Венгрия и измученная Босния в 1474 году избежали очередного кровавого нашествия, и это было хорошо для их народов. Довольный Матиаш тут же прислал послов в Сучаву и объявил Штефану III, что пришлет свои войска для совместной борьбы с османами только в том случае, если он присягнет от имени Молдовы венгерской короне. Не зевавшая в таких случаях Польша тут же заявила, что в силу внутренних причин не сможет прислать армию в помощь Штефану против турок, но сделает это, если молдавский господарь нарушит данную им вассальную присягу Казимиру Четвертому. Молдова, как до этого Валахия, осталась против Османской империи, военный бюджет которой вдесятеро превышал наш, один на один.
Поумневший без Витеза король Матиаш официально назначил своего "верного и любящего друга" Влада Дракулу главнокомандующим венгерскими войсками в Сербии и Боснии, захваченными османами, которые надо было отвоевать у проклятых оккупантов, пауками сидевших в мощных крепостях на плодородной дунайской равнине и ткавших на ней свою кровавую паутину.
Таким к нам пришло жаркое лето 1476 года. Влад был свободен и обласкан, в Тырговиште во главе большого турецкого отряда вернулся Лойота, войско султана должно было собраться у Плевена после уборки урожая на Дунае, османские гарнизоны Сребренницы и Шабаца были увеличены вдвое, венгерский и польский короли довольно скалили свои ненасытные зубы, и мы на тайном совете в Хусте решали, что можно сделать в этой ситуации. Братья Влад и Штефан, обнявшись после десятилетней разлуки, сидели хмурые, но спокойные. Все опять встало на свои привычные места, черт бы их всех побрал!
Влад не мог разорвать всех отношений с Матиашем, за спиной которого стояла много лет воевавшая сорокатысячная опытная армия и еще большее дворянское ополчение, и уйти в Сучаву к Штефану, потому что этот клубок противоречий не смог бы тогда распутать даже Дьявол. Влад сказал, что ему надо выбить турок из Сербии и Боснии, что заставит султана воевать на два фронта, чего он очень не любит. Хорошо бы, чтобы атака османских гарнизонов в Сербии и Боснии началась раньше, чем нашествие султана на Молдову, но тут все будет зависеть от Матиаша и количества войск, которые он даст Владу для войны. Все было как всегда, и не было ничего нового под этим странным европейским солнцем. Братья обо всем договорились и разъехались по своим рабочим местам выполнять господарские обязанности.
Мы совершили быстрый рейд по Валахии, подняв своих товарищей по оружию, и шесть тысяч воинов из бывшей армии Влада, не нужных Красавчику Раду, тихо перешли в Яссы к Штефану, который составил из них отдельный ударный корпус. К концу ноября молдавская армия состояла из пятидесяти пяти тысяч опытных воинов. Король Матиаш добавил к двум тысячам бойцов Влада пятитысячный корпус своего нового полководца из дворян Иштвана Батори. Для освобождения Боснии и Сербии этого, конечно, было мало, но это было лучше, чем ничего. Для Влада Неистового не было ничего невозможного.
В середине декабря мы с помощью военных приемов нашей тайной стражи взяли уже давно турецкую Субботицу и подошли к полуразрушенному Белому Городу, к югу от которого возвышался Шабац, ныне грозная османская крепость.
Мы очень постарались, чтобы султан вовремя узнал об этом, и он, конечно, узнал и принял меры. Боясь потерять с трудом завоеванные сербские и боснийские земли, Мехмед сквозь зубы отправил на Влада, имя которого опять громыхнуло на Дунае после десятилетнего перерыва, вспомогательный корпус, что сократило идущее на Молдову войско до ста двадцати тысяч человек. Большего зимой 1474 года мы сделать не могли, но и сделанного было вполне достаточно. Соотношение османских и молдавских воинов уже не было таким угрожающим для Цара Ромынеяскэ.
