Исмаилит Аль-Хасан ибн Ас-Саббах, вельможа Халифата Фатимидов, уставший драться в междоусобных войнах султанов и их наследников, в 1081 году написал трактат "Дават-и-джадит" – "Призыв к новой вере". На иранских землях он проповедовал, говоря, что народ во главе со скрытым имамом должен свергнуть сельджуков со своей натруженной спины, и активно собирал сторонников своего учения. Низам аль-Мульк приказал любой ценой схватить Хасана-ас-Саббаха, но сторонники спрятали его в иранских горах, где он начал создание своего собственного ордена-государства.
5 августа 1090 года в восточном Иране, недалеко от Казвина, Хасан и его сторонники взяли крепость на неприступном утесе, которая получила название Аламут – Орлиное Гнездо. Пройдет совсем немного времени, и у Хасана будет сотня крепостей в Персии и Халифате, а многие восточные правители заговорят об "ужасной силе, посылающей с гор смертельные удары, от которых нет спасения эмирам и всем высокостоящим".
Хасан-ас-Саббах создал свое государство, которое охраняли сто горных крепостей. В нем быстро наступило процветание, от чего заволновались крестьяне Рума и Халифата, и Низам-аль-Мульк объявил, что начинает поход, который уничтожит "Горное Гнездо" и его властителя.
Хасан-ас-Саббах понимал, что он не может создать большую армию, способную противостоять Румскому Султанату. Он организовал школу политических убийц, с помощью которых начал отбивать направленные на него удары алчных правителей. За два года главный дан седьмого, скрытого ислама обучил десятки фидаев – "жертвующих собой" и подготовил крестьянское восстание на иранских землях, начавшееся в 1091 году.
Фидаи Хасана за короткий срок убили Низама-аль-Мулька, Малик-шаха и двух сыновей визиря, начавших вместо отца преследование ордена ассасинов. Хасан готовил политические убийства в строгой тайне. Фидаи совершали убийства особыми кинжалами и всегда при большом стечении народа, громко крича, за какие преступления убивают очередного правителя в окружении многочисленной охраны.
После убийства нескольких десятков эмиров, шахов, князей и визирей восточных правителей охватил страх, и они день и ночь ходили в кольчугах и подозревали во всех своих приближенных убийц-ассасинов. Последним султаном Рума, попытавшимся в 1141 году взять Аламут, был султан Санджар, но и у него ничего не получилось. Утром после совета в Диване, назначившем дату похода на Аламут, всемогущий великий Сельджук обнаружил на своей подушке кинжал и лист бумаги с надписью: "То, что положено возле твоей головы, может быть воткнуто в твое сердце". Санджар так и не узнал, кто и как проник в его спальню. В середине XII века от Сельджукского Рума уже отделились Грузия, Армения и вся Средняя Азия, рассыпавшаяся на десятки небольших княжеств.
После I Крестового похода, когда на Ближнем Востоке появились христианские государства, о Хасане-ас-Саббахе узнала и ужаснулась вся Европа. Крестоносцы попытались продолжить завоевания, и два фидая, неведомыми путями попавшие как прибывшие из Европы воины во двор государя, убили вождя крестоносцев Конрада Монферратского, при этом сумев второй раз добить его раненого в постели. Некоторые из государей начали предлагать Хасану-ас-Саббаху устранить претендентов на их престол, но он неизменно отказывал всем. Возвратившийся из Крестового похода английский король Ричард Львиное Сердце был захвачен французским монархом по обвинению в том, что он просил ассасинов его убить.
Люди Хасана-ас-Саббаха называли себя хасанитами. Не сумевшие с ними справиться европейские государи обвинили их в употреблении гашиша и опия и стали называть их хашишинами, ассасинами, а Хасана обвиняли в том, что он приказывал ассасинам закалывать себя или прыгать в пропасть, чтобы подтвердить его могущество. Это была ложь, а правду об ассасинах не знал никто.
