– Мы хорошо знаем вождя Басму. Он мстительный и безжалостный человек, – сказала Имбали. – Он не забыл о нас. Его отряды разбросаны вдоль холмов Большого Речного Разрыва – речного ущелья и болот вокруг озер. Потребуется время, чтобы собрать их, но в конце концов он придет. Мы уверены.
Теперь, когда самые важные приготовления завершились, у Таиты появилось время для менее важных дел. Он показал женщинам, как делать человеческие головы из глины и травы; эти головы насаживали на длинные палки. Их раскрашивали так, что издалека они казались живыми. Это занятие нравилось женщинам больше, чем изготовление стрел. Тем не менее, ожидание начинало действовать им на нервы.
– Даже учитывая расстояние, которое нужно преодолеть от Киоги, басмара уже должны были появиться, – однажды сказал Таита Мерену за ужином у костра. – Завтра мы с тобой сами поедем на разведку.
– Я с вами, – подхватила Фенн.
– Об этом поговорим, когда придет время, – ответил Таита.
– Спасибо, любимый Таита, – с солнечной улыбкой сказала девочка.
– Я вовсе не это имел в виду.
Но оба понимали, вопрос решен.
Девочка была бесконечно очаровательна, и Таита наслаждался ее присутствием. Ему казалось, что она продолжение его собственного существа.
Поэтому, когда патруль отправился в путь, между Таитой и Мереном ехала Фенн. Наконто и Имбали бежали впереди, разглядывая следы. Длинноногая Имбали без всяких усилий лига за лигой держалась наравне с Наконто. Замыкали строй Хабари и еще два всадника. На этот раз на поясе Таиты висел меч в ножнах, но в руке он по-прежнему держал посох.
Они поднялись на вершину холма, откуда видна была вся долина. Слева тянулась пересеченная лесистая местность. Ниже по склонам паслись многочисленные стада слонов. На открытых полянах отчетливо вырисовывались крупные серые тела, и постоянно слышался треск: слоны, пользуясь своей силой, валили плодовые деревья. Если дерево не поддавалось усилиям животного, на помощь приходили другие самцы. А их объединенного напора не выдерживало ни одно дерево.
С тех пор как племена бежали отсюда, слонов никто не тревожил, и они не боялись людей. При приближении всадников они не убегали, а спокойно дожидались, пока те проедут. Иногда сварливая самка демонстрировала угрозу, но никогда не нападала. Фенн нравилось смотреть на проказы слонят, и она засыпала Таиту вопросами об этих могучих животных и их образе жизни.
Им попадались не только слоны. Повсюду паслись стада антилоп, желтые бабуины совершали набеги на поляны или ловко прыгали по макушкам самых высоких деревьев. Одно стадо бабуинов в панике бросилось наутек. Совершая огромные прыжки, матери хватали детей и цепляли их к животам. Крупные самцы составляли арьергард, они, распушив гривы, яростно лаяли.
– Что их спугнуло? – спросила Фенн.
– Вероятно, леопард или другой хищник.
Не успел Таита договорить, как прямо перед ними из травы выскочила большая черно-золотистая кошка. Леопард совершенно сливался с местностью.
– Ты снова оказался прав, Таита. Должно быть, ты знаешь все на свете, – восхищенно сказала Фенн.
Они поднялись по склону следующей гряды холмов, но не успели подняться на вершину, как на горизонте показалось большое стадо бегущих зебр. Их копыта вырывали куски сухой земли и поднимали в сверкающее небо облака светлой пыли. Зебры не обратили внимания на лошадей, по-видимому, приняв их за своих сородичей, и проскакали в нескольких ярдах от всадников.
– Что-то их встревожило, – сказал Мерен.
– Огонь или люди, – согласился Таита. – Ничто иное не могло вызвать бегство такого масштаба.
– Не вижу дыма лесного пожара, – сказал Мерен. – Должно быть, люди.
Они поехали осторожно, приближаясь к вершине шагом.
Неожиданно Фенн вскрикнула и показала налево.
– Ребенок! Маленький черный ребенок!
