Синее золото - Клайв Касслер 8 стр.

- Местечко будет побольше Табернакла мормонов, - за­метил конгрессмен Кинкейд.

- Добро пожаловать в "Валгаллу", - неопределенно от­ветил водитель.

Припарковавшись и взяв чемодан конгрессмена, он повел гостя по лестнице к террасе, длинной, как дорожка для боу­линга. Оттуда - в просторное фойе, обшитое темным, прак­тически черным деревом. (Из той же породы древесины бы­ли выполнены потолочные балки.) Дальше они проследовали через несколько коридоров в тех же тонах до высоких метал­лических дверей, украшенных рельефом и заключенных в го­тическую арку.

- Я отнесу чемодан в вашу комнату, сэр. Остальные уже ждут. На столе стоит табличка с вашим именем.

Провожатый нажал кнопку в стене, и двери бесшумно от­крылись. Войдя, Кинкейд прямо ахнул - стоило позади него затвориться дверям, конгрессмен оказался в огромной комна­те с высоченным потолком. Освещалось помещение пламенем в большом камине и факелами, которые теснились рядом со щитами, знаменами, копьями, секирами, мечами и прочими орудиями смертоубийства, напоминающими о временах, ког­да вопросы решали при помощи войн.

Но смертоносные экспонаты меркли перед выставленным в самом центре комнаты предметом - кораблем викингов в семьдесят футов длиной. Квадратный парус был поднят, слов­но в ожидании попутного ветра. Сходни у кормы как будто приглашали подняться на борт и занять место за длинным - от кормы до носа - столом; в центре возвышалась мачта.

Кинкейд служил во Вьетнаме, и грозные декорации ни­сколько его не смутили. Гордо выпятив подбородок, он пе­ресек зал и взошел по сходням. Сидящие за столом человек двадцать прервали беседу и с любопытством посмотрели на новоприбывшего. Заняв последнее свободное место и окинув присутствующих грозным взглядом, Кинкейд хотел уже заго­ворить с соседом справа, как вдруг распахнулись двери в кон­це зала. Вошла женщина и в мерцающем свете факелов бы­стрым шагом направилась к кораблю. Облегающий зеленый комбинезон выгодно подчеркивал ее атлетическое телосло­жение, однако самым поразительным в ней был рост. Прак­тически семь футов.

Обладательница безупречной внешности, женщина, впро­чем, изумляла красотой айсберга. От нее так и веяло аркти­ческим холодом. Собранные сзади в пучок соломенные во­лосы не скрывали мраморно-бледную кожу и глаза льдисто­голубого оттенка. Поднявшись на борт, она поразительно мягким голосом поприветствовала каждого из мужчин: об­ходя стол, обращалась к ним по имени, благодаря за при­езд. Дойдя до конгрессмена, женщина-айсберг задержалась. Взглядом своих необыкновенных глаз она чуть не просвер­лила дырку в грубом лице Кинкейда. Затем стиснула его ру­ку в пожатии и прошла к креслу с высокой спинкой во гла­ве стола, у носа ладьи. Улыбнулась в равной степени холод­но и соблазнительно.

- Добрый день, господа, - хорошо поставленным голосом произнесла женщина. - Меня зовут Брунгильда Сигурд. Вы наверняка гадаете, что это за место. "Валгалла" - мой дом и головной офис, построенный во славу скандинавских пред­ков. Главное здание - увеличенная копия деревянного сруба, в котором жили викинги. Крылья дома - для особых нужд, в них расположены офисы, гостевые комнаты, спортзал и мой музей примитивного искусства народов Севера. - Она вы­гнула бровь. - Надеюсь, никто из собравшихся здесь не стра­дает морской болезнью? - Подождала, пока стихнут смеш­ки. - Это судно - репродукция корабля из Гокстада. Оно - не просто выставочный экспонат, оно воплощает мою веру в то, что невозможное возможно. Я заказала копию, потому как мне нравится функциональная красота его дизайна, а еще - потому, что викинги никогда не переплыли бы океан, если бы ими не двигали отвага и жажда приключений. Возможно, их дух повлияет и на наши действия. - Она выдержала неболь­шую паузу: - Вы наверняка задаетесь вопросом, для чего вас сюда пригласили?

