Кстати, поэтому вчера всю ночь наш врач и работал. Одного любителя поплавать в тёплой водичке бухты покусала акула. Именно так, продолжая кормить меня бульоном с ложечки, Ен описал ранение, он видел пострадавшего, помогал поднять его на борт "Оки" с лодки. Купался тот обнажённым, когда его недалеко от берега вдруг цапнула акула. Не сказать, что большая, но белая, моряки её опознали, доводилось уже видеть. А опознали, потому что разъярённый пострадавший вытащил её на берег. Я помнил того здоровенного перевитого буграми мышц матроса из экипажа Саламатина. Бывший артиллерист, заряжающий на главной орудийной башне броненосца в прошлом. Полукруглый след зубов был на ноге, выше колена, в районе паха. Но укус ладно, кость цела, а мясо нарастёт, больше всего пострадало достоинство моряка, то самое. Один акулий зуб зацепил его член и почти перерезал, вот врач, сшивая раны, с ним и провозился больше всего. Так что осталось только ждать. А акулу разъярённый моряк, вырубив ударом кулака и вытащив на берег, запинал. А на камбузе "Щуки" из мяса этой акулы суп сварили. Очень вкусно, как говорят, получилось, мясо нежное, отбитое. Ен пообещал метнуться и бульон привезти. Интересно попробовать.
Пока меня кормили бульоном и байками, Гарин и Саламатин скучали у дверей, врач их не пускал, мол, пока меня не покормят, никаких телодвижений. Кризис миновал, это важно.
* * *
В очередной раз я проснулся, именно проснулся, а не очнулся, ночью. Снаружи было темно. Разбуженный Ен, он спал на кушетке у входа в мою спальню, проводил меня в санузел, потом покормил, давал не только бульон, но и нежное варёное мясо птицы. Правда, немного. Интересно, что это за дичь? Выяснив, что проспал я не так и много, часов восемь, и за это время ничего не произошло, разве что в море было замечено какое-то судно, столб дыма был виден, и решив, что спать не охота, почти пять часов занимался с Еном японским языком, проще говоря, просто болтали. Мы и так только на нём общались, а тут уже сосредоточенно, я акцент старался убрать. Потом меня ещё раз покормили, потом сморило, и проснулся я только к одиннадцати дня.
И теперь после того, как меня покормили, одевшись, я сам вышел на палубу, с удовольствием жмурясь на солнце. Кстати, судя по тучам на горизонте, ожидалась буря. Если та сюда направится.
Чуть позже подошли Гарин и Саламатин, и я наконец принял от них нормальный доклад. Не всё, но многое одобрил, кроме такой долгой стоянки. Понимаю, что механики со всех судов, совместно работая, перебирали механизмы "Днепра", там трубки перегорели, благо запасные были, да и на других судах провели профилактические ремонты, но всё же время не ждало, ребята были в курсе, когда Япония нападёт. Единственно, в чём Ен ошибся при первом рассказе, – это то, что нас сопровождал американский крейсер. Нет, то, что это пиндосы были, всё верно, только не крейсер, а парусно-паровой фрегат. Хотя и военное, но учебное судно. То, что с нами оно не выходило на связь, верно, но держало связь с другим радистом, докладывая о нашем маршруте, вот Гарин и решил уйти ночью. В первую не получилось, тот не потерял их, а во вторую ушли. Тупо пользуясь более высокой скоростью, оторвались, поплутав ночью. Как только "Днепр" не потеряли, непонятно.
Теперь я снова взял командование экспедицией в свои руки. Приказал поднять пары на всех судах, благо за эти три дня угольные ямы всех трёх судов снова стали полны благодаря нашим запасам на "Днепре", и к трём часам вывел "Оку" из бухты и повёл караван дальше на юг.
Саламатин сейчас отсыпался, он ночью поведёт. Пока я слаб, днём веду я, а ночью – Андрей. Время терять больше не будем, теперь мы реально спешили. Ещё бы, восьмое декабря.
