Глава 5
СРЕДИ ПРИВЕРЖЕНЦЕВ КРОВНОЙ МЕСТИ
Спустившись с возвышенности, что лежала за Амадией, тропа повела нас под гору, к долине Невдашт. Оказавшись там, мы пришпорили лошадей, и они понесли нас как птицы через скудные земли, характерные для этой долины.
Мы доехали до деревни Магланы, о которой мне много говорил курд Дохуб. Ее населяют курды, постоянно враждующие с живущими неподалеку халдейскими христианами. Мы остановились только единожды, чтобы справиться о дороге, и дальше двигались без остановок. Наш путь пролегал по разрушенным поселениям, похоронившим под своими обрушившимися стенами тела их жителей. Руины были в полном беспорядке; человеческие кости, лежавшие тут и там, были обглоданы дикими зверями. Я содрогнулся.
Вдалеке - и справа, и слева - время от времени поднимался дым. Впереди показался одинокий всадник. Заметив нас, он быстро свернул в сторону. Это было понятно, ведь мы находились не на мирной земле, к тому же он увидел, что нас несколько человек.
Опускался вечер. В долине перед нами раскинулась небольшая деревня, домов примерно в тридцать. Это было селение Тиа, где мы собирались переночевать, но как нас там примут, мы не знали.
Заметили нас еще издалека, и несколько всадников направились навстречу, чтобы либо сразиться с нами как с врагами, либо принять как друзей. Примерно за двести шагов от деревни они остановились, поджидая нас.
- Ждите меня здесь! - сказал я и поспешил к всадникам.
Увидев мою лошадь, они заметно оживились и начали совещаться. Это дало мне повод, с одной стороны, возгордиться своей лошадью, с другой - опасаться за свою жизнь. Хорошая лошадь, красивое оружие и деньги для курдов представляют особый интерес. Всякий, кто обладает хотя бы одним из вышеперечисленного, никогда не будет чувствовать себя в полной безопасности среди этих грабителей. В любой момент он может потерять все свои ценности да и свою жизнь в придачу.
Один из всадников двинулся навстречу нам.
- Добрый день! - поприветствовал я его.
Он поблагодарил меня и смерил взглядом, начиная с тюрбана и кончая копытами моей лошади. Затем он спросил:
- Откуда ты?
- Из Амадии.
- А куда ты едешь?
- В Гумри-Кала.
- Кто ты? Турок или араб?
- Нет, я…
- Молчать! - приказал он мне. - Спрашиваю я, а ты мне только отвечаешь! Ты говоришь по-курдски, но ты не курд. Может, ты грек, или русский, или перс?
- Нет, - сказал я.
Теперь он оказался в затруднении. Мне нельзя было говорить, к какому народу я принадлежу. Он же хотел показаться умным и догадаться сам. Но это у него никак не выходило. Тогда он двинул своего коня по глазу так, что тот громко заржал.
- Кто же все-таки ты?
- Джермен - немец, - ответил я ему гордо.
- Джермен? Я их знаю. Их племя живет на берегу озера Урмиа в жалких хижинах из камыша. - Эти слова он произнес с особым презрением.
- Ты ошибаешься, - возразил я ему. - Джермены не живут на берегу этого озера. И не живут в жалких камышовых хижинах.
- Молчи! Я знаю это племя, и если ты не знаешь, где они живут, то ты не джермен. А это что за курд? - И он указал на англичанина.
- Это не курд, он только одет по-курдски.
- Если он только одет по-курдски, значит, он не курд!
- Вот я и говорю.
- А если он не курд, то он не должен носить курдскую одежду. Это запрещено. Кто он?
- Ингло, - отвечал я коротко.
- Ингло? Я знаю инглов, они живут за горою Арарат, грабят караваны и едят ящериц - гумгумуку гаурана.
- Ты снова ошибаешься! Это все не так, они не живут за горою Арарат, не грабят караваны и не едят ящериц.
- Молчи! Я был в стране инглов и сам с ними ел гумгумуку гаурана и даже гумгумуку делана. Если он их не ест, он не ингло. А кто будут три других всадника?
