Синее золото - Клайв Касслер 7 стр.

- Тут говорится: ballena gris, или серые киты, приплы­вают к берегам Нижней Калифорнии в декабре и до само­го марта спариваются и рожают детенышей. Киты весят до двадцати пяти тонн и в длину достигают от десяти до сорока девяти футов. Во время спаривания один самец удерживает самку в нужном положении, пока другой... - Завала вздрог­нул. - Лучше пропустим. Китобои практически уничтожили этот вид, однако в 1947 году серых признали исчезающими. - Дальше Завала читал про себя. - Позволь спросить кое о чем. Вот ты у нас обожаешь все, что плавает по морю и в нем, но разве ты защитник китов? Откуда такой интерес? Оставили бы это дело экологам да ихтиологам.

- Справедливый вопрос. Я бы сказал, что хочу отыскать начало цепочки событий, в результате которых потонула па­пина лодка. Впрочем, есть иная причина, и сформулировать ее четко я пока не могу. - Лицо Остина приняло задумчивое выражение. - Вспоминается испуг на глубине. Знаешь, как это бывает: ныряешь, плывешь себе, и вроде все замечатель­но. Как вдруг волосы на затылке встают дыбом, в животе хо­лодеет, и чувство такое, будто ты не один. Что за тобой сле­дит нечто... голодное.

-Знаю, знаю, - задумчиво произнес Завала. - Только у меня все еще хуже. Чудится, будто за спиной у меня здоровен­ная злющая акула. И вот плывет она за мной и думает: дав­ненько я не лакомилась настоящими мексиканскими блюда­ми. - Он откусил еще уэвос. - Потом оборачиваюсь, вижу гольяна размером с мизинец и понимаю: вот эта коварная ме­люзга и следит за мной!

-Море окутано тайнами, - сказал Остин, глядя в пустоту.

-Ребус какой-то?

-В некотором смысле. Это цитата из Джозефа Конрада: "Море никогда не меняется, и дела его, что бы там ни гово­рили, окутаны тайной". - Остин постучал по карте кончиком пальца. - Киты гибнут каждый день. Некоторые по естествен­ным причинам, другие попадают в сети и умирают с голоду, какие-то нарываются на винты кораблей, других мы травим, потому что люди не стесняются сбрасывать в море промыш­ленные отходы. - Остин помолчал. - Наш случай не подхо­дит ни под одну из известных категорий. Если человек вмеши­вается в естественный ход вещей, природа худо-бедно восста­навливается, приспосабливается. Этот процесс не хаотичен, природа просто импровизирует. Как хороший джазмен. Как Ахмад Джамал за пианино - нет-нет да отчебучит синко­пу. - Он от души рассмеялся. - Черт, ты меня, поди, не по­нимаешь совсем?

-Не забывай, Курт, я видел твою джазовую коллекцию. Хочешь сказать: в этот раз кто-то сыграл совсем мимо нот?

-Сфальшивил хуже некуда. - Остин еще на какое-то вре­мя задумался. - Мне твоя метафора больше нравится: чув­ство, что поблизости плавает по-настоящему сволочная аку­ла. Голодная, как черт.

Завала отодвинул пустую тарелку.

- Как говорят у меня дома, лучше рыбачить, когда рыба голодная.

- Ты же вырос посреди пустыни, амиго. - Остин встал из-за стола. - Но не согласиться с тобой я не могу. Идем ры­бачить.

Они вернулись на шоссе и поехали дальше на юг. Как и в Тихуане, следы цивилизации постепенно истерлись, а шос­се сузилось до двухрядного. Напарники свернули с дороги у Манеадеро и окольными путями поехали мимо полей, ферм и старых миссий. Путь привел в захолустную сельскую мест­ность, где окутанные туманом холмы спускались к морско­му побережью. Завала, отвечающий за навигацию, сверился с картой.

- Мы почти на месте. Еще один поворот.

Остин и сам не знал, чего ожидать, но даже он удивился, увидев за поворотом аккуратный знак на испанском и англий­ском - тот приглашал на территорию фабрики "Баха тортильяс". Остин свернул на обочину. Знак стоял в самом начале длинного подъездного пути, обрамленного ухоженными дере­вьями. В конце грунтовой дороги виднелось крупное здание.

