Всю команду вызвали на палубу, двоих канаков отправили в трюм, третьего поставили к талям, а Дэвис с топором в руке встал у комингсов.
- А как же матросы? Ведь они будут знать, - прошептал Геррик.
- Черт с ними! - ответил Дэвис. - Не до того. Важно знать нам.
На палубу подняли три ящика и по очереди проверили. Из каждой бутылки, по мере того как капитан разбивал их топором, шипя и пенясь, бежало шампанское.
- Из глубины давайте! Слышите? - крикнул Дэвис в трюм канакам.
Эта команда явилась сигналом к новому пагубному повороту в событиях. Подымали наверх ящик за ящиком, разбивали бутылку за бутылкой - оттуда текла вода и только вода. Еще глубже, и вот они дошли до слоя, где даже не было попытки обмануть, где ящики уже были без клейма, бутылки без проволоки и без обертки, где мошенничество стало явным и откровенным.
- Хватит валять дурака! - сказал Дэвис. - Дядюшка, сложи ящики в трюм, а битую посуду свали за борт. Пошли, - обратился он к своим спутникам и повел их назад, в кают-компанию.
Глава 6. Компаньоны
Они уселись по сторонам стола. Впервые они собрались за ним все вместе, но сейчас, перед лицом общей катастрофы, они и думать забыли о взаимной неприязни, о былых разногласиях.
- Джентльмены, - начал капитан, выдержав паузу, как заправский председатель, открывающий собрание, - нас надули.
Хьюиш расхохотался.
- Ничего не скажешь, проделка первостатейная! А Дэвис-то, Дэвис думал, это он всех провел! Украли груз сырой водицы! Ой, не могу! - И он закорчился от смеха.
Капитан выдавил из себя слабое подобие улыбки.
- Опять старуха судьба, - сказал он Геррику, - но на сей раз она, сдается, вошла-таки в дверь.
Геррик только покачал головой.
- Ах ты господи, вот отмочил! - не унимался Хьюиш. - Вот бы смеху было, случись такая штука с кем-нибудь другим! А дальше что с этой проклятой шхуной делать? Ну и дела!
- В этом вся загвоздка, - сказал Дэвис. - Одно ясно: незачем везти это дурацкое стекло в Перу. Нет, сэр, мы в капкане.
- Мать честная, а купец? - крикнул Хьюиш. - Купец, который делал погрузку? Он получит новость с почтовой бригантиной и, само собой, решит, что мы идем прямо в Сидней.
- Да, купцу будет худо, - сказал капитан. - Кстати, понятно теперь, почему команда - канаки. Если хочешь потерять судно, то лучшей команды, чем канаки, и искать нечего. Но одно непонятно - зачем шхуну завели в воды Таити?
- Да чтобы потерять ее, младенец! - сказал Хьюиш.
- Много вы понимаете, - возразил капитан. - Никому не охота терять шхуну вот так, ее нужно терять, когда она идет своим курсом, каналья вы этакий! Вы что ж, думаете, у страховой компании не хватит ума, чтобы вылезти сухой из воды?
- Так и быть, - проговорил Геррик, - кажется, я могу вам сказать, почему ее занесло так далеко к востоку. Я знаю от Дядюшки Неда. Видимо, эти двое несчастных, Уайзман и Уишерт, с самого начала, как упились шампанским, так и умерли пьяными…
Капитан опустил глаза.
- Они валялись на койках или сидели в этой самой проклятой каюте, - продолжал Геррик с возрастающим волнением, - и насасывались этой мерзости. Когда их одолела болезнь и начала трепать лихорадка, они стали пить еще больше. Они валялись тут, скуля и воя, пьяные, умирающие. Они понятия не имели, где находится судно, им было наплевать. Они, видно, даже не измеряли высоту солнца.
- Не измеряли высоту? - воскликнул капитан, поднимая голову. - Дух святой! Ну и компания!
- Да какое, к черту, это имеет значение? - вмешался Хьюиш. - Нам-то что за дело до Уайзмана и того, другого?
- Очень большое, - ответил капитан. - Мы как-никак их наследники.
- Да, наследство нам досталось хоть куда, - заметил Геррик.
