В Рэтэррине царил страх после неудавшегося жертвоприношения. Потому что было ещё несколько знамений куда худших, чем отказ богини от подарка. Хирэк не объяснил, почему он отказался убить мальчика. Сказал только то, что ему был дан знак. Он ушёл в свою хижину, после чего его жёны объявили, что он страдает от лихорадки, а две ночи спустя те же самые жёны объявили, что главный жрец скончался. Они обвиняли Камабана, говоря, что калека навёл порчу на Хирэка. Но Гилан, теперь самый старший жрец Рэтэррина, объявил, что глупо пытаться убить ребёнка, отмеченного знаком Лаханны. Хирэк должен винить только самого себя, говорил Гилан, за то, что удручающе неправильно истолковал послание богов. Золото оказалось в Старом Храме, и это определённо знак того, что Слаол хочет, чтобы храм был восстановлен. Хенгалл с вниманием прислушивался к Гилану, который был весёлым и способным человеком, но не доверял ему из-за его восхищения перед Каталло.
- В Каталло у них есть один большой храм для всех богов, и это хорошо им служит. Мы должны сделать тоже самое, - настоятельно советовал Хенгаллу Гилан.
- Храмы дорого стоят, - мрачно сказал Хенгалл.
- Проигнорируй волю богов, - парировал Гилан, - и что для тебя сделают всё золото, бронза и янтарь в мире.
Гилан хотел быть главным жрецом, но ему не позволял возраст. Был нужен знак от богов, и все жрецы выискивали знамения, с помощью которых они могли бы выбрать одного из них на смену Хирэку. До сих пор знамения казались плохими в дни после неудавшегося жертвоприношения. Воины Каталло стали как никогда дерзкими в своих грабительских набегах на земли Рэтэррина. День за днём Хенгалл слышал об украденных коровах и свиньях. И Ленгар утверждал, что должны зазвучать военные барабаны, и отряды копьеносцев посланы на север, чтобы преградить путь захватчикам. Но Хенгалл всё ещё уклонялся от войны. Вместо копий он послал Гилана поговорить с правителями Каталло, хотя все знали, что в действительности это означает переговоры с Санной, грозной колдуньей. В Каталло мог быть вождь, могли быть великие военачальники, но руководила там Санна, а многие в племени Хенгалла опасались, что это она навела какую-то порчу на Рэтэррин. Иначе, почему не удалось жертвоприношение?
Знамения становились всё хуже. Ребёнок утонул в реке, выдра разорвала дюжину вершей, в храме Эррина и Мэй видели гадюку, а жена Хенгалла всё ещё не понесла. Серые дождевые тучи накатывали с севера. Гилан вернулся из Каталло, переговорил с Хенгаллом и затем снова уехал на север. Люди хотели знать, какие новости друид привёз, и какой ответ Хенгалл отправил в Каталло. Но вождь ничего не говорил, и обитатели Рэтэррина продолжали заниматься своей работой. Надо было делать горшки, добывать кремень, дубить шкуры, пасти свиней, доить коров, носить воду, плести верши и выдалбливать лодки из крупных лесных деревьев. Торговая партия прибыла с южного побережья, их увенчанные рогами лодки были полны моллюсков, соли и прекрасных каменных топоров, и Хенгалл взял с них пошлину, прежде чем позволить им двигаться дальше на север в Каталло. Он закопал один из топоров в храме Слаола, и ещё один в храме Лаханны, но подарки не возымели значения, так как на следующий день на пастбище на холме волки унесли тёлку, три овцы и дюжину свиней.
Казалось, одного Ленгара не беспокоят устрашающие знамения. Он страдал от позора, что уступил золото своему отцу, и восстанавливал репутацию своей славой охотника. День за днём он и его напарники возвращались с тушами, клыками и шкурами. Ленгар развесил шкуры с обеих сторон входа в свою хижину как доказательство того, что боги улыбаются ему. Хенгалл, собрав последние клочки своей власти, строго приказал Ленгару держаться подальше от северных лесов, и таким образов избегать любых столкновений с воинами Каталло. Но однажды Ленгар встретил нескольких Чужаков в южных краях и вернулся с головами шести врагов, которые он насадил на колья на гребне вала. Вороны пировали на татуированных серым цветом головах, и видя эти трофеи на линии горизонта, все больше и больше членов племени приходили к мнению, что боги благоволят Ленгару, и что Хегалл обречён.