Мне принесли в рубку кресло, взяли из моей каюты, поставив на подставку, чтобы я мог смотреть в разные стороны, и вот так мы и двигались. Примерно в четыре часа дня, когда давление в котлах поднялось до нужной отметки, мы покинули бухту. Я был на дежурстве. Вечером же, когда вперёд вышла "Щука", повёл дальше караван Андрей, я принял приготовленную Еном ванну и лёг спать, и в этот раз были сны, да и проснулся я рано, ещё до рассвета.
О двух следующих днях ничего существенного сказать не могу: пустынное море, вполне спокойное, тучи, виденные мной на горизонте в бухте Багам… Двигались мы, взяв курс, на острова Кабо-Верде. Достигнув центра Атлантики, направились дальше к югу. А на третий день, под утро, когда рассвело, мы вдруг обнаружили идущий не так далеко встречный конвой, военный: несколько транспортов и двухтрубный лёгкий крейсер серии "Пелорус" с двумя сопровождающими миноносцами. Шли они, если проложить прямой курс от Карибского моря, в сторону Португалии. На всех кораблях трепыхались британские флаги. Влипли.
К моему удивлению, особого интереса мы у британцев не вызвали, разве что от конвоя в нашу сторону метнулся один миноносец, их ещё "истребителями" называли, на тридцати узлах он нас догнал, сделал полукруг и двинул обратно. Запросов никаких не было, а вот между британскими кораблями пошёл интенсивный радиообмен.
Я как раз прошёл в рубку "Оки", чтобы сменить Андрея и встать во главе экспедиции. До точки поворота на юг не так далеко, через три часа повернём.
– Есть что? – спросил я у радиста.
– Вот, записи переговоров сделал. Они на своём языке говорят, а я его не знаю.
Те ещё не стихли, и радист, слушая эфир, всё добавлял. Уже при переводе начала эфира стало понятно, что нас опознали. Капитаны миноносцев рвались с нами по-свойски пообщаться, но командир каравана запретил. Мол, начнём с досмотра, а там как закрутится. То, что мы были в нейтральных водах, их не останавливало. Но в составе каравана было два португальских судна, а при них начальник конвоя не хотел подставляться.
Когда их дымы почти скрылись за горизонтом, мы по моему приказу пошли на максимальной скорости в двадцать узлов, самый медлительный среди нас "Днепр" выжимал лишь столько, и в этот момент наш радист поймал ещё один разговор. Когда я перевёл его, то только выругался. Капитан лёгкого крейсера сообщил, что в корпусе обнаружилась течь и попросил покинуть состав конвоя. Он доберётся до ближайшего порта и там проведёт ремонт.
– Вот уроды. Для португальцев стараются, алиби себе делают. Крейсер покинет состав каравана, отойдёт за горизонт, чтобы его дымов не было видно, и рванёт за нами. Англы в подлых войнах собаку съели, так что догонят нас и сделают предъяву за погибший в германских прибрежных водах крейсер. Похоже, они на сто процентов уверены, что к этому руку приложили мы.
– А мы тут при чём? – удивился радист.
– Ни при чём, – честно глядя ему в глаза, ответил я. – Но англичанам этого не объяснишь, крайнего ищут. Поэтому наша надежда только на скорость, к счастью, во время стоянки на Бермудах были проведены все профилактические работы, так что темп высокой скорости мы ещё долго выдержим. Главное, кочегары бы не сдулись, самая тяжёлая работа для них. Та "собачка" имеет максимальную скорость в девятнадцать узлов, да и то вряд ли… Хм, шанс уйти есть, а если сменим маршрут, не догонит…
Тут появились новые сообщения, и я снова выругался. Британцы тоже знали о разницах в наших скоростях и подстраховались. Для сопровождения крейсера командир конвоя выделил один "истребитель". Вот это плохо, тот может нас найти и навести крейсер. Да, в принципе, и сам справится с нами без проблем. Значит, нужно срочно менять курс. Так мы и сделали, направившись к побережью Южной Америки, но продолжая держаться подальше от транспортных маршрутов. Кстати, британцы тоже шли далеко от них. Что же они везли?
