- Смотрите-ка, кто пришел! - крикнул он и прошептал что-то своей партнерше.
Девушка хихикнула и посмотрела на гостя.
Внутри что-то дрогнуло - дрожь пробежала по всему телу, будто круги от упавшего в воду камня. Крейг застыл на месте, не в силах оторвать глаз от лица незнакомки. Поймав взгляд Крейга, девушка перестала смеяться, торопливо вырвалась из объятий Роланда и подошла к черте, легко постукивая мячиком. Ее порозовевшие от игры щеки загорелись еще ярче.
Он по-прежнему не мог отвести от нее глаз. Такой безупречной красоты Крейг в жизни не видел. Макушка девушки доставала Роланду до плеча, хотя тот был выше шести футов. Коротко подстриженные кудрявые волосы поблескивали на солнце, изменяя цвет с переливчато-дымного оттенка обсидиана до густо-бордового свечения красного вина в хрустальном бокале. Угловатое лицо с твердым - пожалуй, даже упрямым - подбородком смягчалось нежными губами. В широко расставленных миндалевидных глазах, казалось, пряталась легкая косинка, что придавало девушке беззащитный вид. Однако, когда она глянула на Роланда, в них блеснули хулиганские искорки.
- Давай разнесем их в пух и прах! - сказала она.
От звука ее голоса по коже Крейга побежали мурашки.
Девушка повернулась боком и, приподнявшись на носочки, высоко подбросила мячик, занося ракетку над головой. Мяч пролетел низко над сеткой и отскочил от центровой линии. Легкими шагами девушка грациозно пересекла корт, поймала отбитый мяч и, послав его в угол, бросила взгляд на Крейга.
- Очко! - крикнул тот, и голос глухо зазвенел у него в ушах.
На губах девушки появилась едва заметная довольная улыбка.
Повернувшись спиной к Крейгу, девушка слегка расставила длинные изящные ноги и нагнулась, отбивая мяч. Колени она не согнула, и на мгновение короткая юбочка приподнялась, открывая взгляду кружевные трусики, обтягивающие аккуратные твердые ягодицы, напомнившие Крейгу пару страусовых яиц, поблескивающих под солнцем пустыни Калахари.
Он торопливо опустил глаза, чувствуя себя виноватым - будто нарочно подглядывал. Голова закружилась, грудь словно тисками сжали. Крейг заставил себя не смотреть больше на корт, но сердце бешено колотилось, точно он марафон пробежал, и почему-то казалось, что вокруг говорят на иностранном языке и к тому же через неисправный передатчик: ни слова не разобрать.
Время тянулось невероятно медленно. Наконец на плечо Крейга опустилась крепкая мускулистая рука.
- Неплохо выглядишь, мальчик мой, - раздался в ушах голос Роланда.
Крейг поднял взгляд.
- Что, Роли, террористы тебя пока не поймали?
- Куда им, Малыш! - Роланд обнял кузена. - Позволь мне познакомить тебя с девушкой, которая меня любит. - Только Роланд мог произнести подобную фразу так, чтобы она прозвучала изысканно и с юмором. - Это Козя. Козя, это мой любимый двоюродный брат Крейг, знаменитый сексуальный маньяк.
- Козя? - Крейг посмотрел в непривычно раскосые глаза: они оказались не черными, а темно-синими. - Вам это имя не подходит.
- Джанни, - представилась она и протянула руку. - Джанин Карпентер.
Крейг взял худощавую теплую ладонь, взмокшую после игры, и ему не хотелось выпускать ее.
- Козя, я тебя предупреждал! - засмеялся Роланд. - Малыш, прекрати приставать к девушке и сыграй со мной партию.
- Я одет не по форме.
- Тебе всего лишь нужны теннисные туфли. Размер у нас с тобой одинаковый - я пошлю слугу за запасной парой своих.
