Алай-чауш на белоснежной чалме которого блестел золотой челенк - знак храбрости проявленной в бою - нес перед собой серебряный поднос, накрытый куском атласа.
Вахид уже понял, что лежит под этой тканью. Он сам неоднократно добивался таких вот "подарков" для своих врагов. Сколько их было убито по его наветам и по приказу падишаха? Сейчас он не мог даже вспомнить. Так неужели же пришел и его час? Как могли враги переиграть его? Его анатолийскойго казаскера империи Османов?
Его горло перехватило, словно там застрял большой комок.
- Вахид-паша! - произнес алай-чауш. - Это тебе подарок от повелителя османов!
Он сдернул ткань, и паша увидал шелковый шнурок. Он попытался отступить назад, но чауши султана схватили его за руки.
- Повелитель желает, чтобы ты умер, Вахид-паша!
- Я… - пролепетал он. - Я верный слуга падишаха полумира….
- Это хорошо. И потому воля султана для тебя священна.
Шнурок перехватил горло бывшего анатолиского казаскера империи, и спустя минуту все было кончено. Падение с высоты власти как всегда сопровождалось смертью упавшего…..
Море: галера "Меч падишаха": битва
Мятелев пригнувшись пробирался между мешками у левого борта галеры. За ним шел Минка, а за Минкой бесшумно скользила Марта Лисовская.
- У вас есть план действий? - тихо спросила Марта Минку.
- Есть, - ответил тот. - Но больше всего мы с Федором полагаемся на удачу. Он ведь стервец шибко удачливый.
- Про это я уже знаю.
- Сейчас мы проскользнем на нижнюю палубу, где содержаться гребцы. И тогда начнется самое интересное.
Но до нижней палубы они не дошли. Впередсмотрящий галеры неожиданно закричал:
- Прямо по курсу судно!
Наши беглецы тут же спрятались за мешками.
- Что такое? - прошептала Марта.
- Впереди корабль, - ответил Федор.
- Чей? - спросила она.
- Если бы я знал.
- Скоро узнаем, - произнес Минка. - Но сейчас нам стоит помолчать.
На палубу поднялся встревоженный капудан-паша и все корабельные аги….
- Что там такое? - спросил Мустафа впередсмотрящего.
- Большой корабль.
- Корабль? Ты не во сне ли видел корабль, шайтан тебя раздери?
- Сигнальные огни впереди, господин.
Мустафа принял от Абдурохмана подзорную трубу. Он всмотрелся вперед и сразу понял, что корабль моряку не приснился.
- О Аллах! - вскричал он. - Боевой сорокапушечный фрегат.
- Чей? - спросил Абдурохман.
- В темноте не видно флага, но постройка явно испанская. Как он мог так далеко зайти в эти воды?
- Охотник за призами* (*охотник за призами - пират). Они часто заходят в такую даль дабы ограбить одного-другого купца. Но нам не стоит с ним встречаться, Мустафа. Одна галера не сравниться по огневой мощи с фрегатом. Они раздавят нас своими пушками на расстоянии.
- Это если они нас обнаружат.
- Нам стоит быстро свернуть с этого курса! Отдай приказ…
- Нет! - оборвал его капудан-паша.
- Нет?
- Мы не станем бежать, Адбурохман. Но мы нападем первыми.
- Нападем на фрегат? - не поверил Абдурохман. - Это безумие! Как мы можем напасть на сорокапушечный фрегат? Если бы у нас было три галеры, а не одна…
- А мы нападем на них все равно.
- Безумие! - снова сказал Абдурохман. - Безумие!
- Но это безумие может дать нам хороший корабль и пушки. Сам понимаешь, что являться с пустыми руками к берберским беям - не стоит. Команде приготовиться к абордажу! Но не шуметь! А ты, Абдурохман иди к своим гребцам и поторопи их лично!
- Но на фрегате больше 100 солдат и 40 матросов!
- Ничего! Внезапность поможет нам. Там почти все спят. Они нас пока не обнаружили, а когда обнаружат будет поздно….
- Федор, они собираются атаковать боевой фрегат! - прошептал Минка на ухо Мятелева.
