Рапорт был окончен, раздалась команда "вольно". Улыбающийся генерал, позируя перед объективом киноаппарата, неторопливым пружинистым шагом подошел к Вернеру, молча обнял его и расцеловал. Затем он обнял и поцеловал второго летчика. После этого Ригель вытащил из кармана тонкий белоснежный платок и театральным жестом поднес его к глазам. Это означало, что генерал прослезился. Операторы установили перед ним микрофон. Генерал Ригель спрятал платок и заложил руку за борт мундира.
- Господа офицеры! - раздался его резкий, сильный голос. - Сегодняшний день войдет в историю нашей Дивизии как одна из ее славных страниц. Сегодня мы чествуем двух смельчаков, показавших стойкость и величие немецкого духа. Те, кого мы считали погибшими. - майор Вернер и обер-лейтенант Хольц, - снова среди своих боевых друзей. Их подвиг - вдохновляющий пример для всех нас. Господа, я рад, что командую такими храбрецами. Фюрер и Германия ждут от вас новых подвигов!
Ригель вскинул руку в нацистском приветствии.
- Хайль Гитлер!
- Хайль! Хайль!! - исступленно заорали летчики.
К Ригелю подбежал адъютант. Генерал взял из его рук две коробочки с приборами безопасных бритв и передал их Вернеру и Хольцу. Церемонию вручения подарков также сняли на пленку. Готовились снимать еще что-то, но Бугель приказал официанткам идти в столовую, и Оксана не смогла увидеть, какие сцены были разыграны перед объективами киноаппаратов.
Оказалось, что обед еще не начинался.
Не успела Оксана обслужить несколько столиков, как капитан позвал ее в кладовую.
- Помогите мне, Анна, - сказал он, озабоченно хмурясь. - Командир полка приказал организовать выпивку на десять персон. Возможно, сам господин генерал пожелает отобедать в нашей столовой. Вон там, в углу за мешками, коньяк. Достаньте пять бутылок и сотрите с них пыль. Приготовьте чистые скатерти, лучшую посуду. Нельзя ударить лицом в грязь. Подавать будете вы. Себе в помощницы возьмите кого-либо, кто у вас посмазливей. Должен вам сказать по секрету, что подполковник Хенниг большой бабник. Берегитесь его. Я говорю вам это, как отец. Вы понимаете мое положение: если что-нибудь случится, я ничем не смогу вам помочь. Командир полка!
- Мне опасаться нечего, - спокойно сказала Оксана, ставя на стол бутылки. - Ведь господин подполковник приказал, чтобы обеды к нему в кабинет носила эта… Лялька. По-моему, он ею очень доволен, я видела, как он вез ее вчера в машине.
- Неизвестно, что может взбрести ему в голову, - сердито проворчал Бугель. - Он вами тоже интересуется. Расспрашивал. Они в своем клубе бог знает что вытворяют.
Офицерский клуб находился за городом в бывшем доме отдыха. Теперь это место пользовалось дурной славой. Впрочем, не у всех. Лялька - ленивая, развязная девица, бывшая буфетчица вокзального ресторана - бесстыдно хвасталась перед другими официантками, что она уже дважды побывала в офицерском клубе, и показывала браслет, подаренный Хеннигом.
Оксана оценила обстановку. Подвыпившие летчики, несомненно, будут вести деловые разговоры, и она сможет услышать много интересного. Однако, если она задержится еще на несколько часов в столовой, Тихий сегодня уже не сможет встретиться с ней.
- Господин капитан, - обратилась девушка к начальнику столовой. - Я все приготовлю, а подавать будут Лялька, Таня и Ольга. Видите ли, мне нужно в город. Я познакомилась еще с одним человеком. Возможно, этот покупатель даст дороже.
- Нет, нет, - замахал руками Бугель. - Встретитесь с ним завтра. Завтра вы можете совсем сюда не являться целый день, но сегодня вы мне необходимы. Такой случай… Кроме вас, я никому не могу доверить.
Ригель согласился отобедать за товарищеским столом, в узком кругу летчиков. Генерал заботился о своей популярности: он хотел, чтобы его не только боялись, но и любили. Тем не менее он понимал, что любовь и страх так же несовместимы, как огонь и вода. Тут очень важно было соблюсти чувство меры, удержаться на грани между доступностью товарища по оружию и недосягаемостью военного начальника.
