Внезапно Минтака бросилась к краю болота, где они оставили доски, которые помогли им переправиться. Нефер глядел на нее, стараясь понять, что она задумала. Минтака собрала доски и пошла по колено в грязи, таща за собой доски за кожаные ремни.
Нефер вдруг понял, что у нее на уме, но уже не успевал остановить ее. Минтака бросилась плашмя на одну из досок и заскользила по желтой грязи. И была вне его досягаемости, когда он наконец был вынужден остановиться по пояс в грязи.
– Вернитесь, – кричал он ей вслед. – Я пойду сам.
– Я легче и быстрее вас, – крикнула она в ответ, и, несмотря на его мольбы, усиленно дыша, заскользила вперед.
Звук колесниц становился все громче и подталкивал Минтаку к большим усилиям. У глядящего на нее Нефера сердце разрывалось от страха за нее и от гнева из-за ее непреклонности, но еще сильнее он гордился ее храбростью.
– У нее сердце воина и царицы, – прошептал он, когда Минтака приближалась к далекому берегу.
Теперь они слышали голоса преследователей, стук колес и звон оружия, усиленные отражающей поверхностью барханов.
Таита заткнул посох за пояс, чтобы освободить руки, и они с Бэем побрели по грязи навстречу Минтаке. Оба взяли у нее по доске и бросились на ненадежную поверхность. Втроем они поплыли к восточному берегу.
Из-за барханов позади них показалась головные колесницы преследователей. Безошибочно узнаваемая фигура Трока виднелась в ведущей колеснице, и его грубый голос торжествующе заревел, отражаясь эхом от барханов:
– Вперед! В атаку!
Ведущая четверка колесниц перешла на полный галоп и примчалась к краю зыбучих песков. Три беглеца в желтой трясине отчаянно гребли. Позади них вопли колесничих становились все громче.
Вес Трока вдавливал колеса его колесницы в рыхлый песок глубже, чем у других колесниц, и, хотя его лошади напрягли свои силы под кнутом, он отстал от первого ряда атаки.
Три другие ведущие колесницы колонны целиком въехали в зыбучие пески и были поглощены так же быстро, как и предыдущие. Таким образом, Трок получил предупреждение об опасности. Он сумел справиться со своей упряжкой и отвести ее от болота.
Выхватив из стойки короткий выгнутый лук, он спрыгнул вниз. Позади него множество других колесниц устремилось в атаку.
– Луки! – крикнул Трок. – Всем стрелять. Не дайте им уйти. Подстрелите их.
Лучники с полными колчанами на спинах выбежали вперед, встали в четыре ряда у края болота и туго натянули тетивы.
Минтака снова опередила своих спутников. Она проделала половину пути, и хотя Таита и Бэй гребли изо всех сил, они все больше отставали.
Трок расхаживал вдоль рядов солдат, отдавая приказы.
– Лучники, стрелы на тетиву! – Сто пятьдесят солдат положили стрелы на тетиву.
– Лучники, натянуть луки и прицелиться! – Они подняли луки и туго натянули их, целя в низкое желтое небо.
– Стреляйте! – крикнул Трок, и они дали общий залп. Стрелы поднялись темным облаком. Они достигли высшей точки полета и стали падать к трем маленьким фигурам на болоте.
Таита услышал их приближение и поглядел в небо. Смертоносное облако спускалось к ним, тихо свистя, будто крылья диких гусей в полете.
– В грязь! – быстро крикнул Таита, и все трое соскользнули с досок и по шею погрузились в густую грязь. Стрелы осыпали их густо как град. Одна глубоко вонзилась в доску, на которой несколько мгновений назад лежала Минтака.
– Вперед! – приказал Таита, и они взобрались обратно на доски и снова погребли вперед, но успели продвинуться всего на несколько ярдов: воздух снова наполнился гулом падающих стрел, и они опять бросились под защиту желтой грязи.
Еще трижды им пришлось нырять с досок, но с каждым разом расстояние до лучников становилось все больше, а залпы – все менее точными. Минтака продвигалась вперед быстрее прежнего и скоро оказалась вне досягаемости стрел.
