Благоустроенный лагерь был домом для Кэти и Ральфа: постоянного жилища они не имели, кочуя, словно цыгане, туда, где сильнее пахло деньгами. Под высокими смоковницами у брода на берегу реки расположились четыре фургона. Новые палатки из парусины сверкали ослепительной белизной. Одна располагалась чуть в стороне от остальных - в ней стояла оцинкованная железная ванна, в которой можно было вытянуться во весь рост. Приставленный к ней слуга неусыпно следил за стоящей на костре позади палатки сорокагалонной бочкой, днем и ночью обеспечивая неограниченное количество горячей воды. В палатке поменьше стоял стульчак, сиденье которого Кэти разрисовала ангелочками и букетами роз, а рядом лежал предмет истинной роскоши - коробочка из сандалового дерева с надушенными листками мягкой бумаги.
На всех койках лежали матрасы из конского волоса, в палатке-столовой с откинутыми стенками стояли длинный стол и удобные складные стулья из парусины, бутылки шампанского и лимонада охлаждались в мокрых парусиновых мешках, ящики с продуктами закрывала тонкая сетка от насекомых. В лагере работали тридцать слуг: одни рубили дрова и поддерживали огонь, другие стирали и гладили, чтобы дамы могли каждый день надевать чистую одежду, третьи заправляли постели и тщательно подметали площадку между палатками, поливая ее водой, чтобы не поднималась пыль. За Джонатаном следил отдельный слуга, который кормил его и купал, носил на плечах и пел песни, когда у малыша портилось настроение. Кроме того, слуги готовили пищу, прислуживали за столом, зажигали фонари и закрывали откидные полотнища палаток на ночь, а также, стоило зазвонить колокольчику, выносили ведро из-под раскрашенного стульчака.
Ральф въехал в ворота, оставленные в высокой ограде из колючих веток, которая окружала весь лагерь, предотвращая ночные визиты львов.
Кэти сидела впереди него, Джонатан - позади. Ральф удовлетворенно оглядел лагерь и стиснул талию жены.
- Наконец-то я дома! Можно полежать в горячей ванне, а ты, Кэти, потрешь мне спинку… - Он осекся и с удивлением воскликнул: - Черт побери! Почему ты меня не предупредила?
- Ты же мне рта не давал раскрыть! - запротестовала она.
В конце поставленных в ряд фургонов стояла карета на рессорах, покрашенная в прелестный зеленый цвет - правда, едва заметный сквозь пыль и засохшую грязь. Ставни из тикового дерева на окнах предохраняли от жары. Дверцы были покрыты резными позолоченными листочками, высокие колеса тоже украшала позолота. Внутри карета была обита блестящей зеленой кожей, на шторах висели золотые кисточки. На крыше сверкали медной отделкой большие дорожные чемоданы. В загоне для скота, огороженном колючками, крупные белые мулы, тщательно подобранные по цвету и размеру, жевали свежую траву, скошенную слугами Ральфа в пойме реки.
- Как Всемогущий нас нашел? - недовольно поинтересовался Ральф, опуская жену на землю. Он мог не спрашивать, кто именно заявился в гости: владелец великолепного экипажа был прекрасно известен всей Африке.
- Мы ведь стоим всего в миле от главной дороги на юг, - язвительно напомнила Кэти. - Он никак не мог нас пропустить.
- Похоже, с ним заявилась вся банда, - пробормотал Ральф, глядя на десяток чистокровных лошадей, стоявших в загоне вместе с мулами.
- Вся королевская конница и вся королевская рать, - подтвердила Кэти.
Зуга влетел в ворота, держа Луизу под руку. Незваный гость, так разозливший сына, привел в восторг отца.
- Луиза сказала, что он специально задержался по пути, чтобы поговорить со мной!
- Тогда не заставляй его ждать, папа, - язвительно усмехнулся Ральф.