В ответ раздался режущий, как полотно пилы, голос:

- Я бы сказал, что приглашение как-то связано с альтер­нативой забрать ваши пятьдесят тысяч долларов себе или на­править их на благотворительность. - Это произнес конгресс­мен Кинкейд. - Я передал деньги в научный фонд, который занимается врожденными дефектами.

- Зная о вашей прямоте, я другого не ожидала.

Хмыкнув, Кинкейд откинулся на спинку кресла.

- Простите, что прервал. Прошу, продолжайте эту свою... э... восхитительную презентацию.

- Благодарю, - сказала Брунгильда. - Итак, продолжим. Вы, господа, прибыли из разных частей страны и занимаетесь различными делами. Среди вас политики, чиновники, ученые, лоббисты и инженеры. Однако все мы принадлежим к брат­ству, объединенному водой. Товаром, который в наши дни все больше становится дефицитным. Все знают, что Америке в ближайшее время грозит самая продолжительная в истории засуха. Не так ли, профессор Дирборн? Вы - как климато­лог - могли бы дать оценку ситуации.

- С радостью, - ответил пожилой мужчина, слегка удив­ленный тем, что назвали его имя. Проведя пальцами по ре­деющей рыжей шевелюре, он сказал: - В центральной части страны и вдоль южного яруса - от Аризоны до Флориды - установились засуха среднего и сильного уровней. Это прак­тически четверть смежных сорока восьми штатов. И скорее всего ситуация только ухудшится. В дополнение: уровень во­ды в Великих озерах постоянно снижается. Нам, вполне воз­можно, грозит уровень засухи как в районах пыльных бурь. Мегазасуха продолжительностью в несколько десятилетий.

Люди за столом зашептались.

Брунгильда открыла перед собой деревянную шкатулку и зачерпнула из нее пригоршню песка.

- Веселье закончилось, господа. Вот что ожидает нас в не­далеком будущем.

- Со всем уважением, мисс Брунгильда, - произнес гость из Невады, - вы не сообщили ничего нового. Вегасу скоро придется очень и очень тяжело. Лос-Анджелес и Феникс - на очереди.

Брунгильда слегка похлопала в ладоши.

- Согласна. Но что, если есть способ спасти наши города?

- Хотелось бы послушать, - ответил невадец.

Она демонстративно захлопнула крышку шкатулки.

- Первый шаг мы уже предприняли. Как вы все знаете, конгресс одобрил закон о частном контроле за распределени­ем воды из реки Колорадо.

Кинкейд подался вперед.

- И вам должно быть известно, мисс Сигурд, что я высту­пал против этого законопроекта.

- К счастью, вы потерпели неудачу. В противном, случае Запад был бы обречен. В резервуарах накоплен только двух­летний запас воды. С его истощением пришлось бы эвакуиро­вать большую часть жителей Калифорнии и Аризоны, а еще Колорадо, Нью-Мексико, Юты и Вайоминга.

- То же самое я говорил идиотам в Вашингтоне. Передача плотины Гувера в частное владение запасов воды не увеличит.

- Мы не этого добиваемся. Проблема - не в запасе во­ды, а в его распределении. Сейчас воду расходуют неразумно. Упразднив государственные дотации и передав воду в част­ный сектор, мы положим конец бесполезным тратам ресурсов. Они не приносят выгоды.

- Я придерживаюсь своих основных аргументов. Жизнен­но важные ресурсы вроде воды не должны переходить в веде­ние неподотчетных обществу компаний.

- Общество упустило свой шанс. Теперь цену на воду определяют спрос и предложение. Балом правит рынок. Во­ду получат те, кто может ее себе позволить.

- То же я говорил на дебатах. Богатые города станут про­цветать, в то время как бедные сообщества передохнут от жажды.

