– Я не шучу, – ответила она. – Я хочу с тобой танцевать. Ничего не бойся. Доверься мне. Повторяй за мной движения раз-два-три…
Она закружила его, прижала к груди, но тут же оттолкнула, смутилась.
– Прости, ты еще мальчик, я не должна так себя вести. Когда мы прощались, я обняла тебя по-матерински, а сейчас, – она покачала головой. – На миг я забыла, что ты ребенок. Прости. Идем. Будет нелепо, если мы потеряем счет времени и упустим свой шанс на спасение. Мне не хочется, чтобы лесной дух сердился.
– И мне, – сказал Пьер, потупив взор.
Федора пошла вперед.
– Стой, – крикнул Пьер. – Ты опять идешь не туда. Похоже, ты совершенно не умеешь ориентироваться в лесу.
– Совершенно, – призналась она.
– Ты без меня пропадешь, – сказал он.
– В лесу – да. А в городе, думаю, нет. Мы ведь отыщем дорогу? – в ее голосе прозвучала надежда.
– Боюсь, что… нет, – ответил он, покачав головой.
– Пьер, что случилось? – она схватила его за руки, тряхнула. Он поднял голову. Федора попятилась.
– Ты… ты не Пьер, – проговорила она заикаясь. – Неужели ты… – она прижала ладони к губам, замотала головой. – Не-е-ет…
Развернулась, побежала прочь, перепрыгивая через коряги. Выбилась из сил, прижалась к дереву, увидела мальчика перед собой. Вскрикнула, побежала в другую сторону. Но он снова оказался перед ней. Федора сдалась.
– Что тебе от меня нужно? – спросила она задыхаясь.
– Я хочу с тобой танцевать, – ответил он. – Но не здесь, а в замке.
– Я выполню твою прихоть, если ты пообещаешь освободить меня, – сказала она.
– Я могу пообещать тебе все, что угодно, – сказал он с улыбкой. – Но это вовсе не значит, что я выполню свое обещание. Это ведь так популярно у людей: обещать и ничего не делать. Поэтому я не стану бросать слова на ветер. Мое решение о том, что будет дальше, может стать неожиданностью даже для меня самого. Непредсказуемость – моя сестра. Поэтому, запасись терпением и не серди меня.
– Как мне прикажете вас называть? – спросила она, решив принять его правила игры.
– Зови меня Пьер, – сказал он. – Тебе ведь нравится это имя.
– Да, – сказала она. – А где мой юный друг?
– Я отправил его домой, к родителям, – ответил лесной дух. – А ты, Федора, хочешь увидеть свою семью?
– Да, – соврала она. Он усмехнулся.
– Хороший ответ. Главное, честный. Запомни, чем больше правды прозвучит из твоих уст, тем больше силы будет у тебя для борьбы со злом.
– Спасибо, я учту это, – сказала она, склонив голову. – Ведите меня в свой замок, господин Пьер.
– Слово "господин" лучше не говорить, – сказал он. – Называй меня – Пьер или милый Пьер.
– Хорошо, Пьер, – сказала она сухо. – Ведите меня в свой замок.
– Прежде чем мы туда отправимся, тебе нужно будет искупаться в реке и сменить одежду, – сказал он дружелюбно. – В этом платье тебя уже видели мои подданные. Мне не хочется, чтобы они узнали в тебе сбежавшую танцовщицу и потребовали тебя наказать. Будет лучше, если они примут тебя за новую девушку, добровольно пришедшую в замок теней.
– А было такое, чтобы кто-нибудь добровольно пришел сюда? – спросила Федора, озираясь по сторонам. Солнце почти скрылось, лес стал меняться.
– Да, – ответил лесной дух. – Я пришел сюда добровольно. Зачем? – улыбнулся. – Чтобы понять природу человеческих страхов и всевозможных фобий. Успешны ли мои наблюдения? Да. Страх – это темница без оков, в которую люди сами себя запирают. Они не думают о том, что "страх – ни что иное, как лишение помощи от рассудка. Чем меньше надежды внутри, тем больше представляется неизвестность причины, производящей мучение". Очень часто перепуганные люди боятся даже взглянуть на воздух, от которого никуда нельзя убежать. Мой тебе совет, Федора, не бойся ничего и увидишь нечто особенное.