Генерал блестяще справился с трудной задачей. Садясь за стол, он вел себя, как простой смертный, - улыбался, шутил, но в то же время от его лица и всей фигуры веяло таким холодом, точно генеральский мундир облекал не живое тело, а обтесанную глыбу сухого льда.
Когда все уселись и рюмки были наполнены, поднялся Хенниг и предложил выпить за здоровье прославленного командира дивизии. Ригель выслушал тост, прикрыл глаза ресницами и иронически скривил тонкие губы. Он давал понять, что ему не по душе чрезмерное внимание к его особе, и он не желает слушать льстивые слова.
- Господа! Мы собрались здесь как товарищи-друзья. Давайте на время обеда забудем о чинах. Я предлагаю тост: выпьем за самую прочную сталь - за солдатское товарищество, выкованное нашей общей военной судьбой в огне сражений.
Он чокнулся со всеми, выпил и закусил двумя ломтиками сыра, рассказал анекдот о Черчилле и его сыне-летчике, развеселил всех и, взглянув на часы, вдруг стремительно поднялся. Тотчас же вскочили на ноги все, кто сидел за столом:
- Я очень тронут, господа… - строго сказал генерал. - Благодарю за доставленное удовольствие. К сожалению, я должен с вами попрощаться. Нет, нет, меня не надо провожать. Оставайтесь на своих местах. Желаю вам весело провести время.
Он взглянул только на Вернера и улыбнулся ему снисходительно-одобрительной улыбкой.
Как только генерал и его адъютант покинули зал, компания за столом повела себя более непринужденно. Подполковник Хенниг сразу же приказал убрать со стола рюмки и заменить их стаканами. Сперва налили по полному стакану Вернеру и обер-лейтенанту Хольцу. Они постились несколько недель и теперь должны были выпить штрафную порцию.
Началась попойка.
Оксана наблюдала за "воскресшими". Оба уже успели сбрить бороды, переодеться в военную форму и ничем не напоминали тех оборванцев, какими они явились на аэродром.
Лицо майора Вернера с нежным румянцем на чистой молочной коже казалось совсем юным. Чудесными были его длинные светлые волосы. Они блестели, как… Оксана долго подбирала сравнение и наконец нашла - волосы летчика своим цветом и блеском напоминали овсяную солому: именно такой бывает она после обмолота. Его глаза при электрическом освещении казались густо-синими, глубокими. Он пил наравне со всеми, но молчал и только застенчиво улыбался, слушая, как штурман рассказывает об их "походе".
Поставленные на стол бутылки вскоре были опорожнены, и Хенниг потребовал, чтобы капитан Бугель "пополнил запас горючего". Лицо командира полка порозовело, он то и дело бросал долгие и пристальные взгляды на официанток, словно решая для себя, кто из них красивее. Лялька расцветала под этими взглядами, но глаза подполковника Хеннига все чаще и чаще останавливались на Анне Шеккер. Он улыбался ей.
Улучшив удобную минуту, Оксана вошла в кладовую к Бугелю.
- Я больше не могу, - сказала она решительно. - Я ухожу. Мне нездоровится…
- Потерпите, Анна. Командир полка будет недоволен вашим…
Бугель осекся. Оксана оглянулась - на пороге стоял Хенниг.
- Капитан, нам не хватает женского общества, а вы шепчетесь здесь… - сказал он, упираясь обеими руками в косяки дверей. - Несколько странное занятие для человека в вашем возрасте, к тому же примерного семьянина. Как это понять?
- Господин подполковник, - залепетал перепуганный начальник столовой, - официантка зашла по делу. Наш разговор Чисто служебный.
Подполковник взмахнул головой, отбрасывая назад упавшие на потный лоб рыжие пасмы, и насмешливо посмотрел на Анну.
- Знаю я эти служебные разговоры… Не ожидал, капитан! Вы бы лучше приказали девушкам сесть за стол.
- Нет необходимости приказывать, достаточно вашего желания, господин подполковник. Анна, скажите девушкам, что их приглашают к столу.
- Мы приглашаем и Анну.
Оксана строго посмотрела в серые глаза Хеннига.
- Господин подполковник, надеюсь, извинит меня. Я себя очень плохо чувствую сегодня и буду только мешать вашему веселью.