Действительно, голый ребенок не старше трех-четырех лет, кривоногий, он шел по склону, маленькие пухлые ягодицы подрагивали при каждом шаге.
– Я подберу его! – возбужденно сказала Фенн. Она пустила Вихря рысью, но Таита перехватил повод.
– Фенн, это похоже на ловушку.
– Но нельзя же его оставить, – возразила Фенн. Ребенок тем временем поднялся на вершину и исчез из виду. – Он заблудился, и он один.
– Мы последуем за ним, – уступил Таита, – но осторожно.
Он не выпускал повод Вихря. В ста шагах ниже вершины все остановились.
– Пошли, Мерен, – приказал Таита.
Они спешились и передали поводья Фенн.
– Оставайся здесь и держи лошадей, но будь готова быстро уехать, – наказал Таита. Они с Мереном пошли вверх пешком. И, укрывшись за небольшим кустом, заглянули за холм. Ребенок с веселой улыбкой на круглом лице стоял прямо под ними. Он обеими руками держал свой маленький пенис и пускал желтую струю на пропеченную солнцем землю. В высшей степени мирная картина. Мерен заулыбался, но Таита схватил его за руку.
– Посмотри ниже!
Они смотрели еще несколько мгновений, и Мерен опомнился.
– Дьяволы басмара! – воскликнул он. – Чертенок был приманкой.
Пятьюдесятью шагами ниже ребенка ряд за рядом сидели воины басмара, вооруженные деревянными дубинками, длинными метательными копьями и более короткими рубящими ассагаями с кремневыми наконечниками. На спинах висели щиты из сырых шкур, а лица украшала боевая раскраска. Головные уборы из шерсти и перьев, мочки ушей и носы пронзены иглами из слоновой кости, а на ногах и руках браслеты из раковин и бусин.
Едва Таита и Мерен увидели их, по рядам воинов прокатился гул, словно загудел потревоженный улей. Единым согласованным движением воины сняли со спин щиты и забили по ним копьями. А потом запели боевой гимн. Низкие мелодичные голоса сливались с барабанным боем и перекрывали его. Затем общий гул прорезал пронзительный звук свистка из рога антилопы. По этому сигналу воины вскочили и начали подниматься по склону.
– Назад к лошадям, – велел Таита.
Фенн увидела их и поскакала навстречу, ведя в поводу лошадей. Они успели сесть верхом и повернуть лошадей, когда на вершине за ними показались первые ряды басмара. Трое египтян поскакали вниз, туда, где ждали остальные воины и лошади.
– Они уже послали людей нам наперехват, – сказала Фенн, вставая в стременах и показывая на лес. Между деревьями мелькали фигуры, бегущие им наперерез.
– Хватайся за ремень моего стремени! – крикнул Таита Наконто, вынимая левую ногу из стремени. Наконто схватился за него.
– Мерен, прихвати Имбали, она прикроет твою слепую сторону.
Мерен наклонился, и Имбали ухватилась за правое стремя. Лошади потащили их с Наконто так, что ноги едва касались земли.
– Быстрей! – кричал Таита. – Надо вырваться, прежде чем нас окружат. – Самые быстрые бегуны басмара опередили товарищей. – Фенн, держись между Мереном и мной. Не давай им отрезать себя от нас.
Четыре бегущих басмара оказались перед ними, закрывая просвет, куда стремился Таита. Они повернулись лицом к приближающимся всадникам; щиты висели у них на спинах, освобождая руки для оружия. Таита и Мерен сняли с плеча короткие изогнутые кавалерийские луки, приспособленные для стрельбы со спины коня. Они натянули поводья и, управляя лошадьми только нажатием колен, поехали прямо на воинов. Басмара метнул копье. Он целился в Мерена, но расстояние было слишком велико. У Мерена было время отреагировать. Он развернул своего гнедого коня, и копье пролетело мимо его плеча. Мерен вскинул лук и одну за другой стремительно выпустил две стрелы. Первая пролетела почти на ладонь выше головы воина и улетела еще на пятьдесят шагов: с такого расстояния лук посылал стрелу с большой скоростью – зато вторая попала басмара точно в грудь и пробила ее насквозь. Острие высунулось между лопаток, в потоке крови. Воин упал на землю уже мертвый.