То, что англы, догнав нас, могут без свидетелей отправить все три судна на дно, я был уверен на все сто. В моей истории похожее было. Как говорят историки, а тут были проведены серьёзные изыскания, за время Русско-японской войны пропало бесследно два наших судна. Причём на обоих везли войсковое имущество в Порт-Артур, в основном снаряды для крейсеров и запчасти для паровых машин броненосцев. Там, где они пропали, японцев не было, а британские военные корабли заметили. Так что, возможно, это они потопили наши транспорты. Тут не докажешь, но, как выяснил один историк, изучая архивы немецкой колонии в Циндао, туда зашёл британский крейсер и пришвартовался к своему собрату. По словам очевидцев, на него перегружали боеприпас. Где тот успел пострелять, если учесть, что оба наших судна вышли как раз из Циндао несколько дней назад? Свидетелей британцы не оставили, вот такие пироги. Сгинули два наших транспорта, однако, надеюсь, в этой истории такого не произойдёт. Не допущу. Нужно успеть к Циндао до выхода обоих транспортов. Или передать, чтобы не покидали бухту после начала войны. Их, правда, заставят интернироваться, но хоть целыми останутся.
Мы сменили курс, направившись теперь к Южной Америке, если провести прямую линию по карте, то мы упрёмся в берег Бразилии в районе городка Сао-Луис. Правда, к обеду я снова сменил маршрут, а через два часа ещё раз, однако мы не прекратили идти к берегу. Следы путали. Жаль, дымы нас выдавали.
Странно, но, похоже, ушли, один раз дымок на горизонте мелькнул, но это какое-то транспортное судно было.
Ночь прошла нормально, мы соблюдали радиомолчание, а когда рассвело, "Щука" подошла к правому борту "Оки", и усталый Саламатин в рупор доложил, что за ночь никаких нештатных ситуаций не возникло. Дальше караван повёл я.
Берега Бразилии пока не было видно, хотя мы шли не так и далеко от них. А к обеду сигнальщик на "Днепре", который шёл замыкающим, рассмотрел у нас за кормой дымы. Именно дымы, несколько. Уже к вечеру стало понятно, что это британцы, та самая "собачка" и большой миноносец. Нашли-таки. Думаю, вычислили. Говорю же, англы отличные мореходы.
Крейсер, напрягая все машины, пытался нас догнать до темноты, но сблизиться не смог, отстав, даже его трубы скрылись за горизонтом, только по дымам было понятно, что он продолжает преследование, а вот миноносец рванул к нам. Пришлось Андрею на "Щуке" разворачиваться и идти навстречу. Его задача – не дать миноносцу добраться до нас. Не утруждая себя никакими международными нормами морского права, миноносец британцев почти сразу открыл огонь из своих скорострелок, пытаясь поразить "Щуку". Свидетелей не было, а эфир забит морзянкой, вот тот и работал так нагло. Крейсер в этом участия не принимал, далеко был. Ох и покрутились ребята, уходя от снарядов. "Щука" была скоростнее, так что держала британца на дистанции, не давая ему догнать нас с "Днепром". Вооружения она не имела, поэтому Андрею приходилось имитировать попытки таранов. Вот так и крутился.
Всё же британцы разделали бы нас под орех, это все наши понимали, на всех трёх судах, намерения англичан были очевидны, однако спасла нас непогода. Ещё с утра ветер усилился, а к вечеру стал шквальным и небо стремительно заволокло тучами. Мелькали молнии, и гремел гром, нас настигал ливень. Как "Щука" ни крутилась, однако всё же судно получило два снаряда, и перед самым ливнем, напрягая машины, догнала нас. Узнать, есть ли потери, я не мог, эфир продолжал быть забитым морзянкой, поэтому Саламатину пришлось сблизиться. Слышал я его из-за ветра плохо, но вроде один убитый есть, раненых четверо, однако само судно серьёзно не пострадало, дырка в корпусе была выше ватерлинии, и один снаряд рванул в моих апартаментах, разнеся их. Возникший было поджар потушили.
От миноносца мы ушли благодаря ливню и, резко сменив курс, направились к берегу. Пусть британцы нас ищут в глубине океана, а мы непогоду переждём в одной из бухт континента.
