Через несколько дней после нашего возвращения из Буды тридцать групп моих мастеров тайной стражи под видом торговых караванов со стороны Дуная, Венгрии, Предкарпатья и Молдовы вошли на румынские дороги, и даже "Альба-Регия" и "Альба-Юлия" ушли по Дымбовице на Дунай и на запад к Оршове, у которой были нередки речные нападения на купеческие суда. По три на каждом торговом пути, эти группы одна за одной одновременно двинулись к Тырговиште от Тимишоары, Арада, Бекешчабы, Оради, Сату-Маре, Хуста, Мармации, Черновиц, Тыргу, Биказа, Васлуя, Бырлада и Брэилы. На все эти торговые караваны моих мастеров разбойники напали у Решицы, Лугоша, Беюша, Залэу, Байя-Маре, Борши, Регины, Соваты, Чуку, Одорхеи, Нехояше, Абруда, Лудуша, Медиаша и даже у Девы. После коротких боевых столкновений десятилетиями терзавшие Цара Ромынеяскэ разбойные банды были стерты в пыль. Перед посадкой на колы они выдали все свои тайные убежища, в которых еще оставались их многочисленные товарищи. Тут же воины Влада Неистового, заранее собранные у Бистрицы, Сигишоары, Хацега, Фэгэраша, Тыргу, Крайовы, Вылчи, Бузэу и Джурджени, атаковали их одновременно, не оставив от разбойничьих гнезд камня на камне. За несколько дней румынские земли накрыла сеть второго Дракона, и к августу 1457 года разбойников вокруг Карпатских гор больше не было – они высоко и дружно сидели на колах вдоль валашских дорог, радуя и успокаивая многочисленных купцов, тут же повезших во все стороны света летние товары.
Сразу же после уничтожения разбойников тысячи наших воинов начали приводить торговые пути и дороги в полный порядок, расширили и обезопасили их на перевалах, расчистили старые и вырыли новые колодцы, на расстоянии одного дня пути друг от друга построили постоялые дворы и установили сторожевые заставы.
Валашские дороги стали безопасны и удобны, но вдруг изначально увеличилось число разбоев в городах. Недобитые разбойники от дорог попрятались там, где было большое количество жителей. Влад сказал мне, что казненных разбойников на дорогах горожане не видят, поэтому для искоренения преступности требуются активные действия и публичные акции в населенных пунктах. Господарь сам придумал собрать нищих и убогих на пиры в двадцати главных городах Цара Ромынеяскэ, и я только подобрал в них большие старые здания, которых не было жалко.
На пиры по всей стране собрались нищие, убогие и калеки или выдававшие себя за них, и мы спросили у них в разгар веселья: что нужно людям, чтобы навсегда избавиться от невзгод и голода? Никто из разгулявшихся дневных бродяг и ночных разбойников не попросил им дать работу, все они только жрали и пили каждый в три горла. Мы тихо вывели из домов настоящих калек, которых оказалось только двое из каждых десяти, заперли входы и зажгли веселые дома со всех сторон прямо на глазах сотен собравшихся жителей, чтобы они воочию увидели кару, настигшую наконец их притеснителей и насильников.
Бродяг и разбойников в Валахии больше не было, но воровство еще оставалось, и мы весь август и сентябрь ловили воров на месте преступления и сажали их на колы на рыночных площадях, не забывая, конечно, вовремя убирать их трупы, чтобы не вызвать в городах эпидемий чумы и холеры.
В середине сентября мы все собрались в Тырговиште, и я доложил Владу, что за два летних месяца были посажены на кол все воры и разбойники Валахии и Трансильвании, которых в общей сложности оказалось двенадцать тысяч, то есть страну многие годы терзало целое войско убийц и насильников.
Влад еще раз разослал христовулы по всей стране с запретом разбойничать и воровать людям любого сословия и достатка под угрозой казни на колу. Во всех городах Валахии прошли народные гуляния, и второй Дракон в знак искоренения преступности поставил на мраморный столик у фонтана на рыночной площади Тырговиште золотую чашу для питья. Вся страна знала, что с осени 1457 года расправа за преступления будет быстрая, справедливая и беспощадная. С 1457 года в Валахии стали говорить, что молоко в стране стоит дешевле воды.
Цара Романа оживлялась и расцветала прямо на наших глазах, но у нас опять не получилось отдохнуть от бесконечных трудов. 20 сентября по линии тайной стражи в Тырговиште пришло письмо из Буды от архиепископа Витеза, который сообщал, что венгерские бароны Фридриха III собирают большое войско на западе страны, и настоятельно просил Влада с воинами прибыть в Буду в первых числах октября.
