- Я сам общупывал шкатулку со всех сторон, думал, что и дно у нее двойное, и боковины, и даже крышка скрывает пустоту, - понимающе посмотрел мужчина на Захарку. - Но дело в том, что если бы где-то она и была, то отозвалась бы пустым звуком. А здесь он цельный, как от старого дерева.
Для наглядного примера он еще раз поколотил по сундучку со всех сторон, потом придвинул его к себе и начал складывать вовнутрь разбросанные по столу сокровища. Под конец положил туда бумаги и закрыл крышку:
- Господа Даргановы, я представил вам весь наш капитал, большая часть которого помогла нам с помощью ваших родителей подняться на ноги, - он открыто улыбнулся. - Ничего другого Даргановы нам не передавали, в чем я даю вам свое слово дворянина.
- Мы вам верим, - вздохнул Захарка. - Поймите и нас, мы должны найти раритеты, которые принадлежали не одному человеку, а народу всей Франции. И мы поклялись разыскать их во чтобы то ни стало.
- Пусть Господь поможет вам в этом благородном деле. А теперь прошу отобедать с нами, чем Бог послал, - склонил голову хозяин дома. - Если пожелаете, то можете заночевать у нас, а утром отправиться дальше. Погода, кажется, испортилась окончательно, да и вечер уже на носу…
Глава девятая
Сразу за пограничными столбами, разделяющими Российскую империю с Великим княжеством Финляндским, с неба повалил крупный снег. Он был таким мягким и пушистым, что путники, особенно женщины, поначалу ему обрадовались. Экипажи шли друг за другом, впереди ехали Захарка с Ингрид, за ними Петрашка с Сильвией, и замыкали небольшую кавалькаду Буалок с Аннушкой, таращившей глаза по сторонам. Она впервые в жизни покинула родительский дом и все вокруг ей было в новинку. Но вскоре хлопья снега покрыли одежду плотным покрывалом, они налипали на лицо, старались попасть за шиворот. И стало холодно. Буалок вытащил из походной саквы теплую бурку и укрыл ею свою супругу, успевшую превратиться в снежную бабу с алыми щеками и карими глазами. Дорогу окружали непроходимые леса, состоящие больше из хвойных деревьев, по бокам блестели озерца болотной воды, а в глубине чащи виднелись буреломы из сухостоя. Как только экипажи проехали деревянный мостик через очередное топкое место, кавалер закрутил головой в разные стороны, не снимая руки с эфеса шпаги.
- Что ты там увидел? - спросила его Аннушка, собравшаяся было от однообразия пейзажа предаться сну. - Ты сам говорил, что места эти глухие и вряд ли кто нам встретится на пути.
- В том-то и дело, что здесь почти как на Кавказе, не знаешь, из-за какого куста на тебя прыгнут, - пробурчал себе под нос Буалок, но вслух сказал совсем другое. - Скоро должен быть поворот, а за ним недалеко и до харчевни, где мы отогреемся и хорошо пообедаем.
- Я и без обеда не замерзла, - засмеялась Аннушка. - Мне с тобой, любимый, тепло и уютно.
Кавалер улыбнулся и перебрал вожжи в руках, он испытывал точно такое же чувство к своей казачке, ставшей нежданно-негаданно ему женой. До желанного поворота оставалось недалеко, когда из лесу донесся ружейный выстрел. Буалок видел, как Захарка резко натянул постромки, пытаясь остепенить испуганную лошадь, но та уже понесла, грозя вывернуться из оглобель. Она успела отвыкнуть от ружейной пальбы и от диких выкриков у себя на зеленых лугах с горами на горизонте, за время пути превратившись из боевого скакуна в послушную рабочую скотину.
- Стай-ять, чтоб тебя… - закричал Захарка, эхо от его голоса разнеслось далеко окрест. - Куда ты разогналась!..
За экипажем среднего брата сорвалась в галоп и коляска Петрашки с Сильвией, а за ними устремился возок Буалка. Француз намотал на руку конец вожжей и выдернул из-за спины пистолет, не переставая шарить глазами между стволами деревьев.
