Весной 1757 года Анри Видаль приезжает в венгерский город Рагз, где должна состояться свадьба его брата Марка и дочери доктора Родериха Миры. Торжественная церемония обещает стать событием для всего города. Однако ожидания несколько омрачаются угрозами отвергнутого поклонника Миры Вильгельма Шторица. Сын известного немецкого ученого Отто Шторица в случае заключения брака обещает "прибегнуть к таким средствам, перед которыми бессилен человеческий разум и могущество"...
Этот роман написан Мишелем Верном на основе авторской рукописи Жюля Верна "Невидимая невеста", подвергшейся значительной переработке. Книга сопровождается классическими иллюстрациями Жоржа Ру и дается в новом (1997) переводе В. Брюггена.
Содержание:
Глава I 1
Глава II 2
Глава III 5
Глава IV 7
Глава V 8
Глава VI 10
Глава VII 12
Глава VIII 14
Глава IX 15
Глава X 17
Глава XI 18
Глава XII 20
Глава XIII 21
Глава XIV 23
Глава XV 24
Глава XVI 25
Глава XVII 27
Глава XVIII 28
Глава XIX 30
Жюль Верн, Мишель Верн
Тайна Вильгельма Шторица
Глава I
"…И приезжай как можно скорее, дорогой Анри. Жду тебя с нетерпением. Страна просто восхитительна, а район Южной Венгрии для инженера представляет несомненный интерес. Приезжай, не пожалеешь.
Твой Марк Видаль ".
Так заканчивалось письмо, которое я получил от младшего брата 4 апреля 1757 года.
Письмо как письмо. Обыкновеннейшим образом дошло оно до адресата: от почтальона к портье , от портье - к слуге, слуга же со своей привычной невозмутимостью подал мне его на подносе.
Да и сам я с полнейшим спокойствием распечатал и прочел письмо до самого конца, до последних строчек, в которых уже содержался зародыш невероятных событий, разразившихся немного спустя.
Все-таки как люди слепы! Вне их воли и разумения складывается причудливая сказка судьбы.
Марк оказался прав. Я ничуть не сожалею о совершенном путешествии. Уж не знаю, не сочтете ли вы меня за безумца и фантазера, прочитав далее столь странную историю.
В ту пору Марку было двадцать восемь лет, а мне - тридцать шесть. Некоторым образом я заменил брату отца - наше раннее сиротство побудило меня заботиться о младшем, опекать и любить его как собственное дитя. Поскольку мальчик выказывал замечательные способности к живописи, я не жалел денег на учителей, полагая, что как художник он многого добьется. И не ошибся.
Сейчас Марк был в Рагзе , довольно крупном городе Южной Венгрии. До этого несколько недель он прожил в Будапеште . Его портреты там вызывали восхищение даже у самой искушенной публики. От заказов не было отбоя. Закончив работу, Марк по Дунаю добрался до Рагза, увезя с собою кругленькую сумму и благодарные воспоминания о столице, оказавшей ему радушный прием.
Среди тамошней знати особенно выделялись Родерихи. Имея большое родовое поместье, глава этого семейства, известный врач, приумножил свое состояние успешной медицинской практикой. Не отказывая в милосердии ни богатым, ни бедным, он снискал всеобщее уважение.
Родерих имел двоих детей: сына - капитана Харалана, и красавицу дочь Миру. Марк пленился очаровательной девушкой и надолго застрял в Рагзе, надеясь добиться взаимности юной особы. Рослый, голубоглазый, с копной темно-русых волос над сияющим счастьем и молодостью лицом, брат был на редкость хорош собой. Высокий чистый лоб свидетельствовал о благородстве мыслей юноши. Нежная душа его сочеталась со страстным темпераментом художника, истинного ценителя прекрасного.
О Мире я знал только со слов страстно влюбленного, и мне не терпелось увидеть воочию предмет его обожания. Невеста так же хотела познакомиться с будущим деверем , чтобы составить представление о семье, с которой собиралась породниться. Словом, в качестве любимого родственника и желанного гостя инженер Видаль должен был отложить все дела и прибыть в Рагз.
К тому же последнее письмо сулило бездну удовольствия и пользы от посещения Южной Венгрии. Прошлое страны богато историческими событиями, яростным сопротивлением германским завоевателям. В истории Центральной Европы Венгрия занимает заметное место.
Ну что ж, придется оставить Францию месяца на три ради столь соблазнительного путешествия.
Первую половину пути я, пожалуй, преодолею на почтовых, а в Вене пересяду на речной транспорт. Крюк в семьсот лье - расстояние не маленькое, зато можно увидеть самую интересную часть Дуная: и Австрию и Венгрию до самой сербской границы .
Мира Родерих, надеюсь, проявит терпение и простит путнику небольшую задержку. Весь следующий месяц я проведу с молодыми.
Увы, мне не хватит времени посетить старинные крепости Видин, Никопол, Русе, Силистра, Браила, Галац - по берегам могучей реки, отделяющей Валахию и Молдавию от Турции, несущей полные воды к Черному морю.
Раздобыв документы, затребованные Марком, я начал сборы в дорогу. Это не заняло много времени. Небольшой чемодан с праздничным костюмом для свадебной церемонии - вот, в сущности, почти весь мой багаж.
