Базо шел первым по крутой узкой тропе в глубине гранитных холмов. Танасе следовала за ним легким упругим шагом. Выпрямив спину, она несла на голове свернутые подстилки и железный котелок. Мальчик вприпрыжку шел рядом с матерью и лепетал высоким голоском какую-то напевную детскую бессмыслицу. Только на него не действовала гнетущая атмосфера темного ущелья. С обеих сторон тропу окружали густые заросли кустарника с длиннющими шипами. Тишина казалась давящей: ни пения птицы, ни шороха зверька.
Базо без труда перешел по камням русло узкого ручья, пересекавшего тропу, и оглянулся: Танасе зачерпнула пригоршню прохладной воды, поднесла ее к губам мальчика и пошла дальше.
Тропа внезапно оборвалась у отвесной гранитной скалы белого цвета. Базо встал, опираясь на легкое метательное копье - единственное оружие, дозволенное туземцам белым управляющим в Булавайо для защиты от хищников, которыми кишели дикие земли. Копьецо было хлипкое - не то что военный ассегай с широким колющим наконечником.
Опираясь на копье, Базо посмотрел вверх: на уступе скалы под самой вершиной стояла хижина стража. Оттуда донесся дрожащий голос старика:
- Кто осмелился подойти к тайному проходу?
Задрав подбородок, Базо взревел в ответ так, что от склонов раскатилось эхо:
- Базо, сын Ганданга, индуна из королевского рода Кумало!
Не соизволив дождаться ответа, он вошел в изломанную расщелину, которая прорезала скалу насквозь. В узком проходе двое взрослых едва смогли бы идти плечом к плечу. Яркие осколки слюды блестели под ногами, похрустывая, словно сахарные крупинки. Расщелина петляла, точно свитая в кольца змея, и внезапно открывалась в заросшую густой травой долину, которую пересекал журчащий поток, стекающий со скалы неподалеку.
Долина представляла собой округлую чашу около мили в диаметре, со всех сторон огражденную высокими скалами. В центре стоял крохотный поселок из крытых травой хижин.
Танасе вслед за Базо вышла из потайного прохода и встала рядом с мужем. Они посмотрели не на поселок, а на противоположную сторону долины: в основании скалы широкое отверстие кривилось, словно беззубый рот. Танасе и Базо долго молчали, разглядывая его: при виде священной пещеры на них нахлынули воспоминания. Именно в этой пещере Танасе прошла жуткие обряды инициации и посвящения, превратившись в Умлимо. Затем на каменном полу той же пещеры она подверглась жестокому насилию, лишившись дара пророчицы и став обычной женщиной.
Теперь на место духовного главы племени матабеле пришла другая: дар Умлимо не может умереть, он переходит от одного посвященного к другому - так повелось с незапамятных времен, когда древние построили Великое Зимбабве, от которого остались одни развалины.
- Готова? - спросил наконец Базо.
- Да, господин, - ответила она.
Они зашагали к поселку, но на полпути их встретила странная процессия - некоторые существа почти потеряли человеческий облик, ползая на четвереньках, повизгивая и тявкая, как животные. Здесь были древние сморщенные старухи с отвисшими до пупка высохшими титьками и прелестные девочки с едва набухшими бутончиками грудей и пустыми неулыбчивыми лицами; старики с изуродованными конечностями тащились в пыли, рядом семенили худощавые мускулистые юноши, безумно закатывая глаза. Их всех украшали тошнотворные принадлежности ремесла колдунов: мочевые пузыри львов и крокодилов, шкуры птиц и змей, черепа и зубы людей, обезьян и зверей.
С прыжками, мяуканьем и ухмылками толпа окружила пришельцев - у Базо побежали по коже мурашки ненависти, и он посадил сына себе на плечо, подальше от цепких рук.
Танасе и глазом не моргнула: это сборище безумцев когда-то составляло ее свиту. Она безучастно стояла, позволив какой-то жуткой ведьме подползти к ногам, истекая слюной и захлебываясь пеной. Приплясывая и напевая, охранники Умлимо отвели путников в поселок и незаметно исчезли, разойдясь по хижинам.