- И что с того? - непреклонным тоном спросила Брун­гильда. - Представьте, что будет, если распределять воду по старому принципу. Запад, каким мы его знаем, превратится в пустыню. Как верно заметил представитель Невады, Лос- Анджелес, Феникс и Денвер перейдут в разряд городов-призраков. Вам хотелось бы видеть, как по каньонам Лас-Вегаса проносятся перекати-поле? Нас ждет экономическая ката­строфа. Рынки облигаций высохнут. Уолл-стрит отвернется от нас. Потеря финансовой власти означает потерю влияния в Вашингтоне. Деньги на общественные проекты утекут от нас в другие части страны.

Дав присутствующим переварить услышанное, Брунгиль­да продолжила:

- Западники превратятся в сезонных рабочих, только вме­сто того, чтобы двигаться дальше на запад, к Земле обетован­ной, они запихнут свои семьи в "Лексусы" и "Мерседесы" и двинут на восток. - Ироничным тоном она спросила: - Как, по-вашему, отреагируют жители восточных берегов на тыся­чи, миллионы безработных у порога? - Она выдержала эф­фектную паузу. - Что, если жители Оклахомы не примут нас под свое крыло?

- Их можно будет понять, - ответил застройщик из Юж­ной Калифорнии. - Они встретят нас так же, как калифор­нийцы встречали моих дедов, - с оружием, полицией, на за­граждениях.

- Если бы вы, чертовы калифорнийцы, - грустно усмех­нулся ранчеро из Аризоны, - были поскромнее, воды хвати­ло бы на всех.

Разразился спор - каждый хотел перекричать соседей, по­ка Брунгильда не угомонила собравшихся. Постучав по сто­лу, она сказала:

- Эта бесплодная дискуссия - пример споров из-за воды, которые не стихают десятилетиями. Прежде ранчеро убива­ли за свою воду. Сегодня ваше оружие - судебные процессы. Приватизация положит конец распрям. Пора нам с вами пе­рестать ссориться.

Кинкейд захлопал в ладоши, и эхо его аплодисментов от­разилось от стен.

- Brava. Восхищаюсь вашим красноречием, но вы тратите время. Я намерен просить конгресс начать повторные слуша­ния по данному вопросу.

- И совершите ошибку.

Распалившись, Кинкейд не различил ноток угрозы в ее го­лосе.

- Вряд ли. У меня есть неопровержимые доказательства, что компании, захватившие систему реки Колорадо, вложи­ли сотни тысяч долларов в принятие вашего ужасного закона.

- У вас недостоверные сведения. Мы вложили миллионы.

- Миллионы? Так вы...

- Нет, не я лично. Моя корпорация, зонтичное учрежде­ние для упомянутых вами компаний.

- Поразительно. Вы контролируете реку Колорадо?

- Вообще-то она вся под контролем учреждений, создан­ных в рамках проекта.

- Возмутительно! И вы заявляете это мне в лицо?

- Мы не нарушали закон.

- То же самое я слышал в Лос-Анджелесе, когда городской департамент водоснабжения захапал реку в долине Оуэнс.

- Вот вы и сами сказали за меня. Наши действия не новы. Лос-Анджелес стал самым крупным и влиятельным городом, построенным посреди пустыни. Просто отправил на север ар­мию гидрографов, адвокатов и спекулянтов землей, и те от­няли воду у соседей.

- Простите, - заговорил профессор Дирборн. - Бо­юсь, я не могу не согласиться с конгрессменом. Дело Лос- Анджелеса - классический пример водного империализма. Если сказанное вами - правда, то своими действиями вы за­кладываете основу для водной монополии.

- Прикинем такой сценарий, доктор Дирборн. Настала за­суха, река Колорадо не в состоянии напоить всех страждущих. Города вымирают. Станете оспаривать в суде собственность водоемов? Нет, вы станете сражаться за каждую лужу. Поду­майте. Когда по улицам шастают обезумевшие от жажды вооружейные банды, не признающие власть закона, бунт в Уот­тсе покажется возней в песочнице.

Дирборн кивнул, как лунатик.

- Вы правы, - обеспокоенно произнес он. - И все же... ваш подход представляется сомнительным.

- Мы боремся за выживание, профессор, - прервала его Брунгильда. - Нам решать: жить или умереть.

Сдавшись, профессор скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Покачал головой.

За него тут же заступился Кинкейд.