- Так я и думал, - пробормотал он, путая русские слова с французскими. - Еще кучер Ингрид в тот раз предупреждал, что это место гиблое…
- Тогда почему мы поехали этой дорогой? - нашаривая за сидением ружье, отозвалась Аннушка, она успела научиться понимать своего мужа с полуслова.
- Другой дороги мы не знаем, - машинально ответил Буалок. Он покосился назад и увидев, чем занялась его жена, с восхищением воскликнул. - Какая ты молодец, я всю жизнь мечтал о такой смелой подруге.
Аннушка снисходительно усмехнулась и приткнула приклад к плечу, зорко выискивая цель среди деревьев.
Тем временем Захарка сумел справиться с лошадью и теперь она перешла в стремительный галоп. Коляски снова выстроились друг за другом, соблюдая нужную дистанцию. Но было уже поздно, навстречу путешественникам из-за поворота показались около десятка всадников, вооруженных до зубов. Они были одеты кто в русскую форму, кто в шведский армейский китель, а кто в саамскую кухлянку с откидным капюшоном. За спинами у них болтались ружья, а сбоку по обувке били ножны от длинных сабель, у некоторых за поясами торчали рукоятки пистолетов. С одного взгляда можно было распознать в них обыкновенную банду, промышлявшую разбоем на дорогах. Буалок покосился на сакву, в которую были спрятаны алмаз и другие драгоценности, в том числе подаренные Аннушке ее мамукой как приданное. На этот раз Софьюшка ничего не пожалела для своих детей, уступив им большую часть сокровищ, оставив в семейном сундуке лишь Панкратову с Аленушкиной долю, да выкуп за Марьюшку, младшую свою дочь с меньшим внуком Павлушкой. Но Буалок не собирался отдавать каким-то бандитам богатство, за которым проехал половину земного шара, тем более, что он отработал за него, принимая участие в боевых вылазках против армии самого Шамиля, грозного и непредсказуемого врага. Таких скользких противников в Европе не знали со времен крестовых походов на Византийскую империю и на Ближний Восток. Только там противник мог дать слово и не сдержать его, или притвориться мертвым, чтобы тут-же ударить кинжалом в спину. И такие приемы считались у них за честь. Кавалер снова устремил свой взгляд вперед, соображая, что предпримет его свояк Захарка. А тот уже осаживал терского скакуна, выхватывая одновременно из рук Ингрид ружье, поданное ему его супругой. Сама она тоже взвела курок на дуэльном пистолете. Рядом с коляской среднего брата пристраивался экипаж Петрашки, в руках которого блеснул тоже пистолет. За его спиной показалась Сильвия, водившая ружейным стволом по фигурам разбойников. Буалок усмехнулся, подобной прыти от бывшей своей невесты он не ожидал. На ходу изменив бег лошади, он остановил свой экипаж впритирку с коляской Петрашки и направил пистолет на всадника, едущего впереди остальных. По виду и по одежде это был главарь, на нем был почти новый зипун из овечьей кожи, на голове красовалась шведская треугольная шляпа, а на ногах американские ботфорты сверкали пуговицами по бокам. Аннушка прищурила один глаз и навела ружье на бандита, больше других заросшего диким волосом. Она была терской казачкой и знала, что мужчины в первую очередь станут целиться в главаря, чтобы обезглавить банду, поэтому выбрала другую цель.
- Без моей команды не стрелять, - предупредил Захарка. - Сначала узнаем, что они хотят, а потом поступим по ситуации.
- Разве не видно, зачем они нас останавливают? - посмотрел на своего брата Петрашка. - Это разбойники, а с ними разговор должен быть коротким.
- Я такого-же мнения, - поддержал его Буалок. - Захарка, ты, видно, запамятовал, как мы с тобой познакомились. Между прочим, как раз на этом месте.
- Я не спорю, но зачем нам проливать лишнюю кровь, - откликнулся тот. - Тем более, что здесь уже не Кавказ.