Облокотившись на руль, Остин сдвинул очки на лоб.

- Уверен, что мы не ошиблись местом?

Завала передал ему карту.

- Смотри, мы точно там, куда ехали.

- Похоже, что напрасно ехали.

- Ну почему? Уэвос-ранчерос были просто великолепны, и у меня теперь новая майка с логотипом "У Хассонга".

Остин сощурился.

- Совпадения всегда подозрительны. На знаке написа­но "Добро пожаловать". Пока мы не уехали, давай испытаем местное гостеприимство.

Свернув с шоссе, они проехали футов двести до аккурат­ной гравийной стоянки. Несколько машин с калифорнийски­ми номерами и туристических автобусов уже припарковались перед зданием с обшивкой из гофрированного алюминия, со сводчатым глинобитным фасадом и черепичной крышей в ис­панском стиле. Сквозь открытые окна пикапа влетал аромат печеной кукурузы.

-Чертовски умная маскировка, - заметил Завала.

-А ты хотел, чтобы тебя встречали неоновой вывеской? Типа "Добро пожаловать! Здесь убивают китов"?

-Надо было прихватить пистолеты, - с дурашливой се­рьезностью произнес Завала. - Того и гляди нападет гигант­ская тортилья. Я слыхал, одного бедолагу пришибло буррито...

-Прибереги эти байки на обратный путь. - Остин вы­брался из машины и направился к резной двери из темного дерева.

В белоснежной приемной их встретила улыбчивая мекси­канка за стойкой.

-Buenos dias, - сказала она. - Вам повезло, сейчас нач­нется экскурсия. Вы ведь не из группы с круизного лайнера?

Остин изобразил улыбку.

-Мы сами по себе. Проезжали мимо и вдруг увидели знак.

Снова улыбнувшись, девушка предложила присоединить­ся к группе пожилых туристов - в основном из Америки и главным образом со Среднего Запада (если судить по акцен­там). Эта же девушка работала гидом, она проводила Остина и Завалу к пекарне.

-На кукурузе основывалась жизнь в Мексике, и тортильи были главной пищей на протяжении нескольких веков - как для аборигенов, так и для испанских поселенцев. - Она про­вела мужчин мимо жерновов, в которые ссыпалась кукуру­за. - Многие годы люди готовили тортильи в домашних ус­ловиях. Перемалывали кукурузные зерна в муку, смешивали ее с водой, раскатывали тесто и, порезав его на кусочки, прес­совали и запекали. С увеличением спроса на них в Мексике и особенно в Соединенных Штатах изготовление тортилий ста­ло более централизованным. Это позволило нам модернизи­ровать производственные цеха и заодно повысить эффектив­ность и качество гигиены.

Следуя за основной группой, Остин прошептал Завале:

- Если мексиканские лепешки сбывают в Штатах, почему бы не перенести фабрику поближе к границе? Зачем готовить их здесь, а после перевозить по шоссе?

- Хороший вопрос, - ответил напарник. - Бизнес цели­ком в руках группы людей со связями в правительстве. В этом деле крутятся миллиарды долларов. Но даже если есть при­чины размещать фабрику так далеко на юге, то почему на ска­ле с видом на океан? Место хорошо для роскошного отеля.

Группа прошла мимо тестомесильных машин, которые вы­давали по несколько сотен тортилий в минуту. У конвейер­ной ленты суетились рабочие в белоснежных халатах и цел­лофановых чепцах. Гид провела туристов в цех упаковки и отгрузки. В этот момент Остин приметил дверь с надписью на испанском.

- Посторонним вход воспрещен? - спросил он у Завалы. Тот кивнул. - Ну все, я достаточно узнал о буррито и энчи­ладах. - Подойдя к двери, Остин толкнул ее - не заперто. - Осмотрюсь.

