-Еще бы! Собраны воздушные суда со всего мира. Под одну только подготовку к выставке отведено три здания. Клуб у нас элитный. Самолет, чтобы попасть к нам, должен чем- нибудь отличиться: либо в историческом, либо в техническом плане. Либо он должен быть последним из своего племени... Ага, вот мы на месте.
Они вошли в здание, похожее на склад: из одного конца в другой тянулись высокие металлические стеллажи. На них плотными рядами были выставлены картонные коробки.
-Архив - третья наша важнейшая обязанность после реставрации и сохранения самолетов, - сказал Миллер. - По всему комплексу рассредоточено больше полутора сотен различных воздушных судов и тонны прочих ценных образцов техники. Здесь у нас хранятся в основном детали.
Сверившись с распечаткой на планшете, Миллер повел Остина вдоль одного из рядов.
-Разве тут можно что-нибудь отыскать? - недоверчиво спросил Курт.
Миллер в ответ хихикнул.
-Все не так плохо. Любая важная деталь любого самолета имеет свою отметку. У нас записаны все серийные и регистрационные номера, а также буквенные коды. Кстати, мы пришли.
Карманным ножиком Миллер надрезал упаковочную ленту и извлек из коробки металлический цилиндр. На мгновение Остину показалось, что это - та самая деталь, присланная им из Калифорнии. Но нет, цилиндр в руках у Миллера сверкал чистотой, на нем не было ни малейшей отметины, никаких повреждений.
- Деталь идентичная той, что вы нам прислали. - Миллер достал из коробки цилиндр Остина. - Мы сравнили их по серийным номерам. Та, что поновее, - со списанного и разобранного самолета.
Остин покачал цилиндр на ладони. Легкий, алюминиевый, он весил всего несколько фунтов.
- Для чего он?
- Это водо- и воздухонепроницаемый контейнер. Он потому в такой хорошей форме, что ни разу не использовался. Присланный вами контейнер был поврежден, сквозь дыру затекла морская вода и уничтожила содержимое. Можем лишь определить, с какого самолета ваш образец.
- Сейчас пригодится любая информация.
Миллер кивнул.
- Слыхали про "летающие крылья" Нортропа?
- Конечно, даже фотографии видел. Самый первый дельтовидный самолет.
- Джек Нортроп намного опередил свое время. Только взгляните на бомбардировщики и истребители "стелс" - сразу поймете, о чем я.
- А при чем здесь эти цилиндры?
- Оба - с "летающего крыла". Вы не против, если я спрошу: откуда у вас эта деталь?
- Нашел в море, у побережья Баха.
- Гм-ммм... тайна нашего фантома становится еще глубже.
- Фантома?
Миллер сложил оба цилиндра на полку.
- Наша деталь - с самолета, который после войны отправили на свалку. По серийным номерам можно отследить ее историю, вплоть до сборочного конвейера. - Он постучал ногтем по разбитому цилиндру. - Номера на вашей детали не соответствуют ни одной из архивных записей. Такого самолета попросту не существовало.
- Как такое возможно? Наверное, в записи закралась ошибка?
- Маловероятно. Могу, конечно, дать маху и предположить, будто этот самолет заказало правительство. Заказало в секрете, тайно ото всех.
- Тип самолета?
Сложив оба цилиндра в коробку, Миллер аккуратно запечатал ее.
- Идемте, прогуляемся.
Здание 20 было плотно заставлено самолетами, бомбами и деталями. Миллер остановился перед странной однопилотной моделью с широким, отведенным назад крылом и двумя обратнонаправленными пропеллерами на задней его кромке.
- Это "H1-М", первый проект Джека Нортропа. Он хотел доказать, что самолет может обойтись без создающих трение поверхностей вроде корпуса двигателя и хвостовой секции.
Остин обошел вокруг самолета.
- Похож на гигантский бумеранг.
- Нортроп назвал его "Джип". Он построил этот самолет еще в 1940 году, как летающий макет. На испытаниях "Джип" показал себя не с лучшей стороны, однако Нортропу хватило и таких результатов, чтобы подвигнуть ВВС на постройку бомбардировщика "В-35".