Мы вышли из Тырговиште с четырехтысячным войском Влада и семью тысячами воинов боярских дружин. Все понимали, что впервые после времен Мирчи Великого участвуют в каких-то эпохальных исторических событиях, важных не только для Валахии, но и для всей Европы. У Сигишоары и Быстрицы мы должны были встретиться с войском Штефана, чтобы вместе двумя дорогами прибыть в Буду. Мы проходили через Предялский перевал, не забыв поклониться месту гибели наших отцов, и я докладывал своему другу, что на самом деле происходит в борьбе за венгерскую корону.
Венгерские бароны собирали свои дружины в Ракошмезе, и количество их воинов достигало пятидесяти тысяч. Вокруг Витеза объединялись горожане и военные дворяне во главе с дядей Матиаша Михаем Силади и его другом Гараи. У партии Хуньяди тоже было около пятидесяти тысяч сторонников, но, в отличие от воинов, горожане не могли противостоять дружинникам баронов, шансы которых на победу в сражении были выше. Матиаш все еще находился в плену у Подебрада в Праге, где с ним могло случиться что угодно, и в октябре 1457 года борьба за корону в Венгрии зашла в тупик.
Выслушав мой короткий рассказ, Влад сказал, что единая Венгрия в случае необходимости может выставить восемьдесят тысяч воинов, а с ополчением – вдвое больше, Польша – еще больше, а Османская империя – больше, чем обе вместе взятые католические страны. Валахия, имеющая четыре тысячи постоянного войска и около десяти тысяч воинов в валашских дружинах, может выставить не более пятидесяти тысяч человек, каждого третьего взрослого мужчину, которых еще надо обучить воинскому делу. Почти столько же сможет собрать Молдова, находящаяся под неусыпным контролем Польши, беспокоящейся за свой Днестровский торговый путь и не брезгающей Дунайским.
Чтобы объединить румынские земли, Влад III Дракула должен разбить султана, получить европейскую славу, возглавить общее христианское войско и, после удачи нового крестового похода, создать единую Цара Ромынеяскэ. Я напомнил господарю, что кардинал Эней Сильвий Пиколомини уже дважды писал нам из Рима, что все попытки папы объединить военные силы европейских государей не приводят к успеху. Никто из них не позволит Владу, который не имеет титула короля, стать главным военачальником христиан, а войско в крестовый поход даст только тогда, когда рядом с господарем будет стоять папа. Герой Скандербег раз за разом бьет османов в Албании без всякой помощи соседних государей, но каждую весну новое османское войско переходит Дунай то в одном, то в другом месте, атакуя Европу не только янычарами и сипахами, но и большими болгарскими и сербскими отрядами, собранными в турецких рядах.
Влад ответил, что, несмотря ни на что, будет бороться за Валахию до конца, но не допустит того, чтобы все взрослые румыны были перебиты в бесконечных сражениях с османами, как это произошло полторы тысячи лет назад с даками, погибшими под римскими мечами. Военный потенциал Венгрии в пять раз больше, чем в Валахии, Польши – в семь раз больше, чем в Молдове, а Османская империя может атаковать все эти четыре христианства одновременно. Турция жрет христианские страны одну за другой и подавится, только если укусит их все одновременно. Сегодняшняя Венгрия не будет под угрозой османского нашествия отнимать независимость Валахии, зная, что румын можно покорить только силой. Нам нужно подружиться не только с Витезом, но и с юным Матиашем, приобретя в нем не только союзника, но и друга, знающего, что Валахия не нападет на его Венгрию ни при каких условиях. Сейчас для этого создались все условия, ибо силы партий Хуньяди и Фридриха равны, и именно приход наших тридцати тысяч воинов в Буду Витезу решает спор за венгерскую корону в пользу Матиаша Корвина.
Я предложил Владу вывезти сына Хуньяди из Праги и вернуть его матери и Витезу в Буду. Мои мастера могли это сделать так, что его исчезновение было бы замечено только через несколько часов, и все дело прошло бы совершенно безопасно для Матиаша. Влад надолго задумался, а затем сказал, что нам этого делать нельзя, потому что этот захват могут провести только венгры, а не румыны. Он всегда оставался рыцарем, Влад Неистовый, сын первого Дракона, и я именно в конце 1457 года начал думать о том, что Дракула станет самым знаменитым народным героем прошлой и будущей Цара Романа.
Мы прибыли в Буду, где после долгих проволочек в составе войска Михая Силади двинулись на Ракошмез. Венгров и румын было столько же, сколько воинов в баронских дружинах, а в столице государства партию Хуньяди поддерживали еще столько же горожан и воинов. В этих условиях шансы на победу баронов были достаточно призрачны, а Хуньяди совсем не хотели разжигать гражданскую войну в пока еще не своем государстве. В переговорах все дружно дождались холодной дунайской зимы, когда все военные действия традиционно не велись.
