Нефер схватил одно. Оно тяжело и успокаивающе легло в его руку. Мерен тоже вооружился. Внезапно одна из лошадей тихо заржала и топнула копытом. Нефер замер. На мгновение он подумал, что их все-таки не обнаружат. Затем сонный голос позвал изнутри квадрата колесниц.
– Нуса, ты? Ты не спишь?
Солдат, пошатываясь, вошел в круг света от костра, еще толком не проснувшись; из одежды на нем была только набедренная повязка. В правой руке он держал меч.
Он остановился и уставился на Нефера.
– Ты кто? – Его голос прозвучал громко и тревожно.
Мерен бросил копье. Оно ударило солдата в грудь. Он вскинул руку и тяжело упал на песок. Мерен прыгнул вперед и подобрал меч, который он выронил. Воя как взбесившиеся джинны, все трое перепрыгнули через оглобли и бросились внутрь квадрата колесниц. Их вопли привели пробуждающихся солдат в полное замешательство. Некоторые даже не выхватили оружие, и отнятые у них мечи поднимались и падали в убийственном ритме. Их лезвия потемнели от крови.
Только один из врагов справился с собой и бросился на врага. Это был грубый здоровяк, он отбивался, ревя будто раненный лев. Он нацелил удар Неферу в голову, и хотя Нефер отбил его, высоко подняв меч, рука от этого онемела по плечо. Бронзовый клинок отломился у гарды.
Нефер был обезоружен, и его противник замахнулся мечом, целясь в голову, чтобы убить. Позади него из темноты вышел Таита и ударил его по голове посохом. Солдат рухнул, а Нефер выхватил меч из его обессилевших рук прежде, чем тот упал на землю.
Бой закончился. Пятеро из оставшихся в живых стояли на коленях, подняв руки над головами, а Хилто и Мерен стояли рядом с ними. Минтака и Таита подбросили дров в костры, и при свете пламени они увидели, что три солдата мертвы, а два других серьезно ранены.
Пока Таита лечил их раны, остальные при помощи запасной упряжи для колесниц связали пленников по рукам и ногам. Только после этого они смогли напиться из мехов, поесть хлеба и отрезать пласты сушеного мяса из найденного ими запаса продуктов.
К тому времени, как они поели и напились, стал разгораться новый день. Пришел еще один грозный багровый рассвет, и жара уже была удушающей. Нефер выбрал три колесницы и лучших лошадей, тянуть их. Они сняли с выбранных колесниц все ненужное снаряжение, например личный багаж солдат и оружие сверх необходимого им. Нефер отпустил лишних лошадей и прогнал их галопом в пустыню, махнув одеялом перед их мордами.
Красный свет этой страшной зари разгорался с каждой минутой, и они поспешно поднялись на колесницы. Когда они были готовы уехать, Нефер подошел к связанным пленникам.
– Вы – египтяне, как и мы. Мне очень больно, что мы убили и ранили нескольких ваших товарищей. Мы не хотели этого, и это не доставило нам удовольствия. Узурпатор Трок заставил нас.
Он присел на корточки рядом со здоровяком, который чуть не убил его.
– Ты храбрец. Я хотел бы, чтобы когда-нибудь мы могли сражаться вместе против общего врага.
Подол передника Нефера приподнялся, когда он сел, и взгляд пленника скользнул по гладким мускулам его правого бедра. Солдат разинул рот.
– Фараон Нефер Сети мертв. Почему вы носите царский картуш? – спросил он.
Нефер коснулся татуировки, давным-давно нанесенной Таитой.
– Я ношу его по праву, – сказал он. – Ибо я – фараон Нефер Сети.
– Нет! Нет! – Пленник был взволнован и испуган, вероятно сильнее, чем на поле боя.
Минтака спрыгнула с колесницы, подошла к ним и дружески заговорила с солдатом:
– Вы знаете, кто я?
– Ее светлость царица Минтака. Ваш отец был моим богом и командиром. Я любил его. Поэтому люблю и уважаю вас.
Минтака достала кинжал из ножен и разрезала его путы.
