Я со своими боевыми пятерками ушел на ночную разведку к Тутракану, располагавшемуся на другом берегу Дуная, напротив Олтеницы. Эти крепости прикрывали друг друга, и мы хотели сначала взять Тутракан, и тогда Олтеница сдалась бы без боя, а мы не понесли бы больших потерь, которых уже не могли допустить. Вернувшись утром, усталый, но довольный результатами разведки, я узнал, что к нашему господарю прибыл гонец от Штефана, который сказал, что подходит новый молдавский отряд на смену двухсот воинов, измученных тяжелой летней кампанией. Влад поскакал с ними вверх по Арджису к Луйку встретить и проводить наших дорогих товарищей по оружию.
Дело было обычное, и с Владом, кроме двухсот геройских молдаван, находились четыре боевые пятерки тайной стражи, но я вдруг почувствовал какую-то смертельную опасность для второго Дракона. Собрав всех, кого мог за считанные мгновения, я поскакал к Луйку, чувствуя, что уже поздно. Дьявол понес меня под этот никчемный Тутракан!
Боже, как мы неслись эти семь верст! Под нами дымилась земля, от коней валил пар, и вскоре перед нами открылась ужасная картина последней земной битвы Влада Неистового. Сотни трупов лежали вокруг небольшого холма, на котором рубился Влад, и оба его меча были красны по рукоятки.
На второго Дракона нападали сразу двенадцать человек в дружинной воинской одежде, и он отбивался "валашским веером", выполняемым в одиночку. Мы с ревом понеслись к холму на измученных скачкой галопом лошадях, но не успели. На наших глазах он зарубил пятерых и исчез под грудой навалившихся на него убийц.
Когда мы подскакали, на ногах были только четверо из двенадцати напавших, которых мы скрутили, этого не заметив, и бросились вытаскивать нашего господаря.
Влада III Цепеша Дракулы не было на холме, вокруг которого рядами на грудах из более чем пятисот вражеских тел лежали изрубленные молдавские витязи, и из двухсот воинов мы нашли только десять израненных бойцов, которых сразу же перевязали. Вокруг вершины холма на валах трупов лежали в полном составе кругом все четыре боевые пятерки, и лица моих дорогих витязей были искажены страшной болью. Нападавшими оказались боярские дружинники, и я сразу узнал их предводителя, боярина из предгорий Южных Карпат, которого успел разрубить один из моих воинов. В свое время Влад не стал сажать этого боярина на кол, а просто вышиб из высшего государственного совета за непомерное мздоимство и корыстолюбие, совершив роковую ошибку. Наши воины везде искали и не находили Влада, а я, не сдерживая клокотавшей во мне ярости, подошел к захваченным нами четверым убийцам. Это были не румыны, иначе они не вели бы себя так нагло даже после захвата. Мы собственными глазами видели сражающегося на холме Влада, исчезнувшего с поля битвы в никуда, но этим четверым не помог бы исчезнуть никто. Я задал вопросы четверке, тут же получил наглые ответы и обещания сделать подобную подлость со мной и моими воинами, и ласково улыбнулся. Передо мной лежали двадцать моих старых товарищей по оружию, которые уже никогда не пойдут в дальний поход, и смотреть на их неподвижные тела было совершенно невыносимо.
С трудом разодрав замершие в судороге губы, я приказал сделать двоим из четырех захваченных наглецов размычку, безошибочно выбрав простых исполнителей. Эта ужасная казнь была сделана быстро и закончена прямо у ног двух оставшихся в живых убийц, которые с выпученными от увиденного ужаса глазами тут же рассказали нам все, что знали, забыли, могли знать или о чем-то догадывались. Почему-то многим двуногим в человеческом обличье всегда нужен убедительный пример, чтобы сказать правду. Совсем скоро мы узнали все, что хотели.
