Худо тут!
У заброшенных на лето зимовок скота, возле аулов и одиноких домиков в степи и пустыне часто можно увидеть озабоченно бегающих по земле птиц в нарядном и пестром одеянии с длинным клювом и большим хохолком. Они ковыряются в навозе, выискивая в нем различных насекомых, копаются в земле и унылым тихим голосом безумолчно твердят:
- Худо тут, худо тут!
К началу лета где-нибудь в дупле корежистой караганы или тополя, а то и под соломенной крышей или в груде камней удоды оказываются владельцами многочисленного и прожорливого семейства. Горластые птенцы безумолчно пищат, требуя пищи. Если подойти к их гнезду, родители без признаков беспокойства отлетят в сторону. Но лучше не приближаться к нему. От гнезда несет неприятным запахом, и не всякий сможет его вынести. Раскаиваясь за свое любопытство, поспешно отступая от гнезда, обязательно услышишь приговаривание удодов:
- Худо тут, худо тут!
Раньше в нашем дачном домике удоды устроили гнездо в подполье, проникнув туда через отдушину в фундаменте. Но осенью прошлого года, после того, как гнездо было покинуто, фундамент зацементировали снаружи, отдушина, через которую проникали под дом птицы, изменила свой внешний вид, да, кроме того, еще вблизи нее посадили кустик урюка.
Весной я с нетерпением ждал удодов, беспокоился, заселят ли они старое место.
Однажды раздалось громкое шипение, а потом послышался знакомый и мелодичный возглас: "Худо тут!". На коньке крыши, кокетливо расправляя свой головной наряд "индейца", сидел удод. Почистил длинный клюв, попел свою несложную песенку и улетел. Кто он, наш или чужой?
Главная добыча этой птицы - насекомые, обитающие в земле да в подстилке. Для этого и необходим длинный клюв. Но он пригоден, только когда оттает земля после зимних морозов. Не раньше! Сейчас же почва оттаяла только на южных склонах холмов, в тени же и под лесной подстилкой была тверда, как камень.
Вскоре над нашими дачами стали летать три удода, судя по поведению, один самец и две самочки. Самец часто усаживался на телеграфный столб и, кивая головой и сутулясь, выговаривал все одно и то же свое бесконечное - "Худо тут". Самки сидели рядом, молча слушали. Наверное, для них эта песня была самая приятная на свете!
Появились еще удоды, запоздавшие с прилетом. Рано утром они с особенным рвением предаются музыкальным состязаниям. Без конца звучат их крики. Один, бедняжка, надорвался и стал сипеть. Как теперь к нему, безголосому, отнесутся сородичи?
В разгар весны поведение удодов изменилось. Теперь место для пения выбирается обязательно повыше, чтобы слышно было подальше и во все стороны. Чаще всего удод сидит на коньке дома, дудукая и раскланиваясь в такт несложному мотиву. Но вот к поющему подлетает другая птица. Кто она, самец или самка, не скажешь по внешнему виду. Поющий удод (по-видимому, самец) взлетает навстречу, распустив свой прелестный головной убор. Оба удода, соприкасаясь клювами, повисают в воздухе на одном месте, порхая, как бабочки, сверкая черными, с белыми пятнышками, крылышками. Совместный полет продолжается почти целую минуту, и за это время клювы птиц не размыкаются ни на миллиметр. Такой полет, вероятно, представляет собою своеобразный экзамен на аттестат зрелости и выражение симпатии друг к другу.
Однажды возле одной самочки оказались три самца. Они ловко крутились над вишней, сверкая своими огненно-рыжими хвостами, демонстрируя свою силу и энергию. Самка же сидела неподвижно, будто безучастная к разыгравшемуся возле нее представлению. Потом все три соперника стали быстро носиться друг за другом, устроив подобие соревнования на быстроту полета.
Брачные ритуалы разыгрываются долго. Иногда два удода, самец и самка, поднявшись в воздух, трепещут крыльями, слегка поднимаясь вверх и опускаясь вниз и едва соприкасаясь клювами, но уже не на одном месте.
Все же два удода, по-видимому, ранее гнездившиеся в нашем домике, стали проявлять интерес к фундаменту с отверстием, ведущим в подполье. Происшедшие изменения им не понравились. Долго, внимательно и, как мне казалось, с подозрением осматривали удоды свое прошлогоднее преображенное обиталище, часто его посещали, часто садились перед ним на камень. Однажды удод все же решил, что пора по-настоящему заняться жилищными делами, вновь уселся с удодихой на камне возле отверстия, ведущего в подполье. Длительный и, по-видимому, генеральный осмотр сопровождался громким шиканием и кокетливой игрой хохолком. Шумный визит удодов привлек внимание разомлевшей под горячим солнышком собаки. Она проснулась, потянулась и не спеша пошла проведать, в чем дело. Осторожные и мнительные удоды сперва перепугались, потом возмутились, громко зашипели, улетели. И больше не наведывались. Поведение собаки они поняли по-своему: появился четвероногий хозяин территории, заявил свои права, шутить и связываться с ним не стоило.