Но затем пришли посланники Чужаков.
* * *
Они прибыли в то время, когда Хенгалл вершил правосудие. Он делал это с каждым новолунием, когда вождь, главный жрец и старейшины племени собирались в храме Эррина и Мэй и выслушивали споры о воровстве, угрозах, убийствах, неверности и невыполненных обещаниях. Они могли приговорить человека к смерти, хотя это бывало редко, так как они предпочитали заставлять виновного работать на пострадавшую сторону. В это утро Хенгалл хмурился, выслушивая жалобу на передвинутую метку границы полей. Спор был жарким, но резко затих, когда Джегар, друг Ленгара, объявил, что всадник Чужак двигается с запада.
Чужаки протрубили в бараний рог, чтобы объявить, что они прибыли с миром, и Хенгалл приказал Ленгару с группой воинов встретить странников, но пустить их не дальше храма Слаола. Хенгаллу нужно было время, чтобы посоветоваться с жрецами и старейшинами, а жрецы ещё хотели надеть своё пышное убранство. Нужно было приготовить еду, и хотя Чужаки считались врагами, эти посетители прибыли с миром и должны были быть накормлены.
Младшие жрецы приготовили место для встречи на берегу реки недалеко от границы поселения. Они водрузили символ племени на дёрн, затем расплескали воду по кругу, внутри которого можно было сидеть визитёрам, а по внешней границе этого круга они разложили топоры из мела, черепа буйволов и ветки омелы, чтобы сдержать любые злые намерения, которые могли принести с собой Чужаки. Люди Рэтэррина возбуждённо собирались с наружной части круга, потому что никто не мог припомнить, чтобы в Рэттэрине когда-нибудь происходило нечто подобное. Торговцы-Чужаки были достаточно частыми посетителями, и довольно много рабов из Чужаков было в селении, но никогда ранее не прибывали посланники Чужаков. И их визит обещал создать историю, которую можно будет рассказывать, и пересказывать долгими ночами.
Хенгалл наконец был готов. Лучшие воины общины были посланы проводить Чужаков к месту встречи. А тем временем Гилан, только что вернувшийся со своего последнего поручения из Каталло, произносил заклинания против колдовства пришельцев, способного причинить зло. У Чужаков был свой колдун, хромой человек с волосами, затвердевшими от красной глины. Он завыл в сторону Гилана и тот завыл в ответ, а затем хромоногий положил ребро барана между своими обнажёнными голенями, на мгновение зажал его там и затем далеко швырнул его, чтобы показать, что он отказывается от своих колдовских сил.
Хромой колдун лёг плашмя на землю в центре места встречи и после этого не двигался, только смотрел в небо. Тем временем остальные восемь Чужаков сели на корточки в линию лицом к Хенгаллу и старейшинам племени. У Чужаков был и свой переводчик, торговец, которого в Рэтэррине многие знали и боялись. Его звали Хэрэгг, и он был гигантом. Огромный человек со зверским лицом, он путешествовал со своим глухонемым сыном, который был выше него ростом и ещё более устрашающим. Сын не прибыл в Рэтэррин с этим посольством, а Хэрэгг, обычно появляющийся в Рэтэррине с отличными каменными топорами и тяжёлыми бронзовыми клинками, на этот раз не принёс ничего кроме слов. Но все его спутники все принесли тяжёлые кожаные сумки, на которые люди Хенгалла поглядывали выжидающе.
Солнце было в зените, когда началась беседа. Чужестранцы первыми огласили, что они прибыли из Сэрмэннина, местности, расположенной так далеко на западе, что человек может идти очень долго, пока не дойдёт до сурового моря и страны твёрдых камней, высоких холмов и скудной земли. Сэрмэннин, продолжали они, далеко, очень далеко, и это означает, что они прошли такое огромное расстояние, чтобы поговорить с великим Хенгаллом, вождём Рэтэррина. Эта лесть на Хенгалла оказала такой же эффект, какой утренний туман оказывает на столбы храма. Несмотря на дневное тепло, плечи вождя был укутаны в чёрную медвежью шкуру, и он держал свой большой каменный жезл.
