Мистер Ли Колдуэлл, к сожалению, лишил Суа своего приятного общества - доктор подхватил пневмонию и тихо умер в одну из снежных ночей. Жёсткая, яростная и властная воительница, Суа, словно дочь, оплакала славного "мистера Ухо" горькими слезами…
- Вам не хватило золота?.. - сплюнула леди Коридвен, исказившись в гневе. - Вы насилуете женщин!
- Нет, нет… - кланялся толмач. - Забыли, забыли случай, наши огромные прощения… Drop these dirty mongrels out!
В блестящем индиговом доспехе из плотно скреплённых кожаных пластин Суа выглядела неотразимо, и некоторые негодяи, оказавшиеся на борту, решили позабавиться. Увидев, на что способна капитанша, нанятые разбойники трепетали, последними словами кляли себя за бестолковое желание овладеть "азиаткой".
Несколько месяцев назад леди Коридвен осталась без мужа. Она вернула галеон при обстоятельствах трагических - команда взбунтовалась против Оды Нобуёри, но самурай успел зарезать капитана… Офицеров Оды моряки-комодзины перебили и пригнали галеон в Ацуми - как раз тогда, когда из заточения вернулся Кагасиро Тэнгу… Теперь после Суа самым старшим на борту был Тсенг.
- Позвольте, госпожа Коридвен, наказать их? - попросил Тсенг.
- Кто потом сражаться будет? - вскинулась Суа, проводив гневным взглядом двух португальцев. - Тех воинов, что доставили трофеи из Ацуми, слишком мало. Проклятый Лао!
- Сын Шуинсая, предатель был в наших руках! Как он смог бежать? Почему Эги не преследовал беглеца?
- Замолчи! - оборвала Суа, наблюдая за раскачивающимся фонарём. - Советчик не нужен. В последнее время ты наглеешь не по заслугам, Тсенг.
Тот, сузив глаза до маленьких злобных щёлочек, взглядом мазнул по фигуре мудреца Генбо, неспешно идущего в гальюн, скрылся в темноте под лестницей на полубак.
Начинался шторм. Бешено раскачивающиеся фонари освещали каюту ярко-оранжевым дрожащим светом, превращая капли на стекле иллюминаторов в малиновые бусины.
- Я должна защитить его от Лао! - тихо молвила Суа, отослав Тсенга. - Шуи поймёт и оценит мою любовь… А эту мерзавку - уничтожу!
Два корабля отчаянно летели на крыльях Сусаноо сквозь тьму и водяную пыль.
Жёлто-белый песок подходил почти к самой воде, затем его сменяли водоросли, измельчённая прибоем ракушка, и кусочки извести от хитиновых скелетов морских членистоногих. В песке копошились крабы, на отмелях среди битой ракушки то выскакивали, то снова прятались по крохотным норкам маленькие омары. Осторожно, с опаской перепрыгивая через них, Юкио визжала, и каждый раз хваталась за руку мастера. Шуинсай, отдёргивая незаживший локоть, шипел, как змей. Наконец, поймав девушку, шлёпнул по ягодице, как взбалмошного ребёнка:
- Что с тобой сегодня?
Она не успокоилась. Запрыгивая на камни, сбрасывала с них раков, и прыгала на спину старика Таро. Шаман, опираясь на толстую трость, кряхтел и замедлял ход, но не бранился, терпеливо сносил девичьи шалости.
- Шуи-тянь останется со мной? - капризно сложив губы, спросила Юкио. Щурясь от яркого солнца, девушка улыбалась беззаботной улыбкой. Но мастер знал: она боялась предстоящей ночи. Обняв девушку, он ощутил, как часто билось её сердце.
- Храбрая, славная, - не переставал хвалить Шуинсай. Таро только кивал.
- Хочу в Корею! - мечтательно закатив глаза, Юкио облизала пересохшие губы. Вытащив флягу из тюка шамана, сделала несколько долгих глотков.
- Тёплая… - скривилась она и побежала. Спрятавшись за огромным камнем, с которого спорхнули жирные бело-чёрные чайки, игриво глядела на мастера, ждала, когда пустится за ней и шлёпнет.