Однако пришельцы не остались в одиночестве. Посреди поселка стоял сетенги, навес из белых стволов мопани с крышей из сухой травы. В тени сетенги на низких резных табуретах сидели в ожидании мужчины, совсем непохожие на странное сборище, которое встретило путников на дороге. Излишне жирные или тощие и сутулые - все они излучали почти осязаемую властность и достоинство. У одних волосы давно побелели, на изборожденных морщинами лицах седые бороды завивались колечками, другие были в расцвете сил, но у каждого голову охватывал простой черный обруч индуны.
В тайной долине Умлимо собрались выжившие предводители народа матабеле. Они когда-то возглавляли боевые отряды, воины которых охватывали врага в кольцо "рогов" и разбивали о "грудь быка". Самые старые еще помнили поход на юг и вынужденное отступление под ударами всадников-буров: в молодости эти старики воевали под началом самого великого Мзиликази и до сих пор с гордостью носили коровьи хвосты, полученные от него в знак признания воинских заслуг. Все они присутствовали на военных советах короля Лобенгулы, сына великого Мзиликази, и видели, как в тот роковой день в Холмах вождей перед собравшимся войском король повернулся на восток, откуда шли в Матабелеленд фургоны с белыми солдатами. Все присутствующие кричали "Байете!", когда громадный Лобенгула с изуродованными подагрой ногами дерзко бросил церемониальное копье в сторону захватчиков, пока невидимых за горизонтом.
Именно эти вожди провели свои отряды перед королем, распевая боевые гимны и восхваляя Черного быка матабеле. Они в последний раз отдали ему честь, а затем пошли туда, где за оградой лагеря белых, позади фургонов и загородок из колючего кустарника, ждали пулеметы "максим".
В центре почетного собрания сидели трое последних выживших сыновей Мзиликази - самые высокородные и почитаемые из всех вождей. Место слева занимал Сомабула - самый старший вождь, победитель в сотне жестоких битв, в честь него назвали великолепные леса Сомабулы. Справа был мудрый и храбрый Бабиаан, грудь и плечи которого украшали почетные шрамы. Однако не они, а сидевший между ними человек поднялся с покрытого искусной резьбой табурета из черного дерева и пошел навстречу путникам.
- Ганданг, отец мой, я вижу тебя, и мое сердце поет! - воскликнул Базо.
- Я вижу тебя, сын мой! - От радости привлекательное лицо Ганданга еще больше расцвело.
Базо встал перед ним на колени. Отец положил руку на голову сына жестом благословения и помог ему встать.
- Базо - почтительно приветствовала вождя Танасе, хлопнув в ладоши перед лицом.
Ганданг кивнул, и она тихонько исчезла в ближайшей хижине, где за тонкой тростниковой перегородкой могла слышать все, что говорят вожди.
Женщине не подобало присутствовать на совете племени. Во времена королей ослушницу, осмелившуюся приблизиться к месту проведения индаба, закололи бы копьем. Однако Танасе когда-то была Умлимо и до сих пор говорила от имени избранной. Кроме того, времена изменились: короли умерли, и с их уходом стали исчезать старые традиции, а Танасе обладала влиянием, с которым могла сравниться лишь власть высших индун. Тем не менее она удалилась в хижину, чтобы соблюсти приличия.
Ганданг хлопнул в ладоши, и рабы принесли Базо табурет и кувшин пива. Освежившись хорошим глотком густого пузырящегося напитка, Базо приветствовал собравшихся вождей в строгом порядке старшинства, начиная с Сомабулы, и с невольной скорбью думал, что многих уже нет - осталось всего двадцать шесть индун.
- Камуза, брат мой, - обратился он к двадцать шестому, самому младшему, вождю. - Мой дорогой друг, я вижу тебя!
И тут Базо сделал нечто невиданное: поднявшись с табурета, посмотрел поверх голов и продолжил церемонию приветствия.
- Привет тебе, храбрец Манонда! - закричал он. - Я вижу тебя висящим на ветке: ты наложил на себя руки и предпочел смерть участи раба!
Охваченные суеверным трепетом, вожди обернулись, проследив взгляд Базо.