Справа замахнулся второй воин. Он тоже целился в Мерена, и Мерен его не видел. Поэтому не попытался защититься. Имбали выпрыгнула из стремени и бросила топор, который, вертясь, полетел вперед. Басмара в момент броска опирался на одну ногу и не мог пригнуться или увернуться. Топор ударил его в лоб и глубоко вошел в череп. Имбали, проносясь мимо, наклонилась и подхватила топор. Таита выстрелил в третьего воина; тот выронил оружие, которое собирался метнуть, и теперь пытался вырвать стрелу из живота, но колючее острие засело глубоко.
Четвертый и последний воин остался на месте. Он готовился метнуть копье, держа древко на правом плече. Глаза его налились кровью, и Таита видел, что они устремлены на Фенн. Девочка сидела высоко на спине Вихря и была прекрасной мишенью. Басмара, сморщившись от усилий, готовился бросить тяжелое копье.
Таита наложил на тетиву новую стрелу.
– Вниз, Фенн! – приказал он голосом силы. – Прижмись к лошади!
Она легла, припав лицом к гриве Вихря. Таита натянул лук, так что тетива коснулась его носа и губ, и выпустил стрелу. Воин уже устремил тело вперед в броске, но стрела Таиты попала ему в горло и мгновенно убила. Однако копье уже покинуло его руку. Таита беспомощно смотрел, как оно летит к Фенн. Та лежала ничком и не видела копья, зато его видел Вихрь. Когда оно пролетало мимо его носа, конь шарахнулся и вскинул голову, так что Таита потерял копье из вида. Он решил, что оно пролетело мимо, и почувствовал прилив облегчения. Но тотчас услышал полный боли и удивления крик Фенн, увидел, как она дернулась на спине жеребенка.
– Ты ранена? – крикнул Таита, но девочка не ответила. И тут маг заметил, что древко копья свисает с бока Вихря и волочится за ним по земле.
Таита повернул Дымку за жеребенком и сразу увидел, что наконечник копья торчит из бедра Фенн. Девочка выпустила поводья и обеими руками держалась за шею Вихря. Она повернула голову, и Таита увидел, как она побледнела; зеленые глаза, устремленные на него, словно занимали половину ее лица. Древко копья подпрыгивало, волочась по земле, и Таита понял, что острые края наконечника режут плоть, расширяя рану и делая ее более опасной. Копье торчало поблизости от бедренной артерии. Если наконечник перережет этот крупный сосуд, Фенн умрет за несколько минут.
– Держись крепче, дорогая, – крикнул он и оглянулся. За ними через лес с криками бежало множество воинов. – Нам нельзя останавливаться. Если остановимся, нас сразу догонят. Сейчас я помогу тебе.
Он выхватил меч и подскакал к жеребенку. Тщательно прицелился. Вид страдающей девочки, казалось, вернул ему силы, которые были у него много лет назад. Таита сосредоточился на дергающемся древке. И, взмахнув тяжелым мечом, выкрикнул слово власти:
– Кидаш!
Клинок его руках словно ожил. На лезвии хорошо уравновешенного меча есть точка, в которой сосредоточены сила и энергия удара. Эта часть клинка ударила по твердой древесине ровно на палец от того места, где кожаная полоска крепила наконечник к древку. Меч разрубил древко, как тонкую ветку. Древко отлетело, и Таита сразу увидел на лице Фенн облегчение.
– Сейчас я тебя подхвачу, – сказал он, убирая меч в ножны. – Приготовься.
Он подвел Дымку совсем близко к Вихрю, и Фенн доверчиво выпустила шею жеребенка. Таита обнял девочку за талию и перетащил через зазор между лошадьми. Она обняла его за шею, и он боком посадил ее на свою лошади.
– Пока ты не пришел, Таита, я так боялась, – прошептала Фенн. – Но теперь я знаю, что все обойдется.
– Держись крепче, – приказал он, – или не обойдется.
Зубами он оторвал край своей льняной рубашки, прижал обрубок древка к раненому бедру и надежно привязал.
