Влад не сомневался, что все делает правильно. Господарь Валахии оставался князем Трансильвании и герцогом Фагарашским, своей личностью и скипетром объединив две части Цара Ромынеяскэ. Влад стал подписывать свои указы и грамоты как Господарь Валахии и Трансильвании, но не вмешивался в дела Брашова и не собирал подати выше Фагараша. В Венгрии шла борьба за власть, но больной Ладислав был еще жив, и ссориться с ним не имело никакого смысла.
За зиму Влад хотел начать создание собственной армии, весной помочь брату и князю Штефану вернуть Молдову, летом помочь Матиашу Хуньяди в борьбе за венгерскую корону, взять под контроль румынские пути с помощью наведения на них порядка и уничтожения разбоев. Султан Мехмед, разгромленный на Дунае всего два месяца назад, мог, конечно, вмешаться в планы Влада, но я надеялся, что мы заранее узнаем, куда он соберется направить свое войско – на Грецию, Албанию, Венгрию или на нас. Забегая вперед, скажу, что весной 1457 года Мехмед занимался воссозданием и увеличением своего янычарского корпуса как самой боеспособной части войска. В 1457 году удача была на нашей стороне, но мы поняли это далеко не сразу.
Глава 2. "Победите сначала моих воинов, и тогда займите мое место!" Тайная стража Влада Неистового, Сучава и Буда
За день до возврата нашего войска в Тырговиште я с моими мастерами арестовал двенадцать бояр, принимавших участие в убийстве Влада II Дракона и его сына Мирчи, среди которых были и два члена верховного совета Валахии. Кровавая смена власти в нашем государстве с 1418 года была обычным делом, и убийцы даже не прятались, надеясь на свое положение и могущество. Должен сказать, что валашские бояре имели для этого все основания.
Население Валахии, как и всех европейских государств, состояло из крестьян, дворян, бояр, купцов и священников во главе с правящей династией, и ведущую роль в стране играли бояре.
Господарю и боярам принадлежали почти все земли, на которых были расселены крестьяне, которые делились на три группы. Свободные крестьяне, имевшие небольшое количество земли, платили налоги и подчинялись только господарю. Лично свободные крестьяне, имевшие боярскую землю, назывались земельно зависимыми и платили налоги за себя господарю, а за землю боярам. Лично зависимые, крепостные крестьяне не имели ничего и пожизненно с семьями принадлежали своим господам душой и телом.
Начиная с XIV века неосвоенных земель в Европе больше не было, они истощались, давая каждые три года неурожай, а каждые семь лет голод, сопровождавшийся падежем скота. Из городов в села и деревни распространялись чума и холера, крестьяне разбегались, и прокормиться становилось все труднее.
Многие бояре считали крестьян грубыми и невежественными скотами, а крестьяне в ответ называли их чертями. Жизнь в нашем XV веке была полна опасностей и испытаний, и крестьяне были очень осторожны, чтобы выжить в таких условиях. Они были бедны и богаты, смелы и хитры, хорошо разбирались в людях, рыцарях, князьях, монахах, купцах, в них было много энергии и жизненной силы, и именно они держали на своих плечах Европу.
Влад рассчитывал набрать свою армию из крестьян, сделав их настоящими воинами, но не многие из них хотели брать в свои руки оружие и умирать в бесчисленных битвах. Крестьяне, которых в Валахии было более полумиллиона, давали огромные богатства владевшим их землей боярам, что и создавало им государственную силу. Боярство относилось к крестьянам пренебрежительно, и Влад стремился основать мощь Валахии именно на этих вечных тружениках.
С пятистами боярами, как и с сотней купцов, имевшими в Валахии богатство и власть, не считаться было нельзя – именно они являлись движущей силой всех заговоров, бунтов, переворотов и мятежей в стране с начала ее существования. Однако давать им садиться на господарскую голову было нельзя тоже, и Влад с большим трудом дождался дня, когда наконец мог покарать убийц отца и брата.
Через три дня после возврата из усмиренного Брашова господарь собрал на торжественный пир в Тырговиште все валашское боярство. Я выставил перед ними заговорщиков, и Влад спросил у главной силы государства, что нужно делать с теми верными подданными, которые закапывают живыми в землю своих законных господарей. Второй Дракон опять был кругом прав, никто из бояр не стал защищать заговорщиков, и Тырговиште увидел эту страшную казнь на колах на своей рыночной площади вслед за Брашовом.