Хасан хранил методы обучения фидаев в глубокой тайне. У него были свои люди при дворах всех восточных правителей. Фидаи его школы в совершенстве знали многие чужестранные языки и могли перевоплотиться в купца, воина, дервиша, крестьянина, чиновника, учителя, нищего и вельможу. Они умели проникать во дворы всех восточных государей, и многомесячное пребывание в постоянном напряжении и чужом облике требовало от фидаев огромного самообладания и выдержки. Ассасины всегда были готовы к самопожертвованию, и для этого им не был нужен ни гашиш, ни опий. Многие ассасины совершали убийства тиранов не один раз, всегда непостижимым образом уходя от погони. Хасан-ас-Саббах лично встречал каждого своего героя, и Аламут праздновал его встречу столько дней, сколько убийств совершил ассасин. Нередко в Аламуте по этому поводу гуляли целую неделю.
Ассасины владели всеми видами оружия, умели переносить любые лишения, терпеть пытки, имели особые знаки, жесты, приемы маскировки и незаметного передвижения. Все знали, что главным оружием фидаев были отравленные кинжалы, которыми они владели в совершенстве, но при убийствах ассасины пользовались всеми возможными средствами.
Сорок лет Хасан-ас-Саббах руководил орденом ассасинов. Все убийства при нем были только политическими, убивали также и предателей. Хасан отказался от личного обогащения и казнил двух своих сыновей за нарушение законов Шариата. По всему Востоку ходили легенды о его смелости, неподкупности и справедливости. Все знали, что его фидаи убивали только алчных и злобных правителей. При этом имевших свои государства иоаннитов и тамплиеров ассасины не трогали, договариваясь с ними и помня слова представителя скрытого имама: "К чему убивать их великих магистров, если на их места капитул тут же изберет других".
Только во второй половине XIII столетия орды монголов Хулагу-хана, уничтожавшие все на своем пути, стерли Сельджукский Рум с карты мира, но замки ассасинов им пришлось штурмовать еще почти двадцать лет. Ассасины не утратили своего искусства и тайно расселились небольшими группами по Ирану, Афганистану, Индии и Ближнему Востоку. Говорят, что их мастерство применяется и в наше время.
Когда Влад впервые услышал мой рассказ о Хасане-ас-Саббахе, он тут же спросил, возможно ли возрождение или создание подобного ордена в Валахии, чтобы он мог вызывать ужас у соседних государей, зарившихся на румынские земли. Я тогда не ответил, только напомнил, что ассасины не трогали монашеские и рыцарские ордена иоаннитов и тамплиеров. Однако именно тогда мы решили, что Владу для его правления нужно иметь тайную службу и стражу, способную на все для свободы Валахии. Я с гордостью рассказал ему о восточных дервишах, чья организация великолепно подходила для выполнения любых тайных дел. Влад был в восторге.
"Истинные мудрецы" Османской Порты, Восток и зикр, внушающий и бросающий в сон по их воле
Дервиши, "мудрецы, нашедшие и любящие истину", говорили, что их ордена вели свою историю от первых халифов. Они утверждали, что зло, причина разъединения людей, вошло в мир только из-за его невежества, и с помощью мистических знаний "растворяли себя в идеале". Для достижения высшего познания и сущности бога дервиши сами вводили себя в экстаз, "состояние между бытием и небытием, между реальностью и ничем". Многие дервиши умели усыплять других людей и разговаривать с ними во сне, когда не существовали пороги сознания.
Почти все дервишские ордена имели тайное, мистическое учение, с помощью которого могли внушать мысли на расстоянии другим людям.
Центром дервишского ордена было место, где находилась могила его основателя. Главы орденов, раис-уль-мешейхи, обладали даром пророчества и берегли родословную ордена, которую передавали только преемнику. Каждый орден имел знамя своего особого цвета, а все предметы одежды, которых было двенадцать, даже пуговицы и нитки, имели символическое значение.
Дервиши носили шапки конусом, в виде горшка, круга, высокие и низкие, на них писали суры Корана и делали мистические надписи. Верхняя одежда, мантии-хирки, была разного цвета и очень длинной, без ворота, с длинными широкими рукавами. Пояс их делался из шерсти или в виде веревки с тремя узлами, напоминавшими, что дервиши не должны лгать, воровать и блудить.