Предводитель Чужаков, высокий сухопарый мужчина с лицом в шрамах и одним слепым глазом, объяснил, что один из его людей, молодой и глупый человек, украл незначительные ценности, принадлежащие племени. Вор сбежал. А теперь они услышали, что он пришёл на земли Хенгалла и там умер, чего и заслуживал. Несмотря на незначительность ценностей, странники желают их возвращения и готовы за них хорошо заплатить.
Хенгалл выслушал длинный перевод Хэрэгга, затем возразил, что он задремал и не понял, зачем Чужаки разбудили его, если всё что они хотят, это обменять несколько безделушек. Тем не менее, признал он, поскольку прибывшие побеспокоили его сон, и поскольку они были очень почтительны, он желал бы потратить немного времени на просмотр предложений, которые они принесли. Хенгалл не доверял переводу Хэрэгга, поэтому речь была переведена Вэлэном, рабом-Чужаком, захваченным много лет назад. Вэлэн служил Хенгаллу долгое время, и теперь был скорее другом вождя, чем рабом, и ему даже было разрешено иметь собственную хижину, скот и жену.
Одноглазый мужчина извинился за то, что разбудил великого Хенгалла и сказал, что он был бы счастлив вести дела с одним из его слуг. Но поскольку вождь был достаточно любезен выслушав их просьбу, не будет ли так же любезен подтвердить, что пропавшие ценности действительно у него?
- Мы обычно выбрасываем безделушки, - сказал Хенгалл, - но возможно мы оставили их.
Он указал на насыпь, где группа маленьких детей, равнодушных к переговорам, резвились среди зарослей вайды прямо под головами Чужаков, которые Ленгар принёс из леса. Это были головы не Чужаков из Сэрмэннина, а Чужаков из других племён, живших поближе к Рэтэррину, но присутствие этих голов нервировало посетителей.
- Дети любят яркие вещи, - сказал Хенгалл, кивнув в сторону голов, насаженных на колья, - и возможно мы сохранили ваши ценности, чтобы забавлять малышей? Но вы сказали, что принесли кое-что чтобы обменять их?
Чужеземцы выложили свои дары на дёрн. Было несколько прекрасных шкур выдры и тюленьих кож, корзина морских раковин, три слитка бронзы, брусок меди, несколько странных острых зубов, которые как они сказали, были от океанских чудовищ, часть блестящего черепахового панциря и, самое лучшее из всего, несколько кусков янтаря, который был таким же редким, как золото. Хенгалл должно быть заметил, что сумки ещё наполовину полные, и потянувшись зевнул снова, выдернул спутанный узелок из бороды, и наконец сказал, что за это время, после того, как он был разбужен, он мог бы пойти и поговорить с богиней Мэй о перспективах половить рыбу в её реке.
- Мы видели там большую щуку вчера, правда? - спросил он у Галета.
- Очень большую щуку.
- Мне нравится кушать щуку.
Чужаки торопливо добавили ещё несколько бронзовых слитков и люди Рэтэррина восхищённо зашептались от количества даров. А предложения всё поступали: несколько прекрасно вырезанных костяных иголок, дюжина костяных гребней, связка рыболовных крючков, три бронзовых ножа тонкой работы, и наконец, каменный топор с прекрасно отполированной головкой, которая имела синеватый оттенок и переливалась от маленьких блестящих вкраплений. Хенгаллу очень захотелось получить этот топор, но он сдержался и равнодушным голосом поинтересовался, зачем Чужаки утруждали себя доставкой таких ничтожных предложений так издалека из своей родной страны.