Глядя на могучее телосложение и ослепительно-белые во­лосы Курта, Завала отметил:

- При всем моем уважении к твоим талантам шпиона ты не больно-то похож на здешнего работника. Я гораздо быстрее сольюсь с обстановкой, чем шляющийся по коридорам амбал- гринго.

"Завала прав", - решил Остин.

- Ладно, флаг тебе в руки. Только поосторожнее. Встре­тимся в конце экскурсии. Если гид спросит, скажу, дескать, ты отлучился в уборную.

Подмигнув напарнику, Завала юркнул за дверь. Он был уверен, что природный шарм позволит ему выкрутиться из любой затруднительной ситуации. Завала даже придумал ле­генду, будто заблудился в поисках bапо. В конце длинного коридора без окон имелась одна-единственная дверь. Подойдя к ней, Завала прислушался - тихо. Взялся за ручку - запер­то. Он достал из кармана усовершенствованный швейцарский нож, за который и в тюрьму угодить недолго: вместо стан­дартных примочек в рукоятке прятались отмычки для боль­шинства обычных замков. Дверь поддалась с четвертой по­пытки. Открыв ее, Завала вошел в следующий коридор - уже с дверьми; все они были заперты, кроме одной - той, что ве­ла в раздевалку.

Завала мог бы вскрыть замки шкафчиков, но, взглянув на часы, понял: экскурсия скоро закончится. Найдя среди акку­ратно сложенных на полке халатов тот, что подходил по раз­меру, Завала накинул его. В шкафу с оборудованием нашел планшет и в таком виде вышел в коридор. С нескольких по­пыток вскрыл замок очередной двери и проник на платформу с видом на просторный цех. От платформы в разных направ­лениях расходились трапы, пронзающие сеть горизонтальных и вертикальных труб. Отовсюду слышался низкий гул меха­низмов.

Завала спустился на несколько ступенек. Выходя из по­ла, трубы изгибались под прямым углом и упирались в сте­ну. Похоже, ведут к пекарне. В конце комнаты Завала нашел еще одну дверь - не заперто. Стоило приоткрыть ее, как в ли­цо ударил прохладный морской бриз.

Завала даже ахнул от удивления. Он оказался на платфор­ме, высоко на склоне скалы, прямо над лагуной в двух сот­нях футах под ним. Замечательный вид. Точно, здесь стоило бы построить курортный отель. А фабрика, похоже, на самой скале. Правда, отсюда, под таким углом ее не видно. Внизу пенные волны бились о прибрежные камни. С одного края платформы располагалась калитка, ведущая в пустоту - сту­пенек вверх или вниз не было. Странно. Плюс, в нескольких футах от калитки начиналась монорельсовая дорога, сбегаю­щая прямо в воду, в темное пятно под ней. Наверное, там ско­пление водорослей.

В этот момент у подножия скалы забурлило, и над водой показался крупный яйцеобразный предмет. Сверкая на солн­це, он стал подниматься по склону. Ну конечно же! Рельса - как раз для него. Еще несколько секунд - и "яйцо" подни­мется до платформы. Завала юркнул обратно в большую ком­нату, оставив дверь чуть приоткрытой.

Выполненное из темного тонированного стекла или пла­стика, "яйцо" сливалось со склоном. Вот оно остановилось у платформы. Открылся люк, и на воздух выбрались двое в бе­лых халатах. Завала опрометью бросился вверх по лестнице, вернулся в кладовую, снял халат и как можно аккуратнее сло­жил его на полку. Никем не замеченный, он вернулся на от­крытую для посещения территорию. В ответ на вопроситель­ный и недовольный взгляд гида сказал:

- Я искал bапо.

Покраснев, девушка ответила:

- Ой, ну конечно. Я провожу. - Она похлопала в ладо­ши, привлекая внимание группы. - Наша экскурсия подхо­дит к концу.

Раздав туристам по пакетику тортилий, экскурсовод про­водила их в зону рецепции. Когда машины и автобусы уеха­ли, Остин с Завалой сравнили заметки.

- По лицу вижу, ты что-то нашел.

- Еще как! Правда, не знаю, что именно я увидел. - Зава­ла кратко пересказал свои приключения.