- Какая разница, алчность у людей одинакова в любом уголке земли…
Договорить Буалок не успел, главарь, ехавший впереди банды, остановил свою лошадь и крикнул:
- Эй, кто там в колясках, соберите все ценные вещи, которые имеются при вас, и пусть кто-то один принесет их сюда и положит к ногам моей лошади, - он обернулся назад и загоготал грубым смехом, его тут-же поддержали члены банды. - Да побыстрее.
- Господа, пожалейте ваших женщин, в противном случае мы не пощадим никого, - дополнил речь своего товарища второй разбойник, стоявший сбоку от него. - Если вы поступите так, как мы вам советуем, то продолжите путь без лишних проблем.
Захарка решил прощупать разбойников, он похлопал себя руками по карманам и по бокам:
- А если у нас ничего нет, кроме небольшой суммы денег? - спросил он. - Что вы с нами сделаете?
- Тогда мы заберем ваши коляски вместе с лошадьми и вашу одежду. Они нам тоже пригодятся, - еще громче заржал главарь, и добавил. - Но вас мы отпустим, за поворотом дороги харчевня и вы в ней сможете найти временный приют. Мы не убийцы, а всего лишь романтики с большого тракта.
- Вы иуды и ничем не отличаетесь от кавказских абреков, - с сильным французским акцентом по русски звонко крикнула Сильвия. - Пропустите нас, или вам всем не поздоровится.
Бандиты взорвались дружным смехом, видимо, их развеселила угроза слабой женщины, пусть даже она держала в своих руках заряженное ружье.
- Абреки нам родные братья, - отозвался кто-то из них. - А тебя, милая, мы первую пошлем по кругу, услаждать наши тела и души.
После этих слов Захарка понял, что теряет драгоценное время, никто не собирался оставлять их живыми, как никто из бандитов не думал отказываться от поживы на середине пути через глухой лес. Он быстро наклонился в сторону Петрашки и негромко заговорил:
- Братука, бери на мушку того душегуба, что скалится с левой стороны от главаря, а Буалку подскажи, чтобы он взял на себя правого, - он оглянулся на свою жену и на других женщин. - Наши супружницы пусть палят по всей ихней стае, в нее легче попасть.
- Мы так и сделаем, - оторвалась на мгновение Ингрид от мешочка с пулями и порохом. - Не доставаться же нам этим вонючим козлам.
- Понял, Захарка, значит, главаря банды ты берешь на себя, - покручивая как бы машинально в руках пистолет, согласился и Петрашка. - Тогда подавай сигнал, чтобы мы ударили залпом. Так звончее и надежнее.
Тем временем главарь перестал смеяться и тронул коня за поводья, намереваясь подъехать к путникам поближе. Он был уверен, что господа в цивильной одежде, сидящие в колясках вместе со своими женами, не окажут никакого сопротивления, как это было не раз с другими, подобными им. Они напуганы развязным видом неустрашимых разбойников и оружием в их руках. Наверное, он так и думал. Но он просчитался, противники попались ему достойные, превосходившие членов банды в силе и ловкости, а так-же в умении вести боевые действия. Как только его лошадь сделала несколько шагов, Захарка крикнул болотной птицей, чем привел головорезов в некоторое замешательство. Путники вскинули ружья и пистолеты и одновременно нажали на курки. Прозвучал залп, похожий на гром от пушечной канонады, он прокатился по лесу и вернулся обратно, усиленный в несколько раз. Трое разбойников, стоявших впереди банды, попадали с седел на землю, началась паника, усиленная тем, что еще трое бандитов позади главарей закричали жуткими голосами. Они схватились кто за лицо, кто за грудь, заваливаясь на своих сообщников, оказавшихся рядом с ними. Лошади под раненными взвизгнули и поднялись на дыбы, пытаясь сбросить седоков под копыта, но те цеплялись скрюченными пальцами за гривы или за одежду товарищей, чем наводили на них еще большего смятения. Визгливое ржание животных вместе с криками и руганью разбойников, дополненное бряцанием оружия, соединилось с громом от выстрелов, эти звуки заложили уши всем участникам стычки. Ничего не было слышно, как никто не знал в первые моменты, что делать дальше. Захарка с Петрашкой и Буалком ожидали, что разбойники пустятся в бегство, так поступали абреки на Кавказе, когда осознавали, что добиться успеха от внезапности нападения не удалось. Но эти бандиты лишь крутились на месте, стараясь оценить обстановку и нанести встречный удар. Разрозненные их ответные выстрелы не нанесли путникам никакого ущерба, они лишь пощекотали нервы. И все равно, медлить было нельзя ни минуты. Захарка кинулся к задку коляски, чтобы отвязать запасного коня и вскочить ему на спину. И вдруг заметил, что Ингрид деловито заталкивает очередной заряд в дуло пистолета. Этим же занимались Сильвия с Аннушкой, в то время, как их мужья доставали из-под сидений шашки с кинжалами.