Предводитель Чужаков добавил последнюю ценность - слиток золота. Слиток был размером с наконечник копья и достаточно тяжёлым, чтобы нести его двумя руками. Наблюдающая толпа затаила дыхание. Этот сияющий кусок содержал больше золота, чем во всех ромбиках. Чужаки были хорошо известны своей скупостью относительно к золоту, тем не менее, предлагали очень большой слиток. И для них это была ошибка, опровергающая их утверждение, что пропавшие ценности были всего лишь безделушками. Хенгалл, всё ещё притворяющийся равнодушным, упрямился до тех пор, пока Чужаки неохотно не признались, что пропавшие ценности вовсе не обычные, а священные, в которые каждый год облачают невесту солнца. Сокровища, с хмурым лицом признался Хэрэгг, были дарами морского бога лично Эрэку, и люди Сэрмэннина боятся, что их потеря принесёт несчастья. Теперь Чужаки умоляли. Они хотели получить сокровища обратно, и готовы дорого за них заплатить, потому что боятся недовольства Эрэка.
- Эрэк это их имя Слаола, - сказал Вэлэн Хенгаллу.
Хенгалл, довольный вынужденным признанием чужеземцев, поднялся.
- Мы подумаем об этом деле, - объявил он.
Еду принесли из поселения. Это была холодная свинина, плоский хлеб, копчёная рыба и чаши с мокричником и щавелем. Чужеземцы ели осторожно, боясь быть отравленными, но при этом опасаясь оскорбить отказом от еды. Только их жрец не ел, а только лежал, уставившись в небо. Гилан и жрецы Рэтэррина вместе собрались в кучку, о чём-то жарко перешёптываясь, в то время как Ленгар и его друзья собрались в другую небольшую группу на дальнем краю круга. Люди приходили осмотреть предложенные дары, однако ни один не пересёк магический обведённый круг, чтобы их потрогать, так как дары ещё не были очищены жрецами Рэтэррина от колдовства Чужаков. Хенгалл разговаривал со старейшинами и иногда задавал вопросы жрецам, хотя в основном разговаривал именно с Гиланом. Гилан уже дважды посетил Каталло и очень настойчиво что-то говорил Хенгаллу который слушал, кивал и, наконец, показалось, согласился с тем, о чём сообщал Гилан.
Солнце скользило вниз к западу, когда Хенгалл вновь занял своё место. Обычай требовал, чтобы было выслушано мнение любого человека в племени перед тем как Хенгалл огласит решение. Несколько человек высказались и большинство советовали принять плату Чужаков.
- Золото не наше, - сказал Галет, - оно украдено у бога. Как оно может принести нам удачу? Пусть чужеземцы владеют своими сокровищами.
Голоса зашептались в поддержку, но тут Ленгар ударил о землю древком своего копья и шёпот стих, когда сын Хенгалла выступи, обращаясь к толпе.
- Галет прав! - сказал Ленгар, вызвав удивление у тех, кто думал, что эти двое никогда ни в чём не смогут согласиться. - Чужаки должны получить обратно свои сокровища. Но мы должны потребовать более высокую плату, чем эти безделушки из их хижин, - он указал на вещи, сваленные в кучу перед Чужаками. - Если Чужаки хотят вернуть свои сокровища, пусть приходят из своей далёкой страны со всеми своими копьями и луками и служат нам в течение года.
Хэрэгг, переводчик Чужаков, зашептал своим спутникам, которые выглядели обеспокоенными. Но Хенгалл покачал головой.
- И как мы прокормим эту ораву вооружённых Чужаков? - спросил он сына.
- Они будут кормиться посевами и скотом, которые добудут своим оружием.
- А какими посевами и скотом? - спросил Хенгалл.
- Теми, что растут и пасутся на севере от нас, - вызывающе ответил Ленгар, и многие в общине подали голоса одобрения. Племя Сэрменнина было знаменито своими воинами. Это были сухощавые голодные люди с земель лишённых растительности, и они завоёвывали копьями то, чем их земля не могла обеспечить. Такие опасные воины наверняка быстро разберутся с Каталло, и большинство из племени Хенгалла подали голоса в поддержку Ленгара.
Хенгалл поднял свой большой каменный жезл, призывая к тишине.
- Армия Сэрмэннина, - сказал он, - никогда не добиралась так далеко в центральные земли. И теперь вы хотите пригласить их? А если они придут со своими копьями, луками и топорами, как мы сами избавимся от них? Что помешает им повернуть против нас?
- Нас будет больше! - уверенно объявил Ленгар.
Хенгалл посмотрел презрительно.
- Ты знаешь, сколько у них копий? - задал он вопрос, указывая на странников.