Дервишские ордена состояли из общин во главе с настоятелями, которые подчинялись шейхам. Во главе всех орденов, самыми знаменитыми из которых были Кабирии, Накшбендии, Рифаи, Хардерии, Деркавии, военные Бекташи, был шейх-уль-ислам, духовный глава мусульман, но и сами они оказывали сильное влияние на политику султанов.
Особое место в орденах занимали странствующие дервиши, ходившие по всему Востоку для сбора пожертвований, которые тратились на помощь бедным. Они занимались сбором различных материалов о жизни других стран, строили на караванных путях свои гостиные дома, которые становились их центрами в Азии и Южной Европе.
Важнейшим предметом у дервишей были четки-тесбих, которые носили за поясом. В них всегда было девяносто девять шариков, по числу имен бога. К поясу дервиши привешивали мешочек для бумаг, с надписями религиозного содержания. Странствующие дервиши имели посох с изображением сверху серпообразного месяца, который являлся и грозным оружием.
Дервиши, с длинными волосами, бородой и усами, часто носили с собой барабаны, флейты, гусли и другие музыкальные инструменты, чтобы получать через музыку откровения бога. У всех дервишей были свои условные знаки, по которым в странствиях узнавали друг друга.
Главным ритуальным обрядом, приводящим дервишей в экстаз, был особый танец зикр, к которому они долго готовились, приводя себя в особое, мистическое состояние.
Дервиши под музыку медленно, затем все быстрее и быстрее, выкрикивая сакральные фразы, одновременно двигали головой и телом, покачивались в разные стороны, затем двигались по кругу, вертелись волчком, на одной, затем на другой ноге, при этом правая рука обращалась к небу, а левая – к земле.
Зикр делался трижды и занимал около двух часов. Считалось, что во время этого потрясающего танца дервиши могли совершать чудеса. Их техника внушения мыслей на расстоянии и ввод людей в сон до сих пор хранятся за семью печатями.
Глава 4. "Наша судьба – покориться сильнейшему? Нет!" 1448–1453 годы
Пребывание Влада и Раду в Турции закончилось так же внезапно, как и началось, и причиной этого стали неожиданные события в молдавской Сучаве. Несколько раз в год мы получали письма и приветы из Тырговиште и знали, что именно на самом деле происходило в Валахии.
За три года Влад Дракон забрал назад все дунайские пограничные крепости Мирчи Великого, которые турки за выкуп вернули Валахии, имея в залоге двух детей господаря. Оршова, Турну-Северин, Бекет, Турну-Мэгуреле, Зимнича, Джурджу, Олтеница, Межестыря, Кэлераши, Негру-Воде и Мангалия были надежно укреплены, и для их взятия после 1446 года потребовались бы большие воинские силы и немалое время.
В междоусобицы валашский морской порт находился в собственности Цара Ромынеяскэ, а после принятия первым Драконом венгерского протектората в ней появился сильный мадьярский гарнизон, построивший для защиты Констанцы крепость Йон-Корвин.
Венгрия оправилась от разгрома под Варной, и ее регент Ян Хуньяди начал новый накат на румынские земли с Молдовы, решив для начала поставить в Сучаве своего господаря. Он все правильно делал, этот решительный Хуньяди, потому что с Молдовой, как и с Валахией до Дракона, случилась беда.
С 1400 по 1432 год Молдовой правил выдающийся господарь Александр Добрый, которому помог укрепиться в Сучаве Мирча Великий. При нем Молдова терпела протекторат Польши с большим трудом, но скинуть его пока не хватало сил. Сын Мирчи Влад II Дракон был женат на дочери Александра Елене, и его сыновья Мирча, Влад и Раду были внуками двух великий румынских государей, пытавшихся так незаметно объединить Цара Ромынеяскэ, находившейся под бдительным присмотром с севера и запада.