– Спасибо за совет, – сказала она, заметив странное свечение вдали.
– Наш город оживает, – сказал лесной дух. – Не всякий человек может увидеть, как это происходит, а тем более побывать в замке теней. Ты должна радоваться тому, что тебе выпала такая редкостная удача.
Он трижды хлопнул в ладоши. Появилась высокая девушка с бесцветными глазами на бледном лице.
– Помоги нашей гостье подготовиться к приему, – сказал лесной дух и исчез.
Федора вздохнула с облегчением. Ей нужно было успокоиться. Слишком сильно билось ее сердце и мысли были такими противоречивыми, что трудно было понять, какая из них главная.
В какой-то момент Федоре показалось, что лесной дух – это и есть ее зачарованный принц. Потом она решила, что он – монстр, жаждущий ее смерти. Потом она вновь увидела в нем беззащитного человека, нуждающегося в помощи.
Федора знала, что сердечная горячка – плохая спутница. Она делает все, чтобы внести разлад между сердцем и разумом, между душой и телом. Поэтому нужно как можно быстрее от нее избавиться.
– Вода смоет все ненужное, – решила Федора. – Хорошо, что мы идем к реке.
– Сюда, – позвала ее девушка.
Федора пошла за ней следом. Спросила:
– Как тебя зовут?
– Зовут, – ответила девушка.
– Ты не хочешь со мной говорить? – спросила Федора, с обидой.
– Говорить, – повторила та.
– Тебе нельзя это делать? – Федора нашла объяснение странному поведению девушки.
– Делать, – сказала та.
– Ты – эхо? – спросила Федора с улыбкой.
– Эхо, – подтвердила девушка.
Федора перестала задавать вопросы. Сняла одежду, нырнула в прохладную воду, отливающую серебром. Блаженная истома разлилась по всему телу, сделав его невесомым. Федоре захотелось петь. Она решила не стесняться. Раскинула руки в разные стороны, подставила лицо лунному свету, запела:
– Я хочу танцевать с тобой
Этот танец, что нам завещан.
Я хочу подарить тебе
Дар, который тебе обещан.
Я в глаза твои посмотрю,
Крепко я тебя поцелую.
Я с тобой танцевать хочу
Знаю, танец тебя расколдует…
– Красивая песня, – сказала девушка, когда Федора вышла на берег.
– Красивая, – подтвердила Федора.
– Кто бы расколдовал нашего Пьера? – проговорила девушка мечтательно.
– Пьера? – воскликнула Федора.
– Да, Пьера, хозяина замка, – ответила девушка.
– Замка теней? – спросила Федора.
– Да, – девушка улыбнулась. – Если бы Пьера расколдовали, мы бы тоже перестали быть тенями, вернулись в мир света, в наш мир…
– А ты знаешь, что нужно для этого сделать? – спросила Федора, надевая платье.
– О, какая вы восхитительная! – воскликнула девушка, разглядывая ее. – Вы совершенно преобразились. Ваша спесь исчезла, утонула, наверно в реке. Глаза у вас подобрели, и голос стал звонким. Вы – другая танцовщица, хотя имя у вас осталось прежним. Но его незачем называть.
– Ты ответишь на мой вопрос? – спросила Федора, пристально глядя на девушку. – Ты скажешь, как расколдовать Пьера?
– Нет, – она покачала головой. – Не потому что я не хочу открыть вам тайну, а потому что никто из нас не знает, что нужно сделать, какие слова сказать. Иначе мы бы не сидели здесь, в этом зачарованном лесу несколько столетий, а отправились бы в свой мир, – она подняла голову вверх. – Никто из нас не знает, увидим ли мы снова наш милый Орион, но мы верим, что однажды случится чудо, и… – посмотрела на Федору. – Все должно произойти неожиданно, внезапно. Никто не должен заранее знать, как и когда свершится чудо. Непредсказуемость – наша сестра…
– Непредсказуемость, – повторила Федора.
