стреляли болванками по мишеням шведские канониры, отрабатывая слаженность боя в строю, прицельную стрельбу на большом расстоянии. А также разыгрывая различные ситуации, знакомые Петру скорее по истории русского флота, да книгам о пиратах. Конечно, стрелять и управлять парусами зимой на границе полярного круга, совсем не то, что грабить богатые испанские галеоны в Карибском море.
Но, Петро со своими заместителями цитировал налево и направо перлы Суворова Александра Васильевича, в результате чего, каждый швед знал русскую фразу "Тяжело в учении - легко в бою", лучше, чем "Отче наш". Потому, как пехоте зимой приходилось не легче моряков, хотя от брызг ледяного океана они не промокали. Промокали они от своего пота, насквозь до нижнего белья. Ибо десять шведских полков в ускоренном порядке проходили курс молодого бойца Советской Армии. Правда, без чистки картошки и огребания плаца от снега, но, в остальном сходство было. Утренняя зарядка, во главе с командиром подразделения, в роли которого пришлось выступить шведским младшим офицерам. Под чутким руководством магаданских дружинников, выполнявшим функции командиров отделений, ротных старшин, и офицеров связи, шведские дворяне осваивали бег с голым торсом, элементы зарядки, физподготовку. При попытках некоторых офицеров, как правило, с купленными офицерскими патентами, сказаться больными и усталыми, Петро цитировал командирам "В здоровом теле - здоровый дух", а откровенных лентяев понижал в должности. Как они будут разбираться с королём Юханом, магаданец не интересовался. Не он продавал патенты.
Ружья многочисленные мастеровые Мурманска клепали быстро, чего медлить, когда все операции разложены на простейшие действия, а контролёры строго соблюдают стандарты каждой детали? Так, что к марту все солдаты, офицеры и корабли получили своё оружие. С боеприпасами было хуже, стреляли стандартные упражнения - три пробных выстрела, пять зачётных выстрелов. И, только раз в неделю, чего, впрочем, хватало для поднятия боевого духа и дисциплины в войсках. Ибо, нарушители боевой и политической подготовки до стрельбы не допускались. Да, именно, политической подготовки. Поскольку, проведение постоянных политинформаций и агитации в духе марксизма-ленинизма, Петро поставил на жёсткий контроль. Раз в неделю, по средам, вторая половина дня проходила в политинформациях. Не тупых выступлениях офицеров перед ротой, а совместных бесед внутри отделения, максимум взвода, где заводилами-провокаторами были (кто?), конечно, ветераны-дружинники, давно обработанные в нужной духе Петром и Николаем.
Агитировали, конечно, не за коммунизм, а за чёткое выполнение боевой задачи. Против разных поляков и англичан, предавших идеи христианства, совместно с турками, захвативших лучшие тёплые и плодородные земли. В результате чего бедные шведы вынуждены жить чисто, но бедно, на камнях и холоде. Потому и у короля Юхана не хватает денег, чтобы платить шведским солдатам и офицерам, как платят магаданским бойцам. О, попасть в состав магаданской армии уже через месяц мечтали все шведы, в том числе и добрая половина офицерского состава. У магаданцев, кроме огромных денег в виде двух рублей за год службы, было невиданное, удобное и тёплое обмундирование. Вменяемые командиры, не бившие в зубы при каждой возможности, заманчивая перспектива - через десять лет службы выйти в отставку с оружием и правом стать полноценным магаданцем. Ничего, через пару лет, с магаданским оружием, под магаданским флагом, шведы разобьют любых врагов. После чего, естественно, заживут, как в сказке, даже лучше. Например, как магаданцы, вот они, рядом, катаются, как сыр в масле.
Пока, шведским солдатам подобное счастье, увы, не снилось, хотя Петро запустил среди солдат слушок, что лучшие шведские солдаты по результатам первых боёв получат возможность найма к магаданцам. Чем беззастенчиво пользовался, как стимулом для лучшей подготовки личного состава, и, неплохой гарантией против возможного предательства шведских офицеров. Уже к марту 1576 года шведы вполне освоились с требованиями магаданцев и стали осознанно готовиться к боевым действиям, чего и добивался подполковник. С офицерами дело шло хуже, так они магаданцам особо не нужны были. Изначально на командные должности решили ставить надёжных дружинников, либо русских и вогул, либо проявивших себя рядовых шведов.