24 января 1458 года в сильнейший мороз на дунайском льду при огромном стечении народа пятнадцатилетний Матиаш Корвин был объявлен королем Венгрии. Ввиду нашего войска в Ракошмезе мадьярские бароны сквозь зубы тоже признали сына Хуньяди правителем Венгерского королевства. Матиаша выкупили у Подебрада только через месяц за огромные деньги, большая часть которых досталась, конечно, Фридриху III, не знавшего удержу при обогащении. Матиаш вернулся в Буду с обязательством по достижении совершеннолетия жениться на дочери регента Богемии Катарине. Свадьба состоялась через три года, когда Подебрад был назначен императором королем Чехии, что усилило вес безродного правителя Венгрии среди королевских домов Европы.
Матиаш назначил Яноша Витеза канцлером Венгрии, но корона Святого Иштвана, первого короля из династии Арпадов, уже много лет хранилась у императора Фридриха, и он совсем не собирался отдавать ее сыну Хуньяди. Тогда мы еще не знали, как отразится эта история на судьбе нашей страны.
Валашское и молдавское войска покинули Буду в конце января и у Быстрицы разошлись на юг и восток. Влад просил Штефана добиться от Польши разрешения объединить румынские войска для противостояния Османской империи. Господарь Молдовы сумрачно ответил, что он уже говорил с польскими послами об этом. Польше, прикрытой Валахией, Молдовой и Карпатами, пока не грозит турецкое нашествие, но при очередной атаке Мехмеда на Белград и Буду она обязательно попробует укрепиться в Предкарпатье и Черновицах, да и от Трансильвании не откажется. Влад сказал, что свободы можно добиться, только если весь народ станет войском, потому что в нашем мире считаются только с силой. Штефан ответил, что валашские и молдавские бояре прекрасно понимают, что в борьбе с османами могут только умереть и не хотят гибнуть в бесконечной войне. Второй Дракон возразил, что именно от силы сопротивления зависит, поглотит ли Османская Порта Цара Романа, как она сделала с Болгарией и Сербией, или все обойдется грабежом с оставлением румынской государственности. Мы можем быть данщиком, а можем превратиться в бесправный турецкий пашалык, в котором гордый народ будет заменен покорными рабами.
Наши господари решили отбиваться по-настоящему и бороться за Румынию всеми силами. Мы возвратились в Тырговиште, где я рассказал Владу о последних донесениях из Буды. Император Фридрих и венгерские бароны готовят войну с Матиашем и Витезом, у которого начались раздоры с Силади и Гараи, и они могут закончиться расколом. Это сложное венгерское противостояние не закончится ни в этом году, ни в следующем, ибо борьба за очень богатое королевство никогда не бывает короткой.
Влад спокойно ответил, что в походе в Буду мы были на правильной стороне, ибо император не многим лучше султана. Теперь мы можем бороться за Цара Романа не только изнутри, но и снаружи. Главное, что мы выяснили в этом походе, – это то, что пока Матиаш Корвин не наденет корону Святого Иштвана, Венгрия не будет активно бороться с Турцией. В ближайшие годы партия Хуньяди будет бороться за основание собственной династии, а это значит, что Валахия остается против бешеного Мехмеда один на один, и с этим, похоже, ничего сделать нельзя.
Спокойные и собранные, мы вернулись в Тырговиште с мыслями о том, что, несмотря ни на что, должны сделать Валахию счастливой.
Глава 4. "Кто не со мной – тот против Валахии! Мне нужны замки и новая армия!"
Как только сошел снег с равнин, Влад начал укреплять Тырговиште и строить новую крепость Дымбовице, которую господарь хотел сделать столицей объединенной Цара Ромынеяскэ. Одновременно с этими двумя тяжелейшими делами мой неистовый друг лично заложил первый камень в стене своего долгожданного замка в Карпатских горах. Вся Валахия принимала участие в этом грандиозном строительстве, хорошо понимая, что нужно защитить свой народ и войско, иначе придется кормить чужих захватчиков своей земли.
Тырговиште, ставший столицей при Мирче Великом, располагался в самом центре страны, но главные торговые пути из Сибиу и Брашова проходили мимо него справа и слева. Зимы в Валахии всегда были очень холодные, и первый господарь построил город глубоко в земле, что позволяло долго сохранять в зданиях тепло, не тратя большого количества дров.