Странно, как все окружающие, включая такого трезвого и необщительного человека, как майор Зуга Баллантайн, поддавались чарам этого гостя. Ральф гордился тем, что единственный из всех мог сопротивляться его влиянию - хотя порой для этого требовалось сознательное усилие.
Зуга поспешно зашагал к внутренней ограде, и Луизе пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отстать от мужа. Ральф намеренно медлил, восхищенно рассматривая глиняные фигурки, которыми хотел похвастаться сын.
- Замечательные бегемоты, Джон-Джон! Это не бегемоты? А, понятно, у них рога отвалились, да? Ну тогда это самые красивые и толстые безрогие антилопы, которых я видел в жизни!
Кэти настойчиво потянула мужа за рукав.
- Ты ведь знаешь, он и тебя тоже ждет, - упрекнула она.
Ральф посадил сына на плечо, обхватил жену за талию и зашагал к внутренней ограде лагеря, прекрасно зная, что такое проявление семейного счастья разозлит незваных гостей.
Прохладный послеобеденный ветерок насквозь продувал палатку-столовую, где за длинным столом сидели шестеро мужчин. В центре возвышалась громадная фигура Родса, одетого в мешковатую куртку из дорогого английского сукна, застегнутую на все пуговицы. Узел галстука сбился набок, цвета Ориэл-колледжа потускнели, припорошенные пылью на долгом пути из города алмазов Кимберли.
За несколько последних лет Родс настолько изменился, что даже Ральф, который испытывал к этому неуклюжему гиганту двойственные чувства - враждебность и невольное восхищение одновременно, - был неприятно поражен. Лицо исхудало, кожа приобрела нездоровый оттенок и лихорадочный румянец. Родсу едва исполнилось сорок, но выглядел он, будто ему было за пятьдесят: усы и бакенбарды выцвели из русых в серебристые. Только бледно-голубые глаза все еще горели неукротимым фанатичным огнем.
- Как поживаешь, Ральф? - Высокий звонкий голос не вязался с громадной фигурой.
- Добрый день, мистер Родс, - ответил Ральф, невольно опустив сына на землю. Мальчик мгновенно бросился прочь.
- Как продвигается строительство моей железной дороги, покаты тут развлекаешься?
- С опережением графика и экономией средств, - огрызнулся Ральф на едва замаскированный упрек и, с трудом отведя глаза от гипнотического взгляда голубых глаз, посмотрел на сидящих рядом с Родсом.
По правую руку сидел низенький щуплый человечек - тень гиганта, настолько же элегантный в одежде, насколько его хозяин был небрежен. Похожий на типичного директора школы, коротышка с редеющей шевелюрой выглядел совершенно невзрачно, и лишь живой взгляд противоречил этому впечатлению.
- Приветствую, Джеймсон, - холодно кивнул Ральф, не используя ни официальный титул "доктор Линдер Старр Джеймсон", ни ласковое прозвище "доктор Джим".
- День добрый, Баллантайн-младший, - ответил Джеймсон, сделав ударение на слове "младший", гак что оно прозвучало слегка уничижительно.
Мужчины инстинктивно невзлюбили друг друга с первой встречи, и взаимная неприязнь ничуть не уменьшилась с годами.
Широкоплечий молодой человек с прямой осанкой, сидевший слева от Родса, встал, протягивая руку.
- Привет, Ральф! - поздоровался он с отчетливым акцентом уроженца штата Кентукки. На открытом привлекательном лице блеснула дружелюбная улыбка, открывая ровные белые зубы.
- Гарри, я только сегодня вспоминал о тебе! - Ральф с явным удовольствием пожал сухую крепкую ладонь и глянул на Зугу. - Папа, это и есть Гарри Меллоу, лучший горный инженер в Африке.
Зуга кивнул:
- Мы уже познакомились.
Отец и сын обменялись понимающим взглядом.
Именно этого молодого американца Ральф решил поставить во главе разработки шахт Харкнесса - несмотря на то что Гарри Меллоу, как и большинство талантливых и многообещающих молодых холостяков в Южной Африке, уже работал на Сесила Джона Родса. Ральф собирался найти такую приманку, перед которой Гарри не сможет устоять.