- Я знаю, что с их помощью мы сможем сокрушить наших врагов, - огрызнулся Ленгар.
Хенгалл поднялся, показывая, что время разговора Ленгара закончено. Ленгар постоял несколько мгновений, затем неохотно сел на корточки. Хенгалл заговорил громким голосом, доходящим до заднего края толпы.
- Каталло - не враги нам! Каталло сильны, да, но и мы тоже! Мы двое подобны собакам. Мы можем драться и увечить друг друга, но раны, которые мы нанесём, будут столь глубокими, что ни один из нас не сможет выжить. Но если мы вместе будем охотиться, мы будем хорошо накормлены!
Племя уставилась на него с немым изумлением. Все ожидали решения о золотых ромбиках, а вместо этого вождь говорит о проблемах с Каталло.
- Вместе! - закричал Хенгалл. - Вместе, Каталло и Рэтэррин, будут так сильны как ни одна страна на этой земле. Поэтому мы будем связаны бракосочетанием племён.
Эти новости вызвали в толпе громкий вздох.
- В канун Летнего Солнца мы пойдём в Каталло, и будем танцевать вместе с их людьми.
Толпа подумала над этим, а затем постепенно возрастающий шёпот согласия распространился по ней. Ещё минуту назад они жарко поддерживали идею Ленгара о завоевании Каталло, теперь их привлекла мечта Хенгалла о мире.
- Гилан разговаривал с их вождём, и он согласился, что мы должны быть не одним племенем, - объявил Хенгалл, - а двумя племенами, объединёнными как мужчина и женщина в браке.
- И какое племя - мужчина? - осмелился прокричать Ленгар. Хенгалл не обратил внимания.
- Войны не будет, - решительно сказал он, затем взглянул вниз на чужеземцев. - И обмена не будет, - продолжил он. - У вашего бога были сокровища, но вы утратили их, и они попали к нам. Они пришли в Старый Храм, и это говорит мне, что им предназначено остаться здесь. Если мы отдадим золото обратно, мы оскорбим богов, пославших сокровища нам во владение. Их появление это знак, что храм должен быть восстановлен, и так будет! Он будет построен заново!
Гилан, очень желавший такого развития событий, выглядел довольным.
Одноглазый запротестовал, угрожая пойти войной на Рэтэррин.
- Война? - Хенгалл потряс своим большим жезлом. - Война! - закричал он. - Я начну войну, если вы придёте в Рэтэррин. Я помочусь на ваши души, захвачу ваших детей в рабство, поиграю с вашими женщинами и сотру в порошок ваши кости! Это война, какой мы её знаем! - он плюнул в сторону Чужаков. - Собирайте ваши вещи и уходите, - приказал он.
Жрец Чужаков громко взвыл на небо, а их вожак взмолился последний раз, но Хенгалл уже не слушал. Он отказался от обмена, и Чужакам не осталось выбора, кроме как подобрать дары и вернуться к своим лошадям.
Но этим же вечером, когда солнце запуталось среди западных деревьев, словно рыба в сплетённой из ивы ловушке, Ленгар и дюжина его близких сторонников покинули Рэтэррин. Они взяли с собой луки, копья и собак, привязанных на длинных кожаных верёвках, и объявили, что возвращаются в свои охотничьи угодья. Но было замечено, что Ленгар также взял с собой рабыню из Чужаков. И это всех шокировало, так как женщин было не принято брать на охоту. А той же ночью ещё полдюжины молодых женщин исчезли из Рэтэррина, и на следующее утро племя с ужасом поняло, что Ленгар вовсе не пошёл на охоту, а сбежал, а эти женщины последовали за своими возлюбленными. Гнев переполнял Хенгалла, как река выходит из берегов от бурной воды. Он злился на злую судьбу, что послала ему такого старшего сына, затем он послал воинов на поимку Ленгара, хотя никто не ожидал, что поймает беглецов, которые уже давно ушли. Потом Хенгалл узнал, что Джегар, считавшийся близким другом Ленгара, до сих пор в Рэтэррине, и вождь призвал Джегара к двери в свою хижину и там приказал ему покаяться.
Джегар лёг на землю, а тем временем Хенгалл поднял свой боевой жезл над головой молодого человека.