Судя по всему, в тугае год назад был пожар, и одна сторона ствола старой туранги обуглилась. Может быть, под нею обосновались какие-нибудь личинки древоточцев и крепкими челюстями точат древесину, издавая эти странные звуки. Кора легко отслаивается. Под нею влажно, белой пленкой вырос грибок. Сюда за поживой забрались муравьи-пигмеи, бродят короткокрылые жучки, оказавшись на свету, носятся в возбуждении желтые гамазовые клещи, копошатся колемболы. Нашлась и одна большая личинка жука-усача. Если бы таких личинок было даже несколько, вряд ли они могли скрипеть так часто и громко.
Еще под пластами старой коры виден целый лабиринт щелей с многочисленными обитателями: бродят в них ложноскорпионы, заплетаются в коконы гусеницы бабочек совок, возле большого розового червеца, очень похожего на аргосового клеща, крутятся муравьи в ожидании сладкой подачки. А вот, наконец, выскочил геккон, за ним другой, третий. Тут их собралась целая орава, и, наверное, если обыскать все дерево, наберется еще немало. Все они, поглядывая на меня серыми с черной щелью немигающими глазами с каким-то особенным загадочным выражением, шустро перебегали с места на место и ловко прятались в щелки. О том, что на туранге живут пискливые геккончики (так их называют зоологи), я знал давно и писал об этом раньше, но сейчас как-то и в голову не пришло. Так вот кто здесь, в этом небольшом государстве живых существ, обосновавшемся на дереве, издавал скрипучие брачные мелодии. И как я сразу не догадался!
Прежде, обследуя турангу и интересуясь ее обитателями, живущими под корой, всегда находил на каждом дереве по одному, редко по два геккончика. Дерево было их охотничьей территорией. Сейчас же целое скопище этой миловидной ящерички оказалось здесь не случайно. Они устраивали свидания и распевали призывные песни.
Зоолог С. В. Мараков, написавший книгу "В джунглях Прибалхашья" о природе дельты реки Или, пишет, что в тугаях, когда стихал ветер и наступала тишина, вдруг раздавались то ли шорохи, то ли шепот. Он не мог догадаться об источнике звуков. "Может быть, - писал он, - это шевелятся птицы, нашедшие ночной приют в ветвях деревьев, или само дерево расправляет воспаленные знойным солнцем листья и ветки" (Изд. "Наука", М., 1969). Не были ли это песни геккончиков?
Для этой ящерички характерна одна непременная особенность поведения. Она отличный скалолаз и древолаз, свободно передвигается по вертикальной стене и даже бегает по потолку. Ранее считали, что этой способности гекконы обязаны особым присоскам на пятипалых лапках, вырабатывающих клейкое вещество. Недавно же установили, что необыкновенная цепкость ножек этого животного обусловлена кожными пластинками, на которых расположены микроскопически маленькие крючковидные отростки. Они так малы, что для них даже стекло - шершавая поверхность…
Однажды в пустыне мое внимание привлек едва заметный холмик светлой земли. Его обдуло ветрами и отшлифовало пыльными бурями. В его центре находилась ничем не примечательная густо уложенная кучка мелких соринок и палочек. Нужен опытный глаз, чтобы в таком холмике узнать муравейник муравья-жнеца. Сейчас он пуст, без признаков жизни, вокруг - голая земля. На холмике не видно ни одного труженика большого общества, хотя жара начала спадать, солнце смилостивилось над раскаленной пустыней, спряталось за серую мглу, затянувшую половину неба, и муравьям вроде бы полагалось выходить на поиски скудного пропитания - зерен растений.
Муравьев-жнецов в пустынях Средней Азии несколько видов, поэтому интересно проверить, какие из них прикрывают и замуровывают на день вход соринками и палочками. Обычай этот как будто соблюдается с различным рвением. Некоторые семьи пепельноволосого жнеца его вовсе не придерживаются, другие - как бы отдавая дань ритуалу, приносят всего лишь несколько палочек, неряшливо устраивая их над входом. Есть и такие, как вот этот, основательно замуровывающий вход.