Трок ревел от ярости и разочарования, подгоняя своих стрелков. Стрелы сыпались в грязь вокруг беглецов, но все менее кучно.
Таита повернул голову, чтобы посмотреть на Бэя. Огромная, покрытая шрамами голова нубийца блестела от грязи и пота. Налитые кровью глаза лезли их орбит, рот был широко открыт, так что виднелись сточенные, острые как у акулы зубы.
– Крепись, Бэй! – крикнул Таита.
– Мы почти у берега. – Едва сказав это, он понял, что эти слова – прямой вызов богам.
На берегу позади них Трок смотрел, как они медленно выскальзывают из его рук. Его солдаты использовали короткие и не столь мощные луки, предназначенные для стрельбы с едущей колесницы. Двести локтей были пределом дальности их стрельбы. Трок повернулся и поглядел на своего копьеносца, сдерживавшего лошадей его колесницы.
– Принеси мой боевой лук, – крикнул он. Трок единственный в отряде возил в колеснице длинный лук: он решил, что для остальных в его войске длинные боевые луки неудобны, несмотря на бульшую силу и дальнобойность.
Однако огромная сила Трока и величина его длинных рук ставили его выше ограничений, которым были вынуждены подчиняться люди не столь богатырского сложения.
В большинстве случаев он использовал короткий выгнутый лук. Однако приказал сделать сбоку в своей колеснице особую полку, чтобы поместить туда более мощное, но более длинное и громоздкое оружие.
Копьеносец подбежал к нему и подал большой лук. Он принес также колчан, наполненный особыми с рисунком головы леопарда стрелами для длинного лука.
Трок протолкнулся в передний ряд лучников, и его пропустили. Он положил на тетиву длинную стрелу и прищурившись измерил расстояние.
Головы плывущих были двумя крошечными пятнами на желтой поверхности. Солдаты вокруг него продолжали быстро стрелять, но их стрелы не долетали, без пользы падая в грязь. Он мысленно рассчитал угол выстрела и встал в позицию для стрельбы, выдвинув вперед левую ногу. Глубоко вдохнув, он натянул лук до полностью выпрямленной левой руки, и тетива коснулась кончика его крючковатого носа. Лук был тугим даже для него. Мышцы на голых руках Трока вздулись, лицо исказилось от усилий. Мгновение он медлил, прицеливаясь еще точнее, потом отпустил тетиву. Большой лук распрямился, дернувшись в его руках будто живое существо.
Длинная стрела мелькнула в воздухе, поднявшись выше облака меньших стрел, и без труда опередила их. Она достигла высшей точки и устремилась вниз, будто сокол к добыче.
Таита в грязи услышал ее более высокий и пронзительный свист и посмотрел вверх. Он увидел, что стрела летит прямо в него, но у него не было ни секунды, чтобы упасть с примитивного судна или даже пригнуться.
Он невольно закрыл глаза. Стрела пролетела так близко от его головы, что он ощутил, как волосы пошевелил поднятый ею ветер. Затем он услышал сильный удар.
Он открыл глаза и повернул голову на звук. Длинная стрела ударила в середину голой спины Бэя. Она пробила его тело, и кремневый наконечник вонзился в доску, на которой лежал нубиец, пригвоздив его к дереву, точно блестящего черного жука.
Лицо Бэя было на расстоянии вытянутой руки от его собственного. Таита посмотрел в глубокие черные глаза и увидел в них вспышку смертельной муки. Бэй открыл рот, чтобы что-то крикнуть или сказать, но хлынувшая изо рта яркая кровь заглушила звук. Он невероятным усилием дотянулся до ожерелья, стянул его со своей шеи и протянул Таите, предлагая ему, как свой последний дар, бесценную реликвию, зажатую в его скрюченных пальцах.
Таита осторожно вынул ожерелье из окостеневших пальцев и надел. Он почувствовал, как сущность умирающего шамана перетекает в его тело, подкрепляя его силы.