Когда после смерти Мирчи Великого Александр Добрый решил помочь занять трон в Тырговиште своему зятю, один из Данешты тут же вернулся из Эдирне с османским войском. Молдавский господарь еще не раз пытался объединить румынские земли, но как только его полки двигались к Брэиле, от Каменец-Подольска на Сучаву сразу наваливались польские хоругви, для отпора которых к северу от Сучавы на Пруте была построена крепость Черновицы.
В 1430 году Александр Добрый собрал значительное войско и начал сбрасывать с Молдовы польское ярмо. Широким ударом от Черновцов молдавские полки снесли польские пограничные хоругви, взяли Станислав и осадили Львов, в котором неожиданно умер Александр Добрый. Войска ушли в Сучаву, но мстительные поляки этого, конечно, не забыли. Когда сцепившиеся в борьбе за власть два сына Доброго один за другим обратились за помощью в Краков, Польша тут же разделила набравшую силу Молдову на Северную и Южную, поставив в Сучаве и Бырладе обоих братьев господарями.
С 1432 по 1447 год север и юг Молдовы без перерыва воевали друг с другом, разорив собранную по кусочкам Александром Добрым землю дотла. Тогда-то Янош Хуньяди и решил взять молдавские земли, не затратив на это почти никаких сил. Однако венгерский регент встретил достойный отпор.
Летом 1447 года мадьярские полки перешли Карпаты, но дальше им хода не было. У крепости Нямц и на Быстрице регента Венгрии встретил господарь объединенной Молдовы Богдан из рода Драгошей, брат жены Влада Дракона Елены, а за ним дружно стояли румынские войска.
Сквозь зубы Хуньяди отвел свои полки назад за горы, но не в Буду, а в Сигишоару, от которой его войско могло дойти до Тырговиште за неделю. Оно и дошло, и посадило на трон Валахии Дана II. Влад II развернул полки от Сучавы домой, и тут же Черновицы атаковали радостные от жажды наживы польские хоругви, в обозе которых сидел недавно выбитый из Сучавы двоюродный брат Богдана Драгоша Петр Арон. Польское войско возглавлял новый король, целую половину столетия правивший Польшей под именем Казимир IV Ягеллончик. Он тоже претендовал на полную покорность Молдовы, и Хуньяди на время пришлось забыть о Сучаве. Уверенный в победе хотя бы над Валахией, венгерский правитель отвел свои полки из Тырговиште в Трансильванию. Он был серьезный правитель, князь Янош Хуньяди из дома Стервятника Корвина, но и боролись с ним за свободу родины настоящие валашские герои.
Влад Дракон оставил свои полки и сына Мирчу для защиты только что с такими трудами объединенной Молдовы своему родственнику Богдану, к которому успела вырваться из Тырговиште и семья господаря. Сын Мирчи Великого правил Валахией уже двенадцать лет, сделав жизнь в стране спокойной, чужеземных войск в ней уже не было, и господарь совершенно справедливо рассчитывал, что его многочисленные сторонники помогут ему выгнать второго Дана из Тырговиште, куда он двинулся только с тысячей моего отца Раду Арджиу.
Они вышли из Сучавы на Роман в самом начале декабря 1447 года, и здесь Второй Дракон совершил роковую ошибку. В Бакэу он разделил тысячу моего отца, отправив восемьсот воинов вдоль Карпат на юг забрать с собой на Тырговиште сторонников внука Мирчи Великого в Аджуде, Фокшанах, Сэрате и Бузеу. 5 декабря они должны были встречать своего господаря в Кымпине, нависавшей над столицей с севера. Сам Влад Дракон, мой отец и двести его воинов пошли прямо по Карпатским горам через Онешти, Сфынту и Брашов, чтобы узнать, где находятся в Трансильвании полки Хуньяди, способные ударить в спину господарю при взятии Тырговиште. Они шли очень быстро, но кто-то оказался еще быстрее. В купеческом Брашове ничто не предвещало беды, венгерские полки стояли по своим городам от Бая-Маре до Тыргу-Мереш, а в Сигишоаре находился только ее гарнизон. На рассвете 3 декабря успокоенный Дракон вышел из Брашова на Кымпину и на перевале Предял попал в такую засаду, в которой не погибнуть было нельзя.