- Ты ли это, Нтабене? При жизни тебя называли Горой, и, подобно горе, ты рухнул на берегах Шангани. Привет тебе, дух храбреца!
Теперь вожди поняли намерения Базо: он продолжал выкрикивать имена доблестных мертвецов, и индуны присоединились к его приветствиям глухим хором.
- Сакубона, Нтабене!
- Я вижу тебя, Тамбо! Воды Бембези покраснели, окрашенные твоей кровью!
- Сакубона, Тамбо! - хором подхватили принцы рода Кумало.
Базо сбросил накидку и принялся танцевать, ритмично покачиваясь.
От выступившего пота кожа заблестела, шрамы от пуль горели, точно темные бриллианты. Выкрикивая имя каждого погибшего индуны, Базо подтягивал правое колено к груди и с силой ударял босой ступней по твердой земле, а вожди эхом повторяли имя героя.
Наконец Базо опустился на табурет. В наступившем молчании чувствовалось воинственное исступление. Все головы медленно повернулись в сторону Сомабулы, самого старшего по возрасту и самого почитаемого. Старый вождь поднялся и начал рассказывать историю народа матабеле, как полагается на очень важном совете. Хотя все присутствующие слышали эту повесть бесчисленное множество раз, с самого детства, они подались вперед, внимательно слушая. В отсутствие письменности и архивов историю следовало запоминать дословно, чтобы передать детям и внукам.
Рассказ начинался с того, как в Зулуленде, в тысяче миль к югу, юный воин Мзиликази отказался повиноваться безумному королю Чаке и сбежал на север, уводя свой отряд - один из многих в армии зулусов. История говорила о скитаниях и битвах с посланными вдогонку импи Чаки, о победах над мелкими племенами, стоявшими на пути Мзиликази. В ней рассказывалось, как он пополнял юношами покоренных племен свои отряды, а девушек отдавал в жены своим воинам, - так Мзиликази превратился из беглеца и мятежника в вождя небольшого племени, затем в великого вождя и, наконец, в могущественного короля.
Сомабула подробно описал ужас Мфекане - уничтожение миллиона людей, устроенное Мзиликази на землях между рекой Оранжевой и Лимпопо, - и перешел к появлению белых людей с новыми способами ведения войны. Отряды бородатых мужчин на выносливых пони подлетали галопом на расстояние выстрела и уносились прочь, чтобы перезарядить ружья, - и амадода не успевали достать их копьями. Импи матабеле впервые столкнулись с передвижными крепостями: из связанных цепями фургонов строился прямоугольник, а все проходы между повозками и даже промежутки между спицами колес затыкались колючими ветками. Атаки воинов матабеле разбивались о стены из дерева и колючек.
Скорбно понизив голос, Сомабула рассказал об исходе на север ради спасения от мрачных бородатых всадников. Слабые здоровьем и малые дети не пережили тягот пути.
Звенящим от радости голосом Сомабула описывал переход через реки Лимпопо и Шаши, за которыми открылась прекрасная плодородная земля.
Порядком охрипнув, Сомабула вновь опустился на табурет и отхлебнул пива. Единокровный брат Сомабулы, Бабиаан, встал и продолжил рассказ о великих днях завоевания местных народов; о приумножении стад племени, от которых потемнели золотистые равнины; о восхождении на престол Лобенгулы, Того, кто летит, как ветер; о свирепых набегах, когда импи уходили на сотни миль за пределы Матабелеленда и возвращались домой с добычей и рабами, и могущество короля все возрастало. Бабиаан напомнил, как боевые отряды в парадном облачении маршировали перед Лобенгулой - ряды воинов казались бесконечными, словно волны в реке Замбези. На празднике спелых фруктов танцевали полуобнаженные девушки, намазанные блестящей красной глиной и украшенные цветами и бусами. Бабиаан описал тайные демонстрации сокровищ, когда жены Лобенгулы смазывали его огромное тело толстым слоем жира и украшали алмазами - теми самыми камнями, которые юноши матабеле украли в глубокой яме, вырытой белыми далеко на юге.