- Один из них - мой слуга, остальные - арабы.
- Из какого племени?
- Из большого племени шаммаров.
Я сказал правду, поскольку хорошо знал вражду турок и шаммаров. Враг турка должен был быть другом курда. Правда, я знал еще, что северные племена шаммаров живут в такой же вражде с южными курдскими племенами, но только из-за грабительских походов курдов, которые не могут жить спокойно и насмерть перессорились даже со своими соплеменниками. Мы находились в центре Курдистана, куда наверняка еще не ступала нога враждебного араба, поэтому я отвечал спокойно, будучи убежденным, что это не принесет нам вреда.
- Я знаю шаммаров, - снова начал курд. - Они живут у устья Евфрата, пьют морскую воду, и у них злые глаза. Они женятся на собственных матерях и делают колбасу из свинины.
- Ты снова ошибаешься. Они не живут у моря и никогда не ели свинины.
- Молчи! Я сам был у них и все это видел. Если эти мужчины не женятся на своих матерях, то они не шаммары. Еще шаммары живут в кровной вражде с курдами из Сар-Хазана и Зибара, поэтому они наши враги. Что вам нужно здесь?
- Мы хотели спросить, нет ли у вас хижины, где мы могли бы сегодня переночевать.
- У нас нет хижин. Мы - курды-бервари, и у нас дома. Вам дадут дом, если вы докажете, что вы не наши враги.
- Как нам это доказать?
- Отдайте нам ваших лошадей и оружие.
"Ах ты старый лжец и пожиратель ящериц! Ты думаешь, что люди, делающие колбасу, - непроходимые глупцы!" Это я так подумал, вслух же сказал:
- Мужчина никогда не расстается со своим оружием и конем.
- Тогда вам нельзя оставаться у нас, - ответил он грубо.
- Значит, мы двинемся дальше, - заключил я и поскакал к своим спутникам; курды, же тесно окружили своего предводителя.
- Что он сказал? - спросил меня англичанин.
- Он хочет в обмен на то, что мы здесь переночуем, получить наше оружие и коней.
- Пусть попробует прийти и взять, - сказал англичанин вежливо.
- Ради бога, только без выстрелов! Курды придерживаются кровной мести еще истовее арабов. Если они нападут на нас и мы раним или убьем одного из них, то мы пропали; их здесь раз в пять больше, чем нас.
- Что же нам делать? - спросил он.
- Прежде всего двигаться дальше, если же они попытаются нам помешать, то вести переговоры.
Я сообщил все это остальным, и возражений не нашлось, хотя среди них не было трусов. Эти курды наверняка не все были из одной деревни, там просто не могло быть столько взрослых воинов. Однако почему-то они собрались именно здесь, и, как мне казалось, в каком-то особенно воинственном настроении. Между тем они закончили совещаться, рассредоточились и представляли теперь собой кучу всадников, в беспорядке стоящих друг возле друга и не двигающихся с места. Очевидно, они ожидали нашего решения.
- Они хотят перекрыть нам дорогу, - сказал Мохаммед.
- Похоже, это так, - согласился я с ним. - И все-таки не надо применять оружия, пока не окажемся в опасности!
- Поэтому нам нужно объехать деревню, причем как можно дальше от нее, - предложил мне мой маленький арабский слуга Халеф.
- Да. Поехали!
Мы поехали по широкой дуге. Одновременно с этим курды пришпорили своих лошадей, и их предводитель снова подскакал ко мне.
- Куда ты хочешь ехать? - спросил он.
- В Гумри-Кала, - повторил я, подчеркивая свою решимость.
Ответ мой, видимо, пришелся предводителю курдов не по нраву, и он возразил:
- Слишком далеко, к тому же уже приближается ночь. Вы не успеете добраться до Гумри.
- Если не успеем, то переночуем в какой-нибудь другой деревне или просто в пути.
- Но ведь на вас могут напасть дикие звери, а у вас плохое оружие.