- Не скажите, - возразил Дэвис. - На мой взгляд, могло быть II хуже. Конечно, с грузом было бы иное дело, сейчас наличных за него не выручишь. Но я вам берусь разъяснить, на что можно рассчитывать теперь. Сдается мне, что нам удастся выжать из купца во Фриско все его доллары до последнего.
- Погодите, - остановил его Хьюиш. - Дайте сообразить, как же это получается, господин судья?
- Слушайте, дети мои, - продолжал капитан, который заметно обрел свою прежнюю самоуверенность. - Уайзмаиу и Уишерту должны были заплатить за то, чтоб они бросили старую шхуну вместе с грузом. Ну. так и мы тоже собираемся ее бросить, и я считаю своим личным долгом добиться, чтобы нам тоже заплатили. Сколько должны были получить У. и У.? Этого мне не угадать. Но У. и У. замешаны в этой истории, они сознательно участвовали в мошенничестве. Мы же действуем честно, мы случайно ввязались в эту историю, так что купцу придется выложить секрет, и уж я постараюсь, чтоб он выложил его честь по чести. Нет, сэр! Все-таки из "Фараллоны" еще можно кое-что вытянуть.
- Валяйте, кэп! - прокричал Хьюиш. - Ату! Вперед! Не сдаваться! Вот это нюх на деньги! Будь я проклят, но такой оборот мне нравится еще больше.
- А я не понимаю, - проговорил Геррик. - Прошу простить меня, но я не понимаю.
- Знаете что, Геррик, - сказал Дэвис, - я так или иначе хотел с вами поговорить по другому поводу, так пусть и Хьюиш заодно послушает. С пьянством покончено, и мы прямо просим у вас прощения. Мы должны поблагодарить вас за все, что вы для нас делали, пока мы вели себя как свиньи. Вот увидите, в дальнейшем я как следует примусь за свои обязанности. Что касается вина, которое, согласен, мы у вас украли, то я все проверю, и вам будут возмещены убытки. С этим все в порядке. Но пот про что я хочу сказать. Старая игра была опасной. Играть в новую так же безопасно, как держать пекарню. Мы просто ставим "Фараллону" по ветру и идем себе, пока не минуем с подветренной стороны наш порт отправления и пока не окажемся достаточно близко к любому другому месту, где есть американский консул. Тут "Фараллону" - на дно, прощай наша "Фараллона"! Сутки или около того болтаемся в шлюпке, а потом консул переправляет нас за счет дядюшки Сэма во Фриско. И если купец не выложит денежки немедленно, то тогда он будет иметь дело со мной!
- Но я думал… - начал Геррик и не выдержал: - Нет, нет, давайте лучше поплывем в Перу!
- Ну, если вам полезен тамошний климат, я ничего не имею против! - ответил капитан. - Но за каким еще чертом вам туда понадобилось, не возьму в толк. С нашим грузом там делать нечего. Я что-то не слыхал, чтобы пустые бутылки считали где бы то ни было добрым товаром, а уж в Перу и подавно, готов прозакладывать последний цент. И всегда-то было сомнительно, удастся ли нам продать шхуну, я никогда на это не рассчитывал, а теперь и вовсе уверен, что она гроша ломаного не стоит. Не знаю уж, какой в ней изъян, но только чую, что-то есть, иначе она не была бы сейчас здесь с таким товаром в трюме. Опять же, если мы ее потеряем и высадимся в Перу, что нас ожидает? О нашей потере мы объявить не можем, - спрашивается, как мы очутились в Перу? В этом случае купец не имеет права дотрагиваться до страховых денег, скорее всего, он обанкротится. А вас устраивает сидеть на мели в Каллао?
- Зато там не выдают преступников, - заметил Геррик, - никто нас оттуда не выставит.
- А между прочим, сын мой, мы мечтаем, чтобы нас выставили, - возразил капитан. - Ведь какова наша цель? Мы хотим, чтобы консул выставил нас в Сан-Франциско, прямехонько к дверям купца. По моим расчетам, Самоа должен оказаться подходящим деловым центром. Пассаты нас туда загонят, Штаты там имеют консула, и оттуда во Фриско ходят пароходы, так что мы тайком съездим обратно и навестим купца.