Слушая Бабиаана, индуны вспомнили, как сияли неотшлифованные алмазы на громадном теле короля - они казались драгоценной кольчугой или твердой чешуей какого-то мифического змея. В те дни власть короля была велика, его стада неисчислимы, его амадода воинственны и беспощадны, а девушки прекрасны - и вожди согласно кивали, издавая одобрительные возгласы.
Бабиаан опустился на свое место, и встал Ганданг - высокий, могучий воин, еще полный сил, хотя его жизнь уже начала клониться к закату. Благородство его происхождения не оставляло сомнений, свою храбрость он сотни раз показал на поле битвы.
Глубоким звучным голосом Ганданг заговорил о том, как с юга пришли белые люди - сначала один или двое просили о мелочах вроде разрешения убить нескольких слонов или обменять свои бусы и бутылки на медь и слоновую кость. Потом пришельцев прибавилось, их требования становились все настойчивее и вселяли тревогу. Одни хотели рассказывать о странном трехглавом боге, другие - копать ямы в поисках желтого металла и ярких камешков. Сильно встревоженный Лобенгула пришел в тайную долину среди холмов Матопо, и Умлимо предупредила его, что, когда статуи священных птиц улетят из развалин Великого Зимбабве, миру в Матабелеленде наступит конец.
- Каменных соколов украли из священного места, - напомнил Ганданг, - и Лобенгула понял, что, как и его отец Мзиликази, больше не сможет сопротивляться белым.
Тогда король выбрал самого могущественного из белых просителей, Лодзи, - голубоглазого гиганта, который поглотил алмазный прииск и был индуной белой королевы, живущей за морем. Надеясь сделать его союзником, Лобенгула заключил с ним договор: в обмен на золото и ружья Лодзи получил исключительное право добывать лежащие в земле сокровища в восточной части Матабелеленда.
Однако Лодзи послал огромный караван фургонов с закаленными бойцами вроде Селуса и Бакелы во главе сотен вооруженных молодых людей и захватил выделенные земли. Ганданг с горечью перечислил длинный список обид и предательств, который привел к стрекоту пулеметов, разрушению королевского крааля в Булавайо и бегству Лобенгулы на север.
Наконец Ганданг описал смерть Лобенгулы. Сломленный и больной король принял яд. Ганданг лично поместил тело в тайную пещеру над равниной Замбези, положив у изуродованных подагрой ног Лобенгулы все его имущество: табурет, подставку для головы из слоновой кости, подстилку для сна и меховую накидку, пивные горшки и миски для мяса, ружья и щит, боевой топор и ассегай, а также глиняные горшочки с блестящими алмазами. Вход в пещеру заложили, и Ганданг уничтожил рабов, которые это сделали. Затем он повел сломленный народ обратно на юг - под власть белых.
Закончив рассказ, Ганданг опустил руки и поник, уткнувшись подбородком в широкую грудь, покрытую шрамами. Над собравшимися повисло молчание.
Тишину нарушил вождь, сидевший во втором ряду, - дряхлый старик без единого зуба в верхней челюсти, страдающий одышкой.
- Давайте выберем нового короля, - сказал он хрипящим голосом.
- Короля рабов? - оборвал его Базо. - Короля пленников? - Он презрительно рассмеялся. - Короля не будет до тех пор, пока нет народа.
Старый вождь опустился на место, жуя беззубым ртом и скорбно мигая. Как часто случается со стариками, его мысли перешли в другое русло.
- Скот, - пробормотал он. - Они забрали наш скот.
Остальные сердито загудели, соглашаясь с ним. Единственное истинное богатство - это скот. Золото и алмазы - побрякушки для белых, а скот - основа благополучия племени.
- Сияющий Глаз посылает наших юнцов, не обагривших копья кровью врага, управлять краалями, - пожаловался другой вождь. Имя "Сияющий Глаз" матабеле дали генералу Мунго Сент-Джону, главному уполномоченному по делам туземцев. - Их называют полицией компании, они вооружены ружьями и не почитают законы и обычаи племени. Они смеются над индунами и старейшинами и тащат девчонок в кусты. Сияющий Глаз заставляет всех амадода, даже тех, в ком течет кровь занзи, уважаемых воинов и отцов воинов, копать для него дороги, точно они презренные амахоли, пожирающие грязь рабы!