Это он, конечно же, зондировал почву; наверняка он ждал, что мы убедим его в противоположном, и это, естественно, могло подогреть желание курдов завладеть оружием. Но я все же заявил, что у нас очень хорошее оружие.
- Не верю! - Таков был его ответ.
- О, у нас есть оружие, которого одного хватит, чтобы вас всех перебить!
Он засмеялся и сказал:
- У тебя непомерно длинный язык. Покажи-ка мне это оружие!
Я вынул один из моих револьверов и спросил курда:
- Ты видишь эту маленькую штуку?
Затем я подозвал моего слугу и приказал ему:
- Обломай ветку с куста, оставь на ней лишь шесть листьев и держи вверху. Я буду стрелять по листьям!
Остальные курды, смекнув, в чем дело, подобрались поближе. Я отъехал достаточно далеко от ветки и прицелился. Быстро сделал шесть выстрелов, и затем Халеф передал ветку курдам.
- Боже мой, - вскричал предводитель, - он попал во все шесть листков!
- Это несложно, - похвалился я, - у джерменов это может любой ребенок. Но чудо в том, что эту маленькую штучку можно использовать даже не заряжая.
Пока люди курда с большим интересом осматривали ветку, я, прикрываясь лошадью, вынул все шесть гильз и снова зарядил револьвер, так что они ничего не заметили.
- Что у тебя за оружие? - спросил курд.
- Ты видишь то дерево? Смотри!
Я спешился и прицелился из штуцера. Один, два, три, пять, восемь… одиннадцать выстрелов! При каждом новом выстреле курды издавали возгласы удивления. Я отставил ружье в сторону.
- Идите и посмотрите на дерево!
Все поспешили к дереву, и многие, чтобы лучше видеть, спешились. Благодаря этому у меня снова появилось время для перезарядки оружия. Этот же самый эксперимент с тем же самым штуцером "генри" обеспечил мне уважение команчей, я и теперь ожидал похожей реакции. Главарь подошел ко мне, восклицая:
- Господин, все одиннадцать пуль попали в тутовое дерево одна за другой!
То, что он теперь называл меня господином, было хорошим знаком.
- Теперь ты знаешь наше оружие, - сказал я. - И должен нам поверить, что мы не боимся ваших диких зверей.
- Покажи еще раз свое оружие!
- У меня нет для этого времени. Солнце уже опускается, а нам нужно ехать дальше.
- Подожди немного!
Он поскакал к своим людям, посовещался с ними, затем вернулся и торжественно объявил:
- Вы можете остаться у нас!
- Но мы не отдадим ни коней, ни оружия, - отвечал я.
- Этого и не нужно. Вас пять человек, и пятеро из наших вызвались принять у себя в доме по одному человеку. Ты переночуешь у меня.
М-да, ситуация… Нужно смотреть в оба. Почему они вдруг уступили? Почему не хотят, чтобы мы ехали дальше?
- Мы не останемся у вас, - заявил я ему. - Мы едем вместе и только тогда заночуем, если будем вместе.
- Тогда подождите еще немного!
Он снова переговорил со своими людьми. На этот раз переговоры заняли немного больше времени, и мне показалось, что они намеренно хотят продержать нас здесь до того момента, когда станет уже слишком поздно, чтобы скакать дальше. Наконец он вернулся и сказал:
- Господин, пусть будет по-твоему. Мы дадим вам дом, где вы сможете переночевать.
- А наши лошади?
- Около дома есть двор, где их можно поставить.
- Мы в этом доме будем ночевать одни?
- Да, там никого, кроме вас, не будет. Видишь, один всадник уже ускакал, чтобы передать приказ. Вы будете платить за пищу или вы хотите получить ее бесплатно?
- Мы желаем быть вашими гостями. Ты это обещаешь?
- Я обещаю.
- Ты, наверно, староста деревни?
- Да.
- Тогда протяни мне свои руки и скажи, что я твой друг!
Несколько неохотно он дал мне свои руки. Теперь я почувствовал себя уверенней и кивнул моим, чтобы они подъехали. Курды окружили нас, и мы пустили наших лошадей галопом к деревне. Там мы остановились перед относительно приличным домом.