- Не позволяйте ей смутить вас ложью, профессор Дир­борн.

- Вас, я вижу, не переубедить.

- Нет, не переубедить, - ответил Кинкейд, поднимаясь из-за стола. - Однако я не без пользы провел у вас время. Я теперь не совсем беззащитен. Будет повторное рассмотре­ние законопроекта, и я не удивлюсь, если на вас заведут дело о нарушении антитрестовского закона. Когда мои коллеги, от­давшие свои голоса в вашу пользу, узнают, что река Колорадо окажется под пятой корпорации, уверен - они передумают.

- Прискорбно слышать.

- Когда я займусь вами вплотную, вы, черт подери, пожа­леете еще больше. Я намерен покинуть этот ваш частный Дис­нейленд. Немедленно.

Женщина с грустью посмотрела на конгрессмена. Ей нра­вилась сила, даже направленная против нее самой.

- Хорошо, будь по-вашему. - Сняв с пояса передатчик, она произнесла что-то в микрофон. - Через несколько минут ваш багаж упакуют и погрузят в вертолет.

Двери открылись, и человек, прежде сопровождавший Кин­кейда, проводил его из зала.

Когда они вышли, Брунгильда произнесла:

- Для кого-то засуха - это катастрофа, для других - золо­тое дно. Река Колорадо - лишь часть нашего плана. Мы по­степенно приобретаем контроль над водными системами по всей стране. Все вы занимаете нужные позиции в своих со­обществах и можете повлиять на успех наших планов. Для всех присутствующих в этой комнате предусмотрена награ­да - такая, какой вы и представить не можете. От вас тре­буется лишь проявить участие в деле во имя всеобщего бла­га. - Брунгильда осмотрела сидящих за столом. - Если кто- то желает уйти - я вас не задерживаю. Единственное, прошу сохранить эту встречу в тайне.

Гости переглянулись, и кто-то даже поерзал в кресле, од­нако встать и принять предложение об уходе не решился ни­кто. Даже Дирборн.

Словно по волшебству, в зале появились официанты. Они расставили на столе кувшины с водой, а заодно - по бокалу перед каждым из гостей.

Оглядев их, Брунгильда произнесла:

- Именно благодаря Уильяму Малхолланду в Лос-Анджелесе появилась своя вода. Он указал на долину Оуэнс и сказал: "Это наше. Берите".

Официанты наполнили бокалы и удалились.

Высоко подняв свой бокал, Брунгильда провозгласила:

- Это наше. Берите.

Она сделала большой глоток, и остальные последовали ее примеру, как будто совершая некий ритуал.

- Отлично, - сказала женщина. - Следующий шаг. Вы от­правляетесь домой и ждете звонка. Едва получив распоряже­ние, вы без вопросов приступаете к его выполнению. Ничто из сказанного на этой встрече нельзя разглашать. Неизвест­ным останется сам факт вашего здесь пребывания.

Она внимательно всмотрелась в лицо каждого из гостей.

- Если вопросов больше нет, - сказала она, давая понять, что дебаты окончены, - прошу, развлекайтесь. Через десять минут в обеденной накроют стол. Я пригласила пятизвездоч­ного шеф-повара, так что вы останетесь довольны. Потом - развлекательная программа из Лас-Вегаса. Когда все закон­чится, вас проводят в комнаты. Отбываете после завтрака, в той же последовательности, в какой вы прибыли. Увидимся через месяц, на новом собрании.

Встав из-за стола, она вышла через двойные двери и про­следовала в приемную. Там ее дожидались двое мужчин. Широко расставив ноги и сложив за спиной руки, они глу­боко посаженными черными глазами смотрели на стену из мерцающих мониторов слежения. Это были два близнеца в одинаковых кожаных куртках: оба коренастые, у обоих вы­сокие скулы, волосы цвета мокрого сена и темные нависаю­щие брови.

- Ну, что скажете о наших гостях? - насмешливо спроси­ла Брунгильда. - Удобрят ли эти черви нам почву?

Юмор метафоры ускользнул от братьев. Их умы занимало одно. Близнец, что стоял справа, произнес с сильным восточ­ноевропейским акцентом:

- Кого из них...