- Гарри, нам надо поговорить, - пробормотал Ральф и повернулся к молодому человеку, сидевшему в конце стола. - Джордан! - воскликнул он. - Как я рад тебя видеть!
Ральф не скрывал своей радости - впрочем, Джордан был всеобщим любимцем. Его любили не только за красоту и мягкий характер, но и за многочисленные таланты, за искреннюю заботу, которой он окружал всех без исключения.
Братья обнялись.
- Ральф! У меня к тебе столько вопросов, и я так много должен тебе рассказать! - Джордан не меньше брата обрадовался встрече.
- Джордан, потом поговорите, - ворчливо оборвал Родс, который терпеть не мог, когда его прерывают, и махнул Джордану, чтобы тот сел на место.
Молодой человек мгновенно повиновался. С девятнадцати лет он служил личным секретарем мистера Родса, и за годы службы повиновение господину стало второй натурой.
Родс бросил взгляд на Кэти и Луизу:
- Милые дамы, я уверен, что наша беседа покажется вам невероятно скучной и у вас наверняка найдутся неотложные дела.
Взглянув на мужа, Кэти заметила пробежавшую по его лицу тень раздражения: мистер Родс, ничуть не стесняясь, принялся командовать лагерем и его обитателями. Кэти незаметно стиснула руку Ральфа, призывая мужа к спокойствию, и он немного расслабился. Даже Ральф вынужден был подчиняться Родсу, хотя и не состоял у него на службе: от этого человека зависели и контракт на постройку железной дороги, и сотня торговых маршрутов.
Посмотрев на Луизу, Кэти поняла, что та тоже рассержена таким обращением. Голубые глаза вспыхнули, покрытые веснушками щеки порозовели, но голос остался ровным и сдержанным.
- Вы, разумеется, правы, мистер Родс, - ответила Луиза за себя и за Кэти. - Извините, мы должны вас покинуть.
Все прекрасно знали, что в присутствии представительниц прекрасного пола мистер Родс чувствует себя не в своей тарелке. Он не брал на работу служанок, в его изысканном особняке Гроте-Схюр на мысе Доброй Надежды было запрещено вешать картины и ставить статуи, изображающие женщин. Более того, женатый мужчина никогда не мог стать его близким помощником, и Родс немедленно давал расчет даже самому доверенному работнику, стоило ему совершить непростительный грех женитьбы. "Вы не можете плясать под дудку женщины и одновременно работать на меня", - говорил он, увольняя нарушителя.
Родс подозвал к себе Ральфа.
- Присядь тут, чтобы я мог тебя видеть, - приказал он и повернулся к Зуге, засыпая его вопросами.
Вопросы звучали резко, словно удар хлыстом, но внимание, с которым Родс выслушивал ответы, показывало его высокое уважение к Зуге Баллантайну. Эти двое знали друг друга много лет, со времен, когда еще только началась разработка алмазных копей на холме Колсберг - давно переименованном в город Кимберли, в честь министра колоний ее величества, который дал поселению статус имперской колонии.
На алмазном прииске Зуга когда-то разрабатывал участки, где нашли легендарный "алмаз Баллантайна". Теперь эти участки принадлежали Родсу - как, впрочем, и все остальные: Родс скупил весь прииск. Позднее Зуга, свободно говоривший на исиндебеле, стал личным представителем Родса в краале Лобенгулы, короля матабеле. Когда доктор Джеймсон повел свой отряд на короткую победоносную войну с Лобенгулой, Зуга стал первым, кто въехал в горящий Булавайо, покинутый королем.
После смерти Лобенгулы Родс назначил Зугу распорядителем собственности побежденных: именно Баллантайн-старший организовал захват стад, принадлежавших матабеле, и следил за распределением добычи между компанией и добровольцами Джеймсона.