– Пойдемте. Нам пора. Уже луна в своем зените, – сказала девушка. – Сегодня особенный день. Порадуйте нас, Федора. Подарите орионцам праздник.
– Попробую, – сказала она…
Тронный зал был так ярко освещен, что Федора зажмурилась.
– Даже солнце в зените не дает столько света, – подумала она.
– Господа, у нас в замке гостья! – раздался громкий голос властелина.
Федора посмотрела на сидящего на высоченном троне человека, растерялась. Хозяин замка теней совершенно не был похож на Пьера. Он был очень высоким и очень худым. Его тело было каким-то непропорциональным, уродливым. Его бледное почти бескровное лицо обрамляли черные прямые волосы. Взгляд миндалевидных глаз был слишком пристальным и недружелюбным. А губы напоминали две тонкие нити, прикрепленные на подбородке.
Федора забыла все, что собиралась сказать. Она немигая смотрела на властелина и мечтала, чтобы скорей заиграла музыка. Тогда она закроет глаза и перестанет трястить от страха.
– Вы знаете, какой сегодня день? – спросил властелин.
– Новолунье, – ответила Федора.
– Кто привел вас сюда? – последовал новый вопрос.
– Я пришла сама по доброй воле, – ответила она, хотя хотела сказать другие слова. Рассердилась на себя. Но голос властелина зазвучал вновь.
– Зачем вы пришли в мой замок?
– Чтобы порадовать вас своими танцами, – ответила она, потупив взор.
Со всех сторон послышались возгласы одобрения. Грянула музыка. Федора пошла в центр зала, прислушиваясь к ее ритму. Страх и робость улетучились. Тело Федоры стало легким, а мысли – светлыми и добрыми. Она вновь стала бабочкой, парящей над цветами.
Когда музыка смолкла, Федора шагнула к трону и сказала:
– Мой господин, позвольте пригласить вас на танец.
– Я не умею танцевать, – сказал он, а глаза засияли.
– Это несложно, – улыбнулась она. – Я научу вас.
– Брать уроки танцев на глазах у подданных – это глупо, – сказал он. – Вы хотите выставить меня на смех?
– Нет, – сказала Федора. – Я просто хочу танцевать с вами, мой господин. Но, если мое приглашение кажется вам нелепым, прошу меня простить, – она развернулась и пошла в центр зала.
Музыка зазвучала громче, чем в первый раз. Федора сняла с плеч шарф, прижала его к губам, а потом бросила к ногам властелина, закружилась в танце и запела:
– Я хочу танцевать с тобой
Этот танец, что нам завещан.
Я хочу подарить тебе
Дар, который тебе обещан.
Я в глаза твои посмотрю,
Крепко я тебя поцелую.
Я с тобой танцевать хочу
Знаю, танец тебя расколдует…
С последними музыкальными аккордами она распласталась на полу перед троном.
– Вы действительно хотите сделать то, о чем спели? – спросил ее распорядитель праздника, одетый в золоченые одежды.
– Да, – ответила Федора, подняв голову.
– Тогда танцуйте, – приказал он, тронув ее холодными длинными пальцами, похожими на тонкие ветки.
Федора поднялась, пошла к трону. Поклонилась.
– Вы все еще хотите со мной танцевать? – спросил властелин замка, смерив ее строгим взглядом.
– Да, – ответила Федора.
– Вы не боитесь, что за такую дерзость вас могут наказать? – голос его подобрел.
– Нет, – ответила Федора, посмотрев в его безжизненные глаза.
Он усмехнулся, встал. Подданные громко захлопали в ладоши, закричали:
– Танцуйте, Ваша Светлость!
Грянула музыка. Хозяин замка теней легко сбежал вниз по ступеням, набросил шарф Федоре на плечи, концы оставил в своих руках, предупредил:
– Не вздумайте прикасаться ко мне.
– Хорошо, – сказала она. – Повторяйте все, что мы делали на лесной поляне. Не робейте, ваша светлость.
Федора закрыла глаза, сделала несколько танцевальных движений, услышала голос правителя:
– Я не смогу это повторить. Не смогу…
Федора открыла глаза, но никого перед собой не увидела.