"Щука", врубив прожектор на корме, пошла впереди, мы двинули следом. Как я боковым зрением заметил тень слева, сам не понимаю, но, отшвырнув рулевого, положил штурвал набок, наблюдая, как белёсый след торпеды проходил мимо. Как доложил вперёдсмотрящий, торпеда прошла буквально в паре метров от носа заваливающегося на бок "американца". В общем, "британца" мы благодаря ливню потеряли, но и "Щуку" тоже, а вот "Днепр" как шёл за нами, так и шёл.
Берег в сполохах молний мелькал по правому борту, но пока ничего подходящего мы не нашли. А когда я определился на местности, очень уж приметную скалу прошли, то вошли в русло небольшой реки и, поднявшись километров на пять, встали на якорь. Понятно, что тут опасно. Конечно, топляки, которые могут плыть по течению, корпусу не повредят, но всё равно приятного мало. Выше подняться не получалось, осадка у нас велика, застрянем.
Несмотря на то что начался шквал, аж деревья на берегу гнулись, мы не сидели без дела. Половина команды при свете керосинок работала в трюме, готовя все три малые пушки, и стрелой крана подняли из трюма морскую пушку. Одну сорокасемимиллиметровую поставил на баке, а семидесятишестимиллиметровую – за рубку, очень уж там удобное место для неё, да и площадка подготовлена. Работать под дождём было сложно, но пришлось, вынужденно. Британцы в покое нас не оставят, это без сомнения. Конечно, лучше было бы ставить серьёзную артиллерию и минные аппараты на "Щуку", однако она потерялась, и мы тревожились, что с ней. Так что пока вооружали "Оку". На "Днепр", когда под утро погода стала налаживаться, передали одну из трёх пушек Гочкиса с запасом снарядов. Минные аппараты на борт "Оки" мы тоже поставили, на всех трёх судах были крепления для их установки, но пока минами не заряжали. Да и всё установленное вооружение прикрыли чехлами.
Ночь прошла тяжело, все устали, поэтому рассвет встретили с некоторым облегчением. Шквал как налетел, так же быстро и закончился, и к обеду показалось солнце. Жара и духота упали на оба судна. То, что эфир стал чище, британцы перестали его забивать, радист сообщил мне ещё в полночь, так что, когда погода наладилась, я велел вызывать "Щуку", несмотря на опаску быть обнаруженными англами, и, о счастье, та почти сразу откликнулась, судя по хорошему сигналу, яхта находилась где-то неподалёку.
Мы, снявшись с якоря, стали задним ходом выходить из русла реки, потому что, несмотря на приличную глубину, развернуться из-за малой ширины реки не представлялось возможным, а вот на выходе из реки уже развернулись и двинулись прежним порядком. Заметив дым на горизонте, опознались с "Щукой", после чего снова перешли на режим молчания. Думаю, британцы для того и дали нам пообщаться, чтобы найти нас.
Когда "Щука" подошла, мы зашли в небольшую тихую бухту, где я сразу приказал ей швартоваться к нашему правому борту, и грузовой стрелой подали на борт яхты как минные аппараты, снятые с "Оки", так и последнюю пушку Гочкиса. Хотят англы войны, они её получат. Мы даже успели установить и зарядить минные аппараты, как раз монтировалась тумба пушки, когда сигнальщики с "Днепра" заметили дымы. Два. Шли те с севера вдоль побережья. Мы поспешили покинуть бухту и стали уходить вглубь Атлантики, держа курс на Африку. Теперь уже нам не нужны свидетели, так как я собирался уничтожить обоих британцев, причём окончательно, чтобы никого не осталось. Кто-то скажет, что глупо бросаться на гражданских слабовооружённых судах на боевые, так я отвечу, что и не собираюсь вести прямую войну. Нет, прямое боестолкновение для нас – смерть, значит, только партизанская война. Нам требуется продержаться до вечера, а там найдём, где находятся англы, и "Щука", подкравшись, торпедирует крейсер. Такой наглости от нас вряд ли будут ждать. Раз англы забивают эфир морзянкой, кстати, снова забили, то и мы так поступим, чтобы те не позвали на помощь.