- Самоа? - переспросил Геррик. - Да мы туда будем добираться целую вечность.
- Ну да, с попутным-то ветром! - отвечал капитан.
- С лагом возиться не надо, так? - вставил Хьюиш.
- Не надо, сэр, - подтвердил Дэвис. - "Маловетрие и противные ветры, шквалы и затишья. Навигационное счисление: пять миль. Обсервации не было. Откачка производилась". Да еще внести показания барометра и термометра за прошлогодний рейс. "В жизни не видывал такого плавания", - говорите вы консулу. "Я уж боялся, что не хватит…" - Капитан вдруг оборвал фразу. - Слушайте, - сказал он и снова остановился. - Извините меня, Геррик, - добавил он с откровенным смущенном, - а вы следили за расходованием продуктов?
- Если бы меня предупредили, я следил бы и за этим тоже, в меру моих скромных способностей, - ответил Геррик. - А так кок брал что хотел.
Дэвис повесил голову.
- Видите ли, я взял маловато, когда снаряжал шхуну, - произнес он наконец. - Главное для меня было убраться подальше от Папеэте, пока консул не передумал. Пойду-ка наведу ревизию.
Он поднялся из-за стола и исчез с лампой в кладовой на корме.
- Вот и еще одна прореха, - заметил Хьюиш.
- Любезный, - сказал Геррик с внезапной вспышкой враждебности, - ваша вахта не кончена; кажется, вам сейчас стоять у штурвала.
- Всё разыгрываете важную персону, голубок? - сказал Хьюиш. - "Отойдите от нактоуза. Кажется, вам стоять у штурвала, любезный"… Ха!
Он демонстративно зажег сигару и - руки в карманах - вышел на шкафут.
Капитан вернулся подозрительно скоро; даже не взглянув на Геррика, он снова кликнул Хьюиша и уселся за стол.
- Так вот, - неловко начал он, - я проверил запасы на глазок. - Он помолчал, как бы выжидая, не поможет ли ему кто-нибудь, но, так как двое других молча и с явной тревогой смотрели на него во все глаза, он еще более неуклюже продолжал: - Так вот, ни черта не выйдет. И это наверняка. Мне жаль не меньше вашего и даже еще больше, но игра проиграна. До Самоа нам не дотянуть, до Перу и то вряд ли.
- Не пойму, чего вы там мелете? - грубо спросил Хьюиш.
- Сам ничего не пойму, - ответил капитан. - Я взял мало запасов, признаюсь, но что тут творилось - убей, не понимаю! Точно дьявол постарался. Должно быть, наш кок величайшая бестия. Всего двенадцать дней, шутка сказать! С ума сойти можно. Я честно признаюсь в одном: я, видно, плохо рассчитал с мукой. Но остальное… Черт побери! Вовек не пойму! На этом грошовом судне больше расходуется, чем на атлантическом лайнере. - Он украдкой взглянул на товарищей, но, не прочтя ничего хорошего на их помрачневших лицах, счел за благо прибегнуть к ярости. - Ну, погоди, доберусь я до этого кока! - взревел он и ударил кулаком по столу. - Я поговорю с сукиным сыном так, как с ним еще никто не говорил. Я возьму его на мушку, я…
- Вы его пальцем не тронете, - проговорил Геррик. - Вина целиком ваша, и вы это прекрасно знаете. Если вы даете туземцу свободный доступ в кладовую, сами знаете, к чему это может привести. Я не позволю мучить беднягу.
Трудно сказать, как реагировал бы Дэвис на этот вызов, только в эту минуту его отвлек на себя новый противник.
- Н-да, - протянул Хьюиш, - дельный из вас капитан, нечего сказать. Никудышный вы капитан, вот что! Нечего мне зубы заговаривать, Джон Дэвис, я вас теперь раскусил, от вас проку не больше, чем от паршивого чучела! Ах, вы "ничего не понимаете", да? Ах, "убейте меня, не знаю", да? Скажите, какой младенец! А кто вопил и требовал, что ни день, новые консервы? Сколько раз я своими ушами слышал, как вы отсылали обед целиком обратно и заставляли кока выплескивать его в помойную лохань? А завтрак? Мать честная! Завтраку наготовлено на десятерых, а вы орете: еще, еще! А теперь вы сами не понимаете? Провалиться мне, если этого мало, чтобы послать протест господу богу! Будьте осторожней, Джон Дэвис, не троньте меня, я могу укусить.