- ...надо устранить? - закончил за него близнец, стояв­ший слева.

Они говорили монотонно, совершенно одинаковыми голо­сами. Брунгильда улыбнулась. Она не прогадала, спасая двух братьев от Гаагского трибунала: Мело и Радко Краджики го­товились предстать перед Мировым судом за преступления против человечества. Классические социопаты, они отличи­лись бы и вне боснийского конфликта. Полувоенный статус даровал им право убивать, насиловать и пытать - во имя на­ционализма. Трудно вообразить, что этих чудовищ выносила в своей утробе женщина. Неким образом Краджики развили в себе способность интуитивно угадывать ход мысли друг дру­га. Можно сказать, в их телах жил один человек, и эта связь делала братьев особенно опасными противниками. Они дей­ствовали сообща, но без слов. Брунгильда уже давно остави­ла попытки научиться их различать.

- Кого, по-вашему, надо устранить?

Один из Краджиков нажал на кнопку перемотки. (Его пальцы казались совершенным инструментом пыток.) Вто­рой ткнул в мужчину в синем костюме.

- Его, - одновременно сказали братья.

- Конгрессмена Кинкейда?

- Да, ему...

- ...не понравилось то, что вы предлагали.

- А прочие?

Братья вновь прокрутили запись и указали на цель.

- Профессор Дирборн? Жаль. Впрочем, чутье вас не под­водит. Мы не можем приблизить к себе никого, кто испыты­вает хотя бы каплю сомнения. Избавьтесь и от профессора, только как можно тише. Скоро у меня заседание правления, нужно обсудить долгосрочные планы. К его началу все долж­но быть готово. Я не потерплю ошибок вроде той, что допу­стили два болвана в Бразилии десять лет назад.

Вихрем развернувшись, она покинула комнату. Предостав­ленные сами себе, близнецы продолжали смотреть на экран блестящими и жадными глазами кошки, которая выбирает са­мую жирную в аквариуме золотую рыбку.

ГЛАВА 8

Пейзаж на берегах реки заметно из­менился с тех пор, как доктор Ра­мирес попрощался с Траутами и пожелал им безопасной по­ездки. Аэрбот нес их, миля за милей, по нескончаемой ленте темно-зеленой воды, с обеих сторон отрезанной от вечного сумрака леса сплошными стенами деревьев. В один момент пришлось остановиться - путь преградил затор из древесного мусора. Супруги только рады были отдохнуть от монотонного отупляющего гула мотора. Связав бурелом - спутанные вет­ки и бревна, - они расчистили узкий проезд. Работа отняла кучу времени. Лишь к вечеру Трауты добрались до мест, где заросли по берегам расступались, давая рассмотреть ухожен­ные поля у реки. Чуть позже лес и вовсе перешел в опушку, на которой стояло несколько соломенных хижин.

Снизив скорость и прицелившись между вытащенных на глинистый берег каноэ, Пол ловко вывел из воды аэрбот и заглушил мотор. Сняв бейсболку с логотипом НУМА, он об­махнул ею лицо.

- Где все?

Необыкновенно тихое, это место резко контрастировало с оживленным поселением Рамиреса, где туземцы днями напро­лет суетятся по делам. Отсюда как будто все ушли, и о при­сутствии человека напоминали одни только струйки серого Дыма из дымоходов.

- Очень странно, - заметила Гаме. - Тут словно чума про­шлась.

Из багажника Пол достал рюкзак. Доктор Рамирес настоял, чтобы Трауты вооружились длинноствольным револьвером "кольт". Не спеша Пол запустил руку в рюкзак и нащупал в спрятанной кобуре успокаивающе твердую тяжелую рукоять.

- Я бы не чумы опасался, - тихо произнес он, осматривая пустые хижины. - Меня больше беспокоит история с мерт­вым индейцем.

Гаме молча согласилась с мужем.

- Стоит покинуть лодку, и назад мы к ней можем не вер­нуться, - сказала она. - Давай подождем пару минут, посмо­трим, что будет.

Пол кивнул.

- Может, у них сиеста? Разбудим? - Сложив ладони ру­пором, он громко позвал: - Эге-гей!