Крейг больше года не держал в руках теннисную ракетку, и, кажется, перерыв пошел ему на пользу: никогда в жизни он так здорово не играл. Ракетка словно сама била по мячу, да так чисто и мощно, что мяч летал будто сам по себе, притягиваясь к задней линии точно к магниту. Без всякого усилия Крейг отбивал удары соперника с любой стороны корта, а потом уронил мяч так близко к сетке, что Роланд, застрявший посреди площадки, не смог до него дотянуться. Подачи Крейга ложились почти на заднюю линию, он брал мячи, за которыми обычно не стал бы бегать, затем бросился вперед и принял безупречно поданный мяч Роланда.
Крейг забыл все на свете, наслаждаясь игрой и восхитительным непривычным чувством силы и непобедимости, поэтому не заметил, что Роланд давно перестал шутить. Они поменялись площадками, и двоюродный брат сказал:
- Пять геймов вничью.
Странная интонация привлекла внимание Крейга, и впервые с начала игры он вгляделся в лицо соперника: оно уродливо побагровело и распухло; челюсти были крепко стиснуты; в зеленых глазах горел кровожадный огонь - Роланд выглядел смертельно опасным, как раненый леопард.
Переходя на другую сторону сетки, Крейг перевел взгляд на зрителей и обнаружил, что игра привлекла всеобщее внимание. Даже женщины постарше забыли про чай и подошли к корту. Тетушка Валери нервно улыбалась: она по опыту знала, что означает подобное выражение на лице сына. Мужчины сдерживали усмешки, наслаждаясь игрой не меньше Крейга: в Оксфорде Роланд входил в сборную университета по теннису, потом три года подряд удерживал титул чемпиона Матабелеленда в одиночном разряде.
Неожиданный успех привел Крейга в смятение: за двадцать девять лет жизни он ни разу не выигрывал у Роланда нив чем - даже в детских играх. Коленки внезапно ослабели, и он снова почувствовал себя долговязым, неуклюжим подростком в потертых шортах и старых теннисных туфлях на босу ногу. Крейг судорожно сглотнул, смахнул в сторону упавшую на глаза прядь и приготовился принимать подачу.
За сеткой стоял высокий мускулистый Роланд Баллантайн, мрачно глядя на соперника. Крейг знал, что сейчас двоюродный брат видит в нем лишь противника, которого нужно уничтожить.
"Мы, Баллантайны, всегда добиваемся своего, - сказал Баву. - Мы инстинктивно знаем, как вцепиться в глотку".
Невероятно, но Роланд будто стал еще выше ростом. Он подкинул мяч и ударил по нему ракеткой. Крейг сдвинулся влево, потом понял, что сделал ошибку, и попытался перейти вправо. Длинные ноги запутались, и он растянулся на желтом глиняном покрытии корта. Поднявшись, он захромал на другую половину площадки: на ободранном колене выступила кровь.
Следующую подачу Роланда Крейг попросту пропустил.
Когда пришла его очередь подавать, он послал первый мяч в сетку, второй - в столбик. Подобным же образом Крейг проиграл три своих подачи.
- Решающее очко! - сказал Роланд, постукивая мячом и готовясь к последней подаче. Он уже снова улыбался, как всегда веселый, привлекательный и добродушный.
Крейга охватило привычное отчаяние прирожденного неудачника, и конечности налились свинцом. Он отвел взгляд от корта: Джанин Карпентер смотрела прямо на него. За мгновение до того, как девушка ободряюще улыбнулась, Крейг заметил жалость в темно-синих глазах и вдруг разозлился.
Сильным ударом, держа ракетку обеими руками, он отбил подачу Роланда в угол корта. Роланд, ухмыляясь, послал мяч обратно. Крейг вновь безупречно принял, вынудив соперника сделать высокий удар. Мяч взлетел вверх. Крейг, собранный и полный холодной ярости, оказался под ним и ударил, вложив всю силу и все отчаяние. Это был его последний шанс, больше надеяться было не на что.
Роланд поймал мяч, едва тот отскочил от земли, не дав ему взлететь высоко, и послал мимо бедра Крейга, который еще не успел развернуть корпус после удара и не мог отбить атаку.
Роланд засмеялся и легко перепрыгнул через сетку.