- Вот ваш дом на эту ночь, - объявил нам староста. - Входите!
Прежде чем спешиться, я осмотрел здание с наружной стороны. Оно имело лишь один этаж и плоскую крышу, на которой стояло некоторое подобие сарайчика, наверно для хранения сена. Примыкающее к дому дворовое пространство было огорожено широкой стеной примерно в три локтя вышиной, которая была, однако, ниже узкой полосы кустарника, тянувшегося сзади стены. Во двор можно было попасть только через дом.
- Мы довольны жилищем. Где нам взять корм для лошадей? - спросил я.
- Я вам его пришлю.
- Там же, наверху, лежит корм, - заметил я, указывая на сарай.
Явно смущенный, он поднял глаза и после этого ответил:
- Это плохой корм, он только повредит вашим лошадям.
- А кто принесет нам еду?
- Я сам ее доставлю, будут и свечи. Если вам еще что-нибудь нужно, скажите мне. Я живу неподалеку, вон в том доме.
Он указал на стоящее поблизости здание. Мы спешились и отвели лошадей во двор. Деревенский староста остался на улице, а мы вошли в дом. Осмотрев внутреннюю обстановку, мы выяснили, что она состоит из одного лишь покоя, разделенного тонкой ивовой плетеной стенкой на две неравные части. Каждая часть имела по два отверстия, прикрытых циновками и служивших окнами. Находились они достаточно высоко, но были так узки, что в них нельзя просунуть и головы. Пол, часть которого была покрыта циновкой, представлял собой утоптанную глину. Мебели не было и в помине.
Обе двери можно было закрыть весьма увесистым и прочным засовом, что создавало бы нам по крайней мере относительную безопасность. Во дворе лежали какие-то деревянные балки и инструмент, назначения которого я не понимал.
Оставшись одни, мы тут же стали совещаться.
- Ты думаешь, что здесь мы в безопасности? - спросил меня шейх.
- Сомневаюсь, но староста мне обещал и наверняка свое слово сдержит. Мы его гости и более того - гости всей деревни.
- Но там было много чужих, тех, кто не живет в этой деревне.
- Они не смогут нам ничего сделать, - отвечал я. - Если они убьют одного из нас, то они нарушат закон кровной мести этой деревни и будут наказаны.
- А если они захотят нас только обокрасть?
- А чем они могут у нас поживиться?
- Лошадьми, может быть, оружием или еще чем-нибудь.
Шейх Мохаммед Эмин серьезно погладил бороду и, смеясь, сказал:
- Мы будем защищаться…
- …и будем отвечать по закону кровной мести, - дополнил я. - Лучше подождем.
Тут в дом вошел бродивший во дворе англичанин.
- Кхе-кхе! - Он откашлялся. - Что-то видел! Интересно! Yes!
- Что? Где? Рассказывайте же!
- Шшш! Не смотреть вверх! Был во дворе. Грязное место! Увидеть кусты около стены и влез наверх. Прекрасное нападение снаружи! Получится здорово. Глядел наверх и видеть ногу. Well! Ногу мужчины. Выглянуть немножко одну минуту из той хижины, где корм.
- Вы на самом деле видели, сэр?
- Очень на самом деле! Yes!
Только теперь я подумал, что я не видел лестницы, по которой можно было бы попасть наверх, на крышу. Мы вышли во двор поискать лестницу. Ее нигде не было. Внутри здания мы также ничего не обнаружили, и тем не менее нужно было обязательно посмотреть, что там наверху. К этому времени уже почти наступила ночь. Я решил внимательно все обследовать сам.
Вверху, над задней дверью, я увидел торчащую из стены балку. Взяв лассо, я сложил его в четыре раза, сделав таким образом одну большую петлю, и резко бросил ее вверх. Она повисла на балке так, что я смог дотянуться до нее снизу. Подтянувшись, я ступил в петлю и взобрался на крышу. Затем прошел по ней к хранилищу с кормом. Сунул туда руку, но ничего подозрительного там не нашел. Только когда моя рука достигла дна в самом дальнем углу, я нащупал голову человека.
