Он остановился. Ему предстояло подниматься и защищаться, пользуясь только одной рукой. Он видел, что ее угроза не пустая болтовня. Пока он колебался, Минтака снова начала кричать:
– Нефер! Таита! Хилто! Помогите!
Ее голос отражался от утеса и разносился по оврагу. Трок боязливо оглянулся, как будто ожидая увидеть бегущих к нему вооруженных врагов. Внезапно он принял решение и вскинул мех на плечо.
– Не думай, что всякий раз сможешь ускользать от меня. Однажды я отведаю все прелести твоего тела, а потом отдам тебя для забавы солдатам, – крикнул он. Затем он попытался сесть на кобылу, но та была все еще слишком слаба, чтобы выдержать его вес, и рухнула.
Трок поднялся на ноги и тяжело зашагал к выходу из оврага.
Минтака боялась, что его уход – уловка. Не осмеливаясь спуститься с уступа, она отчаянно кричала:
– Нефер! На помощь!
Она продолжала кричать, когда Нефер примчался к ней по скалистому оврагу с мечом в руке. Хилто и Мерен бежали следом.
– Что случилось? – спросил Нефер, когда она соскользнула с утеса в его объятья.
– Трок! – Она рыдала от облегчения, ощутив, что он крепко держит ее. – Трок жив. Он был здесь.
Она торопливо рассказала о том, что случилось, и, прежде чем она закончила, Нефер отдал приказ вооружиться и приготовиться к преследованию Трока.
Вернулся Таита. Он остался с Минтакой, а трое мужчин пошли по следам Трока в песке так осторожно, будто выслеживали раненного льва. Они шли вдоль основания утеса, пока не достигли расселины, где Трок переждал ярость хамсина. Нефер осмотрел истоптанный песок и расшифровал следы.
– Их двое, – сказал он. – Их занесла песком буря, как и нас. Затем они откопались. Один ждал здесь. – Он подобрал шерстяную нить, зацепившуюся за скалу, и посмотрел на нее на свету.
– Черный. – Одежду такого цвета египтяне носили редко. – Почти наверняка Мидиец.
Хилто соглашаясь кивнул.
– Иштар мог применить колдовство, чтобы пережить бурю. Очевидно, это он спас Трока, как Таита – нас.
– Вот. – Нефер остановился и указал на след. – Взяв мех с водой, Трок вернулся, чтобы найти Мидийца, и они пошли здесь.
Они немного прошли по следам в пустыню.
– Они ушли на запад. Назад к Аварису и Нилу. Удастся ли им дойти?
– Нет, если я догоню его, – сказал мрачно Нефер и поднял копье.
– Великий. – Хилто был почтителен, но тверд. – У них есть мех, и они вышли раньше. Сейчас они далеко отсюда. Вы не должны преследовать их без воды.
Нефер колебался. Хотя он понимал здравость сказанного Хилто, его очень сердило, что он позволит Троку спастись. Из того, что рассказала ему Минтака, он знал, что Трок ранен и не будет слишком опасным противником, пусть даже сам Нефер все еще был слаб.
Наконец он повернул в сторону и вбежал на вершину ближайшего бархана. Прикрыв глаза рукой, он стал смотреть на запад, вдоль вереницы шагов на чистом, подметенном ветром песке, пока в половине лиги или больше не разглядел две крошечные фигуры, уверенно двигающиеся на запад. Он с яростью глядел на них, пока они не исчезли в дрожащем мареве жары.
– Будет другой случай, – прошептал Нефер. – Я приду за тобой. Клянусь сотней священных имен Гора.
Они нашли и раскопали еще шестнадцать из захороненных колесниц. Благодаря такому изобилию воды и продовольствия лошади и люди стремительно поправлялись. Кроме того, они раскопали еще много погибших солдат Трока. С них они могли снять одежду. Нефер подобрал Минтаке, чьи стертые ступни почти полностью зажили, пару сандалий, почти подходящих по размеру.
На десятый день они были готовы отправиться в путь. Четыре выживших лошади не были достаточно сильны, чтобы тянуть колесницы по рыхлому песку, поэтому Нефер решил использовать их как вьючных животных, и их нагрузили таким количеством воды, какое они могли нести.