- Слышал.
- Это безумие.
- Мы также недавно отважились на безумие, вдвоем пожелали захватить галеру, освободив гребцов. Мустафа сейчас делает нечто подобное.
- И, думаешь, у него это выйдет?
- Кто знает? Но возможно - да. Судьба и счастье покровительствует смелым….
Судьба в этот день была явно на стороне Мустафы. Испанский фрегат не спал. Но его люди сами готовились к атаке на другую османскую галеру, что находилась по иную сторону курса, и потому Мустафа не мог её видеть.
Испанский капитан подбирался к судну противника и не знал, что за ним самим ведётся охота.
На второй османской галере врага, наконец, заметили, и ударила пушка. Ядро пролетело мимо цели и плюхнулось в воду далеко от фрегата. Испанцы громко захохотали.
- Они не сумеют навести свои пушки! - закричал капитан испанцев. - Приготовиться к залпу! Носовые орудия!
- Орудия готовы, сеньор!
Ударили носовые пушки фрегата и с палубы галеры были сметены защитники, кроме того, были повреждены мачта и снасти. Раздались крики ярости и боли.
Капудан-паша галеры "Меч падишаха" понял все что там происходит:
- Испанцы попались в ловушку. Они ввязались в бой с судном султанского флота! Они не ждут нападения с тыла! Аллах покровительствует нам и дарует нам победу!
Он призвал двоих доверенных рабов. Но те и сами пришли со всем необходимым. Давно знали своего господина. Они быстро облачили Мустафу в легкую кольчугу и вместо чалмы водрузили ему на голову остроконечный шлем.
- По моей команде кидайте абордажные крючья, и да поможет нам Аллах одолеть неверных.
Корабельные аги кивнули в знак согласия. Они были привычны к такой работе….
Федор наблюдал за маневрами и понял, что задумал капудан. Он повернулся к Минке и сказал:
- Хорошо, что мы с тобой не поторопились и не освободили гребцов.
- А чего хорошего? Нас либо потопят либо…
- Думаешь, гишпанцы ежели одолеют, калачами тебя накормят? Также в кандалы закуют и продадут в рабство. И снова станет грести море на какой-нибудь галере. А кому она принадлежит - без разницы.
Снова послышались выстрелы из пушек. Испанцы обстреливали свою дичь. Галера "Меч падишаха" летела вперед. Абдурохман умел заставить гребцов работать, и тяжелые весла с бешенной скоростью мелькали в воздухе.
- Слышь, Минка, мы с тобой станем Мустафе помогать.
- Как скажешь, Федя. Но оружия у нас нет.
- Захватим в бою. Скоро его будет некуда девать!
- Федор? Ты собрался сражаться с христианами? - изумилась Марта. - Как можно?
- С гишпанцами, Марта. А какие они христиане? Паписты поганые! Хуже язычников!
- Но и я католичка!
- Марта, ты схоронись за кулями и не высовывайся во время боя. Мало ли чего.
- Ты мне не ответил…
- Все разговоры оставим до после битвы.
- Но тебя могут убить! - она схватила его за руку.
- Я счастливый. Не в этот раз….
Капудан-паша закричал:
- Абордажные крючья!
И пять крюков полетели к испанскому фрегату. Три из них зацепились, и моряки и солдаты галеры стали тянуть. Они не жалели себя ибо знали что в их распоряжении немного времени. Скоро враг опомниться и тогда все может повернуться по иному!
С испанского судна стали доноситься тревожные возгласы. Они увидели опасность, но Мустафа приказал обстрелять фрегат из луков и десятки смертоносных стрел полетели к цели и поразили много врагов.
Суда сблизились и первые солдаты абордажной команды галеры, ухватившись за канаты, полетели на вражеский корабль. Третьим приземлился на палубе фрегата сам капудан-паша. В его руках был ятаган, с которым он сразу разделался с испанским солдатом, отрубив ему голову.
Затрещали выстрелы из мушкетов. Три воина Мустафы пали на палубу, обливаясь собственной кровью.