- Интересно. При чем же здесь наши цилиндры?
- Используя эту модель, Нортроп уговорил генерала Хэ- па Арнольда подобрать крылья большей величины, размером с бомбардировщик. После войны пару пропеллерных движков "В-35" заменили реактивными и всю серию переименовали в "В-49". Самолет побил все известные рекорды по скорости и дальности полета. Восемь реактивных двигателей развивали крейсерскую скорость четыреста миль в час на высоте сорок тысяч футов. Даже после того, как один опытный экземпляр разбился на испытаниях, ВВС заказали тридцать "В-49" с разными корпусами. Пилотам новинка пришлась по душе; они говорили, что управлять ею - все-равно что пилотировать истребитель, а не бомбардировщик. Потом, в 1949 году ВВС отменили большой заказ, закрыв программу "летающего крыла" в пользу "В-36", более примитивной модели. Один бомбер с шестью движками уцелел, но после разбился. Мой цилиндр снят с него, ваш - с другого такого же бомбера.
- Якобы не существовавшего.
Миллер кивнул.
- После капитуляции Германии мир свихнулся. Набирала обороты холодная война, народу повсюду мерещились коммуняки, все таились, состязались разведки, а уж когда Советы заполучили атомную бомбу, правительство и вовсе озверело. Мне думается, оно построило ваш самолет с определенной целью, о которой никому не поведало.
- Что же это за цель такая?
- Не знаю, но рискнул бы предположить...
- Рискнули бы всем?
Миллер рассмеялся.
- Бомбер Нортропа был первым невидимкой. В ту пору на вооружении у нас стояли примитивные радары, которые не могли засечь обтекаемый силуэт. В 1948 году пилот вывел крыло в сторону океана и на скорости пятьсот миль в час полетел обратно, по прямой - на радар командования береговой авиации в Хаф-Мун-Бэй, что к югу от Сан-Франциско. Самолет не засекли, пока он не промчался прямо над базой.
- На таком самолете можно запросто пройти над вражеской территорией.
- И я так думаю, хотя подтверждений гипотезе нет.
- Что сталось с самолетом?
- Даже невидимку могли сбить. Впрочем, вероятнее, что его отбраковали вместе с другими или угробили во время испытаний там, на задании. Бомбер был далек от совершенства.
- И ни одна из догадок не объясняет, как мой цилиндр оказался в водах Мексики.
Миллер пожал плечами.
- Может, мне поискать в записях? - предположил Остин.
- Удачи. Кстати, помните, что я говорил о сумасшествии в послевоенный период? Зарубив последний заказ на самолеты, ВВС прислали людей на завод, и те распилили собранные бомбардировщики, а после вывезли их как металлолом. Они отказали нам в просьбе предоставить хотя бы один экземпляр для выставки. Всю оснастку уничтожили. Официальные бумаги касательно крыла "потерялись", предположительно по прямому приказу Трумэна.
- Удобно. - Остин посмотрел на самолет, словно в его обтекаемом фюзеляже таились ответы на вопросы. Но, как и само крыло, мысли Остина оставались неподвижны, мертвы. - Что ж, благодарю за помощь. Похоже, мы в тупике.
- Жаль, не могу пособить еще. Но знаете, решение все же есть. Ненадежное, правда, но все же... Недалеко отсюда живет вдова одного из летчиков-испытателей. Как-то она приходила, искала сведения о муже, погибшем во время тестового полета. Хотела составить нечто вроде памятного альбома для детей и внуков. Ну, мы осчастливили ее, отдав парочку фотографий. Вдруг он успел сообщить благоверной что-нибудь до гибели? Не сами тайные сведения, а хотя бы сплетни.
Остин взглянул на часы. В офис НУМА раньше полудня он возвращаться не собирался, так что...
- Спасибо за подсказку. Попробую отыскать вдову.