- То, что они мутят у себя под водой, явно секретное, - сделал вывод Курт. - Пошли пройдемся.

Они обогнули здание фабрики и уперлись в увенчанный колючей проволокой сетчатый забор всего в нескольких сот­нях футов от обрыва.

- Немного портит вид на океан, - заметил Завала.

- Посмотрим, что с другой стороны бухты.

Напарники вернулись к пикапу и выехали на дорогу. Им попалось несколько спусков к морю, и каждый был перекрыт все тем же забором. Они уже собирались бросить все, как вдруг им встретился рыбак с удочкой и полной улова корзи­ной. Он как раз поднимался от воды. Подозвав рыбака, Зава­ла спросил, как можно попасть к океану. Мужчина поначалу насторожился - видимо, принял двух гринго за работников пекарни. Впрочем, при виде двадцатидолларовой купюры ли­цо рыбака осветилось улыбкой. Он сказал: да, забор мешает пройти к воде, однако под ним можно пролезть.

Он провел Завалу и Остина узкой тропкой через кусты вы­сотой до плеча. Указал на заветную лазейку и ушел, пряча в карман неожиданный и приятный доход.

Забор в этом месте и вправду был поврежден: под выгну­той вверх секцией даже имелся неглубокий подкоп. Завала первым пролез под забором и придержал сетку для Остина. Дальше они прошли по заросшей бурьяном тропинке к краю скалы и оказались в самой южной точке мыса. Похоже, рыбак успел протоптать собственную тропку вниз, в менее крутой части склона. Специалистам НУМА интереснее было взгля­нуть на лагуну без препятствий. Конструкция из темного ме­талла сильно походила на крепость из фильмов о Конане. Рас­смотрев ее в бинокль, Остин перевел окуляры на склон. Уло­вил отблеск солнца на рельсе - точно там, где поместил его в описании Завала. Присмотрелся к широкой горловине ла­гуны, где волны бились о скалу, и вновь перевел окуляры на фабрику.

- Своеобразно, - усмехнулся Остин. - Если просто вот­кнуть на ровном месте большое предприятие, среди местных пойдут дурные слухи. А если придумать легенду и впустить на территорию толпы туристов, будет тебе достойное алиби для тайных махинаций.

Забрав у напарника бинокль, Завала присмотрелся к про­тивоположному склону.

- Зачем им водонепроницаемый лифт?

- Ответа у меня нет, - покачал головой Курт. - Думаю, видели мы достаточно.

Надеясь застать что-нибудь интересное, Остин и Завала просидели на месте еще несколько минут. Однако, не увидев ничего, кроме парящих в небе чаек, напарники вернулись к машине. Завала не отказался бы расспросить рыбака: не ви­дел ли тот чего-нибудь подозрительного, - но местный, по­лучив деньги, убежал. Сев в машину, они отправились в сто­рону севера.

Остин вел молча. Завала по опыту догадался: партнер раз­рабатывает в голове план и, когда тот будет готов, расскажет все в деталях. И вот у самой Энсенады Остин произнес:

- НУМА все еще проводит полевые испытания под Сан- Диего?

- Вроде да. Я после гонок собирался проверить, как про­двигается работа.

Остин кивнул. На обратном пути напарники травили байки о прошлых приключениях и подростковых шалостях в Мек­сике. Машины на таможне продвигались с черепашьей скоро­стью. Тогда Остин показал удостоверение сотрудника НУМА, и офицер пропустил их без очереди. Вернувшись в Сан-Диего, Остин и Завала поехали в муниципальную гавань, где остави­ли машину на стоянке и пошли по пирсу мимо десятков па­русных и моторных судов. В самом конце дока, отведенного под корабли размером побольше, они отыскали коренастую широкую лодку футов восемьдесят пять в длину. На аквама­риновом корпусе белела надпись "НУМА".

Поднявшись по трапу на борт, напарники спросили у ма­троса, где капитан. Тот проводил их на мостик, там смуглый мужчина сверялся с графиками и таблицами. Джим Контос был лучшим из шкиперов НУМА. Сын ловца губок, он по­знакомился с морем, едва встав на ноги.