Влад запретил снимать с колов казненных в течение месяца и объявил всему народу, что отныне всех государственных преступников, разбойников и убийц после установления их вины будут публично сажать на кол. Подданные должны сами выбирать – работать на благо Валахии и жить достойно и счастливо или вставлять своей родине палки в колеса и заканчивать свою жизнь на колах. Влад заявил, что подданные будут сами выбирать свою судьбу, а значит, свою жизнь и смерть, и все признали это справедливым. Никто больше не хотел междоусобных войн и бесконечной смены господарей в Тырговиште, и Влад, начавший свое правление твердой рукой, уже через два месяца прихода к власти получил поддержку Валахии.
Позднее враги Влада Неистового увеличили количество казненных предателей на пиру в двадцать раз и в дальнейшем любую казнь изменников объявляли массовой, и это была наглая ложь. С Владом старались бороться ударами в спину, подлостью и вероломством, и я, бессменный командир его тайной стражи, знаю это лучше, чем кто-либо другой и, конечно, подробно расскажу вам об этом. Влад никогда не издевался над людьми, просто сажал врагов Валахии на кол и продолжал бороться за ее счастье.
Зима в Валахии прошла в трудах и заботах, но спокойно. Наместники господаря следили за порядком и обучали добровольцев для новой армии Влада, которых набралось около двух тысяч. Мой друг попросил меня подготовить план укрепления Тырговиште, найти место для его собственного горного замка и еще раз повторил, что хотел бы основать новую столицу страны поближе к Дунаю. Мы активно готовились к походу на Петра Арона и часто встречались со Штефаном и в Быстрице, и в Тырговиште. Влад внимательно следил за ситуацией в Буде, получая от меня доклады каждую неделю, и занимался новой организацией государственной торговли, отмечая на подробном плане валашских и трансильванских дорог колодцы, постоялые дворы и удобные для нападения места, где я летом должен был организовать засады на разбойников. В конце февраля погода стала почти весенней, и подготовка похода на Сучаву была полностью закончена.
У князя Штефана в Быстрице собрались две тысячи молдавских добровольцев и верные бояре его отца господаря Богдана, готовые выставить три тысячи воинов. У Влада, кроме двух первых тысяч, были обучены еще две тысячи новых добровольцев и готовы семь тысяч воинов боярских дружин. Петр Арон собрал десять тысяч воинов, но многие из них вышли под угрозой потери своих поместий и совсем не хотели умирать за нелюбимого алчного господаря, имевшего только пятьсот надежных помощников, которых он содержал на свои деньги.
Влад не хотел, чтобы румыны бились между собой только ради свержения узурпатора, и готовил разгром Петра Арона без сражения. Петр, чья жадность была известна всей Молдове как бесконечная, держал совсем небольшие гарнизоны не только в Хотине и Черновицах, на которые не собиралась нападать Польша, но и в Сучаве, Романе, Нямце, Бакэу и Яссах. Эти крепости совсем не надо было штурмовать, а можно было просто обойти, не ожидая удара в спину. Из Валахии в Молдову вели две дороги, сходившиеся у Бакэу, и третья дорога шла через Бырлад на Яссы. Трансильванию и Молдову разделяли Карпаты, через перевалы которых можно было пройти к Сучаве у Ватры, Топлицы, Георгени и Чуку. Влад не мог со своими войсками атаковать Сучаву с юга даже со Штефаном, поскольку это была агрессия против родного, но подчиненного Польше государства. Краков бы отнесся враждебно к нашему походу на Молдову от Брашова или Брэилы, но к распрям Штефана и Петра Арона из одного правящего дома Драгошей относился спокойно, поскольку они не сокращали его доходов.
Петр не стал отсиживаться в Сучаве и собрал свои войска у Нямца и перед Ватрой, собираясь не пустить Штефана и Влада через перевалы. Это было правильное решение, и без большой крови с обеих сторон разбить войско узурпатора было нельзя. Всю зиму Влад, Штефан и я ломали головы, как победить Петра Арона без гибели многих румын, и сумели добиться этого уже в апреле 1457 года, успев закончить все перед посевной, на которую всегда дружно выходила вся Цара Ромынеяскэ.
Все наши воины, Влад, Штефан и я, все наши бояре хорошо знали, что и когда должны были сделать их отряды и дружины. Теперь все зависело от того, сможем ли все мы, действуя друг от друга на расстоянии сто и более верст, скоординировать все наши передвижения. В течение недели все наши полки как можно незаметнее встали на назначенные им места в Трансильвании и Молдове и утром 5 апреля одновременно начали атаку узурпатора.
Войска Штефана и Влада ударами от Брязу, Чокешти, Браду, Биказа, Бакэу и Ясс, не начиная больших боев, отбросили дружины Петра Арона от Ватры и Нямца на перекресток пяти дорог в предгорьях Карпат, в ста верстах к югу от Сучавы. Отряды узурпатора были полностью окружены у небольшого селения Долчешти, и Влад со своей золотой тысячей сумел зайти к ним в тыл даже от Тыргу.