Время в напряжённых тренировках летело незаметно, Петро муштровал воинские части шведов, Елена Александровна строила гражданский состав Мурманска. Лариса воспитывала сына, не забывая о муже. Потому, как после оглушительной победы в Стокгольме, выгодного заключения мира для России, в Мурманск прибыла делегация монахов из Печенгского монастыря, расположенного неподалёку от Колы. Видимо, из Москвы пришло указание, более подробно разведать, кто такие магаданцы, поскольку в Мурманск прибыл сам настоятель монастыря. Он повёл себя грамотнее, нежели отец Феофан, окормлявший Форт-Росс и Ёбург. Памятуя о пользе магаданцев для Руси, настоятель Афанасий, не пытался вмешиваться в поведение магаданцев и дружинников. Более того, он проявил адекватные человеческие качества и близко сошёлся с Петром.
Говорить о дружбе с настоятелем, подполковник бы не стал, понимая разницу положения, настоятель для магаданцев всё же формально иностранец. Но, шаг вперёд в организации миссионерской деятельности батюшка Афанасий, рискнул сделать. Не говоря уже о том, что лично повенчал Петра и Ларису в Мурманской часовенке, крестил там две сотни татар-дружинников, да десяток шведских ремесленников. Настоятель договорился с Петром о строительстве полноценной церкви в городке, под это выбил финансирование от магаданцев, поскольку официально церковная десятина отсутствовала. В ответ, Афанасий оставлял в городке трёх толковых монахов для ведения миссионерской работы, как среди аборигенов, так и среди шведских солдат. Ибо, батюшка высоко оценил требование православного исповедания, как одного из обязательных условий для магаданца.
Под осень 1575 года, как обещала, в Мурманск прибыла Надежда, с мужем и двумя детьми, с няньками и горничными, с мастерами и подмастерьями. Короче, целый караван из тридцати возков доставлял главного химика магаданцев по наезженному пути из Ёбурга в Холмогоры. Правда, впервые этот путь проходили летом, а не по зимнику, потому дорога затянулась, едва успели к окончанию навигации. Хорошо, есть радиосвязь, магаданцы заранее выслали в Холмогоры свои суда, которые покинули Северную Двину, ломая первый лёд. Местные поморы ни за что не отплыли бы так поздно, им надо возвращаться. Магаданцы же привыкали к круглогодичной навигации, к незамерзающему океану.
Короче, вместе с Надеждой и её хозяйством, в Мурманск прибыли два десятка возов с пушниной и четырьмя разобранными станками. На них и наладили выпуск длинноствольных нарезных пушек, не только восьмидесяти миллиметрового калибра. Для морских орудий выточили шесть дальнобойных стволов, калибром сто шестьдесят миллиметров. Да к каждому такому гиганту сделали боезапас из сотни фугасов. Учитывая, что противооткатные устройства оставались пружинными, после каждого выстрела приходилось заново наводить орудие на цель, скорострельность пушек оказалась в пределах трёх выстрелов в минуту. Однако, дальнобойность запредельная для шестнадцатого века, от трёх до четырёх километров, в зависимости от направления ветра и угла прицеливания.
Конечно, такие орудия требовали особой легированной и прочной стали, для чего в караване Надежды были две тонны слитков с различными добавками. Их расплавляли с местной шведской сталью, получая необходимые по твёрдости и вязкости сплавы. Надежде морское путешествие от Холмогор до Мурманска понравилось, а предоставленное жильё не очень. В коттедже в Форт-Россе она прижилась, там уютнее, даже старший сын заметил это Анатолию. Однако, непоседливая учительница химии не планировала надолго задерживаться в Мурманске. Порт интересовал её, как перевалочный пункт, в тропики и субтропики. С детства мечтала маленькая Надя побывать на Карибских островах, искупаться в тёплом море, пить молоко из свежих кокосов. За границу выбраться получилось два раза, в Турцию и Египет, ну, куда ещё поедет провинциальная учительница?
Поэтому, едва магаданцы закрепились прочно в Европе, Надежда приступила к выполнению своего давнего плана - побывать на Карибских островах, а ещё лучше, устроить там базу. Добротную, уютную, безопасную для проживания колонию, где можно жить годами или просто приезжать отдохнуть от северных морозов. И, с женской напористостью добилась своего! Она за несколько месяцев сагитировала на переезд в Мурманск свою подружку Алевтину Сусекову, с мужем Володей, естественно. Затем добилась обещания переселиться на запад от Людмилы Корнеевой, инженера-гидравлика Камского речного пароходства. Людмила тоже загорелась идеей морских путешествий по тёплым морям, по нетронутым необитаемым островам, с экологически чистыми пляжами. Уже вдвоём они насели на мужа Людмилы - Сергея, инженера-механика, того же Камского речного пароходства.