Хенниг понял, что это отговорка, и засмеялся.
- О, мы дадим вам лекарство… Рюмочку коньяку - и все пройдет.
Он взял ее под руку, вывел в зал. Девушки уже сидели за столом: сияющая Лялька возле Вернера, растерянная, испуганная Ольга - возле его товарища. Хенниг усадил Оксану рядом с собой.
- Женщины - цветы! - сказал подполковник, разливая коньяк в стаканы, - пока наш стол украшают только три цветка, но в скором времени мы пополним букет… Пьем за здоровье прекрасного пола!
Командир полка любезно подал Оксане стакан. Все выпили. Оксана только пригубила стакан и поставила его на стол.
- Нет, так не годится, милая, - засмеялся подполковник. - Нужно выпить до дна.
- Я не буду пить, - Оксана упрямо сжала губы.
- О, так не бывает. У меня все пьют.
Хенниг поднес стакан к губам девушки. Он уже не смеялся.
Оксана взяла стакан и выплеснула коньяк через плечо. Полковник криво усмехнулся и снова налил.
- Теперь попрошу без фокусов, Анна. Все равно я заставлю.
Девушка сидела неподвижно, лицо ее точно окаменело.
- Ну?! - крикнул Хенниг.
- Оставь, Эрнст! - сказал с досадой Вернер. - Не надо подымать шум. Знаешь, я не люблю…
Командир полка стиснул зубы и посмотрел на летчика.
- Людвиг, не вмешивайся. Может быть, ты выпьешь за нее?
- С удовольствием, если это решает вопрос, - Вернер широко улыбнулся и взял стакан. - Ваше здоровье, Анна. У меня есть младшая сестра, ее тоже зовут Анна. Ваше здоровье!
Он запрокинул голову и выпил.
- Я желаю счастья вашей сестре, - сказала Оксана. - Да хранит ее бог.
Вернер засовывал в рот поддетые на вилку шпроты и только кивнул головой. Лялька подкладывала в его тарелку закуску. Он вытер платком губы, поцеловал Ляльку в щеку, засмеялся.
- Напрасно, Анна, ты капризничаешь, - наклонившись к Оксане, зашептал Хенниг. - Все равно будет по-моему. Я не отступлюсь.
Подполковник встал из-за стола и вышел из зала. Через несколько минут он вернулся и, сжав пальцами руку Оксаны выше локтя, объявил:
- Забирайте бутылки. Едем, нас ждут в офицерском клубе. Там будет полный букет…
Так же не выпуская руку девушки, Хенниг вывел ее из столовой и усадил рядом с собой в машине. Синие сумерки уже окутали землю. Тихие звезды горели в небе, едва зеленоватом на западе. Подошел пошатывающийся Вернер под руку с Лялькой и попросил шофера пересесть на заднее место.
- Не надо! - запротестовала Лялька. - Аня, скажи, ради бога, подполковнику, чтобы он не разрешал Людвигу. Ведь он пьян. Мы разобьемся.
Оксана молчала. Молчал и Хенниг. Он откинулся на спинку и смотрел в небо. Вернер втащил в машину упиравшуюся Ляльку, сел за руль, оглянулся на стоявшие позади автомобили.
- Готовы? Не отставать! Я еду впереди, Эрнст?
- Да, - сказал подполковник и закрыл глаза. - Анна, не бойся. Ганс, говори майору повороты.
Он знал, как ездит Вернер…
Ворота раскрыли. Вспыхнули фары, и автомобиль, сорвавшись с места, помчался по Степной. Хенниг сидел с закрытыми глазами, крепко сжимая руку Оксаны. Шофер то и дело тревожно выкрикивал:
- Правый поворот!.. Тише!.. Левый!.. Прямо!..
Это была бешеная езда. Машину заносило на поворотах, но Вернер не сбавлял скорости Лялька втянула голову в плечи и тихо, жалобно взвизгивала. Задние автомобили отстали, их не было видно.
- Не бойся, Анна, - снова сказал Хенниг, обняв девушку. - Мы не разобьемся. Людвиг - счастливчик, ему везет… Боже, как ему везет!
Они пронеслись по улицам большого притихшего города и выскочили на прямое шоссе. Тут Вернер выжал из машины все, что можно было выжать.