В сумерках, ведя лошадей, они вышли в барханы. Хотя кобыла не могла нести вместе с грузом еще и Минтаку, Нефер обвязал ей спину кожаным ремнем и настоял, чтобы Минтака держалась за него, помогая себе идти по мягкому песку.
Хамсин изменил пейзаж так сильно, что Таите пришлось выбирать дорогу по звездам. Они продолжали уверенно идти всю ночь и следующую тоже. На рассвете второго дня они достигли старой караванной дороги. Она была местами занесена хамсином, но свет быстро прибывал, и они увидели пирамидку из камней, отмечавшую перекресток впереди.
Они обнаружили, что после бури кто-то уже побывал на дороге. Две пары следов тянулись по ней на запад, обратно к Нильской долине и Аварису. Следы одной пары ног были больше, другой – меньше. Таита и Нефер тщательно осмотрели их.
– Это следы Трока. Ни у кого больше нет таких ног размером с нильскую барку. Минтака была права. Он ранен, в правую сторону. Он оберегает ее во время ходьбы, – читал Таита следы. – Пока я еще не могу точно сказать, кто был второй. Давайте посмотрим, не оставил ли он какую-нибудь подсказку насчет того, кто он. – Они дошли по следам до пирамиды из камней.
– А! Вот! – На песке рядом с пирамидой кто-то недавно составил сложный узор из камней. – Теперь сомнений нет, это – Иштар Мидиец. – Таита сердито разбросал камни. – Это было обращение к его грязному Мардуку – Пожирателю. – Он запустил один из меньших камней вдоль дороги, по которой ушли Трок и Иштар. – Будь у Иштара с собой младенец, он, вероятно, принес бы его в жертву. Мардук жаждет человеческой крови.
Здесь, у пирамиды из камней, Неферу следовало принять трудное решение.
– Если мы отправимся в долгое путешествие на восток, нам понадобятся припасы и золото. Нам не пристало прибывать ко двору ассирийца нищими изгоями.
Таита кивнул.
– В Египте есть много могущественных людей, которые предоставили бы нам полную поддержку, если бы только могли убедиться, что их фараон все еще жив.
– Хилто и Мерен должны возвратиться в Фивы, – сказал Нефер. – Я бы пошел сам, но весь мир будет искать Минтаку и меня. – Он снял с пальца одно из своих царских колец и вручил его Хилто.
– Это будет твоим опознавательным знаком. Покажи его нашим друзьям. Вы должны вернуться с людьми и золотом, колесницами и лошадьми. К царю Саргону нам следует прибыть с некоторой пышностью, чтобы показать ему, какой поддержкой мы все еще пользуемся в Египте.
– Я сделаю, как вы приказываете, великий.
– Почти так же жизненно необходима для нас разведка. Нужно собирать новости. Мы должны знать о каждом шаге ложных фараонов.
– Я отправлюсь, когда стемнеет, фараон, – согласился Хилто.
Они провели этот долгий жаркий день, лежа в тени шатра, взятого с одной из занесенных песком колесниц, и обсуждая свои планы. Когда солнце спустилось к горизонту и начало ослаблять свой жар, они расстались. Хилто и Мерен отправились на запад, к Фивам, а Таита, Нефер и Минтака пошли на восток.
– Мы будем ждать вас в руинах Галлалы, – на прощание сказал Нефер Хилто. Провожаемые взглядом троих остающихся, Хилто с Мереном вышли на главную дорогу и исчезли в надвигающемся сумраке.
Таита, Минтака и Нефер пошли по караванной дороге к Галлале. Двенадцать дней спустя, когда в мехах оставалось лишь несколько капель воды, они вышли к пустынным руинам.
Недели превратились в месяцы, а они продолжали ждать в Галлале. Таита проводил все дни в холмах, окружающих город. Нефер и Минтака мельком видели его вдалеке – он бродил по долинам и крутым оврагам. Часто они видели, как он постукивал посохом по камням и тыкал в них. В другое время он сидел около почти высохших колодцев за городскими стенами, вглядываясь в их глубину.