Как только Зуга справился с этой задачей, Родс хотел назначить его главным уполномоченным по делам туземцев, сделав посредником между компанией и индунами матабеле. Однако Зуга предпочел отойти от дел, передав эту должность генералу Мунго Сент-Джону, и удалился в свое поместье Кингс-Линн, где ждала молодая жена. Тем не менее Баллантайн-старший все еще состоял в совете директоров Британской южно-африканской компании и был одним из немногих, кому Родс доверял.
- Мистер Родс, Магабелеленд процветает, - доложил Зуга. - Булавайо уже почти превратился в настоящий город, там построили школу и больницу. В Матабелеленде теперь проживают больше шестисот белых женщин и детей - это верный признак, что поселенцы намерены здесь остаться. Все земельные участки разобрали, на многих фермах начали обрабатывать землю. Племенные быки из Кейптауна освоились в местных условиях и хорошо скрещиваются с захваченными у матабеле коровами.
- А как насчет полезных ископаемых?
- Уже зарегистрировано больше десяти тысяч участков для разработки, и я сам видел очень богатые образцы пород. - Зуга помедлил, покосился на Ральфа и, когда тот кивнул, продолжил: - Мы с сыном только что вновь обнаружили и застолбили древние шахты, на которые я впервые наткнулся в шестидесятые.
- Шахта Харкнесса, - кивнул Родс. Даже Ральфа поражали познания и живость ума этого человека. - Вы описали их в "Одиссее охотника". Образцы породы взяли?
Зуга выложил на стол с десяток обломков кварца - самородное золото блестело так ярко, что сидевшие вокруг стола мужчины зачарованно вытянули шеи. Мистер Родс повертел камешек в больших, покрытых коричневыми пятнами руках и передал его американскому инженеру:
- Что скажешь, Гарри?
- Тут унций пятьдесят на тонну! - присвистнул Гарри. - Пожалуй, даже слишком богатая порода - как в Номе и на Клондайке. - Американец посмотрел на Ральфа: - Насколько велика жила? Какой она ширины?
Тот покачал головой:
- Не знаю, ствол шахты слишком узок, в выработку не пролезть.
- Это, разумеется, кварц, а не молассовые золотые россыпи Витватерсранда, - пробормотал Гарри Меллоу.
Рассыпные месторождения Витватерсранда, напоминающие смесь ирисок, миндаля и гвоздики, состояли из толстых наносных отложений древних озер. Концентрация золота в них была ниже, чем в этом кусочке кварца, зато они уходили на много футов в глубину и простирались очень широко - запасов золота в них хватило бы на сотни лет.
- Очень богатая жила, - повторил Гарри Меллоу, перекатывая в пальцах обломок кварца. - Вряд ли она шире нескольких дюймов.
- А если все-таки шире? - резко спросил Родс.
Американец слегка улыбнулся:
- Тогда, мистер Родс, вы будете владеть не только почти всеми алмазами мира, но и большей частью мировых запасов золота.
Ральф внезапно вспомнил, что Британская южноафриканская компания получает половину прибыли с каждой унции золота, добытого в Матабелеленде, и раздражение вспыхнуло с новой силой: Родс и его вездесущая БЮАК были гигантским спрутом, который душил менее выдающихся людей, не давая им развернуться в полную силу.
- Мистер Родс, вы позволите Гарри поехать со мной на несколько дней для осмотра шахт?
Раздражение Ральфа отчетливо прозвенело в его голосе. Родс вскинул большую лохматую голову - на мгновение голубые глаза заглянули в самую душу Ральфа, - потом Родс кивнул и молниеносно сменил тему, забыв про золото.
- Как ведут себя вожди матабеле? - спросил он Зугу.
На этот раз майор Баллантайн помедлил с ответом.
- Они недовольны, мистер Родс.
- Чем? - На опухшем лице появилась хмурая гримаса.
- Как и следовало ожидать, основная проблема - скот, - тихо ответил Зуга.