Турки быстро прошли по Валахии, но на входе в Молдову их встретила тактика выжженной земли и партизанская война, которую воины Штефана вели так же, как это делали воины Влада в 1461 и 1462 годах. В итоге османы у Фокшан свернули не на опустошенную дорогу на Бакэу и Сучаву, чего Штефану совершенно не было нужно, а на Бырлад, где османов уже ждали как вооруженных незваных гостей.
В этом году зима в Цара Ромынеяскэ не была морозной, а в начале января потеплело так, что казалось, началась весна, и даже севернее Бырлада снега и льда уже не было. Конечно, Штефан III выманил османское войско для битвы к Васлую, где у рек Раковы и Бырлада было почти болото. Да пошли эти османы в болото!
Утром 10 января 1475 года поле грядущего сражения затянул плотный туман. Штефан собрал всех своих трубачей у болота, где выстроился валашский корпус, которые начали одновременно подавать сигналы о том, что к молдаванам на помощь идут валахи. Озабоченный ударом с двух сторон визирь разделил свое войско надвое, одна половина в плотном тумане стояла против плохо видных воинов Штефана, а другая атаковала валахов, стараясь не допустить объединения румынских войск.
Наш корпус, на который обрушились вдесятеро большие турки, стоял намертво, и воины успешно отбивались греческим огнем. Туман закрывал все, и Штефан, не теряя ни одного мига, оставив у моста через Ракову видимость войска против визиря, обрушился смерчем на дравшихся с валахами османов. В страшном, но быстром побоище десятки тысяч турок были ударами с двух сторон загнаны в болото и перебиты в зимней грязи. Войска господаря Штефана III, как на учениях, развернулись и разнесли остававшихся с султаном шестьдесят тысяч османов.
Великолепный валашский туман, наш друг и союзник, еще не рассеялся, а остатки турецких войск во главе с визирем летели на юг, выпучив глаза. Наши догнали бегущих, разбили их еще раз, и только двадцать тысяч турок, среди которых, конечно, был и боярский отряд Лойоты Басараба, сумели переправиться через Дунай на свой берег.
Великая победа Штефана и его соратников при Васлуе в начале 1475 года была такой же, как победа Влада над султанским воинством в 1461 году у Дымбовице. Штефан вошел в Тырговиште и заявил об объединении Молдовы и Валахии в одно государство. Он немного опередил время, этот отчаянный брат Влада Неистового, упоенный великолепной победой, и все опять пошло, как всегда.
Влад с семью тысячами воинов стоял у Шабаца в возведенных укреплениях и не мог двинуться с места, потому что напротив стояли готовые к бою тридцать тысяч османов, стремившихся прорваться к Сегеду, а затем и к Буде. Мы могли удержать их, но о победе пока не могло быть и речи. Влад и Батори попросили у Матиаша подкрепления, и к нам подошли две тысячи боевых повозок в сопровождении трех тысяч копейщиков, и это было все. Армия Матиаша как вкопанная стояла у Буды и в Трансильвании.
Вместо того чтобы атаковать разбитых османов с двух сторон, освободить Боснию, Сербию, вышибить их за Дунай, ворваться в Болгарию и атаковать Эдирне, а потом Стамбул, король Матиаш Стервятник двинул свежее войско на господаря Штефана, только что похоронившее своих героев. Венгерские войска спокойно перевалили не прикрытые заслонами Карпаты и без помех вышли к Нямцу, имея на севере беззащитную Сучаву.
Штефан с измученным победным войском, понесшим серьезные потери, успел вернуться к Яссам, но сделать ничего уже было нельзя, и ничем не могли ему помочь две тысячи воинов Влада, имевших с юга почти тридцать тысяч турок и с востока десять тысяч венгров. Король Матиаш у Нямца холодно предложил господарю Штефану стать его вассалом, и молдавскому герою-победителю не оставалось ничего другого, как согласиться. У Штефана, как и у Влада, воровали победу над страшным врагом, и снова это делал христианский король, с успехом оправдывая свое родовое прозвище ворона-падальщика.