Тайный совет Брашова при полном согласии и финансовой поддержке всех двухсот саксонских купцов более чем щедро заплатил валашскому боярину-предателю за нападение на Влада Неистового. К полутысячному отряду боярских дружинников без шума и огласки купцы добавили двадцать профессиональных убийц, нанятых в немецком Штутгарте, в котором находилась ярмарка этих опытных, умелых и безжалостных головорезов. Дружный наемный отряд двинулся на юг к Джурджу, а потом к Олтенице, выждал удобный момент и нанес смертельный удар. О молдавских воинах с Владом знали все, и второй Дракон, не ожидавший нападения с тыла, поверил прискакавшему боярскому дружиннику, умело изобразившему из себя воина Штефана, и без колебаний отправился в Луйку.
По дороге на Влада напали, и штутгартцы, зная о его личной охране, выждали нужный момент и в первую очередь положили четыре мои боевые пятерки отравленными арбалетными стрелами-болтами, легко пробивавшими всадника даже в тяжелых доспехах на расстоянии до восьмидесяти шагов. При этом было убито много боярских дружинников, рубившихся с нашими витязями, которые мешали им толком оглядеться. Штутгартцы не жалели боярское мясо, видно, хорошо зная, что победить боевые пятерки тайной стражи господаря Влада можно только подлостью издалека. На румынских землях арбалеты не применялись, поскольку не считались рыцарским оружием, но для наемных убийц понятия воинской чести не существовало.
Влада не было ни среди живых, ни среди мертвых, и мы не могли этого объяснить с точки зрения человеческой логики. Все мы не раз слышали слова второго Дракона о том, что он хотел бы остаться вечным ужасом для османов, появляющимся всегда, когда они попытаются издеваться над Валахией, и мы, в общем-то, верили, что это возможно. Какие-то высшие силы, очевидно, все-таки забрали нашего господаря к себе, чтобы он оставался вечным ангелом-хранителем Цара Ромынеяскэ, и мысль об этом хоть как-то помогала нам пережить эту страшную потерю.
Впрочем, нам некогда было размышлять об исчезновении Влада, да и не хотели мы об этом думать, потому что мысль о том, что с нами больше не будет нашего господаря, раздирала сердца всех его воинов нестерпимой болью, которая могла бы погубить нас хуже бешеных собак-османов. К счастью, у нас были мечи и незаконченные Владом дела, и наша многострадальная родина, которые не дали нам погибнуть без пользы для отчизны.
Похоронив с почестями наших погибших героев, я объявил войскам об исчезновении Влада в засаде и приказал нашим воинам идти зимовать по родным домам и ждать приказа Штефана или сразу весной идти в его армию в Яссы, затем отправил в Сучаву нашу поредевшую тысячу и десять раненых молдавских воинов, сказав витязям, что прискачу к Штефану, как только закончу одно важное дело. Все наши воины понимали, что собирается сделать тайная стража Влада Неистового, и все как один просили отомстить за нашего господаря-героя.
Пообещав двум оставшимся штутгартским наемникам жизнь, если они прилюдно назовут тех, кто нанял их убить Влада, я в сопровождении двухсот гвардейцев и пятисот своих витязей тайной стражи помчался на север почти без остановок, давая отдых нашим верным боевым коням.
У Карпат мы спалили в пыль и пепел все имение предавшего господаря боярина, оставив его семье только охотничий домик. Но совсем не это было нашим главным делом.
На закате солнца короткого декабрьского дня, когда в Брашове закрывали городские ворота, к ним с разухабистой песней подъехали пятьсот полупьяных боярских дружинников, кричавших, что они везут в городскую ратушу отрубленную голову Влада-Колосажателя. Под восторженные крики воротной стражи мы без одного удара меча въехали в этот подлый город, на этот раз полностью перебили его никчемный гарнизон, и я лично забрал из магистрата саксонский торговый архив, который потом очень пригодился "Альбам" и Валахии.