Родс грубо оборвал его:
- Мы захватили меньше ста двадцати пяти тысяч голов скота, причем сорок тысяч из них вернули племени.
Зуга не стал напоминать, что скот вернули исключительно по настоянию его сестры, Робин Сент-Джон, которая была врачом-миссионером в Ками, а когда-то еще и ближайшим другом и советником Лобенгулы.
- Сорок тысяч голов, Баллантайн! Компания проявила невероятную щедрость! - зловеще повторил Родс, ни словом не упомянув об истинной причине столь широкого жеста.
На самом деле скот вернули, чтобы предотвратить предсказанный Робин голод, который грозил уничтожить народ матабеле, что наверняка вызвало бы вмешательство Уайтхолла и, возможно, аннуляцию королевской хартии на право компании Родса управлять Машоналендом и Матабелелендом.
"Знаем мы вашу щедрость!" - насмешливо подумал Ральф.
- Мы отдали сорок тысяч голов индунам, оставив меньше восьмидесяти пяти тысяч себе - компания едва окупила расходы на военные действия!
- Тем не менее вожди утверждают, что им отдали худших животных: бесплодных коров и чахлых быков.
- Черт побери, Баллантайн! Добровольцы заслужили право выбрать себе животных из захваченных стад. Конечно же, они отобрали лучших! - Родс уставил на Зугу палеи, направив его, словно пистолет, прямо в сердце. - Говорят, что наши стада, отобранные из захваченных стад, лучшие в Матабелеленде.
- Индуны этого не понимают, - ответил Зуга.
- Они по крайней мере должны понимать, что их покорили! Покоренные находятся всецело во власти победителей. Сами матабеле не очень-то церемонились с теми, кого завоевывали. Мзиликази убил миллион беззащитных людей и опустошил земли к югу от Лимпопо, а его сын Лобенгула называл покоренные племена своими псами, убивая людей или превращая их в рабов по собственной прихоти. Теперь они сами вкусили горечь поражения - так пусть не ноют!
Даже известный своим мягким характером Джордан, сидевший в конце стола, кивнул, подтверждая слова Родса.
- Одной из целей нашего похода на Булавайо была зашита племен машона от зверств Лобенгулы, - пробормотал он.
- Я всего лишь сказал, что вожди недовольны, - заметил Зуга. - Я не говорил, что их недовольство обоснованно.
- Тогда на что еще они жалуются? - требовательно спросил Родс.
- На полицию компании. Молодчики, которых набрал генерал Сент-Джон из молодых матабеле, расхаживают с оружием по краалям, не подчиняются индунам и волокут любую понравившуюся девчонку…
Родс снова оборвал его:
- Это лучше, чем вооруженные отряды под предводительством вождей. Ты представляешь, что такое двадцать тысяч воинов в отряде под командованием Бабиаана, Ганданга и Базо? Сент-Джон правильно сделал, подорвав авторитет вождей. Как уполномоченный по делам туземцев, он обязан предотвратить восстановление воинственных традиций матабеле.
- Особенно в свете событий, происходящих к югу от нас… - Доктор Линдер Старр Джеймсон заговорил впервые с тех пор, как поприветствовал Ральфа.
Мистер Родс быстро обернулся.
- Не знаю, стоит ли об этом сейчас упоминать, доктор Джим.
- Почему бы нет? Все присутствующие заслуживают доверия и умеют хранить тайну. Мы все преданы будущему империи, и, видит Бог, нам не грозит быть подслушанными в такой глуши. Почему бы именно сейчас не поговорить о том, что полиция компании должна быть усилена, лучше вооружена и подготовлена к выступлению в любой момент? - настаивал Джеймсон.
Мистер Родс невольно бросил взгляд на Ральфа Баллантайна. Тот слегка изогнул бровь - этот циничный и слегка вызывающий жест подтолкнул Родса к принятию решения.
- Нет, доктор, - заявил он, - это мы в другой раз обсудим.