Один из офицеров фрегата стал организовывать мушкетеров для стрельбы.
- Не давайте гяурам построиться! - заорал Мустафа. - Нападайте! Не щадите никого!
Турки кинулись в бой. Началась рукопашная схватка. Испанцы отбивались шпагами и короткими абордажными саблями. Всюду слышались звон оружия, крики ярости и стоны раненных и умирающих.
Мустафа-паша ловко отражал удары. Его команда не отставала от него. Эти люди на несчастливой галере умели драться на смерть. Ятаган отбил шпагу молодого испанского дона в кирасе с золотой насечкой. Но дон ударил пашу кинжалом, что был в его левой руке и оцарапал руку. Мустафа вскрикнул, но не отступил ни на шаг. Он сделал новый выпад, но испанец владел оружием хорошо.
Небольшой отряд сумел задержать абордажников Мустафы и стрелки на мостике сумели организоваться. Ими командовал опытный офицер.
- Приготовить мушкеты! Мы сметем их одним прицельным залпом!
Капудан-паша понял как велика опасность такого залпа.
- Почему лучники с галеры не стреляют?! - орал он.
Но сам понимал, что в такой сутолоке это просто невозможно. Стелы могут поразить и его людей. Это испанцем хорошо вести огонь сверху.
Со стороны второй османской галеры послышались крики призывающие бить врага. Они поняли, что подоспела помощь….
Федор устремился вперед, зацепившись за канат, и быстро оказался на палубе испанского корабля. Он подобрал ятаган убитого турка и бросился в бой.
Он прорвался вперед. На лестнице, что вела на мостик, было три испанца. Федор налетел на первого и убил его первым выпадом.
За Федором поспевал Минка Иванов. Он подобрал шпагу убитого Мятелевым испанца. Хотя конечно владеть таким оружием он мог неважно.
Федор отбил выпад второго солдата и проскользнул мимо него. Минка сориентировался и вогнал клинок в шею споткнувшегося испанца.
- Федор! Они мушкеты приготовили! - заорал Минка, смотря на стрелков.
- Еще один шаг!
Мятелев отклонился в строну, и клинок врага прошел мимо него, а сам он выбросил руку с ятаганом. Кривое лезвие вошло в тело испанского солдата. Тот вскрикнул и, перевалившись через перила, рухнул вниз на палубу фрегата.
Он прорвался на мостик! Перед ним оказался тот самый офицер, что командовал стрелками. В его руках была шпага с круглой и широкой гардой.
Мятелев быстро отбил выпад своим клинком и сам нанес удар. Офицер отразил его кинжалом, зажатым в другой руке.
- Ножик хитрый себе завел! - закричал Федор. - Иш ты кикимора заморская! Не по христиански так-то! Одной сабелькой надобно! Сабелькой.
Испанец что-то проорал в ответ. Но сын боярский не понял что. Они снова скрестили клинки.
- Хотя у тебя и не сабля вовсе! - продолжил Федор. - А этим вертелом много не навоюешь.
После этих слов его ятаган вошел в грудь офицера, пробив стальной нагрудник.
- Ты доконал его, Федя! - заорал Минка, потрясая окровавленной шпагой. - Теперь бей остальных!
- За тем дело не станет!
Мятелев приготовился к новой схватке, но, увидев гибель офицера, испанские солдаты стали бросать оружие. Битва с этой стороны кончилась.
Те воины-испанцы что сражались с первой галерой вообще растерялись, услышав позади себя пальбу и вопли турок.
- О святая Мадонна, нас предали!
- Что там? Что случилось?
- С той стороны нас атаковали!
- Помоги нам бог!
- Нас не пощадят! Нужно сдаваться!
Но капитан испанского фрегата сдаваться не пожелал:
- Кто там предлагает предательство? Мы еще не проиграли!
Он стал ругаться на чем свет стоит, но его быстро уложили выстрелом из пистоля. Судно было захвачено турками….
Море: фрегат "Санта Мария де ла Виктория"
Мустафа подошел к Федору и произнес:
- Ты отлично сражался, гяур. Ты спас нас. И я могу это признать. Одолел опытного фехтовальщика.
