Путь из Румынии привел в Германию, оттуда на север Европы. Два года ушло у Пташки на поиски в Скандинавии, пока там, под городком Гульденштерн, в местности, именуемой Волчье логово, он не обнаружил на горе развалины замка. Во времена Второй мировой тут шли бои. В замке от союзников отбивалась часть грозной дивизии СС. Авиация и артиллерия сделали свое дело – фашисты погибли под развалинами. Историки вынесли вердикт: замок восстановлению не подлежит. Что до местности, то она была гористой и суровой, совсем непригодной для земледелия.
О развалинах решили забыть.
Взяв с собой двух учеников, около месяца Пташка лазил по развалинам, пока наконец не попал в подземелье. Там, в дальних коридорах, Пташка и обнаружил наполовину разрушенный барельеф, высеченный в камне: портрет старика аристократа и молодой девушки в рыцарском облачении с мечом. Поверх кольчуги рыцаря Пташка различил искусно вырезанный медальон – шестиконечную звезду с драконом в середине. Они, мужчина и девушка, были похожи – оба широкоскулые, с волевыми лицами, твердым взглядом. У Пташки даже сердце екнуло: перед ним – отец и дочь!
Теперь оставалось узнать, кому принадлежал замок на Волчьей горе. Много месяцев ушло у Пташки на этот поиск в архивах Гульденштерна, но нить обрывалась в середине тринадцатого века. Последний известный хозяин, как писалось в архивных документах, "завладел замком, выбив оттуда некоего герцога, дьяволопоклонника". Для себя Пташка понял: старик аристократ и его дочь являлись последними поклонниками Дракона, которых изгнали из их родового жилища. А девушка-рыцарь была той самой юной аристократкой, что отправилась в Румынию и стала женой князя Волковича.
Раскопки на Волчьей горе Пташке пришлось временно прекратить – надо было преподавать, зарабатывать на жизнь. А потом наступил шестьдесят восьмой год: советские танки вошли в Прагу, между двумя лагерями, как нож гильотины, опустился железный занавес.
Только один раз, в семьдесят восьмом, уже профессором Пражского университета, ему удалось попасть в те места. Он вырвался в Гульденштерн на сутки, заночевал в гостинице. В поместье Волчье логово он решил наведаться ранним утром…
…До горы оставалось не более пятидесяти километров, когда Пташка обнаружил, что за их машиной следует серебристый БМВ. Секретная служба, решил он. А вдруг профессор – шпион из соцлагеря?
Пташка миновал каменный мост над руслом пересохшей речки, именовавшейся Черной, въехал на Волчью гору. Вскоре он обошел руины, отыскал вход в подземелье. Выстрелив лучом фонаря вперед, шагнул вниз. Ступени, поворот… Внезапно луч его фонаря уперся в стену. Пташка не верил своим глазам. Откуда?! Он ощупывал руками камни, толкал их, точно ребенок – нарочно запертую дверь, почти бессознательно. Пташка готов был расплакаться, но факт оставался фактом – плоды его работы перечеркнули!
Пташка поднимался, держась за ту же стену, точно ослепший. Два раза споткнулся. Надежда, что однажды он откроет в замковых подвалах нечто – откроет всему миру! – улетучивалась, рассыпалась на глазах.
Вновь серое утреннее небо, крики птиц…
Пташка выбрался из руин и пошел к развалившейся стене. А преодолев ее, стараясь не оступиться, едва не налетел на пожилого незнакомца.
В светлом плаще, сером берете и черных перчатках, тот стоял по ту сторону обвалившейся стены и, кажется, только и дожидался его – Владека Пташки. Но каким хищным было выражение лица у этого господина!
– Простите, – по-немецки сказал незнакомец опешившему профессору, – не хотел вас напугать. Простите…
– Да нет, ничего, – пробормотал не ожидавший преследования Пташка.
Переступая с камня на камень, он коснулся плечом плеча незнакомца и тотчас услышал вопрос в спину:
– Вы историк?
– Да, – обернулся Пташка.