Они вернулись в центр помощи гостям и пробыли имя и адрес вдовы пилота. Оказалось, она сделала неслабое пожертвование в фонд центра в память о муже. Поблагодарив Миллера, Остин поехал на юг, стараясь держаться за пределами пригорода Вашингтона. Наконец пошла совсем уже сельская местность. Оказалось, вдова живет в двухэтажном викторианском доме. У переднего крыльца стояла припаркованная машина. Остановившись, Остин вышел из джипа и позвонил в дверь. Открыл ему атлетически сложенный мужчина лет пятидесяти.
Остин представился.
- Я ищу миссис Филлис Мартин. Это ее дом?
- Да, это дом Мартинов. Но, боюсь, вы немного опоздали. Пару недель назад мама скончалась.
- Примите мои соболезнования. Надеюсь, я вас не сильно побеспокоил?
- Вовсе нет. Я ее сын, Базз Мартин. Слежу за домом и, возможно, сумею чем-нибудь вам помочь.
- Что ж, я из НУМА, Агентства морских и подводных исследований. Провожу историческое исследование о "летающих крыльях". Думал, ваша мать сумеет помочь мне, рассказать о муже.
- Разве НУМА занимается авиацией?
- Ну, в этот раз наши с авиацией дела пересеклись.
Базз Мартин пристально посмотрел на Остина.
- Знаете, я буду рад помочь. Присаживайтесь на крыльце. Я работал в подвале, и свежий воздух не повредит. У меня и кофеек со льдом найдется.
Он скрылся в доме и через пару минут вернулся, неся в руках два бокала, в которых приятно позвякивали кубики льда. Мартин с Остином уселись в дачные кресла, и хозяин дома посмотрел на раскидистые ветви дуба, закрывающие лужайку от солнца.
- Я вырос тут. Позже заглядывал сюда нечасто; знаете, семья, работа... У меня своя авиакомпания недалеко от Балтимора. - Он пригубил кофе. - Но довольно обо мне. Что же вы хотите узнать о папе?
- Все, что может помочь раскрыть тайну его "летающего крыла".
Мартин тут же просиял. Хлопнув в ладоши, он воскликнул:
- Ага! Я так и знал, что в один день завеса тайны падет!
- Завеса тайны?
- Да, - горько подтвердил Мартин. - Секрет, грязное дельце, подстроенная авария...
"Да тут лучше помалкивать и больше слушать", - решил Остин.
- Пожалуйста, расскажите все, что знаете.
Мартина не пришлось просить дважды. Он долгие годы только и ждал такого благодарного слушателя.
- Простите, - извинился он и глубоко вздохнул. - Столько накипело за все эти годы...
Встав, он прошелся по веранде. Лицо его исказила гримаса боли. Вдохнув несколько раз полной грудью, Мартин привел чувства в порядок, усмирил гнев и негодование. Присел на перила и, скрестив на груди руки, приступил к рассказу:
- Отец погиб в 1949 году. По словам матери, он тестировал новое "летающее крыло". Инженеры постоянно что-то дорабатывали, исправляя один огрех в конструкции за другим. И вот во время очередного пробного вылета отец не справился с управлением. И разбился. Мне тогда семь лет исполнилось.
- Гибель отца, наверное, стала ударом для вас?
- Я был еще совсем пацан, - пожал плечами Мартин. - Горе затмили посмертные почести от ВВС и президента. Я ведь и так редко видел отца. Во время войны он часто отлучался из дома. - Пауза. - Настоящим ударом стало открытие, что отец не погиб.
- То есть авария не убила его?
- Когда я встретил папу на Арлингтонском кладбище, вид у него был вполне цветущий.
- Ну, вы же видели его в гробу, так?
- Отнюдь. Отец наблюдал за похоронами со стороны.
Остин присмотрелся к Мартину, не вполне, однако, понимая, что хочет увидеть. Не заметив признаков безумия, спросил:
- Можно поподробнее?
Лицо Мартина озарилось широкой улыбкой.