Мы, румыны, совсем не торопились нападать на стоявших перед нами таких же румын, и тогда наемники Арона сами атаковали Штефана и его соратников. К счастью, бой не перекинулся на другие отряды и дружины и продолжался совсем не долго, поскольку у Штефана были и двести наших воинов. Только когда остававшиеся еще на ногах люди Петра Арона бросили оружие, стало ясно, что узурпатор использовал его для того, чтобы, бросив своих воинов, по горам бежать через Мэлини в Сучаву, а оттуда в Каменец и Польшу. Мои мастера могли догнать и захватить узурпатора, но это должны были сделать Штефан и его воины, которым подобная погоня была, конечно, не по плечу. Мы упустили Петра Арона, но так получалось почти всегда, когда в деле, кроме наших воинов, участвовали и другие отряды, не умеющие действовать так, как мы. Забегая вперед, могу сказать, что изгнанный из Молдовы узурпатор сорок лет продолжал вредить своей родине, прежде чем был наконец выдан Казимиром Штефану и казнен за свои преступления.
Освобождение Молдовы произошло с минимальными потерями с обеих сторон и прошло почти так, как спланировали братья Влад и Штефан. Румыны не стали убивать румын, валашские и молдавские бояре хорошо знали друг друга, и многие были породнены, поэтому на общем совете никто не возражал, чтобы опустевший престол в Сучаве по праву наследования занял князь Штефан, отец которого до своего убийства правил как добрый и умный господарь.
Через десять дней после боя у Долчешти двоюродный брат Влада короновался в Сучаве как господарь Штефан III, чтобы через полвека заслужить титул Чел Маре-Великий. Боярские дружины уже разошлись по домам сеять хлеб, а Штефан, договорившись с Владом о совместных действиях в Буде, остался в Сучаве наводить порядок с учетом опыта своего брата и ожидать польское посольство. Господарь Влад и все мы, усталые, но довольные, вернулись в Тырговиште, где в день приезда получили известие о смерти короля Венгрии Ладислава V Поступа, по странной причине так и не дожившего до своего совершеннолетия.
Летом 1457 года сыну Яноша Хуньяди было всего четырнадцать лет, а после смерти Ладислава его конкурентом в борьбе за венгерскую корону стал не кто иной, как Фридрих III, император Священной Римской империи, циничный и беспринципный, как и все Габсбурги. Он начал борьбу за венгерский престол сразу же после смерти Хуньяди от чумы в Белом Городе, когда христиане праздновали победу, приказав Иржи Подебраду пленить его сына Матиаша, находившегося жарким летом 1456 года в Праге. Победитель Табора за выполнение грязного имперского приказа стал регентом Богемии, а затем и королем Чехии, мать Матиаша и его сторонники собирали деньги в надежде выкупить наследника Хуньяди из плена, и, казалось, Фридрих добился своего привычной габсбургской подлостью. Однако стать императору венгерским королем было совсем не так просто, как казалось ему из столичной Вены.
В наследство от отца-воина юному Матиашу осталось не только изображение воина на родовом гербе, давшему ему фамилию Корвин, но и его огромный авторитет в королевстве, в которое входили, кроме Венгрии, Хорватия, часть Сербии, Трансильвания и которому как вассал подчинялась Валахия. За десять лет регентства над огромной страной вокруг Хуньяди образовалась многочисленная группа сторонников, среди которых было много дворян, ставших сановниками и вельможами, имевшими в королевстве большие поместья, богатство, звания, чины и влияние.
Во главе партии Хуньяди стоял пятидесятилетний хорватский дворянин, во время его правления ставший из воспитателя Матиаша влиятельнейшим эстергомским архиепископом, пользующимся поддержкой в Ватикане. На стороне юного пражского пленника были все венгерское дворянство и города, а на стороне императора – венгерские бароны с дружинами. Противостояние Хуньяди и Габсбургов обещало быть очень жарким.
Янош Хуньяди и его сын были трансильванскими баронами, Матиаш родился к северу от Сигишоары в Клуже, и земли их рода располагались в Хунедоаре, на границе Трансильвании, Венгрии и Валахии. У господарей Валахии и Молдовы не было никаких сомнений в том, какую из сторон поддерживать в борьбе за венгерскую корону.