– Не очень красиво и аккуратно, – сказал он, – но ты самая храбрая девочка из всех, кого я знаю, и повязка продержится до Тамафупы.
Преследователи-басмара постепенно отставали и скоро скрылись из виду между деревьями. Всадники смогли перейти на быстрый шаг и все равно добрались до ворот укрепления еще до полудня.
– Призови воинов к оружию, – приказал Таита Мерену. – Не пройдет и часа, как эти дьяволы будут здесь.
Он снял Фенн со спины Дымки, отнес в хижину и осторожно положил на матрац.
Смывая черную запекшуюся кровь вокруг торчащего из бедра острия, Таита успокаивал Фенн. Потом тщательно осмотрел ногу. Он не снимет повязку, которая прижимает обрубок древка, пока не будет готов к операции.
– Ты всегда была любимицей богов, – сказал он наконец. – Копье прошло на ширину твоего мизинца от бедренной артерии. Если бы мы не остановили острые края, они искромсали бы тебя. Теперь полежи спокойно, я смешаю питье.
Он насыпал в керамическую чашку большую дозу порошка красного шепенна и развел горячей водой из котла, стоявшего на углях очага.
– Выпей. Это тебя усыпит и притупит боль.
Поджидая, пока подействует средство, он порылся в своей сумке лекаря. В ней было отделение, где он держал серебряные ложки. Насколько ему было известно, еще лишь один хирург владел подобным набором, но тот давно был мертв. Приготовившись, Таита позвал Мерена, который ждал у входа.
– Ты знаешь, что делать, – сказал Таита.
– Конечно. Ты ведь помнишь: мне это не в первой, – ответил Мерен.
– Ты ведь мыл руки?
Выражение лица Мерена изменилось.
– Да, – с сомнением ответил он.
– Когда?
– Сегодня утром, до того как мы выехали на разведку.
– Вымой еще раз.
– Да зачем, – недовольно, как всегда, буркнул Мерен, но подошел к котлу на огне и наполнил миску водой.
– Нам понадобится еще одна пара рук, – решил Таита, держа в огне серебряные ложки. – Позови Имбали.
– Имбали? Она дикарка. Почему бы не позвать одного из наших?
– Она сильна и сообразительна, – возразил Таита. И, что гораздо важнее, женщина. Таита не хотел, чтобы еще один мужчина хватался за обнаженное тело Фенн. Достаточно скверно и то, что приходится использовать Мерена. Второй вояка – мужлан – нет! А шиллукские женщины пугливы.
– Позови Имбали, – повторил он, – и позаботься, чтобы она тоже вымыла руки.
Хотя красный шепенн подействовал, Фенн застонала и заметалась, когда Таита притронулся к острию. Он кивнул Мерену. Вдвоем они посадили Фенн, и Мерен присел перед ней, сложил руки девочки на груди и прижал.
– Готов, – сказал он.
Таита взглянул на Имбали, склонившуюся к ногам Фенн.
– Держи ее ноги прямо. Постарайся, чтобы она не шевелилась.
Имбали наклонилась еще ниже и схватила Фенн за лодыжки. Таита глубоко вдохнул и сосредоточился. Сгибая длинные костлявые пальцы, он мысленно еще раз повторял, что должен сделать. Ключ к успеху – быстрота и решительность. Чем дольше страдает пациент, тем больший ущерб будет причинен его телу и духу и тем меньше шансы на выздоровление. Таита быстро перерезал повязку и придал острию вертикальное положение. Фенн снова застонала. У Мерена был наготове кожаный кляп, и он вставил его между зубами девочки, чтобы Фенн не прикусила язык.
– Смотри: она не должна его выплюнуть, – сказал Таита. Он наклонился поближе, изучая рану. Движения кремневого острия значительно расширили ее, но все же недостаточно, чтобы вставить в разрез серебряные ложки. Таита пальцами потрогал разбухшую плоть и проследил ход артерии. Потом ввел в рану, чтобы расширить ее, большой и указательный пальцы и погружал их в теплую плоть, пока не коснулся острого края наконечника. Фенн забилась и закричала. Мерен и Имбали крепче ухватили ее. Таита еще немного расширил рану. Его движения, хотя и быстрые, оставались точными и контролируемыми: в несколько секунд он определил положение наконечника. Острые края касались плоти Фенн. Свободной рукой Таита ввел ложки, поместил их поверх обломка древка и погрузил в рану по обе стороны от острия. Теперь острые края были отделены от плоти, и он мог вытащить наконечник, не причиняя дальнейшего вреда.
