Он начертил приплюснутый эллипс.
– И мы найдем водопад у места рождения реки? – спросил Таита.
– Нет. Река проходит сквозь озера, как острие копья сквозь рыбу. – Он пальцем провел через эллипс черту. – Наша река – исток, а приток с южной стороны озера.
– Как его найти?
– Никак, если только не покажет кто-нибудь вроде Калулу. Калулу живет в тростниках на плавучем острове. У истока реки.
– Как мне его найти?
– Старательно искать и надеяться на удачу, – Пото пожал плечами. – А может, он сам тебя найдет. – И, словно напоследок, добавил: – Калулу шаман огромной тайной силы, но у него нет ног.
Когда отряд уходил из деревни, Таита дал старику две горсти бус, и Пото прослезился.
– Ты сделал меня богачом, и моя старость будет счастливой. Теперь я могу купить двух молодых жен, чтобы ухаживали за мной.
С продвижением по берегу реки на юг течение Нила слегка ожило, но было видно, что уровень воды гораздо ниже, чем в прежние времена.
– Он упал в двадцать раз, – подсчитал Мерен, и Таита согласился, хотя не сказал об этом. Иногда Мерену приходилось напоминать, что он не посвященный и некоторые вопросы ему следует оставлять тем, кто лучше в них разбирается.
Они ехали по западному берегу, и с каждым днем люди и лошади крепли. К тому времени как добрались до озера, все полностью оправились от укусов мух. Как и обещал Пото, озеро оказалось обширным.
– Должно быть, это море, а не просто озеро, – заявил Мерен, и Таита попросил его принести озерной воды.
– А теперь попробуй ее, мой добрый Мерен, – приказал он. Мерен осторожно сделал глоток, потом выпил всю воду.
– Ну что, соленая? Морская? – ласково спросил Таита.
– Нет, маг, вода сладкая, как мед. Я ошибался, а ты был прав.
Озеро было столь велико, что, по-видимому, обладало собственной системой ветров. На рассвете воздух был неподвижным и холодным. А с поверхности озера поднималось нечто похожее на облако. Воины оживленно обсуждали это.
– Вулкан нагревает воду, – сказал один из них.
– Нет, – возразил другой. – Вода поднимается, как туман. И прольется дождем где-нибудь в другом месте.
– Ничего подобного, это огненное дыхание чудовища, живущего в воде, – авторитетно заявил Мерен.
И все в поисках пояснений посмотрели на Таиту.
– Пауки, – сказал Таита – и вызвал новый оживленный спор.
– Пауки не летают. Наверно, маг имел в виду стрекоз.
– Он пользуется нашей доверчивостью, – сказал Мерен. – Я его хорошо знаю. Он любит пошутить.
Два дня спустя ветер повернул, и одно из летучих облаков двинулось в сторону лагеря. Достигнув суши, оно начало снижаться. Фенн подпрыгнула и что-то схватила в воздухе.
– Пауки! – закричала она. – Таита никогда не ошибается.
Облако состояло из бесчисленных только что вылупившихся, почти прозрачных паучков. Каждый паучок висел на паутинном парусе, который по ветру переносил его в какую-нибудь новую часть озера.
Едва солнечные лучи касались поверхности, поднимался ветер, и к полудню по озеру гуляли пенные волны. Во второй половине дня ветер стихал, и к вечеру вновь воцарялись тишь да гладь. На горизонте выстраивались волнистыми розовыми линиями стаи фламинго. Из воды, как гранитные валуны, высовывались гиппопотамы, они хрюкали и ревели на отмелях, демонстрируя соперникам похожие на пещеры зевы и длинные резцы. На песчаных косах грелись на солнце большие крокодилы. Они широко раскрывали пасти, чтобы водяные птицы могли вытащить кусочки мяса, застрявшие между коренастыми желтыми зубами. Ночи были тихие, и звезды отражались в бархатной черной воде.
На запад озеро уходило так далеко, что не было видно никакой земли, кроме нескольких островков, которые, словно лодки, плыли по волнуемой ветром воде. На юге едва просматривался дальний берег. Там не было ни высоких гор, ни вулканов, только голубая цепь низких холмов.