Голова Бэя упала, но стрела не дала ему соскользнуть с доски. Таита узнал рисунок леопарда на древке стрелы и понял, кто пустил ее. Он протянул руку, поместил два пальца на горло Бэя и почувствовал: друг ушел. Бэй умер, и никакие усилия мага не могли спасти его. Таита оставил его и поплыл вперед, туда, где на далеком берегу стояли Нефер и Минтака, выкрикивая слова поддержки. Еще четыре длинные стрелы упали рядом с ним, но ни одна не задела его, и он медленно выплыл из предела их досягаемости.
Нефер встретил его и помог встать на ноги в густой грязи. Таита, помогая себе посохом, выбрался на твердую землю и опустился на нее, ловя ртом воздух. Уже через минуту он снова сел и посмотрел через зыбучие пески туда, где на далеком берегу подбоченясь стоял Трок; каждая линия его тела, каждая его черта выдавали его ярость и недовольство. Затем Трок приложил ладони ко рту и прокричал:
– Не воображай, что сбежал от меня, колдун. Я поймаю тебя и получу обратно свою сучку. Поймаю вас обоих. Настигну. Я не потеряю след.
Минтака вышла вперед, насколько удалось пройти. Она точно знала, где его самое уязвимое место и как больнее всего унизить его в присутствии его солдат.
– Дорогой муж, ваши угрозы так же бессильны и пусты, как ваши чресла. – Ее высокий мелодичный голос прозвучал очень ясно, и двести гиксосских воинов расслышали каждое слово. Последовала потрясенная тишина, а затем в их рядах раздался оглушительный смех. Даже солдаты Трока ненавидели его так, что наслаждались его унижением.
Трок в бессильном гневе размахивал луком над головой и топал ногами. Наконец он с рычанием повернулся к солдатам, и те затихли, смущенные своим безрассудством.
В тишине Трок крикнул:
– Иштар! Иштар Мидиец, выйди вперед!
Иштар встал на краю зыбучего песка напротив маленькой группы на противоположном берегу. Его лицо покрывал узор татуировок, глаза были окружены фиолетовыми завитками; один косящий глаз сиял, будто серебряный диск. Вдоль длинного носа шел двойной ряд красных точек. Подбородок и щеки покрывали похожие на листья папоротника линии. Его волосы при помощи красного шеллака были склеены в длинные жесткие шипы. Он развязал свою одежду, и та упала на песок.
Он стоял совершенно голый. Его спина и плечи были покрыты пятнами, как у леопарда. На животе была вытатуирована огромная красная звезда, а лобковые волосы сбриты, что подчеркивало величину огромного повисшего члена. В его крайнюю плоть были вставлены на крючках крошечные колокольчики из золота и серебра. Он уставился на Таиту, и Маг шагнул вперед, чтобы противостоять ему. Когда они стали глядеть друг на друга, расстояние между ними словно бы сжалось.
Член Иштара стал медленно раздуваться, отчего колокольчики зазвенели, напрягся и полностью выпрямился. Он двинул бедрами вперед, направив раздувшуюся красную головку на Таиту. Это был прямой вызов, подчеркивающий скопчество Таиты и превосходство мужественности Иштара над ним.
Таита поднял посох и наставил на пах Мидийца. Долгое время никто из них не двигался, бросив все силы друг против друга, будто копья.
Вдруг Иштар застонал и сильной струей в песок изверг семя. Его член съежился и стал маленьким, морщинистым и незаметным. Иштар опустился на колени и поспешно стал натягивать одежду, чтобы скрыть свое унижение. Он проиграл первую прямую схватку с Чародеем. Повернувшись спиной к Таите, он побрел туда, где сидели на корточках два жреца Сеуета и шаман-нубиец. Он присоединился к ним, они взялись за руки и запели.
– Что они делают? – спросил нервно Нефер.
– Думаю, пытаются определить путь в обход зыбучего песка, – прошептала Минтака.
– Таита остановит их, – сказал Нефер с уверенностью, которой не чувствовал.