– Да, – сказала она. – Я – Минтака, а это – фараон Нефер Сети, с которым я обручена. Однажды мы вернемся в Египет, чтобы заявить о нашем неотъемлемом праве и править в мире и справедливости.
Нефер и Минтака встали, и она продолжила:
– Передайте это вашим товарищам по оружию. Скажите людям, что мы живы и вернемся в Египет.
Солдат прополз вперед на коленях и поцеловал ее ноги, затем подполз к Неферу, поднял его ногу и поставил себе на голову.
– Я – ваш, – сказал он. – Я буду нести ваше сообщение людям. Возвращайтесь к нам скорее, божественный фараон.
Другие пленники присоединились к нему в выражении преданной любви.
– Да здравствует фараон! Живите и правьте тысячу лет!
Нефер и Минтака поднялись на захваченную колесницу, и освобожденные пленники закричали:
– Бак-хер! Бак-хер!
Три колесницы выехали из разрушенного лагеря. Таита ехал один, в повозке, потому что лучше других был способен противостоять уловкам Иштара Мидийца и находить истинную дорогу, скрытую от них. Нефер и Минтака ехали сразу за ним, а Хилто и Мерен замыкали колонну. Они направлялись обратно по тому пути, каким приехали сюда.
Они отъехали совсем недалеко – долина зыбучих песков и лагерь все еще были в поле зрения – когда Таита остановился и оглянулся. Две другие колесницы остановились позади него.
– Что случилось? – спросил Нефер, и Таита поднял руку. В тишине они услышали отдаленный звук движения колонны Трока, едущей по противоположному берегу. Затем в свете тусклой красной зари они вдруг увидели, как из-за далеких барханов появилась голова колонны.
Трок резко остановил ведущую колесницу и закричал на Иштара:
– Клянусь кровью и семенем Сеуета, Маг снова перехитрил тебя. Разве ты не предвидел, что они перейдут обратно и захватят колесницы нашей заставы?
– А почему вы не предвидели это? – сердито проворчал Иштар. – Вы – великий полководец.
Трок поднял кнут, намереваясь хлестнуть его по татуированному лицу за такую дерзость, но, поглядев в темные глаза Мидийца, передумал и опустил кнут.
– Что теперь, Иштар? Ты позволишь им скрыться?
– Для них есть только одна дорога назад, и по ней движется Зандр с двумя сотнями колесниц. Вы все еще держите их между двумя жерновами, – мрачно напомнил Иштар. Лицо Трока осветила свирепая улыбка. От ярости он чуть не забыл про Зандра.
– Солнце едва взошло. У вас впереди весь долгий день, чтобы переехать по сланцевому мосту обратно и последовать за ними, – продолжил Иштар. – Я чую их запах. Я расставлю сеть, чтобы поймать их ловушку, и, как преданный пес, приведу вас к добыче.
Трок стегнул лошадей и по твердому песку подъехал к краю болота, прямо напротив трех колесниц на другом берегу. Ему удалось почти убедительно улыбнуться и засмеяться.
– Я наслаждаюсь этим больше, чем вы, друзья мои. Месть – это блюдо, которое лучше есть холодным! Клянусь Сеуетом, мне понравится ее вкус.
– Чтобы поджарить кролика, нужно сначала поймать его, – крикнула в ответ Минтака.
– Поймаю! Не сомневайтесь, у меня еще остались кое-какие сюрпризы, чтобы развлечь вас.
Его улыбка исчезла, когда три колесницы покатили в барханы и Минтака весело помахала гиксосам рукой. Хотя Трок знал, что она нарочно злит его, это уязвило его так сильно, что от гнева он почувствовал жжение в желудке и кислый вкус во рту.
– Назад! – крикнул он своим солдатам. – Назад через мост.
Они ехали, и Таита все чаще смотрел на небо. Его лицо было мрачным и задумчивым: облака цвета самородной серы опускались все ниже к земле.
– Я никогда не видел такого неба, – сказал Хилто, когда в середине утра они остановились напоить лошадей.
– Боги разгневаны.