Пото предупреждал о свирепости местных племен, поэтому лагерь огородили забором из ветвей колючей акации – она в изобилии росла по берегам. Днем лошади и мулы паслись на сочной траве на заливных землях или забредали в воду, чтобы добраться до кувшинок и других водных растений на мелких местах.
– Когда мы начнем искать шамана Калулу? – спрашивала Фенн.
– Вечером, сразу как ты поужинаешь.
Как и пообещал, Таита взял ее с собой на берег, где они набрали плавника и разожгли небольшой костер. Сели у огня, и Таита взял Фенн за руки; вдвоем они сотворили защитный круг.
– Если Калулу посвященный, как предполагает Пото, можно поискать его в эфире, – сказал Таита девочке.
– Ты это умеешь? – спросила она почтительно.
– По словам Пото, шаман живет в зарослях недалеко отсюда, возможно, всего в нескольких милях. Он на расстоянии призыва.
– А разве расстояние важно?
Таита кивнул.
– Мы знаем его имя, знаем, как он выглядит, знаем, что у него нет ног. Конечно, было бы легче, если бы мы знали его духовное имя или располагали чем-нибудь, связанным с его личностью, – например волоском, обрезками ногтей, потом, мочой или калом. Но я научу тебя обходиться тем, что есть.
Таита достал из сумки щепотку трав и бросил в огонь. Трава вспыхнула, поднялся столб ароматного дыма.
– Это отгонит любое зло, какое могло быть поблизости, – объяснил Таита. – Смотри в огонь. Если Калулу придет, ты его там увидишь.
По-прежнему держась за руки, они закачались в такт негромкому низкому гудению Таиты. Когда Фенн очистила сознание, как учил ее маг, они сотворили три символа власти и молча соединили их.
– Менсаар!
– Кидаш!
– Нкубе!
Вокруг звенел эфир. Таита бросил клич:
– Калулу, услышь меня! О безногий, раскрой свой слух!
Он повторял это приглашение, а тем временем луна встала и поползла по небу.
Неожиданно они ощутили удар. Фенн ахнула: по ее нервам словно пробежал разряд статического электричества. Она посмотрела в огонь и увидела очертания лица. Похожего на сморщенную морду древней и бесконечно мудрой обезьяны.
– Кто меня зовет? – произнесли огненные губы на тенмассе. – Кто зовет Калулу?
– Таита из Галлалы.
– Если ты посланец Истины, яви мне свое духовное имя.
Таита позволил символу материализоваться у себя над головой; это был знак сокола со сломанным крылом. Отправлять его в эфир смертельно опасно – вдруг знак подсмотрит враг?
– Признаю тебя, брат по Истине, – сказал Калулу.
– Открой мне свое духовное имя, – в свою очередь велел Таита.
Над огнем возникло изображение присевшего африканского зайца, изображение мифологического героя, Калулу Премудрого, чьи голова и длинные уши видны на диске полной луны.
– Признаю тебя, брат пути правой руки. Мне нужна твоя помощь, – сказал Таита.
– Я знаю, где ты. Я близко. Через три дня я приду к тебе, – ответил Калулу.
Поиска человека в эфире захватил Фенн.
– О Таита, я не верила, что это возможно. Пожалуйста, научи меня так делать.
– Вначале ты должна узнать собственное духовное имя.
– Мне кажется, я его знаю, – ответила девочка. – Ты меня назвал так однажды, Таита. Или это было во сне?
– Сон и явь нередко сливаются и становятся едины, Фенн. Какое имя ты помнишь?
– Дитя Воды, – застенчиво ответила она. – Лостра.
Таита удивленно смотрел на девочку. Она бессознательно продемонстрировала такую психическую силу, какую редко проявляла раньше. Сумела проникнуть в прошлую жизнь. Возбуждение и душевный подъем заставили его учащенно задышать.
– Ты знаешь символ своего духовного имени, Фенн?