В Брашове при захвате города я впервые применил "валашский ураган", который произвел сильное впечатление на продажный, как грязь, купеческий город. Мы взорвали ратушу и сожгли все двести домов саксонских купцов – заказчиков и организаторов нападения на Влада, и выволокли на рыночную площадь всех их хозяев с выпученными от нежданного ужаса глазами. В свете сотен факелов и при полном стечении всех горожан два штутгартских наемника рассказали все, что знали о брашовских заказчиках и организаторах засады на законного валашского господаря Влада III Дракулу. Все было ясно, и мы высадили на рыночной площади Брашова лес срочно сделанных из оглоблей кольев, на которых корчились все двести пять брашовских купцов-негодяев. Запретив их снимать до полного истлевания под угрозой неминуемой смерти, мы ушли из гнилого города, на прощание взорвав все три въездные башни с воротами и стерев все загородные имения купцов, замешанных в засаде на моего друга. Этого было, конечно, мало, но мы сделали то, что было крайне необходимо, оставив в Брашове память о наказании предателей хотя бы лет на тридцать.
Мы растворились в Карпатах, по дороге в Сучаву проверили сохранность части тайников с золотом для Румынии, которые, конечно, были в полном порядке. Я не препятствовал появлению неизвестно откуда появившихся слухов о том, что Влад III вместе с золотом похоронен до нужного стране часа в Снагове, потому что знал, как они возникли. Моя семья, как и семья Влада, давно были на молдавской земле, но сажать на валашский трон кого-то из его малолетних детей было бессмысленно без поддержки бояр, которые ее, конечно бы, не оказали, помня руку с колом их отца.
Заканчивалась удивительная эпоха знаменитого румынского героя Влада Неистового, и теперь за объединение Цара Романа был должен биться его достойный преемник Штефан Великий. Мы еще долго чувствовали присутствие на валашской земле Влада Неистового, не видя его самого, потому что дух второго Дракона был у Карпат всегда. Влад помогал нам бороться и побеждать под нашими овеянными славой знаменами, и я рад, что дожил до того дня, когда в составе молдавского войска Штефана Великого наш сводный отряд более чем активно участвовал в разгроме огромных хоругвей Польши. Под почти родным нам Хотином мои витязи исполнили ужасающий "валашский ураган", и вся Европа видела, как от зажравшейся шляхты летели клочки по закоулочкам, а на Днестре устраивали свой речной ураган "Альба Регия", "Альба Юлия" и "Альба Дева", от которого до сих пор не найдено защиты. Тайная стража Влада Неистового действовала во имя свободы отчизны, как всегда, и видела, как в 1493 году закончил свои дни бездетный, как кол, король Матиаш Стервятник, и Венгрия лихо покатилась к своему концу, и обобранная Корвином Европа совсем не собиралась ее защищать, ибо что посеешь, то и пожнешь.
Господарь Штефан Великий, многим обязанный нашей тайной страже, выделил нам земли восточнее Ясс, и мы основали на них крепость Кишинэу, а весь край назвали Бессарабией в честь великого рода Влада III Дракулы. Впереди у нас были бесконечные походы и битвы, о которых я собираюсь еще написать, а вся Европа слышала слова османского султана Мехмеда II Фатиха о том, что Влад мог бы стать реализованным в мире великим героем, если бы ему не били в спину его "друзья".
Всем было ясно, что благодаря подвигам второго Дракона и сына Богдана Румыния никогда не будет османским бесправным пашалыком, а сохранит себя в веках как древнейшее государство. Не только мы повторяли, но и весь Дунай, наша Великая река, и дорогие сердцу Карпаты переливались и гремели словами, которые совсем недавно произнес Влад III Цепеш, Дракон и Дьявол.
"Османы всегда должны бояться моего возвращения домой с предназначенным для них колом и не трогать Валахию.
Если Османия тронет Румынию пальцем, я трону ее своим ужасным мечом!"
Александру Арджиу, юоярин и друг Влада Неистового, в лето от Рождества Христова 1499.
Заключение. "Убить после смерти за деньги мы готовы всегда"
Уважаемые товарищи читатели!