Походной лопаточкой я выбрасываю землю в сторону и вдруг вижу: что-то серое с невероятной энергией бьется в выкопанной мною ямке, сворачиваясь и разворачиваясь, будто стальная пружинка, что-то очень похожее на только что пойманную рыбку, выброшенную на берег. Я хватаю скачущее существо, с недоумением его рассматриваю и с удивлением узнаю хвостик ящерички, снизу светлый, в коричневых узорах и полосках сверху. Видимо, я отсек его лопаткой.
Так вот в чем дело! Вот почему в центре кучки соринок на этот раз виднелось круглое отверстие, хотя и засыпанное землей! Кто знал, что ящерицы забираются в муравейник за добычей! Уж не из-за них ли муравьи так тщательно замуровывают двери своего дома?
Продолжаю раскопку и вскоре извлекаю маленького пискливого геккончика с чудесными желтыми немигающими глазами и узким вертикальным зрачком, изящными ножками, увенчанными похожими на человеческие пальчиками.
Геккончик покорен, не сопротивляется и не пытается освободиться из плена. Так вот кто ты, охотник за муравьями! В пустыне туранга - излюбленное место жизни этой ящерицы. Почему же он ее покинул? Видимо, засуха сказалась на жителях этого дерева, не на кого стало охотиться ее главному обитателю, он отправился на разведку и на поиски пищи, нашел муравейник, забрался в него, обосновался в его главном ходе и блокировал бедную семью. Далее проникнуть он не смог, подземные ходы муравейника нешироки.
Черепаха, страдающая бессонницей
Капчагай - изумительное по красоте ущелье. Скалы - красные, черные, желтые, громоздятся одна за другой, и там, далеко и глубоко внизу, в пропасти между ними блестит и спокойно катит свои мутные желтые воды река пустыни - Или. В природе царит ликование. Землю, исстрадавшуюся за прошлые засушливые годы, сухую, пыльную и голую, сейчас не узнать. За две недели весны с нею произошло чудо. После весенних дождей и нескольких теплых дней она преобразилась, покрылась нежной зеленой травкой, украсилась яркими пятнами цветов. Всюду бродят медлительные черепахи, колышут травою. В небе неумолчно славят весну жаворонки. Воздух свеж, ароматен и чист, и далеко на горизонте виднеются снежные вершины Тянь-Шаня.
Короткая и счастливая пора пустыни!
В этом году особенно много черепах. Они встречаются всюду, на каждом шагу. Увидев нашу машину, застывают, вытянув головы на морщинистой, будто старческой, шее и моргая маленькими подслеповатыми глазками. Их особенно много по колеям степных дорог. По ним, очевидно, легче передвигаться, хотя и пустыня ровная, как стол.
Не без основания я предполагаю, что ранней весной, едва пробудившись, черепахи могут вновь заснуть, если нет дождей, сухо и не выросли травы. Зато, когда наступает влажный год, они наверстывают время, проведенное в вынужденном бездействии.
Крепкая и тяжелая броня - отличная защита от всяческих врагов - не способствовала развитию интеллекта черепахи. Медлительность непроходимого лентяя, слабоумие идиота и автоматизм машины сквозят в облике этого жителя пустыни.
Сейчас, когда, теснимые человеком повсеместно, исчезают звери и птицы, количество черепах кое-где в степях и пустынях Казахстана даже увеличилось. Особенно их много на плоскогорье Караой. Здесь - настоящее черепашье царство.
Какова же причина процветания этого животного? Ведь кормов стало меньше, так как больше появилось овец, лошадей и коров. По-видимому, главная причина - в исчезновении волков, лисиц да орлов. Они раньше были главными врагами молодых черепашек, чьи покровы еще мягки и нежны. Обилие врагов у крошек-черепах принуждает их на день прятаться во всевозможные укрытия, несмотря на любовь к солнечному теплу, и отсиживаться в темноте, а кормиться только ночью. Поэтому раньше увидеть днем самых маленьких черепах было невозможно. Очень трудно встретить черепах и покрупнее - до размера ладони. Зато малышки теперь осмелели, свободно разгуливают по пустыне, а черепашки диаметром до пяти сантиметров уже не редкость.