Истинную дорогу они нашли до странного просто. Развилка, где они повернули не туда, была легко заметна издалека. Казалось, невозможно не заметить высокую пирамиду из камней, отмечавшую ее, а главная дорога к Красному морю, по которой проезжало великое множество торговых караванов, была сильно утоптана и более заметна, чем едва видная колея, которая увела их в долину зыбучих песков.
– Иштар ослепил нас, – пробормотал Нефер, когда они подъехали к перекрестку, – но на этот раз обмануть нас будет не так легко. – Затем он тревожно посмотрел в небо и сотворил знак против зла.
– Если боги будут к нам добры.
Именно Хилто с его глазами воина, заметил впереди тучу пыли. До сих пор ее затеняло низкое, затянутое облаками небо, и вот теперь она оказалась совсем близко. Хилто галопом догнал колесницу Таиты и крикнул:
– Маг! Впереди нас колесницы, их очень много.
Они остановились и стали смотреть вперед. Пыльная туча двигалась, даже когда они смотрели на нее.
– Как далеко они от нас? – спросил Таита.
– В половине лиги или меньше.
– Думаешь, у Трока есть второй отряд, который едет вслед за ним?
– Вам лучше знать, Маг, что это обычная тактика гиксосов. Помните сражение у Даммена? Как Апепи поймал нас там между двумя отрядами?
– Сможем ли мы достигнуть перекрестка раньше, чем они отрежут нас? – спросил Таита, и Хилто прищурился.
– Может быть. Но надо очень поспешить, чтобы успеть.
Таита обернулся и поглядел назад.
– Трок скоро будет на дороге позади нас. Мы не можем повернуть назад, иначе окажемся в его руках.
– Если мы оставим дорогу и поедем в пески, всему конец. Мы оставим ясные следы, и они смогут преследовать нас. Наши лошади ослабеют еще до конца дня.
– Неудивительно, что Трок смеялся над нами, – сказала Минтака горько.
– Мы снова между молотом и наковальней, – согласился Мерен.
– Следует ехать вперед, – решил Нефер.
– Следует попытаться достигнуть перекрестка и выехать на главную дорогу раньше их. Это наше единственное спасение.
– Тогда полный вперед – даже если мы загоним в гонке лошадей, – согласился Хилто.
Три колесницы шеренгой помчались вперед. Они подскакивали и рыскали, когда колеса попадали в колеи на дороге, но лошади шли хорошо. Туча пыли впереди становилась все более угрожающей: они подъезжали к ней все ближе. Пирамида из камней, казалось, не приближалась. Их все еще отделяло от поворота более пятидесяти локтей, когда показались первые колесницы приближающегося подразделения, тускло видные в пыли и жутком желтом свете.
Колесницы остановились, как если бы не были уверены, кто находится в трех мчащихся к ним колесницах, затем вдруг снова рванулись вперед, прямо к беглецам.
Таита попытался выжать из лошадей все возможное, но почувствовал, что их охватила усталость. Они продолжали гонку до последнего, но враг мчался прямо на них, и постепенно стало ясно, что им никак не достичь перекрестка первыми. Наконец Таита поднял сжатый кулак, объявляя остановку.
– Достаточно! – крикнул он. – Нам не выиграть эту гонку.
Они остановили на дороге взмыленных и тяжело дышащих лошадей. Все были бледными от пыли, покрывавшей лица, во взглядах читалось отчаяние.
– Куда ехать, фараон? – крикнул Хилто. Они уже начинали обращаться к Неферу как к повелителю.
– Есть только один свободный путь. Назад, туда, откуда мы приехали. – И он тихо добавил, так, чтобы не слышала Минтака: – В руки Трока. Но, по крайней мере, это даст мне последний шанс поквитаться с ним.
Таита согласно кивнул и первый круто развернул колесницу. Он повел беглецов обратно к зыбучим пескам. Остальные развернулись и последовали за ним в облаке пыли, поднятом его колесницей. Сначала пыль закрывала преследователей, но затем порыв горячего ветра быстро унес ее в сторону, и они увидели, что преследователи догоняют.
Они рванулись вперед, но Нефер почувствовал, что его лошади слабеют. Они шли тяжело, с трудом, их ноги хлопали, копыта начало выбрасывать в стороны. Нефер понял, что все почти закончилось, и одной рукой обнял Минтаку за талию.