Предоставив вам эту возможность ознакомиться с потрясающей валашской рукописью XV столетия, я хотел бы добавить следующее.
Через несколько лет после таинственного исчезновения Влада III Дракулы вновь заполнившие Брашов саксонские купцы в союзе с венгерским королем Матиашем Корвином, мечтавшем утопить в пыли веков историю с украденным им папским золотом, начали выпускать лживые памфлеты о жизни валашского господаря, обвиняя его во всех смертных грехах и используя для этого появившиеся во второй половине XV века печатные станки Иоанна Гуттенберга.
Безнаказанные и недалекие друзья по власти и торговле писали, что Влад все время своего правления занимался только тем, что сажал на кол десятки тысяч невиновных людей и с удовольствием обедал среди казненных. По их словам, среди убитых были тридцать тысяч нищих и бродяг, тридцать тысяч валашских бояр и тридцать тысяч брашовских горожан. Вы, уважаемые читатели, сами видели, как это происходило на самом деле, а от себя я только добавлю, что во всей Валахии не было во второй половине XV века такого количества бояр, а население Брашова не превышало восьми тысяч человек. Ни одна из европейских хроник и летописей никогда не упоминала о зверствах Влада III Дракулы, об этом не сказано ни одного слова в дипломатической переписке правящих дворов того времени. Этого достаточно, чтобы воспринимать брашовские памфлеты как неумную и лживую месть гордому и справедливому второму Дракону саксонских купцов Брашова в компании с королем Матиашем, выполненную не за казнь их товарищей, которые освободили им место у торгового монопольного корыта, а за то, что валашский господарь без колебаний посмел очень быстро и эффективно ограничить их непомерные аппетиты. Памфлеты под названием "Об одном великом изверге" просто должны были превратить великого валашского героя в общеевропейского злодея, но дело не сладилось. Не все в нашем мире можно устроить и изменить за деньги, потому что настоящие рукописи не горят и всегда, рано или поздно, доносят правду о жизни героев людям. Румынский народ ответил лживым брашовским памфлетам тем, что через половину тысячелетия пронес до нашего времени легенды и предания о справедливости и уме их выдающегося господаря. История – это то, что было, а не то, чего бы хотелось.
Что касается золота, оставленного Владом III Александру Арджиу в карпатских тайниках, то я специально в своей публикации рукописи опустил связанное с этим место, потому что это не наша тайна, уважаемые читатели. Это валашское золото принадлежит только румынам, тем более что, скорее всего, они уже воспользовались большей его частью при объединении Валахии, Молдовы и Трансильвании в единое государство. Не тот человек и воин был начальник тайной стражи и друг Влада Неистового Александр Арджиу, чтобы допустить, что золото для народа осталось в земле невостребованным.
Могу только добавить, что пятьсот лет назад клады и сокровища умели прятать просто великолепно.
Сокровища во времена Дракулы прятали в земле, воде, горах, деревьях, стенах, мебели, статуях, различных предметах. Их закапывали в дубовых бочках, глиняных и медных горшках, стеклянных кувшинах, изготовлением которых так славилась Валахия, и даже между двумя сковородками, завернутыми в шкуры.
Клады зарывали на глубину от полутора до трех метров, что сейчас составляет около восьми и более метров. Золото Валахии было спрятано намного глубже и очень изощренно в бочонках весом около восьмидесяти килограммов в горах и скалах.
Сокровища прятали всегда в треугольниках из ориентиров, которыми были изгибы и слияния рек, броды, скалы, пещеры, развилки дорог. В качестве ориентиров тайная стража Влада Неистового никогда не использовала одиноко стоявшие столетние деревья и огромные валуны, курганы, жилые строения. Именно такие ориентиры использовали наполеоновские солдаты при сокрытии награбленных в России сокровищ, а затем по возвращении на место через двадцать лет не могли их найти, настолько за такой короткий период времени изменялась окружающая клад местность благодаря строительству, плотинам или пожарам. Могу добавить, что в места, где спрятаны большие клады, часто бьют молнии, предупреждая непрошеных гостей, что брать чужое опасно.