– Я так и подумал, – откликнулся незнакомец заговорщицким тоном.
– Историк, – хмуро подчеркнул ученый. – Не советский шпион, заметьте.
– Профессор Владек Пташка?
Ученый понял, что от разговора с работником спецслужб ему не уйти.
– Именно так. Вы, верно, читали мое досье, коль "сопровождаете" меня?
– Ну, как вам сказать, – все так же заговорщицки пробормотал тот.
– Да чего уж, не стесняйтесь, говорите.
Незнакомец цепко посмотрел в глаза профессору:
– Скажите, зачем вам понадобился замок на Волчьей горе?
– Послушайте, – не желая слишком распространятся, устало проговорил Пташка. – Это дело науки, но никак не политики. И я никакой не связной, честное слово. – Он доверительно вздохнул. – Когда-то я проводил тут раскопки: меня заинтересовали развалины замка, его подземелье. И хозяева Волчьей горы – аристократы, которые владели этим замком в Средние века. Если быть точным, в начале тринадцатого века.
– И что же в них такого особенного, в хозяевах Волчьей горы, что вы не поленились забраться сюда? – став жестким, колючим, оживился незнакомец. В его голосе звучал вызов. – Даже рискуя быть обвиненным в шпионаже!
Профессор обернулся к навязчивому преследователю:
– Я думал, разведчиков интересует день сегодняшний. Может быть, вчерашний. Но никак не то, что происходило семь веков назад!
– Разведчиков – может быть, но не меня.
Пташка недоуменно уставился на собеседника.
– Вы меня разыгрываете?
Тот покачал пальцем у самого носа профессора:
– Ни в коем случае.
Пташка вконец растерялся.
– Кто же вы тогда? Как вас зовут?
– Простите, забыл представиться, – приложив руку к беретке, козырнув, поклонился незнакомец. – Адольф Адельборг.
– И вы… не работаете на ваше правительство?
– Боже упаси – я не люблю никаких правительств.
– Вы – историк? – подумав, спросил Пташка. – Краевед?
– Просто незаметный человек, – пояснил его спутник. – И вам не враг. Но предупредить вас обязан…
– Предупредить? – нахмурился Пташка.
– Именно так. – Он утвердительно покачал головой. – Поубавьте пыл, господин Пташка. Поумерьте его, что касается этого замка и его исторических обитателей.
Пташка опешил. Он даже не сразу нашелся, что ответить на этот выпад.
– Вы странно со мной разговариваете, – вглядываясь в сухое лицо незнакомца, точно желая угадать – кто он на самом деле, недоуменно проговорил чех. – Мне не нравится ваш тон…
– Да наплевать мне, нравится вам мой тон или нет, ясно? – сделав шаг вперед, ядовито бросил новоиспеченный господин Адельборг. – Зарубите себе на носу: вам следует забыть о том, что вы тут нашли лет этак двенадцать назад. Даже смешно просить о такой мелочи!
– Подождите, что?
– Вам следует забыть о своей счастливой находке, – Адельборг говорил с настойчивостью, очень холодно, почти враждебно. – Вам она не принадлежит.
– Вы говорите о портрете в камне? О старике и девушке с мечом? Его дочери…
Лицо господина Адельборга стало хищным, отталкивающим.
– Откуда вам известно, что она его дочь?
Пташка пожалел о том, что проговорился. Нужно быть осторожнее. Его собеседник был по всему типом неуравновешенным. Может быть, опасным.
– Мне так показалось, – осторожно ответил он.
– Напрасно вам это показалось, – процедил тот. – Тем не менее, если не хотите накликать на себя беду, забудьте о портрете. И забудьте о том, другом, что искали, но не нашли.
Пташка оцепенел.
– Я не понимаю, о чем вы…
– Все вы прекрасно понимаете, профессор. Не делайте из нас обоих дураков. Ведь вы искали алтарь, на котором приносили жертвы Дракону, верно?
– Скажите, – не отпуская хищного взгляда Адельборга, проговорил Пташка, – откуда вам известна моя фамилия. Вы следите за мной, но как давно?