Взволнованно переводя взгляд то на скачущую по берегу принцессу, то на согбенную спину сосредоточенного шамана, он молчал.
Через каменную гряду на берегу перекатилась волна, потревожила и вспенила гладкую, как стекло, заводь. На выступавших из воды камнях забулькали усоногие раки. Прячась под панцирями, они высовывали круглые лиловые шары глаз и наблюдали за рыбаками. Резкий йодистый запах, источаемый водорослями, и миазмы разлагавшихся ракушек смешались во влажном солоноватом воздухе.
К береговой линии стекала небольшая река с заросшими осокой и камышом заболоченными берегами. Свет играл на поверхности воды радужными дорожками. В тихих заводях плескались мальки, на тёплых кочках грели зелёные спинки лягушки, островки курчавились густыми папоротниками. Река проточила ложе под невысокой скалой, в струях купались плети дикого винограда, лианы свисали в зелёно-коричневую от прели и водорослей воду. В тени скалы спряталась песчаная отмель, манящая отдохнуть, развести костёр и сварить пищу.
- Переждём солнце, отдохнём… а вечером выйдем, - объявил старик. - Ночью будем в кольцах Каменной Старины. - Шаманы доставили ЗЕРКАЛО и приготовили необходимое для ритуала. Сэндей уже прибыл, очищает разум в глубокой медитации… МЕЧ на подходе, штормовые волны вскоре разобьют корабль о скалы, и выживет лишь один юноша, Избранник.
Юкио заплакала.
- Тише, маленькая, - взялся успокаивать её шаман, притянул к себе дрожащее в ознобе тело. - Очень скоро твоё служение этому жестокому миру закончится.
Старик Таро относился с нежностью к принцессе, будто видел в шаловливой Юкио-мико родную дочь. Не выпуская из объятий, гладил по голове, причитал, сетовал на тяжёлую ношу, выпавшую на её долю. Большая щётка седых усов щекотала Юкио, она куксилась, недовольно ёжилась, но терпела, перебирала на шее янтарные БУСЫ тонкими пальцами.
- Нынче ночью решится судьба Ямато, - после паузы тихим голосом пробормотал Таро. - Три священные реликвии призовут Нерождённых, и воспылают Камни благого правления. - Ссутулившись, он глядел в темноту под скалой. Лицо старика, мятое, точно после тягостного сна, застыло: шаман ждал.
- Можете рассчитывать на меня! - жёстко произнёс Шуинсай. Сердце мастера забилось чаще, в груди кольнуло. Предчувствуя беду, сам не свой, он крупно дрожал. Как морское дно кишело ползающими обитателями и водорослями, так сомнения и тревожные мысли переполняли его.
- Приготовить еду никто не собирается? - посмотрел Таро на добровольного помощника.
Некоторое время Шуинсай отсутствовал. Когда вернулся, принёс раков и форели, сварил. Разморённые жарой, наевшись, все трое до вечера отдохнули, а чуть стемнело, неохотно покинули благодатную тень и направились в глубь острова. Туда, где высились два каменных столба; за этими Мировыми столпами встречались Идзанами с Идзанаги…
Поздней глухой ночью путников прохватила холодная дрожь - незаметно стёрлись очертания дальних гор и лесов, растворившись в облаке густого морозящего тумана, в котором, плавая, сверкали сотни необычных больших и маленьких зелёно-синих светлячков.
- Пусть моё тело закалится, как вечная сталь, а дух, чистый, как родник, воспрянет, ни страх, ни сомнения не одолеют. Нервы мои, что струны, звонкие и крепкие… - забормотал Шуинсай заклинание. - Я вас догоню.
Он потёр рука об руку и перетянул плотнее нарукавники, присел, поджав ноги. Веки опустились, дыхание участилось. Поля круглой плетёной шляпы из осоки скрыли глаза. Вытащив катану, он положил её на колени и отрешённо проговорил:
- Мало времени.