– Нет, я никогда его не видела, – шепотом ответила она. – Или видела? А, Таита?
– Думай о нем, – приказал он. – Держи его на переднем крае сознания.
Фенн закрыла глаза и инстинктивно коснулась висевшего на шее талисмана.
– Он у тебя в сознании? – мягко спросил Таита.
– Да, – прошептала она, и маг открыл Внутреннее Око. Ослепительно яркая аура окутывала Фенн с головы до ног, а над головой повис символ ее духовного имени, словно окруженный небесным огнем.
Цветок водяной лилии, подумал Таита. Совершенный цветок. Фенн достигла расцвета, как ее духовный символ. Еще ребенком она стала посвященной первой ступени. Вслух он сказал:
– Фенн, твой рассудок и дух готовы. Ты готова постигнуть все, чему я могу тебя научить, а возможно, и гораздо больше.
– Тогда научи меня связываться в эфире, чтобы мы могли общаться, даже когда нас разделяют большие расстояния.
– Начнем немедленно, – ответил он. – У меня уже кое-что для тебя припасено.
– Что? Где? – нетерпеливо спросила она.
В ответ он коснулся амулета у себя на шее.
– Покажи! – потребовала она, и Таита открыл медальон, показав лежащий в нем локон.
– Волосы, – сказала Фенн, – но не мои. – Она коснулась локона указательным пальцем. – Это волосы старухи? Видишь? Среди золотых прядей есть седые.
– Ты была стара, когда я срезал их с твоей головы, – согласился он. – Уже мертва. Лежала на столе для бальзамирования, холодная и неподвижная.
Фенн содрогнулась от восхитительного страха.
– Это было в другой жизни? – спросила она. – Расскажи. Кем я была?
– Мне потребуется целая жизнь, чтобы рассказать тебе все, – ответил маг, – но для начала скажу: ты была женщиной, которую я любил, как люблю сейчас тебя.
Она взяла Таита за руку, ослепленная слезами.
– У тебя есть что-то мое, – прошептала она. – Теперь мне нужно что-нибудь твое. – Она протянула руку к его бороде и намотала на палец толстую прядь. – В первый день, когда мы встретились, твоя борода поразила меня. Она сверкала, как серебро.
Из сумки на поясе Фенн достала маленький острый бронзовый кинжал и срезала прядь близко к коже. Потом поднесла к носу и принюхалась, словно ощутила прекрасный аромат.
– Твой запах, Таита. Твоя суть.
– Я сделаю тебе медальон для этих волос.
Она радостно рассмеялась.
– Да, мне это нравится. Но у тебя должны быть волосы живой девочки, а не только мертвой женщины.
Она срезала с головы локон и протянула Таите. Он осторожно сложил локон и спрятал в медальон поверх волос, срезанных семьдесят лет назад.
– Я всегда смогу призвать тебя? – спросила Фенн.
– Да, и я тебя, – подтвердил Таита. – Но сначала я должен тебя научить, как это делать.
Все последующие дни они практиковались в этом искусстве. Начинали с того, что сидели на виду друг у друга, но так далеко, чтобы не было слышно. Через несколько часов Фенн могла принимать образы, которые он направлял ей в сознание, и отвечать собственными картинами. Практикуясь, они поворачивались спиной, чтобы не видеть друг друга. Наконец Таита оставил ее в лагере и уехал в обществе Мерена за несколько лиг по берегу на запад. И оттуда попытался связаться с ней.
Всякий раз, как он посылал мысль, Фенн отвечала с большей готовностью, и образы, посланные ею, становились все полнее и отчетливее. Для него она носила на лбу свой символ и после многих попыток научилась менять цвет лилии от лилового до рубинового.
Ночью, лежа рядом с ним на матраце, она перед тем, как заснуть, прошептала:
– Теперь мы никогда не расстанемся, потому что я найду тебя, где бы ты ни был.