- Курт. Джо. - Контос широко улыбнулся. - Какая при­ятная неожиданность! Я слышал, вы где-то поблизости, но не думал, что найдете время почтить своим визитом мою "Три­глу". Что-то задумали? - Он взглянул на Завалу. - Хм, впро­чем, у тебя на уме всегда одно и то же.

Губы Завалы изогнулись в типичной легкомысленной ус­мешке.

- Мы с Куртом вчера гонялись у побережья.

Взгляд капитана помрачнел.

- Да уж, слышал, что случилось с вашей лодкой. Очень, очень жаль.

- Спасибо за сочувствие, - ответил Остин. - Значит, ты и про китов слышал?

- А как же! Странная история. Узнали, что их убило?

- С твоей помощью, может, и выясним.

- О чем разговор! Конечно, я помогу.

- Нам бы твою "Триглу" и батискаф на время. Собираем­ся понырять к югу от границы.

Контос рассмеялся.

- Насчет большой просьбы вы не шутили. - Чуть поду­мав, он пожал плечами. - Почему бы и нет? Мы как раз вер­нулись с полевых испытаний. Достанете устное разрешение на работу в мексиканских водах - лодка ваша.

Кивнув, Остин позвонил в НУМА, поговорил несколько минут и наконец передал трубку Контосу. Тот выслушал со­беседника, кивнул, задал пару вопросов и отключился.

- Ну, курс на юг. Ганн дал добро. - Руди Ганн был управ­ляющим производством НУМА в Вашингтоне. - Но только на два дня. Шеф хочет, чтобы вы с Джо вернулись поскорее. Есть работенка. Да, и еще, Ганн предупредил: у него нет вре­мени лично отмазывать вас от таможни.

- Если кто спросит - скажем, что заблудились, - изобра­зил невинность Остин.

Контос указал на ряды мерцающих лампочек и реле на пульте.

- Попробуй соври с такой электроникой. "Тригла" с виду страшная, но от жизни нисколько не отстала. Если прижмут, все дела уладит государственный департамент. Когда плани­руем выдвигаться?

- Нам только акваланги прихватить. Дальше - как ты ре­шишь.

- Решаю: время отбытия семь утра, завтра, - сказал Кон­тос и отдал команде новые распоряжения.

По пути к машине Остин спросил у напарника: мол, что имел в виду Контос, говоря, будто у Завалы "одно на уме".

- Мы с ним чуть ли не постоянно ухлестываем за одними и теми же девушками, - пожал плечами Завала.

- В округе Колумбия еще остались девушки, с которыми ты не сходил на свидание?

Подумав немного, напарник ответил:

- Первая леди. Сам знаешь: я с замужними не встречаюсь.

- Отрадно слышать. - Остин сел за руль.

- Но если она разведется, тогда...

Курт включил зажигание.

- Лучше расскажи о бедолаге, прибитом буррито.

ГЛАВА 7

Под безоблачным западным небом темно-зеленый вертолет переле­тел над изрезанным пиком горы Скво и испуганной стреко­зой помчался над альпийскими водами озера Тахо к калифор­нийскому побережью. Повисев немного в воздухе, он по иде­альной прямой опустился на бетонную площадку. Как только двигатель затих и винты перестали вращаться, к нему подка­тил пузатый "Шеви Субурбан". Водитель в униформе того же оттенка, что вертолет и машина, выбрался из салона - по­приветствовать стройного пассажира летательного аппарата.

Приняв у него чемодан, водитель сказал:

- Прошу сюда, конгрессмен Кинкейд.

Они забрались в машину и по щебеночно-асфальтовой до­роге поехали через густой лес. Спустя несколько минут ока­зались перед комплексом зданий, практически копией про­славленного замка Херста в Сан-Симеоне, только из красного дерева. Послеполуденное солнце создавало фантастическую игру света и тени на башнях и стенах. На одну отделку, на­верное, ушел целый лес деревьев-великанов. Поместье пред­ставляло собой трехэтажный бревенчатый дом, которому при­дали нужную форму и размер, окружив после набором взаи­мосвязанных строений.