Неистовый Влад ложной атакой двух тысяч боевых повозок выманил турок у Шабаца на плохую позицию и неожиданной атакой с поддержкой изнутри, полученной через тайную калитку, взял сильную крепость. Османы, понимая, что их отрежут от своих и перебьют, быстро отступали на юг, и Влад с соратниками взял мощную Сребренницу. Мы с четырьмя боевыми пятерками в янычарской одежде, как обычно, заставили открыть нам крепостные ворота, сумев удержать их до рывка наших товарищей.
Мы отбросили турецких оккупантов до Ниша, но с семью тысячами воинов переправляться за Дунай и атаковать турецкую Софию было бессмысленно. Собранные со всей империи османские войска стягивались у Пловдива и Стара-Загоры, время было упущено, и победа при Васлуе не закончилась разгромом османских орд только благодаря венгерскому королю Матиашу Корвину.
В благодарность за свалившееся на Цара Ромынеяскэ очередное несчастье господарь Штефан, которого после Васлуя стали называть Чел Маре, Великим, от имени Молдовы и стоящей с ней плечом к плечу Валахии 12 июля 1475 года присягнул венгерскому королю, и за ним стояли сорок тысяч наших героев, и ничего они не могли сделать, потому что султан Мехмед на юге опять собирал огромное войско для нового нашествия.
Трон в Тырговиште опустел, Штефан с соратниками готовился к отражению войск разъяренного султана, Матиаш с войсками вернулся в Буду, Влад со своим корпусом заканчивал освобождение Сербии, и это был совсем не конец эпопеи 1475 года.
Войска Польши, дождавшись ухода венгров за Карпаты, без боя прошли через почти пустые Хотин и Черновицы и, как черные тучи, нависли с севера над Сучавой. Краков потребовал от вконец замученного Штефана отречься от Матиаша и восстановить вассальную присягу королю Казимиру IV Ягеллончику. 8 сентября 1475 года молдавский герой-победитель присягнул польскому королю еще раз. Судьбу Цара Ромынеяскэ решали османский Мехмед Завоеватель, венгерский Матиаш Падальщик и польский маленький Ягеллончик, и с этим ничего нельзя было сделать, потому что один в поле не воин.
Довольный Казимир, не потерявший в походе ни одного воина, считал наваленные в польские телеги молдавские дукаты, новую дань победившей страны Кракову, довольный Матиаш, почти без потерь вернувший в состав Венгрии обобранные, но живые Боснию и Сербию, объявил о сборе налогов с разоренных земель, а у Дуная под рев из Стамбула собиралось огромное османское войско, и целью его атаки были Валахия и Молдова.
Черный от ярости Влад и его две тысячи возбужденных воинов вернулись к Буде, в Сольноке он встретился с Матиашем, и Корвин, хорошо понимая, что перебрал, без звука признал второго Дракона валашским господарем, сюзереном венгерской короны. Встреча врагов-друзей была короткой, мы пролетели Трансильванию, как на крыльях, у Кэменешти встретились с валашским корпусом, Влад обнялся со своими старыми воинами и в Бакэу встретился с таким же черным от ярости Штефаном Чел Маре.
Все было кончено и ничего не было потеряно. Два брата-героя стояли в Цара Романа спина к спине, а вокруг них железным румынским кругом угрюмо и яростно строились пятьдесят тысяч великолепных молдавских и десять тысяч отчаянных валашских витязей, для которых меч был продолжением руки, и к ним шли и шли воины из трех братских земель.
Глава 2. Рождество 1476 года, или Горе тому, кто попытается ударить по Цара Романа с фронта и тыла
1475 год, несмотря на разгром у Васлуя, для Мехмеда II Завоевателя даром не пропал. Султанское войско, собранное для отражения так и не состоявшейся атаки Стамбула, узнав о том, что ее не будет, в два дня пересекло Черное море с юга на север и присоединило к Османской империи Крымский полуостров, на котором четверть века назад из частей развалившейся Золотой Орды Бату-хана было создано татарское ханство.