Внезапно Иштар вскочил на ноги с новой энергией. Он испустил крик, подобный хриплому карканью ворона, и указал на юг вдоль песчаной долины.
– Он выбрал тот путь, что показал нам сокол, – сказала Таита спокойно. – Мы еще не в безопасности.
Отряды Трока садились на колесницы. С Иштаром, едущим около Трока в ведущей колеснице, они понеслись на юг вдоль извилистой реки гибельной грязи. Проезжая мимо, солдаты выкрикивали угрозы маленькой группе на противоположном берегу.
Пыль улеглась, и они увидели, что Трок, желая держать их под наблюдением, оставил маленький отряд из пяти колесниц и десяти солдат, разбивших лагерь под барханами на том берегу. Скоро последняя колесница колонны преследователей исчезла в желтом знойном мареве, скрывшись за изгибом долины.
– До сумерек Трок найдет путь через зыбучий песок на нашу сторону, – предрек Таита.
– Что мы можем сделать? – спросил Нефер.
Таита повернулся к нему.
– Вы – фараон. Вы – повелитель десяти тысяч колесниц. Приказывайте, великий.
Нефер уставился на него, онемев от такой насмешки. Разумеется, Таита насмехался! Затем он взглянул в старые выцветшие глаза и не увидел в них ни тени насмешки. Гнев подкатил к горлу вместе с горьким вкусом желчи.
Он уже хотел возразить, напомнить, что они потеряли все, и колесницы, и воду, и что впереди – раскаленная пустыня, а позади неумолимое войско преследователей, но Минтака коснулась его руки, и это успокоило его. Он посмотрел в глаза Таите, и к нему пришло вдохновение.
Он изложил им свой план и еще не успел закончить, а Хилто уже стал усмехаться и кивать, а Мерен засмеялся и стал потирать руки. Минтака, гордо выпрямившись, встала ближе к Неферу.
Когда он отдал приказы, Таита кивнул.
– Вот замысел истинного фараона, – сказал он голосом ровным, без эмоций, но в глазах горела искра одобрения. Наконец он уверился, что поручение, данное ему Лострой, скоро будет выполнено. Нефер был почти готов принять ответственность за свою судьбу.
Они проехали всего несколько лиг, как вдруг Иштар указал вперед. Трок остановил колонну и напряг глаза в странном желтом свете и мерцающей жаркой дымке. Впереди долина зыбучих песков резко сужалась.
– Что это? – спросил Трок. Казалось, какое-то извивающееся морское чудовище переплывает долину. Гребень его спинного плавника выступал из желтой грязи, черный и острый.
– Это – наш мост, – ответил Иштар, – хребет из сланца, идущий от одного берега до другого. Здесь мы перейдем.
Трок послал двух лучших солдат на сланцевый мост пешком, на разведку. Они легко перебежали по мосту на другую сторону, не замочив сандалий. Они кричали и махали руками Троку, и, хлестнув лошадей кнутом, он последовал за ними на другую сторону. Остальные одной колонной поехали за ним.
Как только все благополучно переехали на другой берег, Трок повернул на север, назад по долине, туда, где они последний раз видели беглеца Таиту с его спутниками.
Но они не проехали и половины расстояния, когда затянутое облаками небо превратилось в желтый туман, нависшие испарения, преждевременно принесшие ночь. В считанные минуты последний свет погас, и полная темнота вынудила колонну остановиться.
– Лошади устали. – Трок попытался оправдать решение остановиться на ночь, когда командиры собрались вокруг него в темноте, чтобы получить его приказы.
– Напоите их и дайте им и солдатам отдохнуть. В путь тронемся на рассвете. Пешком и без воды далеко не уйдет даже Маг. Мы догоним их завтра до полудня.
Таита разбинтовал ноги Минтаки и, довольный, кивнул. Затем он смочил их сильно соленой влагой из зыбучих песков и снова перевязал. Несмотря на протесты, Нефер обул ее в собственные сандалии. Они были ей великоваты, но из-за бинтов сидели на ногах плотно.