- Этого? - Мятелев указал на труп офицера. - У него оружие никуда не годное.
Турок подобрал шпагу испанца и внимательно осмотрел клинок.
- Это толедский клинок. Отличная работа и сбалансирован как! так что ты не прав. Это твоя добыча.
Мустафа протянул шпагу Федору. Тот принял её и сказал:
- Я к иным клинкам привык. Чего мне с этого?
- Возьми, возьми. Это хорошая шпага. Она тебе еще послужит.
Если бы Федор мог тогда знать, как капудан-паша османского флота был прав. Этот толедский клинок будет спасать его жизнь в диких дебрях Южной Америки.
- Как ты выбрался из каюты, где был закрыт? - спросил капудан.
- Дак битва началась. А я не мог пропустить битву, эфенди.
- Хорошо. Ты бросился на врагов с голыми руками и только на испанском корабле получил оружие. Это смелый поступок. А я ценю смелость и умение драться на саблях. Ты хороший воин.
- Давно держу клинок в руках, эфенди. А в награду за мою помощь, если таковой достоин, не забудь нас отпустить на волю, когда придет время для этого.
- В том могу тебя поклясться Аллахом. Ты и твой друг получите свободу. А пока ты мой гость. Желаешь остаться на этом судне? Сейчас сюда прибудут мои матросы, и для тебя будет выделена лучшая каюта. Или снова прейдешь на "Меч падишаха"?
- Не я останусь на этом корабле.
- Эй! - Мустафа приказал привести пленных офицеров.
И тех поставили перед ним. Их было трое.
- Кто из вас командует этой посудиной? - спросил он через толмача* (*толмач - переводчик).
- Вон лежит его тело. Это дон Хуан де Гонсало и Вальдес, - ответил не высокий средних лет офицер. - Я хорошо говорю по-турецки и пусть, эфенди не утруждает себя толмачем.
- Кто ты? - спросил Мустафа.
- Штурман фрегата "Санта Мария де ла Виктория" дон Рамон де Нарвега.
- Всех вас сейчас запрут в трюме. У вас будет выбор, либо принять ислам и пойти со мной, либо стать рабами и быть проданными в первом же берберском порту. Подумайте что для вас лучше. Несколько дней у вас есть.
Нарвега поклонился и опустил голову.
- А что у вас вон в той каюте? Что там такое? Золото испанского короля? Почему закрыта?
- Там наш пассажир, эфенди. Некий очень важный господин.
- Что за господин? Кто такой?
- Этого я не могу знать. Про то знал только сам капитан. Но он мертв.
- Хорошо! Увести всех пленных и запереть в трюме! Быстро!
Мустафа с видом повелителя распахнул двери каюты таинственного пассажира фрегата. Он вошел внутрь и думал, как этот человек задрожит при виде его обрызганных кровью врагов боевых доспехов. Такое бывало не единожды.
Но в каюте был совершенно спокойный высокий человек средних лет. Ни один мускул на его лице аскета не дрогнул. Он учтиво склонил голову:
- Привет тебе, эфенди! - произнес он на турецком языке.
- Я капудан-паша османского флота Мустафа. А ты кто такой?
- Я? Тот, кто имеет тамгу великого падишаха полумира, - спокойно ответил незнакомец и протянул Мустафе пергаментный свиток. - Посмотри сюда!
Мустафа пригляделся и похолодел. Под документом стояло: "????????". Это было имя падишаха полумира. А это означало, что лично повелитель османской империи повелевает всякому подданному падишаха соблюдать все, что скажет предъявитель сего!
- Откуда это у господина? - Мустафа побледнел.
- А разве эфенди не должен повиноваться, и ни о чем не спрашивать?
- Да. Прости мое любопытство, эфенди.
- Ты можешь не переживать, почтенный капудан-паша. Я все знаю о тебе. Ты бежал из Стамбула. Разве не так? Но ты, по-прежнему, трепещешь при имени султана.
- Берберские пираты не враги великому султану. И одно дело бежать из Стамбула, а иное стать личным врагом падишаха.