Его спутник усмехнулся:
– Я лучше скажу вам другое. Адельборг – моя фамилия по отцу. Хотите узнать фамилию по матери?
– Мне она безразлична, – отрезал Пташка.
– А я так не думаю, профессор, – вкрадчиво улыбнулся его собеседник. – Фамилия моей матери – Волкович.
Пташка почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Эта перемена не укрылась от Адельборга.
– Вижу, попал в самую точку, – сказал тот. – Так вот, мой вам совет. Не приезжайте больше на эти развалины, не пытайтесь попасть в подземелье. Замок на Волчьей горе принадлежит другому человеку.
– Кому же? – не сразу спросил Пташка.
– Так трудно догадаться? – ответил вопросом на вопрос господин Адельборг. И сам дал ответ: – Замок принадлежит его хозяину – и он очень скоро вернется сюда! Не хотелось бы, чтобы он тут обнаружил термитов вроде вас, – добавил господин Адельборг.
– Так это вы замуровали ход в подземелье?
– Мы, – многозначительно добавил новый знакомец Пташки. – И еще, – уже собираясь уходить, усмехнулся он. – Забудьте о той глупости, которой занимались половину своей жизни, чтобы не потерять вторую ее половину. Вам должно быть известно, что термитов уничтожают без жалости и сожаления. – Господин Адельборг, сейчас показавшийся чешскому ученому сумасшедшим, рассмеялся. – А теперь – прощайте. – Он сорвал с головы беретку, расплескав клочки седеющих волос, взмахнул ею. – Прощайте, профессор!
Когда таксист вез ученого обратно, Пташка вновь увидел серебристый БМВ, следовавший за ними по пятам. Он предложил таксисту остановиться за первым поворотом. Преследуя их авто, БМВ проскочил мимо на близком расстоянии. В машине, все это время от них не отстававшей, сидел вовсе не господин Адельборг, а два молодых субъекта. Видимо, преследователями все-таки были работники спецслужб.
4
Вернувшись домой, Пташка долго не мог прийти в себя: его историческая находка для кого-то имела сакральный смысл!
Ближайшие годы он был занят преподаванием на кафедре и созданием частных коллекций. Только девять лет спустя, когда железный занавес был поднят и сдан в утиль, Пташка опубликовал часть своей книги, посвященной ордену Дракона.
Именно – ордену.
К этому его подтолкнуло письмо из Кордовы от дона Фуэнтеса, уже древнего старика. В письме оказалась копия отрывка из редкой книги арабского хрониста ал Багури. Среди прочего он упоминал о последователях Дракона, как о немногочисленном религиозном ордене с магистром во главе.
"Целью существования, – отмечал ал Багури, – рыцари ордена ставят обретение святыни, великого Оружия, которое поможет им завоевать мир. Они носят христианский крест поверх камзола и дракона в шестиконечной звезде на груди – под рубахой. Стать посвященным в тайны ордена – задача сверхсложная. Поэтому численность посвященных небольшая. Но члены ордена и не стремятся к обратному. Им не нужна огромная армия, но только потому, что все решит сила обретенного ими Оружия. К кому оно попадет первым, считают они, тот и будет повелителем мира".
В конце Ал Багури красноречиво уточнял:
"Рыцари ордена Дракона свято верят, что Оружие подарено им для грядущей битвы. И они должны его найти во что бы то ни стало".
Сразу за публикацией Владеку Пташке позвонил незнакомый человек из Сербии и представился "Мирославом Владовичем".
– Меня очень заинтересовала ваша работа, посвященная ордену Дракона, – в тот день сообщил абонент, обладатель приятного баритона. – Дело в том, пан Пташка, что я занимаюсь историей тайных обществ, в частном порядке, – добавил он, – и не один раз сталкивался с изображением Дракона на предметах древности. Могли бы мы встретиться и поговорить?
– Только в том случае, если вы покажете мне ваши находки.