- Шуи, не уйду без тебя! - голос Юкио дрогнул. Девушка хотела броситься к нему, разрыдаться, остаться во что бы то ни стало, и не выпускать его тёплую грубую руку. В груди неприятно защемило, она умоляюще подняла глаза на Таро. Старик выпрямился и встал в позу злого стражника, охраняющего священную обитель. В глазах замелькали искры, окаменело лицо.
- Больно, отпусти, - ойкнула принцесса, ощутив цепкие пальцы старика на своей руке. - Глупый, пусти!.. - она ударила его, затем другой раз, но шаман, глядя в туманную пустоту, словно не слышал. Вскоре показались люди в чёрных балахонах и капюшонах. Они окружили принцессу, повели вглубь по склону по мягкой болотистой земле.
- Я стану храброй! - произнесла она шёпотом, сжав кулаки. - Ради моего Шуи…
Мир Камней, сложенных древними людьми вокруг двух Столпов Творения, был одним из старейших тайных синтоистских святилищ. С высоты птичьего полёта он выглядел широкой овальной чашей с каменными краями, через которую за века проложила себе русло речка, залила и превратила заросшее осокой и камышом пространство внутри в болото.
Для синто подобные сооружения из камня необычны. Там всё из соломы и дерева - амбары-храмы, тории, ограды… Но духи не всегда бывали "травоядными", довольствовались рисом и саке. Во времена первооснов им требовалась кровь. Саке они совсем не принимали - позднее уступили глупости их почитателей, а может быть, распробовали… Кровь требовалась, чтобы не иссяк источник жизни, и чтобы люди получили право принимать от духов этой земли помощь, ведь кровью роднятся. А те, кому хватало риса, лишь обещали не вредить.
Луна кое-как выбралась из дымчатой паутины, и катилась по небу, точно отрубленная голова. В её неверном свете тёмная поверхность руин то приподнималась, то опускалась, будто могучая грудь уставшего воина. Река, вдоль которой вёл спутников шаман, начиналась из бурного родника, заполнявшего суглинистую природную чашу, затем в своём вихревом течении огибала болото и срывалась через край, образуя невысокий водопад. Полосы, косо брошенные ночным небесным ликом, подрагивали на бурлящей воде, растягиваясь, высвечивая торчащие хищные каменные клыки порогов.
Слушая шорохи, Шуинсай в который раз проверил содержимое карманов, размотал и снова крепко затянул пояс на старых протёртых крестьянских штанах, присел у стены. Вытащив катану, сверкнувшую яркой сине-янтарной молнией, уткнул в землю. В расширенных глазах стоял немерцающий холодный блеск, подобный сиянию кристалла, омытого в студёной воде горного источника. Он сидел, не шелохнувшись, точно Будда под шелковичным древом, сосредоточенно внимая.
Зотайдо Лао и Ёсида Суа на остров Авадзи прибыли одновременно, словно демоны назначили им встречу. Последнюю.
Отряд синоби добирался вплавь через пролив в пару ри шириной, половину расстояния занимали мелкие удлинённые островки. Йиро и другие плыли, надувшись, как пузо лягушки - перед тем, как оттолкнуться от берега, они наполнили воздухом плотные ткани своих бурых мешковатых костюмов. Течением их вынесло южнее. На щебнистом берегу отряхнулись и рысцой потрусили в направлении, ведомом только сэнсэю Лао.
- Я должен защитить его от Суа! - твердил себе Зотайдо Лао. - Пусть Ёсисада Хадзиме казнит меня потом, но брат исполнит Миссию! И водворится в мире Истина Небес… Ками Сигэёси, я освобожу тебя от проклятия!
Тем временем к острову в северной его части причалил шлюп с галеона, бросившего якорь на рейде Авадзи. Провинившиеся португальские наёмники леди Коридвен взошли на холм, с которого виднелись пропадающие в тумане остовы Каменной Старины. Суа вовремя заметила приближение ниндзя со стороны залива, и не сомневалась, чьи это люди. Она отправила навстречу Лао своих варваров.
Три сокровища сходились вместе, пробуждая Нерождённых. Влекомые неясной чуждой волей, и Лао, и Суа явились сюда ради одного и того же: ценой собственной жизни защитить Шуинсая… друг от друга. У каждого для этого нашлись свои причины, и каждый считал другого предателем и врагом…
Демоны готовились к Игре, делили фигурки…
Намбадзины толкались и гоготали на бегу, одурело неслись в беспорядке, гурьбой, как привыкли в абордажных атаках.