- Я это знаю. И потому помогу тебе, капудан-паша.
- Поможешь?
- Ты желаешь, чтобы пиратские беи приняли тебя?
- Да. Это мое желание.
- Тогда я дам тебе такую возможность. Ты получишь от меня письмо к Шагин-бею. И он примет тебя одним из своих капитанов.
- К Шагин-бею? - Мустафа был искренне удивлен, что этот гяур знает самого большого берберского бея. И он даже обещает ему протекцию.
- Не веришь в мои возможности? - снисходительно улыбнулся незнакомец.
- Верю, - произнес Мустафа, заколдованный взглядом этого человека.
- Вот и хорошо. А сейчас позови ко мне того человека, что гостит на твоей галере.
- Ты и про него знаешь?
- Я многое знаю. Но не медли. Я жду его.
После этого Мустафа вышел из каюты и аккуратно закрыл за собой двери.
"Кто этот человек? Я так и не спросил его имени. Но заставил меня повиноваться одним своим взглядом. Уж не сам ли это шайтан*? (*Шайтан - черт). Или один из таинственных дэвов властителей судеб? Он все знает обо мне и моих планах. Ему не стоит перечить"……
Федор Мятелев был удивлен не менее Мустафы. Он видел пред собой кардинала Пьетро Ринальдини!
- Монсеньор?
- Ты узнал меня, Федор. А я ждал тебя.
- Здесь, монсеньор? На этом корабле? Я не могу прийти в себя от того, что монсеньор здесь!
- Здесь. Я знал, что сейчас ты не попадешь в дом Адреотиса. Я знал, что ты окажешься волею судеб на османской галере "Меч падишаха".
- Это странно, монсеньор. Странно, что ты все знаешь обо мне. Ты можешь видеть судьбы?
- Могу. Но не пытайся узнать, что тебе ждет в будущем, Федор. Я понимаю про что ты желаешь спросить.
- Отчего же мне не знать что меня ждет?
- Бог даровал нам две даты, Федор. Две. Одну мы знаем. Вторая скрыта от нас. Дата рождения тебе известна, а бог не желает давать тебе знания о второй дате - дате смерти.
- Моя смерть будет страшной? - спросил Мятелев, побледнев.
- Роr las Entranas de Dios! Всякая смерть страшна. Мало кому в этом мире хочется умереть. Но сейчас я звал тебя не для того чтобы говорить о судьбе. Ты должен знать, что тебе делать далее.
- Но со мной…
- Марта и твой друг, бывший галерный раб? Я знаю про это. Я знаю что Марта провалила задание, которое ей было дано. Но так распорядилась судьба. А с судьбой не может спорить даже Орден иезуитов. Так что напрасно она испугалась моего гнева. Да и сделала она при дворе султана не мало, хотя даже не догадывается об этом.
- Значит ей можно явиться к тебе?
- Нет. Видеть её я не желаю. Зачем?
- Вот как?
- Да, так. Но тебе придется сноса отправиться в Стамбул, Федор. Берберские корсары сумеют тебя туда переправить. Там в доме Адреотиса ты станешь учить испанский. И с тобой тоже станет делать твой приятель. Если ты пожелаешь взять его и Марту с собой.
- Пожелаю.
- Но тебя ждут дальняя дорога и приключения.
- Это не плохо, монсеньор.
- После того как ты овладеешь языком, Адреотис переправит тебя в Испанию.
- Но неужели я не могу учить испанский где-нибудь в ином месте. Не в Стамбуле.
- Тебе более ничего не грозит. В Стамбуле с тобой больше ничего не случиться. За это могу поручиться. Но жить пока ты станешь именно там. Так нужно. И не стоит тебе знать больше, чем тебе знать нужно, - голос кардинала иезуитов стал строгим и властным.
- Как будет угодно, монсеньору. А что станет с Василием?
- Он будет резидентом московского царя в Стамбуле. Это выгодно Ордену. Мы даже немного поможем ему укрепиться там. Кстати, ты до сих пор не знаешь его настоящего имени, Федор?
- Я знаю только что он не Ржев. Но кто он не знаю.