– Я полюбил вас с первого мгновения, как увидел. И буду любить вас вечность.
– Если вы действительно любите меня, то никогда не позволите мне снова попасть в руки Трока. Наконец вам представилась возможность доказать вашу любовь.
Нефер повернулся и озадаченно поглядел на нее.
– Не понимаю, – сказал он, и Минтака коснулась захваченного меча, висевшего у него на боку.
– Нет! – Он почти выкрикнул это и крепко прижал ее к себе.
– Вы должны сделать это для меня, сердце мое. Вы не можете отдать меня Троку. Мне не хватит храбрости сделать это самой, поэтому вам следует быть сильным – ради меня.
– Я не могу, – крикнул он.
– Это будет быстро и безболезненно. Иначе…
Он был в таком отчаянье, что чуть не врезался на полном скаку в задний борт колесницы Таиты, когда та резко вильнула и остановилась поперек дороги перед ними. Таита указал вперед.
Там был Трок. Даже издалека можно было разглядеть во главе двигающейся колонны, направляющейся прямо к ним, медведеподобную фигуру. Они оглянулись: оттуда быстро приближался другой враг.
– Один последний бой! – Хилто ослабил меч в ножнах.
– Первое худшее. Второе ничем не лучше. Последнее самое плохое. – Это была одна из поговорок Красной Дороги, и он проговорил ее с искренним ожиданием.
Таита посмотрел в небо цвета желчи, когда очередной порыв горячего ветра всколыхнул его волосы, как поле серебряной травы. Минтака потянула Нефера за руку.
– Обещайте! – прошептала она, и его глаза наполнились слезами.
– Обещаю, – сказал он, и эти слова обожгли его рот и горло. – А потом убью Трока собственными руками. И тогда сразу последую за вами в темное путешествие.
Таита не повысил голоса, но его услышали все:
– Сюда. Смотрите на следы моей колесницы и следуйте по ним без сомнений.
К их удивлению, Таита повернул лошадей под прямым углом к дороге, в пески, на север, в непроходимые блуждающие барханы. Нефер ожидал, что колеса колесницы Мага сразу же провалятся по ступицы, но тот, вероятно, как-то нашел твердую корку под мягкой поверхностью и продолжал ехать уверенной трусцой. Тогда они не медля поехали за ним, хотя понимали, что это последняя, обреченная попытка.
Оглянувшись, Нефер увидел оба облака пыли, поднятые вражескими отрядами, сходящимися к ним с востока и запада. Не было ни малейшего шанса на то, что они не найдут место, где оставили след три их колесницы, когда доедут до него. Если, конечно, Таита не произнесет укрывающее заклинание, чтобы обмануть Иштара, но это было маловероятно. Иштар доказал, что не восприимчив к такому простому колдовству, а Трок, должно быть, собственными глазами видел, как они свернули с дороги.
И все же, посмотрев вперед, он увидел, что Таита держит в правой руке золотой амулет Лостры и вокруг его запястья обернуто ожерелье – дар Бэя. Он не оглядывался на преследователей – нет, его лицо было поднято к угрожающему небу и выражало сосредоточенность.
Их положение казалось безнадежным, но Нефер почувствовал, как в душе затеплился безрассудный огонек беспочвенной надежды. Он понял, что дар Бэя таинственным образом увеличил и без того могучие силы старика.
– Посмотрите на Таиту, – прошептал он Минтаке. – Возможно, это еще не конец. Возможно, до окончания игры нам остался еще один ход камнем бао.
Трок мчался галопом по дороге, пока не достиг места, где три колесницы у него на глазах свернули в барханы. Следы так глубоко отпечатались в песке, будто их оставила всего одна пара колес. В этот миг с противоположной стороны подъехал Зандр во главе второй колонны.
– Молодец! Ты повернул добычу. Теперь они наши, – крикнул ему Трок.
– Это была хорошая погоня, – проревел в ответ Зандр. – Какое место мне занять в строю?