- Внимание! Сейчас правый поворот! - закричал шофер. - Тише, тише, господин майор. Прямо в ворота. Тише! Левый поворот! Стоп!
Автомобиль описал полукруг возле широкой клумбы, взвизгнув тормозами, и остановился у широкого подъезда двухэтажного дома с колоннами. Окна на верхнем этаже были освещены.
Вернер помог Ляльке сойти с машины, вытащил из кармана бутылку и отпил несколько больших глотков. Он был бледен.
- Ты не разучился ездить, Людвиг, - сказал командир полка.
- Нет, не разучился, - ответил летчик. Осматривавший шины шофер не удержался и пробормотал:
- Еще одна такая поездка - и машину придется ставить на ремонт.
- Заткнись! - сердито крикнул Хенниг. Наверху раскрыли окно, и оттуда послышались звуки танго. Какой-то офицер выбежал на крыльцо.
- У вас все в сборе, доктор? - спросил Хенниг.
- Да, господин подполковник, ожидают… - ответил офицер. - Вас девять?
- И три женщины.
- Комплект. Проходите.
- Майор, ведите свою даму наверх, - сказал Хенниг. - Доктор проводит вас, я подожду, пока приедут остальные.
Вернер с Лялькой ушли вместе с доктором. Хенниг отвел Оксану в сторону.
- Анна, ты будешь умницей, если поймешь одну важную вещь: от жизни нужно брать все, что можно взять. Особенно раздумывать не рекомендуется - можно опоздать. Ты видела, как мы ехали… Если хочешь знать, я нарочно разрешил Вернеру сесть за руль, я хотел показать тебе, что стоит наша жизнь… Мы могли перекинуться, врезаться в столб. Влюбленный Эрнст и неприступная Анна валялись бы сейчас с проломанными черепами где-нибудь в кювете… Все! Конец! Крышка!.. Ага, вот едут наши… Ты поняла меня? Будь умницей, ты не пожалеешь.
Он наклонился и поцеловал ее руку.
Оксана поняла многое: Хенниг был хитрым, подлым и трусливым человеком. Он ненавидел счастливчика Вернера и, очевидно, где-то в глубине души завидовал ему. Но главное было не это. Девушка знала, что командир полка уже не отстанет, не отступится от нее. У него цепкие, липкие руки Он пойдет на все: будет мстить, угрожать, преследовать, терроризировать и не остановится ни перед какой подлостью. "Не лучше ли прикончить все сразу, сегодня же? - подумала Оксана, подымаясь по лестнице. - Это будет так просто… Я два-три раза мило улыбнусь подполковнику, и когда мы останемся наедине, попрошу у него посмотреть пистолет. Он ничего не будет подозревать… А через несколько секунд "влюбленный Эрнст" и "неприступная Анна" будут мертвыми. Что делать? Что мне остается делать?"
Хенниг шел рядом, нежно поддерживая Оксану под локоть, позади стучали ногами, смеялись приехавшие на отставших машинах летчики. Оксана чувствовала себя несчастной, униженной, опустошенной. Она не могла придумать, как ей поступить, чтобы обмануть и победить ненавистного Хеннига, и теперь думала только об Андрее. Сейчас она жалела, что не рассказала Андрею о тайне Анны Шеккер.
Вошли в зал. Тут был накрыт стол. У стены на диванах сидело несколько барышень. Оксана окинула взглядом их смущенные и в то же время бесстыжие размалеванные физиономии и поспешно отвернулась. У стола наливал в рюмки коньяк Вернер. Лялька стояла рядом, смеялась, бросая пылкие взгляды на летчика. Вернер, не целясь, пустил пустую бутылку в открытое окно, чокнулся с Лялькой и выпил.
Офицер с погонами медицинской службы подошел к Хеннигу и что-то обеспокоенно зашептал ему на ухо.
- Не трогайте его, доктор, - сказал командир полка и взглянул на Вернера. - Как самочувствие, Людвиг?
- Отличное!
Хенниг усмехнулся.
- Сделан одолжение, не бросай бутылки в окно, ты можешь отправить на тот свет кого-нибудь из солдат охраны.
- Давайте танцевать! - хлопая в ладоши, закричала Лялька и, схватив Вернера за руку, потащила его на средину зала. - Музыку! Анечка, скажи кавалерам, чтобы они приглашали дам.