- Неплохо, Малыш! - Он отеческим жестом приобнял Крейга. - В следующий раз буду знать, что не стоит давать тебе фору, - сказал Роланд, уводя кузена с корта.
Те самые люди, которые совсем недавно с упоением предвкушали унизительное поражение Роланда, теперь сгрудились вокруг него со льстивыми улыбками.
- Прекрасная игра, Роли!
- Высший класс!
Крейг незаметно ускользнул прочь. Выбрав чистое полотенце из приготовленной стопки, он вытер лицо и шею и, стараясь не показать своего огорчения, пошел к опустевшему бару, где выудил из полурастаявшего колотого льда банку пива. Пиво показалось таким терпким, что на глаза навернулись слезы, сквозь которые Крейг внезапно разглядел возникшую рядом Джанин Карпентер.
- Ты ведь мог выиграть, - тихо сказала она. - Но ты попросту сдался.
- Я по жизни неудачник, - ответил Крейг, стараясь, чтобы фраза прозвучала весело и шутливо, как у Роланда, но вышло жалко и натянуто.
Джанин покачала головой и ушла.
Крейг принял душ и, выходя из ванной комнаты Роланда, наткнулся на хозяина: тот стоял перед зеркалом в полный рост, поправляя темно-бордовый берет. Над левым ухом красовалась медная кокарда с изображением зверского лица: низкий, как у гориллы, лоб и такой же приплюснутый нос, преувеличенно косые глаза и вывалившийся между широких негритянских губ язык - точно у маорийских резных идолов.
"Когда прадед Ральф во время мятежа собрал отряд, - однажды объяснил Роланд Крейгу, - одним из его самых известных подвигов стала поим ка предводителя мятежников, которого повесили на верхушке акации. Вот мы и взяли своей эмблемой голову повешенного Базо. Как тебе, нравится?"
"Восхитительно, - ответил Крейг. - Роли, ты всегда отличался безупречным вкусом".
Роланду пришло в голову возродить отряд Баллантайна три года назад, когда единичные стычки начали перерастать в безжалостный междоусобный конфликт. Вначале он хотел собрать молодых белых родезийцев, свободно говорящих на исиндебеле, и усилить их молодыми матабеле, которые росли вместе со своими белыми командирами и на чью преданность можно было положиться. Белые и черные должны были тренироваться вместе, превратившись в элитное ударное подразделение, способное свободно передвигаться по населенным чернокожими крестьянами территориям. Говоря на языке местных жителей и зная их обычаи, спецназовцы могли по желанию выдавать себя за мирное население или за террористов ЗИПРА и были готовы встретить врага на границе или упасть ему на голову с неба, выбрав для атаки наиболее подходящие место и время.
Роланд пошел с этим предложением к генералу Питеру Уоллсу в объединенном штабе. Разумеется, Баву предварительно сделал необходимые звонки, расчищая путь, да и дядюшка Дуглас замолвил словечко президенту Смиту во время заседания кабинета министров. Получив одобрение властей, Роланд возродил отряд Баллантайна - через семьдесят лет после того, как расформировали отряд прадеда.
За прошедшие три года отряд Баллантайна превратился в легенду. Согласно официальным данным, шестьсот спецназовцев убили две тысячи террористов, а также проникли на пятьсот миль на территорию Замбии, где нанесли удар по тренировочным лагерям ЗИПРА. Спецназовцы сидели у костров в поселках, слушая болтовню женщин, только что вернувшихся из холмов, куда относили корзины зерна прячущимся там партизанам; устраивали засады и, закапывая собственные испражнения рядом с собой, терпеливо ждали в них пять дней подряд, точно леопард у водопоя.
Крейг вышел из ванной, и Роланд обернулся. На плечах блеснули полковничьи звезды, на левой стороне груди, под личным знаком, сиял серебряный крест.
- Выбирай, что тебе нужно, Малыш, - предложил радушный хозяин.
Крейг, давно привыкший донашивать одежду старшего кузена, достал из встроенного шкафа спортивные брюки и белый пуловер члена команды Ориэл-колледжа по крикету.
- Матушка говорит, тебя опять с работы уволили.