В горах можно сколько угодно проверять дорогу, по которой идешь, но это не может спасти от беды. Триста воинов Хуньяди были спрятаны к востоку от Брашова в Сэчеле, а пятьсот убийц Дана ждали господаря южнее, в Азуге и Буштени. Дозоры отца благополучно прошли до Синае и Кымпины, где встретились с тремя тысячами своих воинов, ждавших господаря. Можно было спускаться в долину Тырговиште без опаски, не ожидая никакого подвоха.
Когда Влад с отцом и сотней воинов стали спускаться с Предяла, с Сэчеле им в спину ударили воины Хуньяди, а от Азуги прямо в лоб атаковали убийцы Дана.
Сто отважных и опытных воинов могут победить или отбиться от семисот, но только не на узкой горной дороге, когда вас бьют с обеих сторон. Тридцать верст дороги от Сэчеле до Синае, в которую уже шли от Кымпины три тысячи наших бойцов, имели отвесные склоны гор высотой до самого неба и только одну боковую тропу справа от Азуги до Рышнова. Было ясно, что дальше Буштени Владу и его отчаянной сотне не прорваться, и господарь с отцом провели свой последний бой так, что он запомнился всей Цара Романа.
Сверху на воинов уже начали сыпаться камни мадьяр. Влад Дракон выхватил меч, и сто витязей как ураган ударили на четыреста убийц Дана, проломились, теряя людей до Азуги, и тут же были атакованы еще сотней Данешти от Буштени.
Шестьдесят воинов Раду Арджиу с господарем зубами держали поворот от Азуги на Рышнов, закрывая своими телами тропу, по которой уходили, нет, уносились пять лучших воинов отца со штандартом, мечом, печатью и булавой господаря Влада II Дракона, которые они любой ценой должны были передать его старшему сыну Мирче в Сучаву.
Они совершили невозможное, эти пять витязей, незамеченными проскочили мимо страшного замка Бран в нашу старую столицу Кымпу-Лунгу, где несколько дней прятали государственные символы Валахии, которые вовремя получил Мирча, сын Влада II Дракула.
Задержав на какое-то время Данешти у предялского Пырыула, остававшиеся на ногах тридцать витязей с Владом и Арджиу смогли отступить на площадку Тохану. Но и дали свой последний бой ввиду замка Бран, гарнизон которого весь сгрудился на южной стене, включая сторонников и Данешти, глядя с горы вниз на разыгравшуюся на их глазах трагедию. Это позволило пятерым нашим воинам с регалиями господаря незаметно пройти мимо замка, что в любом другом случае было бы невозможно. Господарь и его военный боярин сделали все, чтобы род Мирчи Старого продолжал бороться за Валахию. Позднее один из брановских воинов, видавший все своими глазами, рассказал сыну Дракона и мне, как погибли наши отцы.
Они, воины Арджиу, бились на этом тоханском обрыве и молча гибли один за другим, отправляя в ад своих бесчисленных врагов. Данешти, а за ними венгры, сгрудились на тропе перед площадкой и лезли на нее как саранча, лезли и умирали, образуя уже хорошо видный вал трупов.
Когда на ногах остались только господарь и отец, они отступили к краю обрыва и молча стали спина к спине, устало опустив багровые от крови мечи. Они стояли среди тел своих павших товарищей, и на этих великих рыцарях не было живого места. А потом случилось чудо, и о последней битве двух великих воинов заговорила вся потрясенная Цара Романа.
Сорок убийц встали вокруг господаря и его боярина и приняли от них свою страшную смерть. Видевшие с брановских стен этот ужас бывалые воины рассказывали нам о нем, даже через полгода, прыгающими губами. Это был "валашский веер", во время которого проводящие его бойцы превращаются в смерть для нападающих. Потом убитых нашими отцами врагов даже не смогли собрать по частям, поскольку нечего было собирать, везде лежали куски мяса и костей, которые только что составляли тела опытных воинов.