Дэвис сидел как пришибленный. Можно было бы даже предположить, что он не слышит, если бы голос клерка не разносился по кораблю, точно крик баклана среди береговых утесов.
- Хватит, Хьюиш, - остановил его Геррик.
- А-а, переметнулись? Ладно же, надутый, брезгливый сноб! Берите его сторону, давайте! Двое на одного. Но только Джон Дэвис пускай бережется! Он сшиб меня тогда, в первый вечер на шхуне, а я этого еще никому не спускал. Пусть становится на коленки и просит у меня прощения. Вот мое последнее слово.
- Да, я на стороне капитана, - сказал Геррик. - Значит, нас двое против одного, оба люди крепкие, и команда будет за меня. Надеюсь, смерть моя близка, но я совсем не против, если сперва мне придется прикончить вас. Я даже хочу этого: я бы убил вас без малейших угрызений совести. Берегись, берегись, мерзкий пакостник!
Злоба, с которой он произнес эти слова, была так поразительна сама по себе и так неожиданна именно в его устах, что Хьюиш вытаращил глаза, и даже униженный Дэвис поднял голову и уставился на своего защитника. Что же касается Геррика, то волнения и разочарования этого дня сделали его совершенно бесстрашным; он испытывал странный подъем, возбуждение; голова казалась пустой, глаза жгло, в горле пересохло; миролюбивый и безобидный человек, если не считать, что от слабохарактерных людей можно ожидать чего угодно, Геррик в этот миг был одинаково готов убить или быть убитым.
Вызов был брошен и бой предложен. Тот, кто отозвался бы первым, неминуемо определил бы исход; все это понимали и не решались заговорить; долгие секунды трое сидели молча, неподвижно…
Но тут последовало желанное вмешательство.
- Земля! - прокричал голос на палубе. - Земля с наветренной стороны!
И, будто спасаясь из комнаты, где лежит труп убитого, трое бросились бежать вон, оставив ссору позади - неразрешенной.
Небо на стыке с морем было молочно-опаловое, а само море, вызывающее, чернильно-синее, описывало безупречный круг. Они могли обшаривать горизонт сколько угодно, однако даже опытный глаз капитана Дэвиса не мог обнаружить ни малейшего нарушения в его сплошной линии. Вверху медленно таяли бледные облачка; над шхуной, единственным предметом, привлекавшим внимание, то кружила, то замирала тропическая, белая, как снежные хлопья, птица с длинными ярко-красными перьями в хвосте. В океане и в небе больше не было ничего.
- Кто кричал "земля"? - грозно спросил Дэвис. - Кто вздумал шутить со мной шутки? Я научу, как меня разыгрывать!
Однако Дядюшка Нед с довольным видом показал на какие-то место над горизонтом, где можно было различить зеленоватое туманное пятно, плывшее на фоне бледного неба, как дым.
Дэвис приставил к глазам подзорную трубу, потом взглянул на канака.
- Это называется земля? - спросил он. - Я бы этого не сказал.
- Один лаз давно-давно, - сказал Дядюшка Нед, - мой видал Анаа все лавно как этот, четыле - пять часа ланьше, как подошел туда. Капитана говолил, солнце заходить, солнце вставать опять, он говолил, лагуна все лавпо как сел кала.
- Все равно как что? - переспросил Дэвис.
- Селкала, саа, - повторил Дядюшка Нед.
- А-а, зеркало, - догадался Дэвис. - Понял, отражение от лагуны. Что ж, может, и так, только странно, что я никогда об этом не слыхал. Давайте-ка посмотрим по карте.
Они опять пошли в кают-компанию и, заглянув в карту, нашли, что шхуна находится с наветренной стороны от Архипелага, далеко посреди белого поля карты.
- Вот! Сами видите, - сказал Дэвис.
- И все-таки меня это смущает, - возразил Геррик, - мне почему-то думается, что тут не так просто. И знаете, капитан, насчет отражения все правильно, я слыхал об этой штуке в Папеэте.