- Я больше сорока лет ждал этих слов. - Он уставился в пустоту, словно наблюдая события былых лет на неком экране. - Как сейчас помню: стояла весна, в воздухе носились малиновки, солнце отражалось от начищенных пуговиц на мундирах, влажно пахли стриженый газон и земля... Я стоял у гроба, держа мать за руку и извиваясь в новом костюмчике. Весь упарился в нем, и воротник меня душил. Министр что-то там гудел басом, и все смотрели только на него. - Мартин глубоко вздохнул, снова погружаясь в прошлое. - Заметив птичку, я проследил за ней взглядом, мимо толпы - из-за дерева выступил человек в темной одежде. Он стоял далеко, и лица его я не видел. Впрочем, отца я сразу признал. По забавной привычке стоять, опираясь на одну ногу. Как у хромого. Все из-за старой футбольной травмы.
- И что он там делал?
- Ничего. Просто стоял и смотрел. На меня, это точно. Потом он вроде как махнул рукой, но тут у него из-за спины вышли двое, о чем-то принялись спорить с отцом и увели его. Я просил маму взглянуть в ту сторону, однако она только шикнула на меня.
- Вам не померещилось? Все же такая травма в детстве...
- Нет, не померещилось. Я настолько уверился в своей правоте, что после похорон рассказал матери об увиденном на кладбище. Она так плакала, так плакала... Я решил больше никогда не говорить об отце. Мама была еще молода и вскоре повторно вышла замуж. Отчим мне достался порядочный; успешный бизнесмен, он хорошо нас обеспечивал. Мама прожила с ним многие годы в радости. - Мартин рассмеялся. - Хотя я остался предан памяти отца: как мама ни отговаривала, я все же стал летчиком. Небо звало. Я постоянно пробовал узнать об отце, почти поверил, что правда так и останется скрытой. И вот пришли вы, стали задавать вопросы...
- Что скажете о работе отца?
-Он был опытным пилотом, ветераном. Не покидая службы в ВВС, работал на корпорацию "Авион", ту, что основал Нортроп для производства "летающих крыльев". Несколько раз отец чудом избегал смерти. "Летающие крылья" стали большим открытием для своего времени, но с технологиями и материалами сороковых представляли большую опасность для летчиков. Потому-то авария никого не удивила.
-Отец ничего не рассказывал вам? О работе?
-Рассказывал; правда, немного. Мама уверяла, будто ему нравится пилотировать эти машины. Якобы они должны совершить революцию в авиации. Отец радовался. В один момент он пропал на несколько недель. Связи с ним не было, только на случай крайней необходимости. А когда отец вернулся, мама заметила, что он обгорел на солнце. Отец рассмеялся и ответил, дескать, это от мороза и снега. Что он имел в виду?..
-После него записей не осталось? Дневника там, заметок?
-Я ничего такого не находил. Помню, после его смерти пришли военные и обыскали дом. Они, должно быть, унесли записи. Ну, помог я вам?
Остин прокрутил в голове разговор с Миллером, особенно часть про раннюю технологию "стелс".
-Я думаю, вашего отца отправили на Север, готовиться к выполнению особого поручения.
-Это происходило полвека назад. Чего ради хранить тайну?
-Секреты, порой, как живые, хранят сами себя.
Мартин оглянулся на тенистый дворик.
-Хуже всего сознавать, что отец был жив все эти годы. - Он посмотрел на Остина. - Может, он до сих пор жив? В этом случае ему лет восемьдесят.
-Вполне вероятно... Кто-то где-то знает подлинную историю вашего отца.
- Я хотел бы явить правду миру. Вы поможете мне, мистер Остин?
- Сделаю все возможное.
Они проговорили еще некоторое время. Перед уходом Остин оставил Мартину свой телефонный номер, а после направился в Вашингтон. Как порядочный сыщик, он обошел, сбивая ноги, кого только мог, но задачка попалась слишком уж древняя и сложная для обычных методов расследования. Пришло время задействовать компьютерного гения НУМА, Хайрема Йегера.