У них не было ничего, что нужно было нести: ни воды или продовольствия, ни оружия, ни багажа, ничего, кроме досок от днищ затонувших колесниц. Под любопытными взглядами гиксосских солдат на другом берегу Нефер повел своих спутников вверх по склону высокого бархана на восток. Гребня бархана они достигли задыхаясь. Их уже яростно мучила жажда.
Нефер бросил последний взгляд через зыбучие пески. Солдаты Трока на другом берегу распрягли лошадей, поставили колесницы по краю лагеря и развели костры. Нефер иронически отсалютовал им и последовал за остальной частью группы вниз по противоположному склону бархана. Едва скрывшись от наблюдателей, они устроили привал.
– Каждое усилие будет нам дорого стоить, – предупредил Нефер. – Еще много часов у нас не будет ни капли воды.
Пока они лежали, тяжело дыша на жаре, они с тревогой прислушивались, боясь услышать голоса людей и движение колесниц. Минтака выразила вслух общие опасения:
– Молитесь всем богам, чтобы Трок не нашел переправу и не вернулся к нам засветло.
Когда они отдохнули, Нефер повел их под прикрытием бархана, тянущегося параллельно долине зыбучих песков. Они прошли совсем немного, но на жаре и это далось им нелегко. Они снова сели, чтобы отдохнуть в обессиливающем желтом тумане. Им не пришлось долго ждать темноты.
Ночь принесла малое облегчение от зноя. Они вновь взобрались на вершину бархана и увидели внизу солдатские костры на противоположной стороне долины. Огонь горел достаточно ярко, чтобы они поняли, где лагерь гиксосов.
Вражеские колесницы стояли квадратом с пространством внутри, головы лошадей были привязаны поводьями к колесам. Двое часовых сидели около костров, а остальные солдаты лежали на спальных ковриках внутри лагеря.
– Они видели, как мы пошли на восток. Нужно надеяться, что они думают, будто мы все еще идем в том направлении и им не надо ни за кем наблюдать, – сказал Нефер и повел их, скользя и скатываясь, вниз по склону бархана. Они достигли дна долины в нескольких сотнях локтей от лагеря, достаточно далеко, чтобы скрыть их движение и приглушить любые звуки, которые они могли породить.
Используя как ориентир свет костров и взявшись за руки, чтобы никто не заблудился в темноте, они ощупью пошли к краю зыбучих песков.
Положив в грязь деревянные доски, они принялись грести через топь. Они уже привыкли к такому способу передвижения и вскоре достигли берега.
Держась близко друг к другу, они подползли к лагерю и присели вне круга света от костров. За исключением двух часовых, вражеский лагерь казался спящим. Лошади были спокойны, тишину нарушало лишь тихое потрескивание огня. Вдруг один из часовых встал и пошел туда, где сидел его товарищ. Они тихо заговорили. Нефер волновался из-за задержки и хотел уже просить помощи у Таиты, но старик опередил его. Он наставил посох на две темные фигуры. Через несколько минут их голоса зазвучали сонно, и наконец один из часовых встал, потянулся и зевнул. Он медленно вернулся к своему костру и сел около него с мечом на коленях.
Таита продолжал направлять на него посох, и голова солдата медленно опустилась, подбородок уперся в грудь. От другого костра доносился тихий храп. Оба солдата крепко спали.
Нефер тронул Хилто и Мерена. Каждый знал свое дело. Они снова поползли вперед, оставив Таиту и Минтаку на краю круга света.
Нефер подошел сзади к ближнему часовому. Меч соскользнул с его коленей и лежал рядом с ним на песке. Нефер подобрал его и, продолжая движение, ударил солдата бронзовой головкой рукояти меча в висок. Часовой без звука упал и растянулся в полный рост около костра.
С мечом в руке Нефер поглядел на другой костер. Хилто и Мерен занимались часовым, который лежал, свернувшись, будто спящая собака. Хилто подобрал его меч. Все трое побежали к самой ближней колеснице. В боковых стойках все еще оставались копья.