Крым еще с середины XIII столетия являлся ордынским улусом, однако все его южное побережье было занято Генуей, сменившей в этих важных торговых местах Византию. Созданный почти половину десятилетия назад торговый порт в Северной Италии благодаря крестовым походам стал крупнейшей морской державой Генуей, много лет боровшейся с ее конкурентом Венецией за первенство на богатых мировых морских дорогах. Заключив договор с одним из улусных ханов, генуэзцы создали на южном крымском берегу Капитанство Готию и стали через него продавать по всему миру все награбленное татарскими ордами.
После распада Золотой Орды и многолетней резни в 1443 году первым независимым крымским ханом стал чингизид Хаджи-Девлет Гирей. Борясь за власть на полуострове, он в 1454 году заключил союз с только что взявшим Константинополь Мехмедом II, и это была его большая ошибка. В 1468 году вторым крымским ханом стал его сын Менгли Гирей, которого с полуострова изгнал сын последнего хана Золотой Орды Джанибек. Менгли Гирей побежал за помощью к султану и через год с турецким войском вернулся в Крым, откуда османы выбили хана Джанибека, разгромили Капитанство Готию, княжество Феодоро и Херсонес, после чего Менгли Гирей торжественно объявил себя вассалом Мехмеда II Завоевателя.
Война за Крым между Менгли Гиреем и неуступчивым Джанибеком обещала быть затяжной, и, конечно, полуостров оттягивал на себя ежегодно часть турецких войск, однако в морских экспедициях в Крым участвовало не более двадцати тысяч османов. Этого было мало, но все же лучше, чем ничего. Весной 1476 года на Валахию и Молдову пошли сто пятьдесят, а могли бы пойти сто семьдесят тысяч этих озверевших убийц Мехмеда.
Мы сделали для защиты Цара Ромынеяскэ все, что могли. На военном совете в победном Васлуе было решено в генеральное сражение сразу не вступать, валашское и молдавское войска в одно не объединять, потому что оно все равно было вдвое меньше турецкого. Влад и Штефан решили вести партизанскую войну и в нужный момент ударить по захватчикам с двух сторон, с фронта и фланга, что должно было принести победу. Мехмед, не хотевший рисковать своей султанской жизнью в отчаянных румынских землях, опять поставил во главе войска своего очередного визиря.
Король Матиаш снова выставил свою армию у Буды и в Трансильвании, ругался с Европой, но все же придал в помощь Владу пятитысячный корпус Иштвана Батори, с которым у второго Дракона сложились почти дружеские отношения в прошлогодней сербской кампании. Пятьдесят тысяч молдаван останавливают сто пятьдесят тысяч османов, которым бьют в бок пятнадцать тысяч валахов и пять тысяч венгров.
У нас все должно было получиться, и у нас все получилось, но не совсем так, как планировалось. Не все монархи были такими идеальными правителями, как Влад III Дракула, многие с урчанием жрали человечину и запивали ее людской кровью.
Османское войско в дороге по выжженной земле от Джурджу до Бузэу получило от нас все, что ему причиталось, – отравленные колодцы, отсутствие жилья и травы, минные ловушки, засады, атаки с греческим огнем и румынский ужас. Захватчики по-настоящему боялись этого страшного Дракулу, опять вернувшегося на Дунай на их погибель, и старались без остановок пересечь Валахию, нехотя глядя на расставленные вдоль их дороги пока еще пустующие колы. Между отрядами сипахи и акинджи визирь вынужденно поставил янычар, подталкивающих волновавшееся войско вперед. В кампанию 1476 года турки пошли на Молдову почти вдоль побережья Черного моря, и это стало для нас некоторой неожиданностью, как и их прошлогодний зимний поход.
В начале июня к востоку от Брэилы, почти на границе валашских и молдавских земель, вдоль правого берега Дуная шли сто тридцать тысяч османов, перед которыми возникло небольшое румынское местечко Рэзбоени, и от него до берега Черного моря было всего тридцать верст. Турки двигались к Галацу и Тулче, надеясь оттуда вырваться на богатые и плодородные равнины перед Яссами и Сучавой. У Рэзбоени, на опушке дремучего леса, который прикрывал его тыл и фланги, оккупантов встретило войско Штефана.