– Неужели я танцую с собственной тенью? – подумала она и поежилась.
– Тебе следует быть осмотрительней, чтобы не стать такой же, как они, – подсказал внутренний голос. – Танцуй.
– Да-да, – согласилась Федора, закрыла глаза и закружилась так, как никогда прежде не кружилась. Ей было весело и радостно от того, что ее в своих объятиях сжимает великий правитель зачарованного леса, и, может быть, после этого танца он отпустит ее из плена, и она наконец-то отыщет свою мечту.
– Все так и будет, так и будет, – мысленно повторяла Федора.
Музыка смолкла. Федора открыла глаза и ахнула. Она стоит на окраине леса. На ней надет не фантастический наряд, а старые одежды. Никакого замка, никакого правителя, никаких подданных.
– Неужели, все это – сон?
Она растерянно посмотрела вокруг, увидела разлапистую ель, побежала к ней. Но под ее ветками не было никакого убежища.
– Пьер, – позвала Федора. Ответом была звенящая тишина.
Федора села на пригорок, обхватила колени руками, сказала со вздохом:
– Я свободна, но меня это не радует, а огорчает.
Она посмотрела на лес. Он больше не казался ей таким зловещим, как прежде. Теперь он манил ее в свои глубины. Федоре хотелось увидеть все, что спрятано за деверьями, узнать, есть ли там, в чаще, река и луг с цветами.
Федора поднялась, пошла в лес, но инстинкт самосохранения остановил ее.
– Наверно, мне не следует туда идти, – сказала она решительно. – Лесной дух отпустил меня, значит, мне нужно идти в город, – развернулась, сделала несколько шагов, остановилась. Воскликнула:
– Я не хочу, не хочу, не хочу туда идти. Не хочу… – скрестила на груди руки, насупилась.
– Привет, – раздался за ее спиной знакомый голос. Она обернулась.
– Пьер! О, Пьер, какое счастье! Как я рада тебя видеть! – она обняла его.
– И я рад. Рад, что мы с тобой свободны, – сказал он, высвобождаясь из ее объятий. – Мы можем теперь идти, куда захотим.
– Пойдем в соседний город, раздобудем что-нибудь поесть, я ужасно проголодалась, – сказала она.
– Поесть мы можем и здесь, – сказал он. Расстегнул курточку, достал из-за пазухи лепешку, разломил ее пополам, протянул половину Федоре.
– Где ты раздобыл это лакомство? – спросила она, вдыхая хлебный аромат.
– Стащил со стола правителя, – ответил Пьер.
– Значит, все произошедшее не сон? – спросила Федора, разглядывая лепешку.
– Не сон, – сказал Пьер, вытащив из-за пазухи шарф, с которым танцевала Федора.
Даже в солнечном свете ткань не утратила своего фосфорического сияния. Пьер набросил шарф на плечи Федоре, концы оставил в своих руках, попросил:
– Потанцуй со мной, как с ним.
– О, нет, Пьер, нам не нужно повторять то, что было, – заупрямилась она. – Давай придумаем новый танец. Новый…
– Давай, – улыбнулся он. – Только вначале съешь лепешку, чтобы у тебя были силы.
Лепешка показалась Федоре невероятно вкусной. Она не заметила, как съела все до последней крошки. Пьер протянул ей свою половину. Но она отказалась.
– Спасибо за заботу, Пьер, но мне не следует забирать то, что принадлежит тебе, – сказала она. – Если ты не голоден, спрячь свою половину. Она пригодится тебе потом.
– Она пригодится мне чуть позже, – сказал он, пряча лепешку.
Он снова набросил шарф на плечи Федоры и запел:
– Я хочу танцевать с тобой
Этот танец, что нам завещан.
Я хочу подарить тебе
Дар, который тебе обещан…
Федора закрыла глаза, закружилась, запела вместе с ним. Ей показалось, что они поднялись над землей. Она открыла глаза, испугалась той высоты, на которую они поднялись, прижалась к Пьеру, почувствовала, как стремительно они полетели вниз, как коснулись земли, как соскользнул с ее плеч шарф и тело окаменело.