Жаль, что наш дачный участок потерял доверие удодов!
Рано утром удоды продолжают распевать песни. По-видимому, уже произошли разбивки на пары. Возле вокалиста часто сидит его единственная слушательница. В то время как супруг, важничая и трепеща крылышками, раскланиваясь, убедительным голоском исполняет свой несложный репертуар, его супруга молчит, неподвижна.
После музыкального выступления следует короткий перерыв, за которым ария продолжается уже тоном выше. Так до трех раз, потом снова возвращается к прежнему. Слух у птицы отличный. Если в это время где-то поет другой удод, то музыкант подбирает тон выше и обязательно так, чтобы его песенка не совпадала по такту с песней соперника. Наверное, таковы правила музыкальных соревнований.
Я не прекращаю попыток приманить удодов в свой сад. Из множества строений, приготовленных мною, удодам как будто понравилась большая асбестовая труба, вкопанная вертикально в землю, с летком и покатой крышей. Внутри я выложил ее стенки гофрированным картоном. Девятого мая в новую квартиру забралась самочка. Самец без конца расхаживал по большому плоскому камню возле трубы и заглядывал в окошко. Затем не выдержал и нырнул внутрь, но вскоре выбрался обратно. Песня его не прекращалась ни на минуту. Иногда он разнообразил ее кошачьим шипением и нежным мурлыканием.
Прошло около часа. Наконец из летка показалась самочка. Ее супруг нахохлился, расправил веер. Вскоре обе птицы скрылись и… больше не показывались.
Я пожалел, что заранее не замаскировал возле "удодятника", как я называл асбестовую трубу, микрофон.
Теперь возле нашей дачи крутился только один удод. Он молчалив, озабочен, скрытен невероятно, очень боится показать, где находится его квартира. Поселился же он у соседа в углу участка среди кучи камней. Прежде чем залезть в свое подземелье, озирается во все стороны. Он очень заботлив, носит корм супруге. Она же безотлучно греет яички. Передача еды совершается молча, не то что в прошлом году. То ли еще рано и еще нет птенцов, то ли из осторожности.
Наконец удоды обзавелись птенцами. Теперь они очень заняты, им не до песен. Надо кормить потомство. А пищу, по заведенному обычаю, полагается искать в земле. Бродят по ней удоды, размахивая хохолками, выискивают личинок хрущей, медведок и прочую живность, угадывают, где в почве находится их добыча, и, засунув в землю длинный тонкий клюв, вытаскивают ее на свет божий. Затем следует несколько ударов клювом по добыче, чтобы она не шевелилась, не извивалась, не мешала полету, и удачливый охотник спешит к своему семейству.
Как удод находит насекомых, живущих в земле, пользуется ли он для этого слухом, обонянием или еще какими-то особенными органами чувств - никто не знает.
Удодята быстро подросли и стали выбираться к выходу из камней, выставив свои коротенькие клювики, окаймленные ярко-белыми пятнами, сверкают черными глазами. Мое любопытство им не нравится. Увидят, зашипят, как змеи, и пятятся в гнездо. Живут немирно, ссорятся за право сидеть у входа. Побеждает или сильный, или самый голодный. Право первого - право на пищу. Родители нечасто балуют своих птенцов. Добыча им достается нелегко. Меня взрослые удоды по-прежнему считают неприятелем и, если я оказываюсь поблизости от их обители, поднимают тревогу, даже бросают добычу от волнения.
Удодята исчезли из гнезда неожиданно. Но остался один, самый тихий и осторожный. Он подолгу сидел на входе, ожидая своих. Неужели бросили? Но на следующий день раздалось знакомое "Худо тут!", и последний удоденок поспешил присоединиться к родителям, братьям и сестрам.
Кончилась оседлая семейная жизнь. Теперь удоды стали посещать предгорья и учить молодь уму-разуму.
Как я ласточек накормил
К ласточкам у меня особое отношение: я их очень люблю. Как не любить этих милых птиц, необыкновенно миролюбивых и служащих примером неисчерпаемого трудолюбия. И песня ласточек под стать их характеру - тихое и удивительно умиротворяющее щебетание.