– Встань снова замыкающим. В колонне по четыре. Следуй за мной. – Когда Трок повернул, чтобы преследовать беглецов, два отряда его колесниц последовали за ним. Он смотрел вперед. Таита и его крошечная группа уже исчезли в коридоре между высоких песчаных холмов с фиолетовыми и синими вершинами. Впадины между ними были темными и затененными под низким небом. Он не проехал и двухсот локтей: колесницы по бокам колонны завязли в мягком песке. Тогда он понял, почему Таита ехал такой узкой колонной. Земля была достаточно твердой, чтобы выдержать колесницу, только по центральной линии.
Два объединенных отряда, следуя за Троком в неотмеченную на карте пустыню, растянулись более чем на половину лиги, и солдаты с растущим трепетом смотрели на вздымающиеся стены песка и ужасное небо над ними. Трок не мог постоянно гнать лошадей на одной изматывающей скорости, и они перешли на шаг, но по следам, оставленным Таитой, он мог видеть, что тот тоже стал двигаться более медленно.
Так они ехали еще почти лигу, а потом земля впереди вдруг изменилась. Из мягких песчаных волн поднялся темный каменный остров. Он походил на маленький корабль, затерянный в океане барханов. В течение тысячелетий его склоны были испещрены отверстиями и изъедены насыщенными песком ветрами, но пик был острым, как клык сказочного чудовища.
На пике стояла очень знакомая фигура, крошечная на расстоянии, одинокая и высокая, с пышной серебряной шевелюрой, поблескивавшей, будто шлем, в странном, жутком свете.
– А вот и Маг, – злорадно сказал Трок Иштару. – Они нашли убежище в камнях. Надеюсь, они попытаются сразиться там с нами. – И приказал трубачу: – Труби сигнал к бою.
Когда Нефер и Минтака увидели, что впереди появилась скала, оба удивились.
– Таита знал, что она там? – спросила Минтака.
– Откуда он мог знать? – ответил Нефер.
– Вы сказали мне однажды, что он знает все.
И Нефер замолчал. Он оглянулся, чтобы скрыть неуверенность, и недалеко позади увидел поднятую преследователями пыль, смешивающуюся с желтым светом неба без солнца.
– Неважно. Как это может помочь нам? – спросил он. – Мы могли бы защищать ту скалу очень недолго, ведь у Трока сотни солдат. Это почти верная гибель. – Он коснулся мехов, висевших на перекладине рядом с ним. Они были почти пусты. Оставшейся воды не хватало даже на то, чтобы лошади прожили еще день.
– Нам следует верить Таите, – сказала Минтака, и он горько засмеялся.
– Кажется, боги покинули нас. Кому же еще нам верить?
Они продолжали двигаться вперед. Лошади с трудом шли шагом. Позади слышалось слабые звуки преследования: крики старших командиров, приказывающих солдатам держаться центра дороги, звон незакрепленного снаряжения, стоны и скрип сухих ступиц.
Наконец они подошли к горе, сложенной из черного и охристого камня. Она была сто футов высотой, и от нее, будто от костра, веяло накопленным жаром. Ни одно растение не закрепилось на ней, лишь ветер вырезал расселины и трещины в ее утесах.
– Подведите колесницы к самой скале, – приказал Таита, и они повиновались.
– Теперь распрягите лошадей и ведите их сюда. – Таита показал на собственном примере, что делать, отведя собственную упряжку за выступ. Там в скалу врезалась глубокая расселина с крутыми краями.
– Сюда. – Он вел их, пока они могли продвигаться вперед по песчаному полу глубокой вертикальной расселины.
– Теперь заставьте лошадей лечь.
Все лошади конницы были обучены этому трюку. По приказу Таиты они опустились на колени и затем с фырканьем и ржанием легли на бок на полу расселины.
– Делайте вот так! – сказал Таита. Он прихватил из колесницы походную постельную скатку. Полосками, оторванными от нее, он завязал глаза лошадям, чтобы те были спокойными и покорными. Затем глубоко воткнул копье в рыхлый песок и использовал его для того, чтобы привязать обмотанные головы лошадей и не дать им подняться снова. Остальные последовали его примеру.