На рассвете, до того как поднимется ветер, они шли к озеру. Прежде чем войти в воду, Таита сотворял защитное заклинание, чтобы не подпустить крокодилов и любых других чудовищ, которые могли таиться в глубинах. Затем они окунались. Фенн плыла с гибкой грацией выдры. Ее нагое тело сверкало, словно слоновая кость, когда девочка уходила под воду. Таита не мог привыкнуть к тому, как долго она способна оставаться на глубине, и, лежа на воде и глядя в зеленый подводный мир, начинал тревожиться. Спустя, казалось, целую вечность он замечал светлые очертания ее тела: Фенн поднималась к нему из глубины, точно как в снах. И, смеясь и выжимая воду из волос, выныривала рядом с ним. Иногда он даже не видел ее возвращения. Только чувствовал, как она хватает его за лодыжку и пытается утащить вниз.
– Где ты научилась так плавать? – спрашивал он.
– Я дитя воды, – со смехом отвечала Фенн. – Разве ты не помнишь? Я рождена, чтобы плавать.
Выйдя из озера, они отыскивали местечко на утреннем солнца, чтобы обсохнуть. Таита сидел рядом с девочкой, расчесывал ей волосы и вплетал в них водяные лилии. Работая, он рассказывал Фенн о той жизни, которую она вела как царица Египта, о тех, кто любил ее тогда, о детях, которым она дала жизнь. Она часто восклицала:
– О да! Теперь я вспоминаю. У меня был сын, но я не могу увидеть его лицо.
Она закрыла глаза, и маг руками зажал ей уши; какое-то время они молчали. Наконец Фенн прошептала:
– Какой прекрасный ребенок! У него золотистые волосы. Я вижу над ним его картуш. Его зовут Мемнон.
– Это его детское имя, – сказал Таита. – Взойдя на трон и надев двойную корону Верхнего и Нижнего царств, он стал фараоном Тамосом, первым фараоном с таким именем. Вот он! Посмотри, как он могуч и величествен.
И Таита передал в ее сознание образ фараона.
Фенн долго молчала. Потом сказала:
– Такой красивый и благородный. О Таита, я хотела бы видеть своего сына.
– Ты его видела, Фенн. Ты вскормила его грудью и собственными руками возложила ему на голову корону.
Она снова помолчала, потом сказала:
– Покажи мне себя, каким ты был, когда мы впервые встретились в той жизни. Ты можешь это сделать, Таита? Можешь показать мне собственный образ?
– Я не решусь, – быстро ответил он.
– Почему?
– Это может быть опасно. Поверь. Слишком опасно.
Он знал, что, если покажет себя молодым, этот образ будет преследовать Фенн в недостижимых снах. Он заронит в ее сознание семена неудовлетворенности. Ибо, когда они впервые встретились, Таита был рабом и самым красивым юношей во всем Египте. Тогда и началось его падение. Его хозяин, властительный Интеф, был номархом Карнака и наместником всех двадцати двух номов Верхнего Египта. Он также был охоч до юношей и страшно ревновал своего любимого юного раба. Таита влюбился в доме своего хозяина в рабыню, Алиду. Когда об этом доложили господину Интефу, тот приказал своему палачу Расферу медленно раздавить Алиде череп. Таиту заставили смотреть, как она умирает. Но и после ее смерти Интеф не успокоился. Он приказал Расферу оскопить Таиту.
Во всем этом ужасе была и еще одна сторона. Господин Инфер был отцом маленькой девочки, которая годы спустя стала царицей Лострой. Отец, равнодушный к дочери, сделал евнуха Таиту ее воспитателем и учителем. И эта девочка теперь стала Фенн.
Все это было так сложно, что Таита не находил слов для объяснений, но в этот миг его избавил от такой обязанности громкий крик со стороны лагеря:
– С востока движутся лодки! К оружию!
Даже на таком расстоянии было легко узнать голос Мерена. Таита и Фенн вскочили, набросили одежду и, досыхая на бегу, кинулись к лагерю.
– Вон!
Фенн показала на зеленую воду. Таите потребовалось несколько мгновений, чтобы разглядеть черные точки на фоне белых пенных вершин, которые уже поднял усиливающийся ветер.