– С огромным удовольствием, – ответил Мирослав Владович.
Они договорились встретиться через три дня, в полдень, у Пташки дома.
Ровно в полдень, едва пробили часы, в квартире раздался звонок. Пташка, не спрашивая – кто, открыл дверь. На пороге стоял высокий спортивный мужчина лет тридцати пяти, в светлом плаще, широкополой фетровой шляпе, в черных кожаных перчатках. Лицо его было аристократически-утонченным, глаза проницательными, над верхней губой, лучиками, расходились тонкие усики. В руке он держал дипломат.
– Профессор Владек Пташка? – спросил гость.
– Да, – ответил уже немолодой хозяин.
– Мирослав Владович, – представился тот.
Пожимая руку гостя, Пташка разглядел на его безымянном пальце огромный изумруд в золотой оправе. Наверняка дорогущий! Уже через минуту гость положил на стол дипломат и открыл его. На рельефном бархатном дне в специальных формах покоилось три футляра. Так оберегать экспонаты мог только истинный коллекционер!
В первом футляре хранился кинжал с изображением дракона на рукояти, во втором – средневековое огниво с той же печатью…
– Что же вы приготовили мне на закуску? – спросил Пташка. – Что в третьем футляре?
– Откройте сами, – предложил гость.
Пташка аккуратно вытащил футляр из бархатных тисков, открыл крышку.
– Неплохой экземпляр, правда? – спросил Владович.
Да, и он превосходил все ожидания Владека Пташки! Профессор осторожно зацепил пальцами золотой амулет, положил его на ладонь. В широкой шестиконечной звезде, в круге, ощерив зубастую пасть, изогнулся дракон.
– Неплохой – не то слово! – вырвалось у Пташки. – Это украшение было чем-то вроде…
– Креста – для верующего в Иисуса, – закончил его мысль Владович. – Вы это хотели сказать?
Они переглянулись.
– Да, – многозначительно кивнул Пташка. – Именно так!
Между зубьями звезды, прямо над головой дракона, приютилось крохотное ушко. Владович указал на него:
– Такой амулет рыцарь воинства Дракона носил на шее.
– Кому же принадлежал этот амулет? – риторически спросил Пташка.
– Думаю, не простому рыцарю, а знатному господину. Возможно, самому магистру, – задумчиво откликнулся Владович.
Пташка перехватил его взгляд:
– Вы тоже считаете, что это был орден?
– Я знал об этом до вашей публикации, – кивнул его гость. – Что до амулета, то с одной шеи он переходил на другую. – Гость вновь улыбнулся, и его усики-стрелочки расползлись в стороны. – Король умер, да здравствует король!
Пташка вложил золотой амулет в футляр. Но, спохватившись, вновь достал его, перевернул. Сощурил глаза. Отодвинул ящик стола, полез за лупой. Прицелился.
– "Дракон восставший", – предупредил его открытие гость. – Надпись почти стерта от времени, но прочитать можно. Если вы владеете древним арамейским.
Пташка взглянул на гостя, вновь – на амулет, опять – на Владовича.
– Я плохо знаю арамейский, но поверю вам на слово… Сколько же ему лет?
– Много, очень много, – кивнул гость. – Нам с вами и не сосчитать.
Пташка прошелся по гостиной.
– Скажите, какова цель вашего визита? Вы не похожи на того, кто приехал за консультацией. Что вам нужно именно от меня?
Гость попросил хозяина сварить кофе, а когда Пташка вернулся с подносом в гостиную, Владович стоял у окна и смотрел на улицу. Там, над Прагой, над Старым градом, плыли осенние облака.