Обученные, опытные, но малочисленные синоби северного додзё Ампаруа уверенно рассредоточились и ожидали натиска спокойно и уверенно, с бесстрастием бойца, сознающего, насколько он опасен для врага.
- Что смогут жалкие остатки?! - расхохоталась Суа, наблюдая за своей кричащей оравой. - Старший Зотайдо порядком подпортил ряды… Уничтожить его немедленно!
- Варвары… Желания выслужиться - хоть отбавляй, но Путь Воина иноземцам не знаком, - задумчиво подметил Тсенг, потерев длинные руки. Всякий раз, когда наёмник наблюдал чью-то смерть или слышал хладнокровный голос госпожи, он загадочно улыбался, и глаза его сужались до злобных щёлочек.
- Ими можно пренебречь, - согласилась Суа, окатив убийцу удивлённым взглядом. - Ты не так прост, как кажешься…
- Всегда приходится играть чужую роль, - ответил он, приняв из рук соратника несколько зажигательных шаров - от затейника Генбо.
- Пленных не брать! - приказала леди Коридвен, воззрившись на многочисленный отряд своих вассалов.
- Слушаемся, госпожа, - в один голос ответили они.
Суа казалась им ужасным и прекрасным духом Дзигоку - возродившейся Оннигороши. Индиговые доспехи главы "Пылающего рассвета" переливались, окрашенные в лунный блеск. Необыкновенное одеяние притягивало взоры, и, глядя на них, воины видели в индиговом глянце собственное отражение, расплывчатое и тёмное. Латы идеально сидели на крепкой сильной женской фигуре. Суа внушала уважение вооружённым опытным мужчинам одним лишь голосом, решительным и властным.
Пиратские навыки подвели нападающих. Отряд Лао встретил ревущего противника в упор, Шуинсаевы воспитанники поумерили их пыл меткими сюрикэнами. Но европейцы сумели достичь рубежа, занимаемого синоби, и противники схватились врукопашную. Прямые крепкие и лёгкие палаши, изящные гардой скьявоны пиратов с хрустом и лязгом ломали гибкие, но тонкие катаны и вакидзаси. Ниндзя лишались оружия, но не защиты. Тем не менее, даже пустив в ход ловкость и хитрость, ученикам Зотайдо пришлось нелегко: пираты леди Коридвен стреляли из пистолей.
Давешний сон Шуинсая частично сбывался: вещие сны всегда расходятся с явью в деталях. Пал сражённый пулей Монтаро. Получил тяжёлое ранение Чонг-Ву, но продолжал биться с двумя врагами. Одного заколол, забрав с собой в загробный мир…
Старший Зотайдо косил нападавших, словно его существом владел подселившийся в тело мё-о - воин из числа просветлённых военачальников, не ставший Буддой, чтобы защищать людей от демонов. Непривычно и удивительно было Лао такое состояние. Он словно ничего не делал, только наблюдал себя со стороны, тараща глаза откуда-то из ватного междумирья. Он успевал среагировать не только на разящие уколы и удары палашей, но - чудо! - и на пули, выпущенные в упор.
Воин из пирата по меркам Лао - неискусный, не применяет ни изощрённую технику, ни хитрость. Но, закалённые в абордажных схватках, выносливые и злые, намбадзины лезли напролом. Не останавливали их раны от кинжалов и сюрикэнов, фигуры иноземцев, крупные и долговязые, кровоточили, и, словно зачарованные, продолжали бой, не то, чтобы "не смея" - не умея отступить. Крестики на их телах плавились, дымилась кожа, прожигаемая оплывающим металлом до рёберных костей. Лао видел искажённые ужасом лица пиратов, против воли лезущих на рожон, видел смертельно раненых, встающих на ноги и незряче подбирающих оружие, чтобы быть превращёнными в кровавую окрошку.