Когда Нефер спросил, что он делает, ответ Таита дал сдержанный и уклончивый.
– Войску нужна вода, – вот все, что он сказал.
– Воды здесь едва хватит для нас, – возразил Нефер, – какое уж тут войско. – Таита кивнул, поднялся и ушел в холмы, постукивая посохом о камни.
Минтака устроила для них среди руин жилище, и Нефер поставил над ним изодранный шатер. Наследницу царского рода гиксосов, Минтаку никогда не заставляли готовить пищу или подметать в комнате, поэтому ее первые попытки на этом поприще были неудачны. Жуя подгоревшую еду, Таита заметил:
– Самым действенным способом уничтожить войско Трока было бы подослать вас в качестве повара.
– Если вы так искусны, тогда, возможно, вы могли бы удостоить нас плодов своего великого кулинарного искусства.
– Делать нечего – не то придется голодать, – согласился Таита и занял место у очага.
Нефер вернулся к своей прежней роли охотника, и, проведя день в пустыне, вернулся с жирной молодой газелью и четырьмя большими яйцами дрофы, покрытыми удивительными узорами и лишь слегка испорченными. Минтака понюхала свою долю омлета, приготовленного Таитой, и отодвинула.
– Это приготовил тот самый человек, что жаловался на мои блюда? – Она посмотрела через огонь на Нефера. – Вы виноваты не меньше, чем и он. В следующий раз я пойду с вами, чтобы точно знать: вы принесете что-то съедобное.
Они лежали рядом в одной из мелких вади, прорезавших холмы, и наблюдали за стадом пасущихся газелей, двигавшимся в их сторону.
– Они изящны как феи, – прошептала Минтака. – Такие красивые.
– Буду стрелять я, если вас мучает совесть, – сказал Нефер.
– Нет. – Она покачала головой. – Я не говорила, что отказываюсь стрелять. – Ее голос звучал решительно, а Нефер уже знал ее достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в ее решимости.
Стадо вел самец. Его спина была нежного оттенка корицы, низ живота – серебристо-белый, как у грозовой тучи, поднимающейся над горизонтом. Рога, повторявшие форму лиры, с внутренней стороны были отполированы стоящими, воронкообразными ушами. Он повернул голову на длинной изогнутой шее и пристально поглядел на свое маленькое стадо. Один из ягнят начал подпрыгивать на негнущихся ногах, почти касаясь носом своих копыт с пучками шерсти над ними. Это был сигнал тревоги.
– Малыш просто упражняется и хвастается, – улыбнулся Нефер.
Самец потерял интерес к этой юношеской затее и двинулся дальше, туда, где они лежали в засаде. Он выбирал дорогу на каменистой земле с обычным изяществом, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы осторожно осмотреться, нет ли опасности.
– Он не увидел нас, но скоро заметит, – прошептал Нефер. – С нами нет Таиты, чтобы обмануть его.
– Стрела не долетит, – шепнула в ответ Минтака.
– Пятьдесят шагов, не больше. Стреляйте, или он сейчас убежит.
Минтака ждала. Вот самец снова повернул голову в сторону. Минтака медленно поднялась на колени и натянула лук. Это был один из коротких выгнутых луков, которые они забрали с засыпанных колесниц. Она пустила стрелу, и та по пологой дуге взлетела в бледное небо пустыни.
Самец газели своими огромными темными глазами немедленно углядел еле заметное движение вверх. Повернув голову, он уставился на стрелу, стоя на линии полета. Услышав звон тетивы, он прыгнул вперед. Стрела все еще была в воздухе. Он убегал, крошечные клубы пыли поднимались там, где его копыта коснулись земли. Стрела звякнула о камни там, где он стоял мгновение назад. Минтака вскочила и, глядя, как самец бежит, засмеялась, не выказывая никакого огорчения из-за того, что промахнулась.
– Смотрите, как бежит, будто ласточка полетела.
Таита учил Нефера, что истинный охотник любит и почитает свою добычу, и теперь фараон еще больше восхищался Минтакой из-за ее сострадания существам, на которых она охотилась. Она повернулась к нему, продолжая смеяться:
– Мне жаль, сердце мое. Этой ночью вы ляжете спать голодным.