- Так и есть, - приглушенно ответил Крейг из-под натянутого на голову пуловера.
- В отряде Баллантайна для тебя всегда работа найдется.
- Роли, мне не по душе затягивать струну на чьей-нибудь шее, отрезая бедняге голову.
- Ну, мы ведь не каждый день этим занимаемся, - ухмыльнулся Роланд. - Честно говоря, лично я предпочитаю нож: им можно резать не только горло врага, но и вяленое мясо. А если серьезно, Малыш, ты бы нам пригодился. Ты болтаешь на их языке не хуже любого черного и просто мастер взрывать все подряд. Взрывников нам очень не хватает.
- Уходя из Кингс-Линн, я поклялся, что никогда больше не буду работать ни на кого из родственников.
- Отряд спецназа тебе не родственник!
- Роли, это твой отряд.
- Хочешь, сделаю тебя своим заместителем?
- Ничего путного из этого не получится.
- Верно, - согласился Роланд. - Ты всегда был упрямым паршивцем. Что ж, если передумаешь, дай мне знать. - Он щелчком выбил из пачки сигарету и взял ее в зубы. - Как тебе Козя? - поинтересовался Роланд, поднося к сигарете золотую зажигалку "Ронсон".
- Ничего, - осторожно ответил Крейг.
- Ничего?! - возмутился Роланд, - Мог бы сказать "восхитительная, чудесная, необыкновенная, лучше не бывает" - попробовал бы нечто поэтическое, потому что ты говоришь о женщине, которую я люблю!
- Номер тысяча десять в списке женщин, которых ты любил, - поправил Крейг.
- Поосторожнее, Малыш! На этой я собираюсь жениться.
У Крейга сердце похолодело, и он отвернулся к зеркалу, делая вид, что причесывается.
- Ты что, не слышал? Я говорю, что собираюсь жениться на ней.
- А она в курсе твоих планов?
- Пока нет. Как созреет, я ей об этом сообщу.
- Ты имеешь в виду, сделаешь предложение?
- Старина Роли предложений не делает, он ставит в известность. Ну же, тебе положено сказать "Поздравляю! Надеюсь, вы будете очень счастливы".
- Поздравляю! Надеюсь, вы будете очень счастливы.
- Вот и молодец. Пойдем, я налью тебе стаканчик.
Они пошли подлинному коридору, разделявшему дом пополам, но не успели дойти до веранды, как в прихожей зазвонил телефон.
- Я позову его, не кладите трубку, - послышался голос тетушки Валери. - Роланд, тебя Гепард вызывает! - крикнула она.
"Гепард" был кодовым обозначением базы отряда Баллантайна.
- Иду! - откликнулся Роланд и поспешил в прихожую. - Баллантайн у телефона… Вы уверены, что это именно он? Ей-богу, удача сама идет к нам в руки! Когда вы сможете прислать за мной вертушку? Уже вылетела? Прекрасно! Возьмите их в кольцо, но без меня не атакуйте. Я сам хочу взять этого голубчика.
В коридор Роланд вернулся совсем другим человеком: в его взгляде горела та же холодная безжалостность, которую Крейг видел на корте.
- Малыш, сделай мне одолжение - нужно отвезти Козю в город. Я уезжаю.
- Конечно, не беспокойся.
Роланд вышел на веранду. Последние гости расходились по машинам, собирая по пути детей и нянь, прощаясь и выкрикивая приглашения на следующую неделю. Было время, когда веселье затянулось бы далеко за полночь, но теперь все спешили оказаться дома пораньше: после четырех часов дня на сельских дорогах хозяйничали террористы.
Джанин Карпентер, смеясь, пожимала руки паре с соседней фермы.
- Конечно, с удовольствием к вам заеду, - сказала она и, заметив выражение лица Роланда, поспешила к нему. - Что случилось?
- Я уезжаю. Малыш о тебе позаботится. Я позвоню.
Собранный и отстраненный, он вглядывался в небо. Раздался рокот мотора: над холмом показался вертолет, окрашенный в неприметный тускло-коричневый цвет. Возле раскрытого люка стояли два бойца - один белый, другой черный, - оба в камуфляже и полной боевой выкладке.