Еще во время путешествия по северным провинциям я довольно прилично изучил немецкий, поэтому проблема языка передо мной не стояла. К тому же французский в ходу среди дружески настроенных к нам венгров, по крайней мере в светском обществе.
Я уведомил брата о своих намерениях и попросил известить мадемуазель Миру Родерих, что будущий ее деверь сгорает от нетерпения поцеловать ручку будущей невестке.
"Прошу не бранить меня, если не с каждого этапа пути я смогу сообщать о себе. Но все же постараюсь писать регулярно, чтобы дорогая сестричка (мадемуазель Мира позволит так себя называть?) могла прикинуть количество лье, отделяющих одного французского путешественника от ее родного Рагза. Обещаю предупредить о своем прибытии - не только о дне, но даже и о часе, а может статься, и о минутах",- так заканчивалось мое письмо.
Накануне отъезда, тринадцатого апреля, я отправился к начальнику полиции, своему приятелю, чтобы попрощаться и забрать паспорт.
- Должен сказать, Родерихи - достойнейшие люди,- неожиданно сказал он, узнав о цели моей поездки.
- Вы слышали о них? - удивился я.
- И не далее как вчера, на вечере в австрийском посольстве.
- И от кого же?
- От офицера будапештского гарнизона, который познакомился с вашим братом в венгерской столице. Он на все лады расхваливает Марка.
- А о семействе Родерих этот офицер отзывается так же хорошо?
- О да! В общем, Марк сделал превосходный выбор, тем более говорят, что мадемуазель Мира обворожительна. Не забудьте поздравить молодых от меня и пожелать счастливого брака. Правда,- мой собеседник замялся,- не знаю, простите ли вы мою бестактность?…
- Бестактность?… - изумился я.- Вы о чем?
- Да… Мадемуазель Мира Родерих… Впрочем, дорогой Видаль, вполне возможно, что ваш брат ничего не знал…
- Объясните же толком, куда вы клоните?
- Ладно! Так вот, руки мадемуазель Миры уже настойчиво домогались. По крайней мере, так мне изложил дело тот офицер из посольства. И претензии этого субъекта наделали много шуму в Рагзе.
- У Марка есть соперник?
- Не думаю. Доктор Родерих решительно отказал назойливому господину. Да и было это давно, за полгода до приезда вашего брата.
- Стоит ли волноваться, старина,- успокоил я скорее себя, чем приятеля,- раз Марк ничего не пишет, вряд ли это серьезно. Но все-таки хорошо, что вы предупредили меня.
Уже прощаясь, я спросил:
- Не знаете ли, кто этот неудачник?
- Вильгельм Шториц.
- Вильгельм Шториц?! - Моему удивлению не было предела.- Сын Отто Шторица, немецкого химика, точнее алхимика?
- Да.
- Вот это сюрприз! Имя очень известное… Кажется, отец уже умер?
- Несколько лет тому назад, но сын жив, и, говорят, человек очень скользкий…
- Скользкий? Что вы под этим подразумеваете?
- Не знаю, как объяснить,- затруднился с ответом начальник полиции.- По слухам, Вильгельм Шториц - человек необычный…
Я расхохотался:
- Веселенькое дельце! Быть может, у нашего героя-любовника три ноги? Или четыре руки?
- Думаю, с ногами-руками у него полный порядок! - рассмеялся и мой собеседник.- Полагаю, речь идет скорее о моральных качествах Вильгельма Шторица, которого, как я понял, следует остерегаться…
- Поостережемся, старина! До момента, пока мадемуазель Родерих не превратится в мадам Видаль!
С легким сердцем я покинул участок и отправился домой.
Глава II
Четырнадцатого апреля в семь утра я отправился в путь в дорожной карете.
Ничего особенного в первые дни путешествия не произошло. Страны, через которые мне пришлось проезжать, описывать не буду - они слишком хорошо известны.
Первой длительной остановкой был Страсбург. Выезжая из города, я долго не мог оторваться от окошка кареты, любуясь знаменитым Мюнстером. Величавая стрела кафедрального собора сияла золотом в солнечных лучах.
Много ночей провел я в карете, убаюканный скрипом колес по дорожному гравию. Однообразный шум усыпляет лучше, чем тишина. Позади остались Оффенбург, Баден, Карлсруэ, Ульм и Вюртемберг, баварские Аугсбурги Мюнхен.
На австрийской границе, в Зальцбурге, пришлось задержаться подольше. Но вот наконец, двадцать пятого апреля в шесть часов тридцать пять минут пополудни, взмыленные лошади вкатили карету во двор лучшей венской гостиницы.
Через тридцать шесть часов предстояло продолжить путешествие - если учесть, что на эти часы пришлись две ночи, станет ясно - времени для знакомства с прекрасной столицей почти не было. Утешало, что на обратном пути здесь можно задержаться подольше.
Накануне я заказал билет на габару "Доротея". Пристань находилась на расстоянии лье от гостиницы. Пришлось воспользоваться каретой еще раз.
На корме судна скопилось много народу: немцы, австрийцы, венгры, русские, англичане… Переднюю же часть завалили ящиками и тюками до такой степени, что протиснуться туда не представлялось возможным. Трудно было отыскать местечко для ночлега в общей каюте, хотя бы какой-нибудь диванчик. Чемодан пришлось оставить под открытым небом возле скамьи, на которой я рассчитывал подолгу сидеть днем.