Александру Арджиу и его витязи тайной стражи были великими мастерами сокрытия золота и не менее выдающимися мистификаторами, уводящими от цели кого угодно. Эта их деятельность была настолько яркой, новой и великолепной, что я обязательно в ближайшее время напишу об этом новую книгу.
И последнее, о чем я хотел бы сообщить вам, уважаемые читатели.
Король Матиаш Корвин построил в Буде роскошный дворец, использовав для этого в том числе награбленные в Европе ценности. Судьба этого любимого детища Хуньяди была ужасна, как и судьба всего наследства, оставленного Матиашем Венгрии.
В 1526 году Венгерское королевство было разгромлено Османской империей в битве при Мохаче, и его южная часть подверглась оккупации. Турки, год за годом отхватывая по куску венгерских земель, в 1541 году взяли Буду и устроили в разграбленном, но все равно великолепном дворце пороховые склады и конюшни. В 1578 году в пороховой склад ударила молния, и он взорвался вместе с дворцом. За полутораста лет османского владычества дворец Корвина добивали пожары, землетрясения, наводнения и даже чума. В 1688 году при штурме Буды венграми-гайдуками турки сами взорвали в ней склад, в котором находилось восемьсот тонн пороха, и от дворца короля Матиаша не осталось ничего, и это ничего снова взорвалось в 1723 году.
Такова судьба наследия венгерского короля Матиаша Корвина, не давшего разбить Османскую империю великому герою Владу III Дракуле, Дракону и Дьяволу.
А. А., историк-генеалог
Москва – Карпаты, 2017 год
Postscriptum
После окончания работы над рукописями Александру Арджиу волей судьбы мне пришлось работать в Национальном Бухарестском историческом архиве. Само собой, я не удержался и проверил еще раз не только фонды Влада Цепеша Дракулы, но и все остальные, хоть как-то с ним связанные. В не раз просмотренном архиве рода Арджиу был обнаружен прилипший к одной из бумаг с внутренней стороны маленький листок. Сотрудники архива провели его научную почерковедческую экспертизу и пришли сначала в недоумение, а потом в восторг. Запись на итальянской бумаге второй половины XV века была сделана рукой господаря Влада Дракулы в 1485 году, через десять лет после его официальной смерти.
С разрешения НБИА я скопировал этот удивительный листик и предлагаю его вашему вниманию. Теперь совершенно очевидно, что последняя точка в работе над биографией великого героя румынской истории и его соратников еще не поставлена. Надеюсь, мы с вами, уважаемые читатели, еще услышим о подвигах великого румынского героя, которые, конечно, во множестве совершил Влад Цепеш Дракула, он же Дракон и Дьявол.
Тогда это было, когда и в помине не было…
Вскочил Фэт-Фрумос, Золотые кудри, на своего крылатого коня и полетел пуще ветра и быстрее мысли. Солнце на груди, месяц на спине, звезды на плечах, летел Фэт-Фрумос на огромное вражеское войско, домчался и завертелся в самой его гуще с палашом в руке, и давай рубить направо и налево, и такого нагнал страха и ужаса, что бросились они кто куда врассыпную сломя голову. Фэт-Фрумос гнался за ними по пятам и косил врагов, как траву на поле, и выкосил их до последнего.
И пошла по всему царству-государству великая гульба и славный пир на семь дней и ночей, и увидели все румыны, что лучше своей свободной страны ничего нет.
Был и я на том пиру, видел на троне Фэт-Фрумоса, Золотые кудри, и невесту его, красавицу Иляну-Косынзяну, колол вертелом дрова, носил воду решетом, шутки подсыпал ведром.
Это дело было в старину, а коли б не случилось, то и эта история бы не сложилась. Что было, то было, а кабы не было, и вспоминать бы не стали.