Один за другим вожди сердито перечисляли обиды, настоящие и вымышленные, только Сомабула, Бабиаан, Ганданг и Базо сидели с непроницаемым видом.
- Лодзи сжег наши щиты и сломал наконечники ассегаев. Он отказывает нашим молодым воинам в древнем праве нападать на племя машонов, хотя всем известно, что машоны - наши псы и лишь нам решать, жить им или умереть.
- Сияющий Глаз распустил импи, и теперь никто не знает, кто из мужчин имеет право брать жену; никто не знает, какое кукурузное поле кому принадлежит. Люди ссорятся, точно больные дети, из-за нескольких тощих животин, которых вернул нам Лодзи.
- Что же нам делать? - воскликнул один из вождей - и тут произошло нечто странное, чего не случалось никогда раньше.
Все, включая Сомабулу, повернулись к высокому молодому человеку по прозвищу Бродяга в ожидании ответа.
По знаку Базо Танасе, пригнувшись, вышла из тростниковой хижины. Одетая лишь в короткий кожаный передник, стройная и гибкая, она Держала в руках свернутую подстилку для сна. Опустившись перед мужем на колени, Танасе развернула подстилку у его ног - сидевшие поблизости индуны возбужденно зашумели. Обеими руками Базо высоко поднял то, что было спрятано внутри, - яркий отблеск заставил всех ахнуть. Наконечник имел форму, традиционную со времен короля Чаки; кованый металл был отполирован до блеска искусными кузнецами из племени роз- - К древку из красного дерева наконечник крепился медным проводом грубым черным волосом из слоновьего хвоста.
- Й-и-е! - не выдержал один из вождей, и остальные подхватили зычный боевой клич воинов с такой силой, что слегка покачнулись; на липах зажегся экстаз безумия битвы.
Вскочив на ноги, Ганданг резким взмахом руки оборвал всеобщее ликование - вожди смолкли.
- Одним копьем всех не вооружить, одно копье не выстоит против трехногих ружей Лодзи!
Базо встал и повернулся к отцу.
- Возьми копье в руки, баба, - предложил он.
Не в силах отвести взгляд от оружия, Ганданг сердито покачал головой.
- Почувствуй его тяжесть - даже раба оно может сделать мужчиной! - негромко настаивал Базо.
На этот раз Ганданг протянул руку. Его ладонь побелела от напряжения, а пальцы дрожали, когда он сомкнул их на древке.
- И все-таки одного копья на всех не хватит, - упрямо повторил он - и тут же, не удержавшись, проткнул ассегаем воздух, пробуя превосходное оружие.
- У нас есть тысяча точно таких же, - прошептал Базо.
- Где? - мгновенно спросил Сомабула.
- Скажи нам, где они! - потребовали остальные, однако Базо решил их подразнить.
- К началу сезона дождей будет еще пять тысяч. Кузнецы работают в пятидесяти местах.
- Где? - повторил Сомабула. - Где они?
- Спрятаны в пещерах в этих холмах.
- Почему нам ничего не сказали? - недовольно спросил Бабиаан.
- Потому что тогда нашлись бы сомневающиеся в том, что это возможно, другие посоветовали бы подождать и быть осторожнее, а у нас не было времени для разговоров, - ответил Базо.
Ганданг кивнул:
- Мы все знаем, что Базо прав. Поражение превратило нас в болтливых старух. Но теперь… - Он передал ассегай сидевшему рядом вождю: - Возьми!
- Как мы соберем отряды? - спросил тот, взвешивая копье в руках. - Люди рассеяны по всей стране и сломлены духом.
- В этом и состоит задача каждого из вас. Нужно снова собрать отряды и обеспечить их готовность к тому времени, когда они получат оружие.
- Как же мы его получим?
- Женщины принесут в связках травы или в свернутых подстилках для сна.
- Где мы нападем на белых? Может, ударим в самое сердце - в большой крааль, который они построили в Булавайо?