– Зачем ты дотронулась до меня? – зазвучал грозный голос властелина. – Зачем?
Федора попятилась, споткнулась о корягу, упала, уставилась на бледное бескровное лицо хозяина замка теней.
– Ты все испортила. Ты… – он развернулся, пошел прочь.
– Пьер, прости, прости, – простонала Федора. – Я испугалась. Я… – она вскочила с земли, одернула юбку. – Пьер, не уходи…
Властелин остановился, спросил не оборачиваясь:
– Ты его любишь?
– Кого?
– Пьера, – ответил он, повернувшись в пол-оборота.
– Пьер – ребенок, я отношусь к нему, как к брату, – ответила Федора.
– А ко мне? Ко мне, – он повернулся к ней лицом. Глаза горят, щеки пылают, губы дрожат.
– Вы – повелитель, властелин достойный почтения, – сказала она, смутившись.
– А смогла бы ты полюбить меня? – он шагнул вперед.
– Не знаю, – ответила она, почувствовав холод во всем теле.
Властелин швырнул ей в лицо шарф, крикнул:
– Убирайся вон из моего леса! Вон…
Он исчез. А Федора закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Неподалеку ухнул филин. Она подняла голову, посмотрела на него, проговорила:
– Ах, как все это жестоко… – вытерла слезы, пошла вдоль кромки леса.
Ей нужно было поторопиться, чтобы попасть в город до заката солнца. Федора ускорила шаг и столкнулась с громадным мужиком.
– Вот ты, птичка, и попалась, – воскликнул он, схватив Федору за руку. – Давненько мы тебя поджидаем.
– Зачем я вам? – она попыталась высвободиться, но хватка у мужика была крепкой.
– Зачем я вам? – передразнил он ее, хохотнул. – Строит из себя овечку невинную, а всем давно известно, кто ты есть на самом деле.
Подошли еще несколько таких же дюжих мужиков.
– Что, воровка, попалась? – рявкнул один из них. – Вяжите ее, чтобы не сбежала.
Федора закусила губы, чтобы не расплакаться от боли и обиды. В сущности, мужики были правы, она – воровка. Она утащила камни у ювелира, а до этого несколько раз брала бусы у модистки, таскала булки у пекаря и молоко у молочницы. Она знала, что рано или поздно ей придется за все ответить. Выходит, это время настало.
Обидно, что мужики слишком грубы с ней, но, наверно, они не могут по-другому. Грубость – их главное преимущество. Они бахвалятся друг перед другом, потому что им неведомы такие чувства, как нежность, доброта, любовь.
Федора смотрит на злые некрасивые лица мужиков и жалеет этих людей, лишенных сострадания. Она старается не слушать их бранную речь, старается ни о чем не думать. Она понимает, что ее везут в город, чтобы публично наказать за воровство. Таков приказ градоправителя, о котором, как и о властелине замка теней, ходят противоречивые слухи. Кто-то говорит, что он мудрый, справедливый человек, кто-то считает его злодеем, иные же уверяют, что он продал душу дьяволу за тридцать серебряников. Так ли это, Федоре предстоит узнать.
– Приехали, – сказал возница. Посмотрел на Федору, захохотал, увидев слезы на ее глазах. – Неча мокроту разводить, девка. Раньше думать надо было. Теперя – поздно.
– Привяжите ее к позорному столбу, чтобы все видели, как с ворами велено расправляться, – приказал тот мужик, который схватил Федору. По-видимому, он был у них главным.
– Я бы ее заставил на горячих углях плясать, – пробурчал другой.
– Твое желание никого не волнует, – одернул его главный. – У нас хозяин есть, который приказы отдает. Наше дело их выполнять и не рассуждать. Ясно?
– Так ведь хозяин велел ее поймать и в замок привезти, а ты говоришь, чтобы мы ее к столбу вязали, – огрызнулся разговорчивый мужик.
Распахнулись ворота замка, из них вышел высоченный человек, одетый в странный наряд.
– Она, – сказал верзила и, подхватив Федору на руки, понес в замок.
Двери замка захлопнулись. Мужики, поймавшие Федору, получили вознаграждение и отправились восвояси.