Наш спаниель страшно занят и потерял аппетит. Еще бы! Нашлась работа, появилась охота. Все черепахи вокруг стоянки, обнаруженные длинноухим охотником, после короткого и грозного рычания и шаркания лапами стаскиваются под машину и, напуганные и обалделые, лежат в трансе, не смея шелохнуться и высунуть ноги за пределы своего панциря. Кое-кто из них, осмелев, потихоньку начинает удирать. Но бдительный страж быстро находит беглецов и возвращает их обратно.
Теперь, прежде чем тронуться с места, приходится лезть под машину и разбрасывать в стороны стадо плененных черепах.
Я иду по склону пологого холма на краю глубокого каньона, поглядываю по сторонам. Когда-то здесь паслись стада горных козлов и баранов. Теперь их нет, давно исчезли.
Глубокую тишину прерывает то шуршание крыльев стайки розовых скворцов, то песенка одинокой каменки. Вдруг раздается неожиданное бряцание, грохот, и мимо проносится катящаяся вниз, как шар, черепаха. Никогда не видал подобного! Неужели она вздумала таким способом преодолеть спуск к реке!
Но вновь раздается бряцание: две черепахи, раскрыв рты, мчатся навстречу друг другу и стукаются мощной броней. Будто маленькие танки, они таранят друг друга настойчиво и упрямо. Вот, наконец, один "танк" побежден, опрокинут, сброшен вниз и катится в пропасть.
Для чего черепахи разыгрывают турниры - непонятно. От избытка энергии, от обильного корма цветущей пустыни, от глупой и слепой ярости, обрушивающейся на сородича, неожиданно заступившего дорогу, из-за каких-то повелений древнего инстинкта?..
Здесь, на этом склоне, особенно много дерущихся черепах. Быть может, потому, что он южный и сильнее прогревается солнцем. Тепло будоражит холодную кровь и этих, кажущихся ископаемыми, животных…
Но численность черепах стала в последние годы падать. Повинна в том длительная, тянущаяся несколько лет засуха, сказалась и заготовка их зооцентром.
Нелегко черепахам в тяжелые годы засух. Весна без дождей. Земля голая, серая. Все съедобные растения давно обглоданы овцами. Чабаны угнали свои стада в другие места. Благоденствуют лишь ядовитые травы: сочный зеленый адраспан, еремурус, брунец да горчак розовый. Пылит дорога, и тянется за машиной белый хвост. Неприветливая пустыня, и негде в ней остановиться.
Но вот впереди маленькая зеленая ложбинка. Сюда, видимо, зимою наметало снег. Она особенно привлекательна.
Едва я вышел из машины, как мой фокстерьер нашел черепаху, потом другую, третью… зарыдал диким голосом. Целое стадо черепах паслось на зеленой ложбинке. Сошлись сюда голодные на этот крохотный пятачок зеленой травки. Собака обезумела, не знает, что делать с таким изобилием добычи. Да и добыча какая, ничего с нею не поделаешь, крепкая броня рассчитана так, чтобы ее ни лисица, ни волк, ни тем более собака не прокусили.
Пока я ходил и присматривался к земле, покрытой травкой, собака притащила целую кучу черепах под машину. Пришлось разбрасывать невольных пленников, чтобы не попали под колеса…
Однажды, подъезжая к берегу реки, резко очерченному зеленым цветом от желтого фона пустыни, мы увидели черепаху. Как всегда неторопливая и медлительная, она не спеша спрятала свои ноги и голову под панцирь, порой выглядывая из-под него, высовывая наружу головку с маленькими подслеповатыми глазками. Встреча была необычной. Племя черепах уже давным-давно погрузилось в долгий сон на все лето, осень и зиму до будущей весны, а это какая-то необычная нарушительница законов, принятых в черепашьем обществе, разгуливает по свету. Впрочем, чему удивляться! Никогда не бывает в жизни все одинаковым, обязательно оказывается кто-либо не таким, как все, необычным, как наша неожиданная незнакомка.