Ласточкам не всегда легко живется…
К вечеру солнце село за полоску туч, повисшую над горизонтом. Потом по темнеющему небу проплыло облако. Неожиданно налетел ветер, пошумел в траве и стих. Ночью было душно и жарко, потом пошел дождь, похолодало. Утром все небо затянуло облаками. Они закрыли и дальние горы. Наступила непогода, немного необычная для конца августа. Часам к десяти утра дождь прекратился. Температура упала до десяти градусов. Вокруг над самой землей носились ласточки-береговушки. Они летали против ветра, ныряя над травою, очевидно, ловили сдуваемых с нее мелких насекомых, затем, слегка приподнявшись, мчались по ветру обратно и, повернув, вновь начинали облет в поисках добычи.
Мне жаль ласточек. В такое похолодание птицы явно голодали, так как их добыча, все мелкие и высоко поднимающиеся в воздух насекомые, сидели на земле. В период длительных и несвоевременных похолоданий - ранней осенью или поздней весной - ласточки нередко гибнут от истощения.
Я свернул бивак, собрался продолжать путь. Но едва завел машину и поехал, как вокруг сразу заметались ласточки. Вскоре их собралось не менее сотни. Некоторые пролетали так близко от радиатора машины, что я невольно замедлял ход, опасаясь за жизнь отважных птичек.
- Наверное, когда выеду на дорогу, - предполагал я, - ласточки от меня отстанут.
Но и на дороге ласточки не пожелали со мною расставаться и с величайшим оживлением носились вокруг машины.
По проселочной дороге не развить большую скорость, но иногда спидометр показывал сорок километров в час. Такая быстрота не помеха для ласточек, и они не отставали. Наша машина явно помогала охотникам за мелкими насекомыми. Неужели даже здесь, в сухой пустыне, звук и вибрация работающего мотора и, возможно, сотрясение земли от проезжающей машины поднимали с земли затаившихся на растениях насекомых?
А что, если взять длинную веревку и за оба конца поволочить ее по земле? Подобная мера будет куда более действенной. Веревка была с собою.
Едва я остановил машину и выключил мотор, как стайка ласточек сразу рассыпалась в стороны. Мы остались с товарищем одни, и наша веревка, волочимая по земле, не привлекла внимания. Быть может, от нее и поднимались потревоженные насекомые, да ласточки об этом не догадывались, а к машине у них была давняя привычка.
Жаль, что наша попытка оказалась напрасной, ласточки так хорошо кормились с нашей помощью. Где же они сейчас? Не видно ни одной!
Но едва машина тронулась с места, как ласточки вернулись. Какие они глазастые! До чего быстро обнаружили движение своего союзника в охоте.
Так и кормили мы ласточек, проехали с ними километров двадцать, выручили бедняжек.
Но вот разорвались облака и на небе появились радостные синие просветы. Через них глянуло солнце, обогрело землю, и наши милые попутчицы, покинув нас, принялись весело носиться в воздухе высоко над землею…
На Балхаше я был свидетелем своеобразной охоты ласточек-береговушек.
Большой куст гребенщика служил отличным убежищем для комариков-звонцов, их сюда набилась целая туча. Сидят, спрятавшись в веточках, пережидают жаркий день, чтобы вечером приняться за брачные пляски. Куст близко от бивака, идя к реке, я осторожно обхожу его стороною, чтобы избежать нападения беспокойных насекомых. Чуть спугнешь их, и тогда поднимутся роем и начнут забиваться в волосы и в одежду.
Комарикам не посчастливилось, беспокойным оказалось их укрытие. Налетела стайка ласточек-береговушек и закрутилась вокруг куста дружным и согласным хороводом, все в одну сторону, по направлению против часовой стрелки. Не зная, в чем дело, подумаешь, что птицы затеяли веселую игру. У комариков же такая привычка, не могут они усидеть на месте, если кто-либо движется возле их укрытия. Взлетят, пожужжат и обратно спрячутся. Этой слабостью и пользуются ласточки, сгоняют комариков, кормятся ими.
Хорошо поохотились ласточки, насытились и улетели. Но через полчаса снова появились и опять устроили хоровод.
Широко известно утверждение, что ласточки летают над самой землей перед дождем. Может быть, для средней полосы европейской части Советского Союза и Сибири это правило и верно. Но в Средней Азии оно себя не оправдывает.