Два войска встали друг против друга, и вокруг них и до самой Брэилы тянулся заболоченный берег Дуная, а с другой стороны растянулось Черное море. Не только Штефан, но и визирь могли не бояться фланговых обходов. Корпус Влада от Цендерея переместился в Джурджени, но выйти в тыл туркам раньше времени означало быстро погибнуть под навалом огромного врага. Ежегодные битвы не проходили бесследно для османов, которые хорошо учились у противостоящих им европейских войск.
26 июня 1476 года у Рэзбоени состоялось кровавое побоище, в котором за атаковавшими сипахи и акинджи впервые стояли янычары, не дававшие им отступать, бросившиеся в бой на измотанных молдаван третьей волной. В битве погибли шесть тысяч самых опытных воинов Штефана, державших неудерживаемый фронт, и погибли бы все пятьдесят тысяч, если бы мы не успели врезаться в тыл османам. Мы успели отступить, и, как и войско Штефана, исчезли в лесах, потому что османы уже были не те, что прежде. Наш лозунг "Победа или смерть" столкнулся с их новым девизом "Победить или быть убитым", и это была уже совсем другая война. Не имело значения, что в битве у Рэзбоени османов полегло вчетверо больше, чем румын, потому что Штефану негде было взять новую гвардию, да и мы в этом бою потеряли каждого седьмого воина.
Османы, неся потери от наших партизанских рейдов, ринулись на Галац, Брэилу, Фокшаны и Бакэу, где успели осадить прикрывавший Сучаву Нямц. Здесь было просторно, и Влад со Штефаном устроили туркам огненный ад, отомстив за Рэзбоени. Запасы греческого огня были потрачены почти все, и только корпус Влада стер в пыль и прах шесть вражеских корпусов, а молдаван Штефана, потерявших шесть тысяч своих героев, было вообще не удержать. Влад и Штефан у Нямца сжали турок в железные тиски и погнали их с родной земли так, что побитые османы с трудом смогли остановиться в своих восстановленных крепостях на нашем берегу Дуная. Заканчивался второй месяц осени, Лойота, как всегда, сбежал с турками в Стамбул, и Влад повернул свои войска в Тырговиште.
8 ноября мы вошли в полуразрушенную Дымбовице, и 16 ноября 1476 года Влад III Дракула при огромном стечении народа в третий раз был провозглашен господарем Валахии.
Войска Штефана, получив оклик из Кракова не воевать с турками на Дунае, отправились домой на север восстанавливать ограбленную османами страну, оставив Владу отряд в двести воинов, а корпус Иштвана Батори вернулся в Трансильванию. Короли Казимир и Матиаш были довольны, Молдова вернулась к Польше, Валахия к Венгрии, и два огромных турецких войска были уничтожены без больших затрат с их стороны. Корвин сыграл свадьбу с принцессой Беатрисой, дочерью неаполитанского короля Фердинанда I, и с помощью могущественной итальянской родни собирался продолжить войну в Европе, а не в Азии.
Побыв несколько дней в Тырговиште, устроив своих раненых получше, Влад во главе семи тысяч воинов двинулся к Дунаю освобождать Валахию от турецкого владычества навсегда.
Глава 3. "Приндел мэй! Хватай его!" Засада, в которую он очень хотел, потому что только слава вечна
Джурджу, набитую османами до верхушек башен, мы взяли ночью через предназначенный для этого потайной ход, не оставив в результате яростного ночного боя от оккупантов ничего. За Джурджу и Рэзбоени Влад наградил меня третьей золотой цепью, почти все наши геройские воины, раз за разом свершая невозможное, также получили награды. Влад всегда заботился о своих витязях, не жалея для них золота, и наши бойцы были уверены в своем завтрашнем дне.
К середине этого бесснежного декабря все пограничные крепости на нашем берегу Дуная были отбиты у османов. Невзятой оставалась только Олтеница, и Влад лично возглавил ее осаду, дожидаясь спешивших к нему воинов со всей нашей Великой реки. Здесь, у Олтеницы, и произошла непоправимая беда.