Черепаха поехала с нами и стала вроде как членом экспедиции.
Сегодня понадобилось резиновое ведро, в котором ехала черепаха, страдающая бессонницей. Пленницу переложили в хозяйственную сетку и подвесили на железный кол. Черепаха высунула ноги и голову из панциря и уставилась глазками на синий Балхаш. В этот момент забавно повели себя милые и как всегда любопытные каменки. Увидев неведомое существо, они начали крутиться над сеткой, повисая в воздухе или садясь рядом на землю. Черепаха была явно необычным посетителем этого места.
Долго любопытные птички не могли успокоиться.
Не ожидал я от этой обитательницы пустыни столь незаурядного проявления интеллекта!..
Иногда с черепахами встречаешься в необычной обстановке. К вечеру мы увидели обширную межгорную равнину, свернули с дороги и, отъехав от нее на порядочное расстояние, стали возле одинокого кургана готовиться к ночлегу. Солнце садилось за горизонт, закат был удивительно чистым, его золотистые тона постепенно переходили в нежно-зеленые цвета, постепенно сливаясь с темной синевой неба. Справа, среди пологих горок хребтика, виднелась одинокая гора со скалистой вершиной. Заходящие лучи солнца скользнули по камням и отразили на них красные блики.
Рано утром, наспех собравшись, я пошел к скалистой горе. Красные блики на камнях говорили, что скалы покрыты загаром пустыни. Такие скалы - подходящее место для поисков древних наскальных изображений.
На вершине горы у высоких скал, образовавших подобие каменной ограды, собака, оставить которую на биваке было равносильно самому суровому наказанию, хрипло зарычала и стала усиленно царапать когтями по камням. Эти явно воинственные действия означали находку крупной добычи. Перепрыгивая с камня на камень, я, сдерживая учащенное дыхание, поспешил к высоким скалам и увидел… двух черепах.
Как и зачем они забрались сюда по крутому каменистому склону, откуда у них проявилась такая прыть к скалолазанию - было непонятно. Да и зачем им сюда забираться, когда вокруг лежали просторы пологих холмов, покрытых весенней зеленой растительностью!
Впрочем, черепахи, и это я давно заметил, проявляют подчас удивительное упорство в преодолении всевозможных препятствий и, не желая свернуть с ранее взятого направления, оказываются в самых неподобающих им местах.
На обширной солончаковой впадине Сорбулак, вблизи города Алма-Аты, ныне затопленной сточными водами, я часто находил черепах, завязших в полужидком грунте. Судя по следам, оставленным могучими ногами, они попадали сюда с берега, направляясь куда-то по прямой линии и не желая сворачивать никуда в сторону.
Несмотря на внешнюю неуклюжесть и кажущуюся несообразительность и тупость, иногда черепахи проявляют признаки примитивного интеллекта. Как-то мы остановились среди зеленых холмов весенней пустыни. Как всегда, прежде всего из машины выскочил наш фокстерьер Кирюшка и помчался разыскивать всякую живность и вскоре устроил истерику возле ощетинившегося ежа. Потом нашел гадюку - сообразил все-таки - завывая, стал бегать вокруг нее на почтительном расстоянии, ожидая нашей помощи.
Гадюка оказалась с норовом. Она высоко подняла столбиком переднюю часть туловища и, раскачивая ею, стала грозиться нарушителю покоя, прямо как настоящая кобра. Чтобы гадюка так себя вела, я увидел впервые.
Мне показалось, что здесь как будто нет черепах, и это меня обрадовало, наша собака будет спокойной. Но ошибся. Вскоре вокруг бивака появились их неуклюжие фигуры.
Черепахи, все как на подбор, были небольшие, примерно пятилетнего возраста. В этой местности работники зоопарка проводили несколько лет заготовку этого безобидного животного и всех взрослых увезли. Бедных рептилий отправили во все города страны в зоомагазины, которые и продавали этот живой товар в качестве непритязательных игрушек для детей.