Роланд подбежал к садящемуся на лужайку вертолету и, не дожидаясь, пока колеса коснутся земли, протянул руки сержанту-матабеле, который помог ему запрыгнуть в кабину. Вертолет стал подниматься, задрав хвост вверх. Крейг успел заметить, что Роланд сменил берет на облегающую шапочку и с помощью сержанта натягивал камуфляж.
- Роли попросил меня отвезти вас домой. Вы ведь в Булавайо живете? - спросил Крейг, когда вертолет исчез из виду и грохот мотора стих.
Джанин, все еще глядя вслед вертолету, не сразу отреагировала на вопрос.
- Да-да, в Булавайо. Спасибо.
- Сегодня вечером мы не успеем вернуться: скоро на дорогах станет небезопасно. Я собирался переночевать у деда.
- Баву?
- Нет, но очень хотела бы познакомиться. Роланд мне столько про него рассказывал, просто животики надорвешь. Как вы думаете, для меня там найдется кровать?
- В Кингс-Линн двадцать две свободных кровати.
Джанин сидела на переднем сиденье "лендровера", ее волосы поблескивали, развеваясь на ветру.
- Почему Роланд называет вас Козя? - Крейгу пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум двигателя.
- Я энтомолог! - крикнула она в ответ. - Ну, знаете, жучки, бабочки и прочие козявки!
- Где вы работаете?
Поток прохладного вечернего воздуха плотно прижимал одежду к коже, выставляя напоказ небольшие аккуратные груди. От холода темные пупырышки сосков выступили под тонкой тканью: было совершенно очевидно, что лифчик девушка не носит. Крейг с трудом отвел взгляд.
- Я работаю в музее. Вы знаете, что у нас лучшая коллекция тропических и субтропических насекомых? Такой нет ни в Смитсоновском институте, ни в Музее естественной истории в Кенсингтоне.
- Здорово!
- Извините, иногда со мной со скуки помереть можно.
- Ничего подобного!
Она благодарно улыбнулась, но все же сменила тему:
- Как давно вы знаете Роланда?
- Двадцать девять лет.
- А сколько вам лет?
- Двадцать девять.
- Расскажите мне о Роланде.
- Что можно рассказать о том, кто не имеет ни единого недостатка?
- Ну расскажите хоть что-нибудь, - подбодрила она.
- В школе он был старостой и капитаном команд по регби и крикету. Получил стипендию Родса в Оксфорде, закончил Ориэл-колледж. Входил в сборные команды Оксфорда по гребле и крикету, а также по теннису. Полковник в отряде Баллантайна, серебряный крест за доблесть, наследник состояния в двадцать с лишним миллионов долларов. В общем, так, ничего особенного, - пожал плечами Крейг.
- Вы его недолюбливаете, - упрекнула она.
- Я его обожаю, - возразил Крейг. - Правда, по-своему.
- Вы больше не хотите о нем разговаривать?
- Давайте лучше поговорим о вас.
- Ладно, что бы вы хотели узнать?
Ему захотелось вновь увидеть улыбку Джанин.
- Начните со дня рождения и ничего не упускайте.
- Я родилась в деревушке в Йоркшире, мой папочка был ветеринаром.
- Когда родились? Я же попросил ничего не упускать!
Джанин лукаво блеснула глазами.
- Как тут у вас говорят про неопределенную дату? До Великой коровьей чумы?
- Это было в девяностых годах прошлого века.
- Что ж, - улыбнулась она, - значит, я родилась после чумы.
Крейг понял, что у него получается: он понравился Джанин. Она охотнее улыбалась, легко поддерживая непринужденную болтовню. Возможно, он принимал желаемое за действительное, но в ее манере вдруг появилось кокетство: то, как она держала голову, как двигалась, как… Внезапно вспомнив о Роланде, Крейг почувствовал ледяную волну отчаяния.
Джонатан Баллантайн вышел на веранду Кингс-Линн, увидел гостью и мгновенно вошел в роль сладострастного повесы.