- Петрашка и Буалок, садитесь на коней, - громким голосом отдал Захарка приказ, уверенный в том, что женщины успеют сделать по одному выстрелу, пока они приготовятся к конной атаке.
Так и получилось, как только брат с зятем взобрались на спины терским рысакам, так прозвучал еще один дружный залп. Теперь Аннушка подала сигнал, когда женщинам нажимать на курки. Снова кто-то из разбойников упал на землю, а кто-то закачался в седле, стараясь на нем удержаться. Оставшиеся в живых головорезы завернули морды лошадям и поскакали в лес. Им вслед раздался оглушительный казачий посвист, разрезавший воздух на пласты не хуже выстрелов.
Захарка вытер пот с лица и посмотрел на дорогу, на которой раскидались в различных позах разбойники. Некоторые из них были еще живы, они не стремились отползти в кусты, а лишь тихонько стонали. Женщины отводили глаза, им было жалко своих врагов, обещавших совсем недавно пустить их по кругу. Противоречивость их поступков в сочетании с проявленной смелостью вызывали к ним чувство благодарности. Захарка не знал, как в таких случаях поступать, он оглянулся на Петрашку с Буалком, но те тоже не были настроены проявлять к своим подругам всякие нежности. Они давно зачерствели душами, находясь в постоянном напряжении, они стали настоящими казаками, для которых свобода и честь были дороже всего. Петрашка ковырнул носком ботинка главаря в овчинном зипуне и усмехнулся в светлые усы:
- Прав ты оказался, Захарка, здорово мы их разделали, - он с уважением взглянул на среднего брата. - Я так понимаю, что мы сыграли на опережении.
- Если бы мы открыли огонь раньше, то еще неизвестно, кто кого ковырял бы сейчас носком ботинка, - снисходительно ухмыльнулся средний брат. - Я почувствовал, что здесь будет не как у нас на Кавказе, а по другому. Здешний народ не потревоженный, он какой-то полусонный и брать его можно как наших фазанов по осени, когда они от нагулянного жира еле задницами ворочают.
- У нас бы все произошло за минуты, абреки постреляли бы нас из засады и давно поделили бы добычу между собой, - согласился с ним Петрашка.
К братьям подошел Буалок, похмыкав себе в усы, он хитро сощурился и привычно картавя подвел под их рассуждениями черту:
- Прошу прощения, господа казаки, я считаю, что здесь сработала наша готовность дать врагу отпор в любой момент. В прошлый раз мы с Захаркой и с кучером его жены Ингрид едва справились с пятерыми разбойниками, потратив на них почти полдня, - он подмигнул обоим собеседникам. - Не зря мы с вами столько времени гонялись за шамилевыми бандами. Абреки чему-то научили и нас.