Влад не стал перестраивать в господарском дворце только знаменитый уже тогда Тронный зал, в котором на валашский трон садились его дед и отец. Он построил вокруг него высокие хоромы и здания, составившие не только новый дворец, но и последнюю линию обороны государства. Рядом с Тронным залом появилась на квадратном основании мощная круглая трехъярусная башня Киндия высотой более тридцати шагов, и Влад, находясь в Тырговиште, всегда по утрам поднимался на ее смотровую площадку и наблюдал за карпатской и дунайской дорогами.
Стены Тырговиште были сделаны выше и толще, вокруг появились рвы и валы с палисадами, перед которыми наклонно вкопали тысячи заостренных кольев. Тырговиште получил три линии обороны, мог выдержать сильный штурм, но выстоять в долгой осаде против огромного войска султана Мехмеда, конечно, не мог.
Влад отлично понимал значение проходивших по Валахии торговых путей, приносивших в казну полновесное золото. Он сам нашел место для новой крепости в восьмидесяти верстах к юго-востоку от Тырговиште и в семидесяти верстах к северу от дунайской границы. На реке Дымбовице началось бурное строительство. Будущая столица вырастала в тылу главной валашской пограничной крепости Джурджу, через которую захватившие ее османы постоянно шли на румынские земли. Она должна была не только остановить врага, но и постоянно защищать торговые пути из Венгрии, Предкарпатья, Польши и Молдовы на Дунай, Черное море и всю огромную Азию.
На невысоком плато прямо у реки началось строительство главной башни Дымбовице, имевшей в основании двадцать на шестнадцать и высоту около тридцати шагов. Вокруг нее выложили большой крепостной двор в виде пятиугольника и стали возводить мощные квадратно-прямоугольные башни, соединенные стенами толщиной четыре и высотой десять шагов. Впереди стен в первую очередь сделали два кольца валов с палисадами и рвов, в которые во время опасности пускали воду Дымбовицы, и вкопали огромное количество заостренных наклоненных кольев, мешавших атаковать крепость большому количеству пехоты и конницы.
Влад прилагал все силы, чтобы Дымбовице была построена как можно быстрее, как будто знал, что она вскоре понадобится Валахии. Конечно, мы сделали в ней несколько явных и тайных колодцев, подземных и потайных ходов, которые неизвестны, слава богу, и до сих пор, но все укрепления мы, конечно, выстроить так и не успели – Дымбовице пришлось встречать огромное османское войско султана Мехмеда незаконченной. В этом не было нашей вины – выстроить главную крепость страны за два года было абсолютно невозможно даже Владу Неистовому.
Место для горного замка моего господаря и друга я нашел в шестидесяти верстах западнее Тырговиште, в том месте, где у Карпат река Арджис бежит между Куртей и Вылчей. В местности Поэнари высились несколько высоких вершин, и с них как на ладони была видна дорога из Валахии в Трансильванию, на которой войско врага можно было сверху расстреливать из пушек. Замок на горе охранял пути из Сибиу через Слатину к Дунаю, на Тырговиште, и дорогу от Фэгэраша вдоль Арджиса до Дымбовице.
Место, где должно было возникнуть горное гнездо Влада Дракулы, было стратегически важным, и на горе, вершина которой находилась от земли на высоте более четырех тысяч шагов, еще Мирча Великий хотел возвести свой замок. По узкой, крутой и очень опасной дороге-тропинке были подняты камни, но на этом все и закончилось. В 1458 году Влад возобновил возведение замка на свои личные деньги, и это строительство вышло очень тяжелым, но чрезвычайно успешным.
По тропе-дороге, вьющейся в гору длиной более двух тысяч шагов, десятки и десятки повозок, запряженных волами, день за днем неостановимо поднимали камни, глину и песок. На верхнем плато, имевшем форму неправильного прямоугольника размерами всего шестьсот на триста шагов, я организовал изготовление кирпичей и устроил производство особого раствора для соединения камней, использовав для этого знания, полученные в Константинополе при изучении действия греческого огня.
Поэнари строил сам Влад по своему плану как чудо фортификационной техники, и замок рос не по дням, а по часам. Возили камни, мостили замковый двор, били подземные ходы и колодцы, по всему периметру фундамента возводили главную стену с тремя выдвинутыми круглыми башнями, от нее вели еще две стены к угловым башням и замыкали между ними весь оборонительный контур. Мы сделали в Поэнари множество ловушек, тайных галерей и укреплений, связанных между собой так, что это позволяло вести бой сверху и снизу, на земле и на небе. Турки при Владе так и не смогли взять его орлиное гнездо, и даже сейчас, через полвека после его создания, Познари так и остается непревзойденной валашской твердыней, на которую боятся ступать ноги нынешних временщиков.