- Кто ты? - спросил я.
- Уа! - раздалось снизу.
Мужчина явно делал вид, что он спал.
- Выходи! - приказал я ему.
- Уа! - прозвучало еще раз.
Незнакомец оттолкнул мою руку и медленно, позевывая, вылез наверх. Еще было достаточно светло, чтобы я смог отчетливо разглядеть: мужчина не спал ни секунды. Он выпучил на меня глаза и притворился удивленным.
- Незнакомец, кто ты? - спросил он меня.
- Сначала скажи, кто ты?
- Этот дом мой, - ответил он.
- Так! Это мне нравится. Тогда ты мне, может быть, скажешь, как ты сюда залез?
- По лестнице.
- Где же она?
- Во дворе.
- Но там ее нет.
Я осмотрелся еще раз и увидел лестницу, лежащую вдоль края крыши.
- Послушай, ты так заспался и совсем забыл о том, что поднял за собой лестницу.
Он огляделся озадаченно и ответил:
- Здесь? Я спал!
- Хорошо, а теперь спускайся!
Сказав это, я опустил лестницу. Мужчина медленно спустился с крыши и, не говоря ни слова, ушел.
Интересно получилось - сначала он притворился озадаченным тем, что в его доме поселился посторонний, а затем не торопясь направился к своему начальнику, ни о чем меня не спрашивая…
- Кто это был? - спросил меня англичанин.
- Он сказал - хозяин этого дома.
- А что ему нужно было там, наверху?
- Не знаю, но он явно притворялся спящим.
- Не спал! Знать этого парня! Это был тот, кто уезжал от курдов чуть раньше! Вы стреляли и не могли этого заметить. Yes!
- По отношению к нам готовится наверняка что-то нехорошее!
- Думаю так же. Но что именно?
- Во всяком случае, наши жизни им не нужны, они явно зарятся на наше имущество.
- Должно быть, этот парень хотел следить сверху, когда мы пойдем спать. Он должен был дать сигнал. Другие приходят, забирают лошадей и все остальное.
Такого же мнения придерживались и остальные мои спутники.
Вечерело. В комнатах стало так темно, что нельзя было разглядеть, можно ли с крыши залезть в дом. А это мне казалось вполне вероятным. Чтобы убедиться в этом, я решил зажечь кусок сухого дерева, но в этот момент к нам постучали. Я открыл дверь. Передо мной стоял староста с двумя мужчинами, принесшими еду, воду и пару свечей из необработанного воска. Пришедшие произносили только названия предметов, которые они принесли, и клали их на пол.
Я спросил старосту:
- На крыше был мужчина. Он на самом деле владелец этого дома?
- Да, - ответил он односложно.
- Что ему нужно было там, наверху?
- Он там спал.
- Тогда зачем же он убрал за собой лестницу?
- Не хотел, чтобы ему мешали.
- Но ты же говорил, что мы будем здесь жить одни.
- Он уже лежал там. Я этого не знал. И он не знал, что здесь гости.
- Он предполагал, что будут гости.
- Откуда? - грубо спросил староста.
- Он был с вами, когда мы встретились у деревни.
- Молчать! Он был дома.
Слова старосты зазвучали по-командирски. Ничуть не испугавшись его, я спросил его снова:
- А где же мужчины из твоей деревни?
- Их больше здесь нет.
- Скажи им, чтобы они сюда не приходили.
- Почему?
- Догадайся сам.
- Молчать! Я не гадальщик.
После этого староста резко повернулся и ушел.
Ужин состоял из засушенных тутовых ягод, хлеба, поджаренной в золе тыквы и воды. К счастью, у нас были некоторые припасы и нам было что добавить к этой скудной пище. Пока Халеф готовил, я послал младшего хаддедина с зажженной свечой в коридор. Сам же залез на крышу и внимательно обследовал ее. Немного спустя я заметил над коридором тонкую щель правильной четырехугольной формы; сунув в щель нож, я поднял крышку. Тайна была разгадана.