ГЛАВА 19
Деревенька казалась чудом городского планирования. Шагая по плотно утоптанным тропинкам между соломенными хижинами, Трауты чуть не забыли об антураже, включающем белую богиню в купальнике из шкуры ягуара и эскорт из шестерых молчаливых чуло в раскраске небесных цветов.
Франсишка шла впереди. Стражи (по трое с каждой стороны) держались на почтительном расстоянии в древко копья. Франсишка остановилась у колодца в центре деревни - там женщины наполняли водою кувшины, а у их ног весело сновали голые дети. Франсишка улыбнулась, не скрывая гордости.
-Каждое техническое новшество здесь - часть общей инженерной схемы, - сказала она, широко раскинув руки. - Я словно воссоздала инфраструктуру Сан-Пауло. Месяцами возилась с проектом, распределяя капитал и ресурсы, прежде чем в землю вонзились штыки лопат. Пришлось наладить побочное производство особых инструментов, деревянных труб, вентилей и прочих деталей. И в то же время важно было не нарушить устоявшийся ход жизни в деревне.
-Великолепно, - сказала Гаме, оглядывая стройные ряды хижин. Само собой напрашивалось сравнение с убогими халупами и грязью в деревеньке Дитера и относительно цивилизованным поселением доктора Рамиреса. - Просто великолепно.
-Спасибо. При грамотном расчете работа пошла легко. Ключевой элемент здесь - ток воды. Он не менее важен для чуло, чем для жителей так называемого цивилизованного мира. Я распорядилась изменить русло реки. Конечно, возникли проблемы, но куда без них... Производители лопат жаловались, что мы подгоняем их, и оттого качество инструментов страдает. - Франсишка рассмеялась. - Было весело. Мы вырыли канал под воду из озера; наладив водоснабжение, легко установили систему общественных колодцев. Построили мукомольную мельницу...
- Водяное колесо у вас ничуть не хуже виденных мною в Новой Англии, - заметил Пол, становясь перед хижиной не больше гаража-ракушки. - А вот система канализации меня впечатлила. Там, откуда я родом, до сих пор пользуются нужниками на улице.
- Общественными туалетами я горжусь особенно, - ответила Франсишка, продолжая экскурсию. - Приняв, что моя опреснительная технология никогда не увидит свет, я целиком направила усилия на устройство жизни местных дикарей. Они прозябали в каменном веке! В антисанитарных условиях! Матери стабильно гибли при родах, детская смертность поражала. Взрослые носили на себе и в себе всех возможных лесных паразитов. Традиционные лекарственные растения произрастали с трудом. Диета содержала минимум питательных веществ. С появлением чистой питьевой воды чуло не просто избавились от привычных болячек. Они теперь культивируют растения, которые помогают поддерживать здоровье на должном уровне.
- Хирургии вы их не научили? - спросила Гаме. - На теле у брата Тессы мы нашли характерный шрам.
Франсишка, словно маленький ребенок, хлопнула в ладоши.
- О, ему вырезали аппендицит. Без операции он умер бы. Меня научили оказывать лишь первую помощь, так что благодарить надо фармакологию чуло. Туземцы обмакивают дротики в сок растений, способный парализовать дичь, но даже малой дозы его хватает, чтобы обездвижить человека. Нанеся сок на большой лист, я приложила его к месту воспаления - сработало как местный анестетик. Разрез зашивали нитью из другого растения, которое убивает инфекцию. Ножом я работала обсидиановым, он острее любого скальпеля. Вот так, ничего высокотехнологичного.
- Жаль, того же не скажешь об оружии ваших охранников, - заметил Пол, поглядывая на короткие метательные копья в руках конвоиров. Помимо них, чуло были вооружены луками и длинными стрелами.
- Наконечники этих стрел и копий изготовлены из алюминия, обшивки моего самолета. Укороченный лук проще носить в джунглях, а стрелы благодаря своей конструкции пролетают большее расстояние.
- Если бы Арно и его приятели выжили, они подтвердили бы ваши слова.