– Мой визит носит научно-деловой характер, – проговорил он, когда Пташка поставил поднос на стол. – Я бы хотел, чтобы вы издали от своего имени альбом, где будут представлены около десятка тайных обществ разных времен. Материалы я вам передам. Раздел, посвященный ордену Дракона, в этом альбоме должен быть лишь одним из разделов. Никаких акцентов! Так же необходимо, чтобы этот амулет, – гость кивнул на футляр с золотым драконом, – обязательно фигурировал в книге. Его фотографию мы представим с обеих сторон – на разворот альбома. На фото будет различима каждая царапинка, не говоря о надписи! Часть экспонатов мы объявим в продажу, но амулета среди них не будет. – Гость требовательно зацепил взгляд профессора. – Очень возможно, пан Пташка, что вскоре появятся люди, которые во что бы то ни стало захотят купить его. И если они обратятся к вам, то вы направите их ко мне.
– Вы готовы упустить это сокровище? – изумился Пташка. – Да ему цены нет!..
– Цена есть всему, что сделано из камня, дерева или металла, – возразил гость. – Есть цена и золотому дракону.
– Но к чему все эти сложности? – удивился Пташка.
Усики-стрелки на лице гостя дрогнули. Глаза лукаво сощурились.
– Скажем так, я ищу своего покупателя. Ищу того человека, которому понадобился бы мой амулет. Ищу уже давно. Сколько времени вам понадобится для создания такого альбома?
– Но я пока не дал вам согласия…
– Поверьте, гонорар будет достаточным. Сколько вы хотите: двадцать тысяч долларов, тридцать, сорок?
Пташка язык проглотил.
– Пятьдесят вас устроит? – нахмурился гость.
– Думаю, да…
– Вот и отлично. Меня так больше интересуют сроки, – признался Мирослав Владович. – Полгода вам хватит? Я очень тороплюсь.
– Думаю, хватит, – сказал Пташка.
Гость полез в нагрудный карман пиджака, достал оттуда пачку банкнот.
– Это задаток, – он положил деньги на стол. – Десять тысяч. После подготовки чернового варианта вы получите еще пятнадцать. И оставшиеся двадцать пять сразу после выхода книги. Через неделю вы получите всю необходимую информацию. Мой секретарь будет поддерживать с вами связь. Но если понадоблюсь я лично, то всегда к вашим услугам. – Он вытащил из кармана визитку. – Можете звонить в любое время дня и ночи.
За сим Мирослав Владович вернул все три футляра в дипломат, закрыл его и приготовился уходить.
– Главное, что вам следует помнить, – в его тоне появилось много серьезных, даже предостерегающих ноток. – Никому не говорите о моем визите к вам и о будущей книге. Поверьте мне на слово, не стоит. Если заметите что-то странное, необычное, сразу оповестите меня.
– Странное и необычное, но – что?
– Скажем, людей, которых вы не знаете, но которым вы станете очень интересны. Я всегда смогу помочь вам.
На том Мирослав Владович и откланялся. Открывая ему дверь, Пташка разглядел на площадке, маршем ниже, двух мужчин в плащах. Телохранители, догадался он.
Профессор вернулся в гостиную, зацепив пальцами визитку, прочел: "Мирослав Владович, коллекционер древностей". И адрес: Югославия, город Драгов, т. д. и т. п.
Через неделю к нему прибыл человек от Владовича, по виду – педантичный сухарь, исполнитель. Звали его Зоран Радович. С собой он привез целый чемоданчик, набитый текстами и фотографиями экспонатов. Пташка диву давался, разбирая привезенные материалы. Чего тут только не было! О каких только сектах всех времен и народов не упоминалось в архиве Владовича. Точно этот антиквар шел через все эпохи, заглядывал в дома, храмы и замки, и, прикладывая палец к губам, шипя: "Тсс!", – без спросу брал что-нибудь на память. И все же экспонатов, связанных с орденом Дракона, оказалось особенно много.
Пташка работал вдохновенно, часто – по двенадцать часов в сутки, и через пять месяцев поставил точку на последнем листе черновика. Рассказывать о своей работе знакомым, даже самым близким, он не посмел: уговор есть уговор.
На следующий день после того, как Пташка объявил свою работу законченной, порог его дома переступил Мирослав Владович.
Была середина весны. Гость протянул хозяину дома бутылку французского коньяка, сбросил пальто и, потребовав рукопись, сел в кресло и углубился в чтение.