Они наперегонки побежали за упавшей стрелой. В самом начале Минтака вырвалась вперед и добежала до цели первой. Она наклонилась, чтобы поднять ее, и подол ее короткого изодранного набедренника взлетел вверх. Ее бедра были гладкими и коричневыми, а ягодицы – совершенно круглыми, с бледной незагорелой кожей там, где солнце никогда не касалось их, блестящими, как драгоценный восточный шелк.
Она выпрямилась и, быстро обернувшись, заметила выражение его глаз. Хотя она была девственницей и несведущей в чувственности, ее женские инстинкты уже полностью расцвели. Она увидела, какую страсть разбудило в Нефере ее невинное движение, и это взволновало и ее. Увидев, как он желает ее, она сама захотела его с такой силой, что ей стало больно. Она ощутила, как ее чресла тают от любви к нему, истекают душистым и вязким соком, будто соты, оставленные на жаре полуденного солнца.
Минтака робко качнулась к нему, но Нефер почувствовал горячий стыд от чувственного желания, вновь почти поглотившего его. Он помнил данное ей обещание.
– Я скорее умру, чем нарушу свою клятву и навлеку на вас позор, – сказал он и, вспомнив это, заставил себя отвернуться. Руки у него дрожали, а голос был хриплым, когда он сказал, отведя глаза: – Я знаю, где есть другое стадо, но нам нужно поспешить, если мы хотим найти его засветло. – Он пошел не оглядываясь, и Минтака почувствовала себя брошенной. Она больше всего на свете хотела ощутить его объятие, крепкое молодое тело, прижавшееся к ней.
Быстро успокоившись, она пошла за ним, пытаясь прогнать странные чувства, которые почти поглотили ее, но это оказалось не так легко. Догнав его, она быстро пошла в нескольких шагах позади.
Разглядывая его спину, любуясь тем, как густые темные кудри подрагивают на плечах, она задавалась вопросом, насколько шире стали его плечи с тех пор, как она встретилась с ним впервые. Затем ее взгляд скользнул ниже, и она почувствовала, как запылали ее щеки, когда она стала смотреть на его ягодицы, двигающиеся под тонким материалом короткой туники. Она наслаждалась восхитительным чувством стыда, вызванного собственной похотью.
Очень быстро они дошли до края длинной вади, рассекавшей горы. Нефер обернулся, чтобы посмотреть на Минтаку, и чуть не увидел, как она рассматривает его тело. Она подняла глаза как раз вовремя.
– Здесь в нижней части утеса есть сотни старых гробниц. Я впервые увидел их, когда мой отец привез меня по этому пути, прямо перед тем, как его… – Он замолчал, опечаленный памятью о последнем дне, проведенном с Тамосом.
– Чьи это гробницы? – спросила она, желая отвлечь его от чего-то столь болезненного.
– Таита говорит, им тысяча лет, они времен Хеопса и Хефрена, тех, кто построил великие пирамиды в Гизе.
– Тогда они, должно быть, почти ровесники самому Магу. – Она улыбнулась, и Нефер засмеялся.
– Вы когда-нибудь осматривали их? – спросила она.
Он покачал головой.
– С тех пор, как мы впервые приехали сюда, я часто думал об этом, но никак не удавалось.
– Давайте посмотрим сейчас, – предложила Минтака.
Он заколебался.
– Нам понадобятся веревки и лампы. – Но она уже спускалась с утеса, и ему пришлось последовать за ней.
У подножия утеса они скоро обнаружили, что большинство гробниц – вне их досягаемости. Они помещались высоко на крутом боку утеса, а под ними зияла грозящая гибелью пропасть.
Через некоторое время Нефер заметил отверстие, до которого, похоже, они могли добраться. Они влезли на участок, где утес обрушился, и добрались до узкого выступа. Затем осторожно пошли по нему, Нефер впереди. Он достиг темного отверстия и наклонился, чтобы заглянуть внутрь.