В июле 1457 года Влад и Штефан встретились в Байе и с пышной свитой прибыли в Буду, где несколько раз встретились с Яношем Витезем. Хорватский венгр, валах-трансильванец и румынский молдаванин быстро нашли общий язык. Никто не хотел полного воцарения на Дунае империи Габсбургов, основным занятием которых с XIII века было обирание, а совсем не защита населения. Влад и Штефан обещали Витезу военную помощь, и тридцать тысяч румынских воинов были очень серьезной военной силой и поддержкой партии Хуньяди в переговорах с Фридрихом и его курфюрстами. Архиепископ, однако, отложил разговор об объединении Цара Ромынеяскэ даже под протекторатом Венгерского королевства до коронации Матиаша Корвина, при этом обещая обоим господарям свою полную поддержку. Влад отлично понимал, что создание Румынии будет совсем не легким делом, но летом 1457 года оно стало абсолютно реальным.
Господари пообещали Витезу прибыть с войсками в Буду после уборки урожая, когда и предполагались решающие события в борьбе за корону. Штефан вернулся в Сучаву, ломая голову над польской проблемой, а мы с Владом вернулись в Тырговиште. Передохнуть после бурной весны нам не удалось – через три дня после возвращения в столицу мы начали устанавливать в Валахии порядок и спокойствие. Дороги, разбойники и торговля – этим важнейшим государственным делом занимался Влад летом 1458 года, не забывая об очень важном осеннем походе в Буду, который ожидался более кровавым, чем весенний поход в Сучаву. Второй Дракон всегда переживал из-за того, что румынские воины должны обнажать свои мечи не на османов, теряя мощь в борьбе не с главным врагом Европы.
Глава 3. "От одного гнилого яблока пропадут и все здоровые. Я этого не допущу!" Как сделать молоко дешевле воды
Задолго до нашего бурного XV века люди во всех государствах Европы, после войн, пожаров и эпидемий, которым не было конца, оставались без кормильцев, средств существования, покидали родные места, скитались по окрестным городам и селам, добывая себе пропитание нищенством. Часть из них находила себе новое жилье и работу, а часть охотно превращалась в бродяг, которые выдавали себя за ремесленников, ищущих заработок, пилигримов, паломников, проповедников, калек и студентов, а на деле занимались воровством и разбоем.
До недавнего времени отношение к нищим, бродягам и убогим было терпимым во многих странах. Считалось, что молитвы нищих лучше всего доходят до бога, и многие крестьяне и горожане давали им еду и деньги и просили помолиться за них в храме. Церковь, князья и города строили для нищих и калек приюты и больницы, все понимали, как легко можно оказаться на их месте в нашу страшную эпоху войн, нашествий, неурожаев, пожаров и болезней.
После начала противостояния Европы и Османской Порты нищие и бродяги, пользуясь тем, что многие воины уходили к границам защищать родину, постепенно превращались для городов и сел в серьезную угрозу, терпимость к ним стала резко падать, и нищенство перестало быть уважаемым в народе занятием. Многие считали, что каждый человек должен работать и в поте лица своего зарабатывать на свое существование. Работа находилась для всех, кто ее искал, и все желающие могли прокормить себя своим трудом.
Во времена междоусобицы после смерти Мирчи Великого бродяги на дорогах стали вызывать раздражение, города стали закрывать перед ними ворота, а в Европе появились законы о нищенстве, которые строго соблюдались – бродяг хватали и заставляли работать, убегавших ловили и клеймили, а трижды задержанного за попрошайничество могли и повесить.
Ко времени воцарения Влада бродяги и нищие стали бичом Цара Ромынеяскэ, это были обозлившиеся на все и на всех люди, вернее двуногие существа, для которых не было ничего святого, жестокие, лживые и коварные. Днем попрошайки, ночью разбойники, они грабили и убивали всех без разбора, а их банды держали в страхе целые области в государстве, парализуя его торговлю, ремесла, промыслы, а значит, жизнь. К 1458 году нищие и бродяги в Валахии стали врагами городов и сел, и Влад III Дракула с ними церемониться не стал.
По Трансильвании и Валахии через Карпаты проходил один из важнейших торговых путей Юго-Восточной Европы, от Варецкого перевала через Сигишоару, Брашов и Бузэу на Дунай, Черное море и далее в Азию. Еще одна торговая дорога шла из Австрии и Венгрии к Морю через Тимишоару и Сибиу, а по Молдове проходил знаменитый Днестровский торговый путь. Многочисленные разбойничьи банды от Моря до Карпат захватывали путешественников и небольшие купеческие караваны, грабили села и деревни и даже проникали в города. После назначения наместников второго Дракона в городах стало спокойней, но многочисленные разбои сменило еще более многочисленное воровство.
С начала лета указ-христовул Влада о смертной казни за разбои и воровство и о запрете бродяжничества и попрошайничества на всей территории Валахии и Трансильвании читался на городских рыночных площадях. Наказание за преступления было установлено одно – публичное сажание на кол прямо на месте преступления. К середине июля мне были известны все места на валашских дорогах, где в течение многих лет совершались грабежи и насилия.