Но почему мы не увидали черепах сразу? Неужели, заметив нашу машину, остановившуюся среди холмов цветущей пустыни, они, почуяв опасность, затаились? Неужели это столь глупое и неповоротливое существо так быстро выработало реакцию защиты?
Черепахи, взятые в плен нашей собакой, лежали под машиной, затаившись и не подавая признаков жизни: понимали, что находятся рядом недруги. В таком положении они, исконные древние животные, пробыли всю ночь.
На рассвете наш фокстерьер заскулил в палатке, разбудил всех прежде времени, окрики хозяина на него не подействовали. Оказалось, через засетченную дверь палатки он увидел, как его пленники, перевернувшись на ноги, поспешно расползаются во все стороны.
Встречи со змеями
Над песчаными барханами струится горячий воздух. Жарко, печет солнце. По нежному узору ряби, нарисованному еще ночным ветерком, во всех направлениях тянутся затейливые следы насекомых, ящериц, грызунов. А вот и характерная извилистая полоска. Здесь проползла змея. След закончился под кустиком песчаной акации. Интересно взглянуть, кому он принадлежит. Из-под куста выскочила длинная и тонкая змея, метнулась молнией и мгновенно исчезла в основании саксаульчика. Это "ок-джилан", как ее называют казахи, или, в переводе на русский язык, стрела-змея. Раньше ее очень боялись, укус считали смертельным. Существовала даже легенда, будто бы стрела-змея, разогнавшись, может пронзить насквозь верблюда, такая она быстрая и сильная. Действительно, стрела-змея или, как ее называют ласкательно, "стрелка", очень быстрая, и, пожалуй, среди змей в этом отношении нет ей равных. И не случайно!
Стрела-змея - узкоспециализированный охотник. Ее добыча - только ящерицы. Для того, чтобы их ловить, необходима стремительность в движениях и отменная быстрота. Из-за ящериц стрелку чаще всего можно встретить в песчаных пустынях. Здесь ей легче найти добычу.
Я еще раз выгнал из укрытия стрелку. Она снова метнулась (но теперь на ее пути не было кустиков), задержалась в небольшом скоплении засохших трав, подняла высоко свою изящную тонкую головку высоко над землей и застыла, всматриваясь в преследователя. В такой позе среди сухих стеблей она совсем незаметна. Потом опять бросилась искать убежище.
Нет, змея совсем не желает, разомчавшись, пронзить нас насквозь, не грозится напасть, не пытается обороняться, как обычно делают ядовитые ее сородичи, а, надеясь на быстроту, спасается бегством от опасности.
Ядовита ли стрела-змея?
Да, она ядовита. Глубоко в ротовой полости у нее есть пара длинных зубов, связанных с ядоносной железой. Ими она прокалывает ящериц, когда захватывает в рот добычу. Яд помогает быстрее умертвить пытающееся вырваться пресмыкающееся.
Но ни одна стрелка еще не кусала ни человека, ни крупных животных, а если бы и пыталась это сделать, то ее ядоносные зубы, спрятанные глубоко в ротовой полости, не достали бы до тела. Да и зачем ей защищаться укусом! Не проще ли мгновенно броситься наутек.
Вот и получается, что змея эта ядовитая и неядовитая…
Вторая характерная змея северных пустынь - удавчик. Однажды я встретил его в солончаковой пустыне. Он забрался сюда с барханов. Ему повезло, отлично здесь поохотился, кого-то съел и раздулся до неузнаваемости. Куда делась стройность змеиного тела, изящество его извивов. Все исчезло - настоящая колбаса.
Сытого удавчика одолевает непреодолимая лень. Ему бы возвратиться в песчаную пустыню, где так легко зарыться в песок. Нашел первую попавшуюся норку, но в нее поместилась только передняя часть тела, остальное осталось снаружи. Подыскать бы другое убежище, спрятаться всему. Тоже лень.