Коварная Надежда просто так ничего не делала, семью Корнеевых она присмотрела с вполне определённой целью, о которой никто из прагматичных мужчин и не мог подумать. Надежда убедила Корнеевых и Сусековых создать простейший двигатель внутреннего сгорания, вот так!
- А чего вы боитесь? - С женской непосредственностью удивлялась Надежда. - Я, простой химик, вон, какое оружие вам создала. А вы? Володя, ты автомеханик, все двигатели можешь с закрытыми глазами разобрать, сколько раз ты блоки цилиндров в сельской мастерской растачивал? Чего тебе не ясно? Карбюратор? Плюнь на него, я читала, в первых двигателях никакого карбюратора не было, топливо шло самотёком.
- Но, позвольте, - тянул руку, как прилежный ученик, Сергей Корнеев, - у нас нет нефти и бензина. На чём будет работать двигатель?
- Ха! - Об этом рыжая непоседа не задумывалась, что ни сколько её не смутило. - Подумаешь, бензин. Будем работать на спирте! Уж его-то мы везде получим.
- Но, топлива понадобится много, десятки тонн. Сахара нет, столько самогона мы не выгоним. - По интеллигентской привычке продолжал сомневаться Корнеев, не замечая, как жена его толкает локтем в бок.
- Какая ерунда, - Надежда оставалась неумолимой, - получим гидролизом любое количество спирта, хоть тысячу тонн. Дерева много, заодно и бумагу начнём выпускать. Короче, летом 1576 года жду вас всех в Мурманске, с работающим на спирту двигателем. Поняли? - При этом она, почему то смотрела на своих подруг, а не на мужчин.
Потому и променяла свои хоромы в Форт-Россе на обычный пятистенок в Мурманске Надежда, что жить в новом доме собиралась недолго и редко. Едва ступив на скандинавский берег, супруги Ветровы оставили детей на попечение нянек. Сами переселились жить в мастерские. Имея солидный опыт, Анатолий занялся постройкой необходимых производственных помещений, а его жена приступила к отливке стволов для дальнобойной морской артиллерии. К тому времени, когда стволы орудий поступили в механическую обработку, всё было готово для промышленного прорыва в жизни магаданцев. Надежда вплотную занялась исключительно химией, и только ей!
Глава 12
- Наконец - то, - не сдержал радости Петро, глядя, как в бухту заходят английские корабли, переваливаясь на поворотах под сильным ветром. Подходил к концу апрель, того и гляди, пойдут первые корабли из Холмогор. Англичане не выдержали, клюнули на дезинформацию, усердно распространяемую магаданским представителем в Стокгольме. - Молодец, Коля, молодец! Сколько ты смог заманить к нам гостей, пара, две, три, ого! Двадцать три судна! Ай да Коля, ай да сукин сын! На таком количестве корабликов смело можно два полка перевезти, будем на это и рассчитывать. Лёшка!!
- Я здесь, командир, - адъютант из уральских вогул возник, как чёртик из табакерки.
- Срочно отправь вестовых по всем кораблям, чтобы действовали, как положено. Сигналом будет выстрел с береговой батареи. Я туда отправляюсь, как закончишь с кораблями, приведи ко мне командиров первого и второго магаданских полков. Всё понял?
- Так точно!
- Выполняй, - Петро ещё раз оглянулся на вползающий в бухту караван английских судов, которым до берега больше часа плыть, и направился на береговую батарею. Её выстроили вопреки правилам современного военного искусства шестнадцатого века, не на высоком берегу и не в башне. А, расположили немного в стороне от городка, почти на берегу длинного песчаного пляжа, с мелководьем до двухсот метров от берега. Батарея была оборудована деревоземляными укреплениями, в сотне метров от береговой линии, с запасными орудийными двориками и блиндажными укрытиями для личного состава и арсенала. Собственно, вероятность попадания вражеских ядер была невелика, к этому мелководью корабли ближе трёхсот метров не подойдут, сюда добавить сотню метров от берега до пушек, редкое ядро долетит до батареи.
Сами же магаданские пушки с позиций легко бьют на полтора километра, перекрывая все вероятные места высадки десанта на город. Нет, на противоположном берегу бухты десант высадится беспрепятственно, но, оттуда больше часа идти через лес до Мурманска. Вряд ли английские пираты рискнут оставить магаданские богатства без присмотра на такое время. Вероятнее всего, будут высаживаться прямо на причале, выстроенном за два года. Пока подполковник любовался позициями, ещё раз проигрывая в уме все варианты сражения, на батарею прибежали два командира полков. Первого и второго магаданских полков, самых опытных бойцов в Мурманске, на сегодняшний день. На четверть полки состояли из ветеранов дружинников, прошедших осаду Кируны и захват Стокгольма.