– Конечно, ее охраняют духи мертвых. – Он хотел притвориться, что шутит, но Минтака почувствовала его тревогу, и это подействовала на нее.
– Конечно! – пошутила она в ответ, но за спиной сделала знак против зла.
– Здесь очень темно, – задумчиво проговорил Нефер. – Нужно вернуться завтра с масляной лампой.
Минтака поглядела за его плечо. Короткий коридор под небольшим углом уходил вверх в твердую скалу. Даже по прошествии столетий на стенах все еще были ясно видны гравюры.
– Посмотрите. – Минтака коснулась одной из них. – На этой картине жираф, а на этой – мужчина.
– Да, – Нефер усмехнулся, – и очень дружелюбный при этом. Тут невозможно ошибиться.
Она притворно выразила негодование, но не смогла скрыть улыбку. Древний художник снабдил фигуру огромным напряженным членом.
– Вот. – Она продвинулась дальше в проход. – Здесь письмена. Интересно, что они означают.
– Никто никогда не узнает, – сказал Нефер и шагнул мимо нее. – Ключ к этому древнему письму давно утерян. Нам пора возвращаться.
Пол был покрыт слоем нанесенного ветром мягкого песка. В двух шагах от них глубины шахты скрывались в зловещей темноте.
– Мы можем заглянуть немного дальше, – заупрямилась Минтака.
– Вряд ли это хорошая мысль.
– Вот. – Она протиснулась мимо Нефера. – Позвольте мне идти первой.
– Подождите! – Он попытался задержать ее, но она засмеялась и вырвалась. Он положил руку на рукоятку кинжала и пошел за девушкой, пристыженный ее храбростью и собственным сопротивлением.
Мрак сгущался с каждым шагом, и наконец даже Минтака остановилась и тревожно поглядела вперед. Нефер наклонился, подобрал с песчаного пола кремневый осколок и бросил его ей за плечо в темное пространство шахты. Кремень загремел о каменные стены.
– Пусто, – сказала Минтака в наступившей тишине, но прежде чем успела сделать еще шаг вперед, в темноте впереди что-то зашевелилось. Они услышали шелест, усиливающийся в узком пространстве, замерли и уставились в темноту. Послышался пронзительный визг, на который немедленно ответил целый хор, шелест превратился в стремительно надвигающийся шум, и из темноты прямо на них вылетело пищащее, трепещущее облако быстрых силуэтов, чьи крылья которых стегали по их испуганным лицам.
Минтака закричала, развернулась, бросилась к Неферу и обеими руками обхватила его за шею. Он обнял ее, крепко прижал к себе и потянул на песчаный пол.
– Летучие мыши, – сказал он. – Это всего лишь летучие мыши.
– Я знаю! – сказала она, чуть дыша.
– Они не могут навредить вам.
– Я знаю. – Ее голос прозвучал более спокойно, но она не сделала никакой попытки снять свои руки с его шеи. Он прижался лицом к ее густым, пружинящим волосам. От них шел сильный аромат свежескошенной травы.
У нее вырвался тихий стон; она уткнулась лицом в шею Нефера и стала нежно тереться об нее.
– Минтака, – он попытался осторожно отодвинуть ее, – я дал вам слово, что это не повториться.
– Я освобождаю вас от этого обещания. – Голос Минтаки был едва слышен. Она подняла свое лицо к лицу Нефера. Ее дыхание было теплым и душистым, а губы, нежные и полные, дрожали, как будто она собиралась заплакать. – Я хочу быть вашей женой так, как никогда ничего не хотела в жизни.
Он подался вперед и прижался губами к ее губам. Они были влажными и такими горячими, что, казалось, обжигали. Он потерялся в них. Минтака чувствовала только его объятия. Все еще целуя ее, он обследовал кончиками пальцев выступы, округлости и равнины ее спины. И прощупал линию позвоночника, будто нить жемчуга, лежащую между крепкими мускулами.
Положив руку ей на пояс, Нефер почувствовал изгиб ее талии, вызывающий в памяти драгоценную керамическую вазу. Затем он протянул руки ей за спину и обоими руками сжал ягодицы, удивляясь их симметрии и упругой крепости.