Вот уже второй день я не вижу ласточек в небе. Они все кружатся над самой землей, прижимаются к ней, едва не задевая за травы, а на небе - ни облачка и ясное солнце освещает зеленую весеннюю пустыню. Третий день дует свирепый северный ветер, и мы страдаем от него. Он раскачивает во все стороны роскошные ферулы, пригибает к земле серебристые метелки ковылей, а палатка наша беспрестанно вздрагивает, то вздувается пузырем, то сжимается комочком и хлопает по голове. Ветер холодный, нудный, скорее бы кончился. И хотя середина мая, пустыня замерла. Замолкли жаворонки, будто их здесь никогда и не было. Иногда какая-нибудь пичужка поднимется в воздух, но ее ветер метнет в сторону и бросит к земле. Не летать в такую погоду!
Все насекомые спрятались под кустами, забились в щелки, скрылись - при таком ветре вмиг унесет невесть куда. Ласточкам же хуже всех. Они голодают в безуспешных поисках пищи.
Когда кончится противный холодный ветер? Вчера в первый день непогоды он угомонился к концу дня и, хотя солнце стало заходить, на траву выползли насекомые и радостно защебетали птицы.
Сегодня солнце садится за горы, а ветер не стихает ни на минуту. И всю ночь напролет дрожит палатка и хлещет по спальному мешку. И утром так же бешено мечутся от ветра травы.
Нет терпения ждать хорошей погоды, мы покидаем цветущую пустыню и едем дальше. Быть может, через сотню километров попадем в тишину и покой.
По пустыне бродят отары овец. Им ветер не помеха. Но овцы не одни. Возле них стаями носятся деревенские ласточки, кружатся, не отстают ни на шаг, все собрались к овцам.
- Баран мошку из травы гонит! Еще у барана своя мошка есть, - поясняет мне чабан. - Баран сейчас кормит ласточку!
Стайка ласточек опускается на автомобильную дорогу. Черный асфальт теплее, чем светлая земля пустыни, на асфальте чисто, хороший обзор и врагу не подобраться незамеченным. Лучше на асфальте в такую погоду, чем на телеграфных проводах.
Трудное время переживают ласточки, и мне жаль беспокоить бедных птиц. Сбавлю я газ и объеду их стороною…
В пустыне Сарыишикотрау я познакомился с одной забавной особенностью поведения ласточек. Мы остановились на склоне пологого оврага перед обширной солончаковой впадиной вблизи тугая. Место здесь было хорошее: цвели красные маки, желтые пустынные ромашки, ласково грело солнце, по небу плыли белые облака. Пустыня бывает такой приветливой только ранней весною.
Быстро разбили бивак, поставили две палатки. На легковую машину набросили большой тент, чтобы она не нагрелась, раскрыли двери. Вскоре все разошлись по делам.
В обед, когда собрались вместе, появились две городские ласточки. Они оживленно крутились возле машины, ловко лавировали между нами, весело щебетали. Вскоре ласточки совсем к нам привыкли и стали садиться на веревки, которыми растягивались палатки, залетать в машину. Я был очень рад доверию птичек!
Когда мы обедали, неожиданно из машины раздался громкий писк птенчиков. "Что за чудо!" - подумал я и поспешно заглянул в кузов.
Писку птенчиков, оказывается, бесподобно подражала одна ласточка, угнездившаяся на экспедиционных вещах у самого потолка машины. Звук был таким естественным! Кто бы мог подумать, что взрослые ласточки могут подражать сразу целому хору желторотых птенцов. И что бы это значило? Неужели так подавался специальный сигнал, предложение строить гнездышко, выводить потомство!
Ласточки всерьез заинтересовались машиной. В пустыне пищи - мелких насекомых - сейчас было особенно много. Но где на сплошной равнине найти место для постройки гнезда! И писк все чаще и настойчивей раздавался из машины.
Вскоре появилась третья ласточка. Потом четвертая. Две ласточки с гневными криками стали гоняться за двумя другими. Из-за машины между птицами начались раздоры.
На следующий день, когда мы отправились в путь, ласточки проводили нашу машину, недоумевая и негодуя.
В степи и пустыне ласточкам негде построить гнездо. Поэтому, если встречается что-либо подходящее, они обязательно воспользуются. Мы случайно остановились на шоссейной дороге возле небольшого мостика, над которым вились ласточки. Иногда они залетали под него. Оказывается, там были слеплены из глины два отличных гнезда. В одном из них находились птенцы.
По шоссе все время мчались машины, и мостик слегка вздрагивал под их тяжестью. Ласточек не пугала эта необычная обстановка. Они привыкли к ней. Что поделаешь, если так мало мест для гнездовий.
А жаль! Ласточки истребляют кровососущих комаров. Неплохо бы придумать искусственные сооружения для поселения этих птиц на открытых пространствах. Пока что эта мысль никому не приходила в голову…