- Безумные бусо, точно! - оставшись без катаны, Лао вырвал у мёртвого противника скьявону - непривычную в обращении, с витой корзинкой вокруг кисти. Отрубленную кисть противника Лао выдернул из гарды и воткнул пальцами в глаза кому-то из врагов. Вскоре заныли мышцы предплечья, не приноровившиеся к такому хвату - фехтовал вяло, как тяжёлой палкой, но чудом успевал отбиваться и разить.
Суа и Тсенг наблюдали схватку с возвышенности. Ниже по склону, образовав кольцо оцепления, расположилась сплочённая группа телохранителей, рядом торчали двое офицеров, за их спинами прятался пузатый трус Хаору.
Внезапно издалека донёсся грохот взрыва, взметнулось огромное серое облако дыма. Послышался многоголосый крик, на холм взбежали двое моряков-англичан, подгоняемые самураями сотника Эги, но тут же были остановлены.
- Нас предали, - горланил коротышка Кин. - Где леди Коридвен?
- Who’s that man with medallion? - орал боцман, худощавый человек, бородатый, в полосатой майке и треуголке. Его покатые плечи и длинная изогнутая шея блестели от пота. Схватив англичанина за грудки, Эги запустил кулаком ему в челюсть, спутник боцмана бросился наутёк, но вскоре оказался схвачен и предстал перед охранниками.
- Что за паника? Кто-нибудь поймал лазутчиков? - крутили головами самураи-телохранители. - Сколько их?
Японцы не знали языка британцев, а те, хотя всё понимали, но не могли сказать. К несчастью, толмач остался в горящем корабле.
- Only one! - кричал боцман, тряс своего спутника, - Where's he?
- Не пойму их, - зло сплюнул Эги. - Доложить леди Коридвен о происшествии!
Коротышка Кин ринулся исполнять приказание.
- Что случилось? - недоумевал Тсенг. - Пираты сожгли собственный корабль?..
- Чёрт их разберёт!.. Варвары проклятые!
- Варвары проклятые! - усмехнулся Лао, глядя на горящий комодзинский галеон. - Сами себя спалят.
- Хигэми оповестил, что по тропе Тёгукай за нами двигались ещё отряды Белого Тигра, - напомнил Маса. - Наверняка увидят дым и явятся сюда.
- Несомненно, увидят, - прикрывшись скьявоной, мастер не выпускал противника из поля зрения. - До этого времени вы должны продержаться. Ухожу один, помогу брату!
Силы покидали ниндзя Зотайдо Лао, а моряки Суа словно не знали усталости. Будто бы, лишившись корабля, озверели вовсе. Окружив маленький отряд северного додзё, одержимые демонами, пираты продолжали нападать, изматывая оставшихся в живых.
Отчаянно, из последних сил рванув в направлении чернеющих вдалеке валунов Каменной Старины, мастер исчез в ночном тумане.
Путаясь в стеблях вереска, спотыкаясь на кочках и проваливаясь по щиколотку в заболоченную землю, Лао добрался до каменного кольца, остановился, тяжело дыша и харкая кровянистой пеной. Там, за невысокой оградой из булыжника, лежали на вязкой земле наёмники и воины "Пылающего рассвета", посланные Суа на поиски Шуинсая. Одни застыли в предсмертных позах, другие стояли на коленях, заколотые собственными мечами, третьи агонизировали последними конвульсиями и похрипывали. Кровь на камнях, не успевшая почернеть и засохнуть, отливала багрянцем. Перемешались испарения мёртвых тел и резкий прелый запах болотистой почвы.
Сердце гоняло кровь мощными толчками, в ушах Лао гулко шумело, но мастер слышал, где-то совсем рядом не прекращался топот, а крики ежеминутно сменялись стонами. Сквозь журчание реки и сиплое дыхание умирающих, Лао различил чавканье быстрых шагов и запалённые тревожные голоса. По камням он тяжело взобрался на остатки стены и успел заметить, как добрый десяток рослых фигур в тёмных балахонах промчался вслед за двумя варварами в синей необычной одежде без рукавов. Махая в беспорядке палашами, рубя тени вокруг себя, комодзины рычали, и, сталкивались, мешая друг другу бежать.