Остальные три четверти бойцов были шведы-добровольцы и новое пополнение из Ёбурга. Хоть и необстрелянные, зато надёжные и отлично обученные. За пять минут Головлёв поставил задачу командирам полков, благо все ситуации были давно отработаны, и требовалось лишь уточнить некоторые моменты. После ухода командиров, Пётр успел глотнуть горячего кофе, недостатка в котором магаданцы давно не испытывали. Подумал, и решил подняться на наблюдательный пункт, оборудованный в сорока метрах позади батареи, на гранитном валуне. Оттуда всё отлично видно, Головлёв бросил на камни старый полушубок и уселся, лицом к заливу.
Словно не прошли полчаса торопливых консультаций, корабли англичан под непривычным флагом, без шотландского креста, продолжали ползти к Мурманску. Петро перевёл взгляд на городок, где, повинуясь боевому расписанию, занимали свои позиции два ударных полка. В глубине построек, заслонённые со стороны моря складами, строились шведские полки. Их задача в сегодняшнем бою была скромной - проверить слаженность бойцов в сражении, по мере необходимости поддержать передовые полки и помочь в захвате пленных англичан. С моря ничего из этих приготовлений англичане заметить не могли. Они продолжали спешить к причалам, у которых стояли две рыбацкие шхуны, прибывшие недавно из Вардо.
Петро рассмотрел, что к норвежским шкиперам подбежали посыльные и передали приказ магаданцев. Вскоре обе норвежские команды быстрым шагом покинули свои корабли, унося в заплечных мешках личные вещи. Шкиперы не стали спорить, понимали, что их кораблики для наступающей флотилии, как красная тряпка для быка. Разобьют ядрами при первой возможности, просто так, из вредности. Англичане продолжали приближаться к причалу, прошли мимо стоявших у верфи, в стороне от причалов, двух десятков шведских кораблей. Те, как условлено, не подавали признаков жизни, покачивались на якорях, с пустыми мачтами и подвязанными парусами. Конечно, островитяне так торопились ограбить лопающиеся от мехов и серебра склады Мурманска, что не стали отвлекаться на пустые корабли. Те стояли в добром километре от причалов, без парусов, без команд, явно сошедших на берег. Как могут помешать мощной английской эскадре беззащитные магаданские кораблики? Пусть радуются, что их не сожгли, хотя, на обратном пути можно это выполнить.
Время тянулось в ожидании, англичане подходили к берегу, выстраиваясь, как на параде. Один за другим английские корабли швартовались у причала, нисколько не волнуясь за глубины, наверняка шпионы побывали в Мурманске и не раз. Едва закрепив швартовы, по сходням сбегали на причал десятки вооружённых солдат. Да, не просто вооружённых пиратов, а именно, солдаты в красной английской военной форме. Судя по их выправке и внешнему виду офицеров, командовавшей высадкой, в пиратском нападении на Мурманск явно участвовало Адмиралтейство, если не лично королева благословила своих солдат.
Высадка, тем временем, шла ударным темпами, стройные колонны в красных мундирах выстроились у причалов. Всё, первая партия англичан пошла в наступление, вскинув алебарды, солдаты побежали к ближайшим складам. Время остановилось, наступил момент "ХЭ", как говорил подполковник, планируя операцию. Из окопов и укрытий, оборудованных на территории мурманского порта, по англичанам нестройной россыпью ударили выстрелы из ружей. Стреляли не залпами, а по готовности, выбирая отдельные цели. Англичане растерянно остановились, не увидев противника. Бездымный порох почти не давал дыма, привычного на поле боя шестнадцатого века, и указывавшего расположение противника.
Лишённые такой подсказки, английские солдаты пытались укрыться, на пустом причале сделать это было затруднительно. При появлении в бухте первых английских кораблей мурманчане убрали всё, что стояло обычно на причале, - пустую тару, доски-сходни, бухты канатов и прочее имущество, неизменно скапливающееся у складов. Потому причалы оказались чистыми и простреливаемыми насквозь, без какого-либо укрытия. Глядя на избиваемых солдат, комендоры кораблей попытались прийти им на помощь. Засвистели боцманские дудки, забегали матросы по палубам, открылись пушечные порты на орудийных палубах. Петро недовольно перевёл взгляд на береговую батарею, запаздывают, однако.