– Туземные каноэ. Можешь пересчитать гребцов, Фенн?
Она заслонила глаза, пристально всмотрелась и сказала:
– На переднем каноэ по двенадцать гребцов с каждого борта. Остальные лодки больше, гораздо больше. Подожди! Второе каноэ самое большое, в нем на той стороне, что обращена к нам, двадцать гребцов.
Мерен уже выстроил воинов двойным рядом перед воротами укрепления. Все были полностью вооружены и готовы к любой неожиданности. И наблюдали, как внизу каноэ причаливают к берегу. Экипажи вышли и собрались вокруг самой большой лодки. На берег выпрыгнули музыканты и затанцевали. Барабанщики забили в бешеном ритме, трубачи затрубили в длинные спиральные рога диких антилоп.
– Скрой свою ауру, – прошептал Таита. – Мы ничего не знаем об этом человеке. – Он пронаблюдал, как блекнет ее аура. – Хорошо. Достаточно.
Если Калулу посвященный, то полное отсутствие у девочки ауры лишь усилит его подозрения.
Восемь человек вынесли на берег носилки. Это были крепкие молодые женщины с мускулистыми руками и ногами, в набедренных повязках, щедро разукрашенных стеклянными бусами. Их натертые жиром груди блестели на солнце. Они направились прямо туда, где стоял Таита, и опустили перед ним носилки. И склонились в позе глубокой почтительности.
На носилках сидел карлик. Фенн узнала обезьянье древнее лицо, отвислые уши и блестящую лысину. Это лицо она видела в огне.
– Меня зовут Калулу, – сказал карлик на тенмассе, – и я вижу тебя, Таита из Галлалы.
– Добро пожаловать, – ответил Таита. Он сразу понял, что Калулу не посвященный, но обладает мощной напряженной аурой. По этой ауре Таита понял, что Калулу посвященный и последователь Истины. – Пойдем в такое место, где нам будет удобно поговорить наедине.
Калулу встал на руки, устремив обрубки ног в небо. Он соскочил с носилок и резво пошел на руках, повернув голову так, чтобы говорить с Таитой.
– Я ждал тебя, маг. Твое приближение вызвало резкие колебания в эфире. Я ощущал твое присутствие все сильней, пока ты поднимался по реке.
Женщины несли за ним пустые носилки.
– Сюда, Калулу, – пригласил Таита.
Когда подошли к хижине, женщины поставили носилки и отошли подальше, чтобы не слышать разговор. Калулу вскочил в носилки и принял нормальное положение, головой вверх. Он с любопытством осматривал лагерь, но, когда Фенн протянула ему чашку медового напитка, перенес свое внимание на нее.
– Кто ты, дитя! Я видел тебя в пламени костра, – сказал он на тенмассе.
Фенн притворилась, что не понимает, и взглянула на Таиту.
– Можешь отвечать, – сказал Таита. – Он на стороне Истины.
– Я Фенн, новичок в магии.
Колдун посмотрел на Таиту.
– Ты ручаешься за нее?
– Да, – ответил Таита, и человечек кивнул.
– Садись рядом со мной, Фенн, ибо ты прекрасна.
Девочка доверчиво села на носилки. Калулу взглянул на Таиту проницательными черными глазами.
– Зачем ты призвал меня, маг? Какая помощь нужна тебе от меня?
– Я хочу, чтобы ты отвел меня туда, где рождается Нил.
Калулу не выказал ни малейшего удивления.
– Ты тот, кого я видел в снах. Тот, кого я ждал. Я отведу тебя к Красным Камням. Мы выступим вечером, когда ветер уляжется и воды успокоятся. Сколько человек в твоем отряде?
– Тридцать восемь вместе со мной и Фенн, но у нас много багажа.
– За нами пойдут еще пять каноэ. Они будут здесь к вечеру.
– У меня много лошадей, – добавил Таита.
– Да. – Карлик кивнул. – Лошади поплывут за каноэ. Я привез пузыри из звериных шкур, они будут их поддерживать.