От экипажей, перегораживавших по прежнему проезжую часть дороги, прилетел нетерпеливый голос Аннушки, который поддержали возмущенные возгласы Ингрид с Сильвией:
- Вы скоро там управитесь, господа казаки? Пора двигаться дальше, пока солнце еще не село и не закрылась придорожная харчевня…
Красные черепичные крыши города Стокгольма, столицы Шведского королевства, возникли на горизонте сразу, как только экипажи друг за другом выскочили из леса. Ингрид прижала руки к груди и устремила взор вперед, по ее миловидному лицу с аккуратным носиком побежали тени от внутренних переживаний. Захарка слегка потянул вожжи на себя, сбавляя ход, он подумал о том, что надо было бы обсудить с братом и свояком план дальнейших действий, иначе можно наломать много дров. После того, как Виленс Карлсон, бывший жених его супруги, был арестован стражей короля Швеции, прошло немало времени, и где он находился сейчас, оставалось только гадать. Этого кавалерийского офицера схватили прямо в зале приемов родового замка Свендгренов на острове Святого Духа. Тогда он попытался доказать свое право на руку и сердце Ингрид. А когда у него это не получилось, то решил пустить в ход оружие, и если бы не гвардейцы короля Бернадота, вряд ли обошлось бы без крови.
- Ингрид, прежде чем мы погрузимся на катер и отплывем на остров Святого Духа, я хотел бы кое-что уяснить, - обернулся к молодой женщине Захарка. - Я подумал о том, что после будет поздно решать какие-то дела, потому что твои родители не позволят нам возобновлять ссору с герцогом Виленсом Карлсоном.
- Ты плохо знаешь моих родителей, они с самого начала были против моей дружбы с Виленсом, и почти сразу прониклись уважением к тебе, - отрешилась от своих мыслей Ингрид. - Но скажи мне, дорогой мой супруг, что тебя тревожит сейчас, когда на горизонте показался наш дом?
- Я хотел бы знать, где живет этот кавалерийский офицер, чтобы не тратить времени даром, а начать поиски сокровищ немедленно, - внутренне подобрался собеседник. - Кажется, мы с тобой давно пришли к мнению, что они могут находиться у него, потому что в то время его отец служил в наполеоновской гвардии и мог быть причастен к ограблению месье Месмезона в его собственном особняке во французском городке Обревиль.
- Это еще надо доказать, - задумчиво проговорила Ингрид. - А во вторых, вряд ли Карлсон захочет признаться в том, что является их семейной тайной.
- Прости, я не понял, о чем ты хочешь намекнуть?
- Я знаю твой характер, Захар, и характер твоего младшего брата Питера с месье Буало, нашим общим родственником. Вы ворветесь к Карлсонам и начнете терзать, вполне возможно, ни в чем не повинных людей, - натянуто улыбнулась молодая женщина, стараясь как можно мягче обойти угловатую тему. - А прежде чем это делать, надо узнать, действительно ли старший из их семьи совершил кражу, а уже потом вешать на Карлсонов всех собак.
- Ты хочешь защитить своего бывшего друга детства, - печально усмехнулся в усы Захарка. - Ведь вы с ним одной крови.
- Ни в коем случае, - раздраженно повернулась к нему супруга. - Но в Шведском королевстве существует закон, по которому человек считается виновным только тогда, когда обвинение против него доказано.
- Вот и попытаемся выяснить, так ли это на самом деле, не вмешивая в эту историю твоих родителей с остальными родственниками.
Некоторое время в салоне экипажа с поднятым верхом стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием колес по дороге, мощенной диким камнем, да стуком дождевых капель о плотную ткань. Затем Ингрид провела по лицу рукой, затянутой в длинную перчатку, и с усилием проговорила:
- Я не могу сказать с уверенностью, где сейчас находится их семья, потому что они владеют родовым замком недалеко от городка Упсала, и дворцом в центре Стокгольма. Наступает осень, за нею не за горами холода со снежными зимами, и герцоги могли переехать поближе к королевской резиденции.
- Мы побываем и там, и там, - заверил жену Захарка.
- Хорошо, как только мы въедем в Стокгольм, я покажу тебе дом, в котором живут Карлсоны, - сдалась наконец Ингрид. - Но мне будет неприятно знать о нечистоплотности семьи моего друга детства, в том числе и его самого, если подтвердятся ваши с Буало догадки.
- Почему? - унимая чувство ревности, спросил Захарка.
- Потому что я не желаю иметь пятно позора на своей репутации и опускаться в глазах нашего общества.
- Но ты отвергла руку и сердце Виленса Карлсона, и сделала это при всех.
- В данном случае это никакой роли не играет…