Кто-то завел патефон. Раздались звуки фокстрота. Хенниг повернулся к Оксане.
- Станцуем?
- Давайте выпьем, господин подполковник, - сказала девушка, избегая его взгляда. - Налейте мне.
Лицо Хеннига расплылось в довольной улыбке, но серые глаза смотрели удивленно, недоверчиво, точно он почувствовал, что Анна готовит ему какую-то каверзу, западню.
- О! Это мне начинает нравиться! Ты псе поняла, Анна…
Командир полка поспешно наполнил две рюмки.
- За нашу дружбу? Да? - спросил он, подавая рюмку девушке и заглядывая ей в лицо.
- Ляльке вы тоже предлагали дружбу?
- Вот как! Ты уже ревнуешь? - повеселел Хенниг.
- А вы разве не ревнивый?
- Нет, - самоуверенно ответил подполковник. - Ревность украшает хорошеньких женщин, мужчин она делает смешными.
- Я хочу проверить. Но сперва выпьем еще по одной. Нет, это несправедливо, возьмите для себя рюмку побольше. Вот так!.. Выпьем за то, чтобы мужчины, тем более военные, никогда не были смешными…
Оксана смело, с веселым вызовом посмотрела в глаза Хеннига. В ее голове зародился план. Это придало ей бодрости. Теперь все зависело от того, каким человеком окажется майор Вернер.
Выпили. Музыка оборвалась, шарканье ног утихло. К столику подошли Вернер и раскрасневшаяся Лялька. Они тоже выпили. Пили и остальные летчики, чокаясь со своими дамами.
Поставили новую пластинку. Оксана бросила быстрый и насмешливый взгляд в сторону Хеннига и подошла к Вернеру.
- Господин майор, я хочу с вами танцевать.
Он кивнул головой и взял ее руку.
- Это еще что? - обозлилась обиженная Лялька. - Анька! Анька!!
Вернер и Оксана уже танцевали. Лялька опомнилась и с улыбкой протянула руки к подполковнику. Хенниг подхватил ее и начал танцевать.
- Людвиг! Говорят, вы очень смелый человек. Это правда? - спросила Оксана.
- Не знаю… Так говорят.
Девушка взглянула на летчика. Лицо Людвига было бледным, на лбу блестели капельки пота, в осоловевших глазах - бессмысленное, пугающее своей пустотой выражение. Он был сильно пьян.
- Вы сможете меня спасти, господин майор?
- Да, - сказал летчик.
Он не расслышал или не понял.
- Людвиг, вы должны спасти меня, - повторила Оксана. - Вы слышите?
- Да, - снова равнодушно сказал Вернер и, пошатнувшись, сбился с такта. Тут он увидел устремленные на него глаза девушки и, очевидно, понял, наконец, смысл ее слов. - Как тебя спасти?
- Увезите меня отсюда. Вы сможете это сделать?
- Смогу.
- Вы не понимаете, о чем я говорю?
Летчик отрицательно покачал головой.
- Понимаю. Прекрасно! Не думай, что я пьян…
- Подполковник Хенниг не захочет меня отпустить.
- Плевать… Куда мы поедем?
- Ко мне.
- Прекрасно.
- Но вы увезете меня сейчас же?
- Да.
- Только не пейте. Слышите?
- Да.
- Ни одной рюмки.
- Ни одной. Мы возьмем бутылку с собой.
- Хорошо, Людвиг. Но вы решили твердо?
- Да. Ты мне нравишься. Я полюбил тебя с первого взгляда. Но я не хотел… У меня сестра тоже Анна.
- Людвиг, очень вас прошу… Хенниг - ваш начальник, он будет протестовать.
- Мы едем. Решено. Мне наплевать на Хеннига. Мы - товарищи… Мы вместе окончили летную школу.
Музыка оборвалась. Подполковник Хенниг предложил всем сесть за стол. Он оставил рядом с собой свободное место для Анны.
Вернер стоял посредине зала, широко расставив ноги. Летчик сжимал руку Оксаны и смотрел на командира полка тупым взглядом.
- Людвиг, садись.
- Нет, - летчик покачнулся. - Господа, я очень тронут… Благодарю за удовольствие. Я должен вас покинуть. Я устал.
Хенниг подошел к нему.
- Людвиг, не валяй дурака.