К сожалению, планы снова пришлось менять. Снова стеной налетел шквал, и до того, как попали под него, мы повернули к берегу. Британцы в трёх километрах от нас спешили туда же, догнали всё-таки. Когда берег уже был виден, нас и накрыл шквал, однако я велел пустить сигнальные ракеты, чтобы привлечь внимание рулевых других судов, и повернул вглубь океана. Бой для нас с британцами может закончиться с непредсказуемым результатом, поэтому нужно воспользоваться шансом и уйти как можно дальше, прикрываясь непогодой. Так мы точно оторвёмся.
Повезло, за время двухдневного шквала, смертельно устав, мы не потерялись, сблизившись друг с другом до предельного расстояния, и так плотной группой шли к мысу Горн. Потом стихия успокоилась, и дальше тем же порядком – я днём, Андрей ночью – мы и шли до южного окончания Южной Америки. Нам четыре раза встречались разные торговые и военные суда, но мы благополучно прошли мыс и, войдя в воды Тихого океана, направились в сторону Японии. Я собирался пройти через весь океан, Сингарский пролив, если успеем до начала войны, если нет, через Охотское море, там нас британцы точно ждать не будут, а дальше по обстановке. И все планы из-за англов опять полетели к чёрту.
На пятый день нашего пути по Тихому океану вперёдсмотрящий вдруг сообщил, что за кормой видны дымы. Мы, конечно, встречали другие суда разных государств, но неужели это преследователи? Да и как они могут нас догнать, уголь у них ещё несколько дней назад должен был закончиться. Они что, в один из портов заходили на бункеровку? Тогда вполне могли нас догнать. Хм, а какой порт мог им предоставить столько угля? Достав рулон карты, я развернул её и стал высчитывать, где "британцы" могли запастись углём. Мы-то бункеровались с "Днепра", угольные ямы полны, вчера пополняли запасы, а как "британцы" вывернулись? Особо я ничего не предпринимал, мы и так, как увидели дымы, пошли на восемнадцати узлах, но дымы могут быть и не от "британцев". Правда, "Щуку" я всё же послал посмотреть, кто это.
Ответ мы получили до того, как та провела разведку, радист сообщил, что эфир снова забит морзянкой и отправить сигнал не представлялось возможным. Да и Саламатин, вернувшись, подтвердил, что это наши старые преследователи напрягают машины, стараясь нас нагнать. Пришлось увеличить скорость до предельного. До наступления темноты ещё три часа, шанс уйти был, если миноносец не рванёт вперёд, а то он, что странно, как приклеенный шёл рядом с более крупным, но не скоростным товарищем.
Сглазил, рванул. Все шансы до наступления темноты догнать нас у него были. То, что медлительный крейсер нас догнал, меня не удивило, мы простояли под прикрытием берега одного тихоокеанского островка четыре дня, пережидая бурю, так что тот вполне мог сократить расстояние, даже с учётом захода в порты для бункеровки.
В этот раз миноносец не обращал внимания на наскакивающую на него "Щуку", было видно, что его цель мы, и только мы. Да и как ни посмотри, при торпеде в бок, судно если не потонет, у нас все переборки были перекрыты, то встанет и станет лёгкой добычей крейсера, пока миноносец будет гонять остальных. Тактика не плоха и действенна.
В этот раз артиллерийская стрельба велась с обоих судов. Пока водяные столбы вставали в стороне от маневрирующей "Щуки", но и сама она посылала снаряд за снарядом в миноносец. А когда тот подошёл к нам в зону действия британской морской пушки – вот смешно, из их же пушки будем стрелять, – то и мои канониры открыли огонь. Снаряды были покрупнее, чем на "Щуке", и свои выстрелы канониры "Оки" видели, столбики воды были выше. Это позволяло им точнее наводить на цель, определяя рассеивание и кучность непристрелянной пушки. С каждым выстрелом столбы были всё ближе начавшего маневрировать миноносца.
Этот тип миноносцев имел название "Энглер". Он был вооружён двумя семидесятишестимиллиметровыми пушками на носу и на корме, однотипными той, что стояла на "Оке". Также было четыре пятидесятисемимиллиметровые пушки и два торпедных аппарата, насколько я понимал, они как раз и собирались провести торпедную атаку. У обоих суетились минёры.