- Тогда тащите сюда Финдлея! - приказал Дэвис. - Попробуем и так и этак. Остров бы нам пришелся сейчас весьма кстати при нашем-то положении.
Капитану подали объемистый том с изломанным корешком, как это водится с Финдлеем, и капитан, найдя нужное место, начал пробегать глазами текст, бормотать что-то себе под нос и, послюнив палец, переворачивать страницы.
- Ого! - воскликнул он наконец. - А это что? - И он прочел вслух: - "Новый остров. Как утверждает Делиль, этот остров, остающийся неизвестным ввиду личных мотивов неких лиц, лежит на 12°49′10'' юж. долготы и 133°16′ западной широты. В дополнение к указанному капитан Мэтьюз со "Скорпиона" флота Ее Величества тоже сообщает, что на пересечении 12°0′ юж. долготы и 133°16′ зап. широты лежит некий остров. Очевидно, речь идет об одном и том же острове, если таковой существует, что, однако, вызывает сомнения и полностью отрицается купцами южных морей".
- Ну и ну! - подвел итог Хьюиш.
- Довольно неопределенно, - сказал Геррик.
- Говорите что угодно, - воскликнул Дэвис, - но остров перед нами! Это то, что нам надо, можете быть уверены.
- "Остающийся неизвестным ввиду личных мотивов", - прочел Геррик через плечо капитана. - Что бы это значило?
- Это может означать жемчуг, - ответил Дэвис. - Подумайте, остров, где есть жемчуг, а правительство об этом не знает? Похоже на недвижимость. Или предположим, это ничего не значит. Просто остров. Тогда мы могли бы там запастись рыбой, кокосами и туземной пищей и выполнить наш план насчет Самоа. Сколько, он говорил, им оставалось до Анаа? Кажется, пять часов?
- Четыре или пять, - подтвердил Геррик.
Дэвис подошел к двери.
- Какой дул ветер, когда вы подходили к Анаа, Дядюшка Нед?
- Шесть или семь узлов.
- Хм, тридцать - тридцать пять миль, - подсчитал Дэвис. - Значит, самое время убавлять паруса. Если это остров, то не к чему напарываться на него в темноте, а если не остров, так почему бы не пройти там днем. К повороту! - заорал он.
И шхуну повернули в ту сторону, где неуловимое мерцание в небе начинало уже бледнеть и уменьшаться подобно тому, как исчезает с оконного стекла пятно от дыхания. Одновременно на шхуне взяли вес рифы.
Часть II
КВАРТЕТ
Глава 7. Искатель жемчуга
Около четырех утра, когда капитан с Герриком сидели на поручнях, во мраке впереди послышался шум бурунов. Оба соскочили на палубу и стали вглядываться и вслушиваться. Шум стоял непрерывный, словно от идущего поезда; нельзя было различить ни подъема, ни спада, океан поминутно с равномерной силой набегал на невидимый остров.
Время шло. Геррик напрасно ожидал хоть какого-нибудь изменения в сплошном мощном реве; и постепенно он проникся ощущением вечности. Сам остров для опытного глаза угадывался в цепочке пятен, расположенных низко на фоне звездного неба. Шхуна легла в дрейф, и все с нетерпением стали ждать рассвета.
Предрассветных облаков почти не было. Наконец на востоке появилась светлая полоска, затем - робкий всплеск света неизъяснимого, безымянного оттенка, от пурпурного до серебряного; потом вспыхнули угли. Некоторое время они мерцали на горизонте, то разгораясь, то тускнея, то испуская короткие лучи, но пока все еще господствовали ночь и звезды. Казалось, будто искра зарделась и поползла вдоль нижнего края тяжелого, непроницаемого занавеса, но ничему вокруг огонь пока не угрожает. Но вот еще немного - и весь восток запылал золотым и алым, и небесная чаша наполнилась дневным светом.
Остров - неизвестный, отрицаемый - лежал прямо перед ними, совсем близко. Геррику подумалось, что никогда, даже во сне, он не видел ничего более дивного и изящного. Берег был сверкающе бел; сплошной барьер деревьев - неподражаемо зелен. Суша возвышалась над морем, футов на десять, деревья - еще футов на тридцать.