– Ты убиваешь меня! – кричала Фенн.
Мерен и Имбали старательно держали ее, но удерживали с трудом, а она дергалась и рвалась. Дважды Таита вводил ложки по сторонам от наконечника, и дважды Фенн не давала ему закончить. Наконец во время следующей попытки он почувствовал, что ложки встали на место. Он сомкнул полированное серебро под наконечником и тем же движением дернул ложки вверх. Края раны сопротивлялись извлечению. Кончиками пальцев, погруженными в плоть Фенн, Таита ощущал ровное биение крови в артерии. Этот ритм словно отдавался в его душе. Он сосредоточился на том, чтобы вывести ложки, не задев сосуд. Если хоть крошечный обломок кремня высунется за пределы ложек, он может проткнуть артерию или перерезать ее. Таита осторожно увеличил усилие. Он почувствовал, как раскрывается рана, и вдруг окровавленные ложки вместе с наконечником вышли наружу. Свободной рукой Таита схватил толстый льняной тампон, протянутый Мереном, и прижал к ране, чтобы остановить кровотечение. Голова Фенн откинулась. Крики перешли в негромкие стоны, руки и ноги расслабились, выгнутая спина распрямилась.
– Твое мастерство неизменно меня поражает, – прошептал Мерен. – Наблюдая за твоей работой, я всякий раз испытываю благоговение. Ты величайший из хирургов.
– Об этом можно поговорить позже, – ответил Таита. – Помоги мне зашить рану.
Таита накладывал последний шов из конского волоса, когда с северной сторожевой вышки послышался крик. Не отрывая взгляда от работы, Таита сказал Мерену:
– Думаю, это воины басмара. Возвращайся к своим обязанностям. Можешь взять с собой Имбали. Спасибо за помощь, добрый Мерен. Если рана не загноится, девочке будет за что тебя благодарить.
Перевязав ногу Фенн, Таита подошел к выходу и позвал Лалу, самую надежную и сообразительную из шиллукских женщин. Она пришла с ребенком на руках. Фенн с ней подружилась. Они много времени проводили вместе, разговаривая и играя с младенцем. Увидев бледную окровавленную Фенн, Лала разразилась громким плачем. Таите потребовалось некоторое время, чтобы успокоить ее и объяснить обязанности. Затем он оставил ее возле Фенн, спящей под действием красного шепенна.
Таита поднялся по лестнице к Мерену, стоявшему на северной стене укрепления. Тот серьезно приветствовал его и, не говоря больше ни слова, показал вниз, на долину. Басмара наступали тремя отдельными частями. Бегом. Их колонны, словно черные змеи, выползали из леса, качались и развевались на ветру головные уборы. Воины пели, и от их пения в жилах защитников крепости стыла кровь. Таита повернулся и посмотрел вдоль парапета. Здесь собрались все способные держать оружие, и он поразился тому, как их мало.
– Нас тридцать два, – негромко сказал он, – а их по меньшей мере шесть сотен.
– В таком случае силы равны, маг, и клянусь, нас ждет славная потеха, – отозвался Мерен.
Таита с деланным неверием покачал головой: этакое хладнокровие перед лицом готовой разразиться бури!
В дальнем конце парапета стояли Наконто, Имбали и ее женщины. Таита прошел к ним. Благородные нилотские черты Имбали, как всегда, выражали спокойствие и равнодушие.
– Ты знаешь этих людей, Имбали. Как они будут нападать?
– Вначале они определят нашу численность и испытают надежность, – без колебаний ответила она.
– Как они это сделают?
– Бросятся прямо на стену, чтобы мы показались.
– Попробуют ли они поджечь стену?
– Нет, шаман. Это их город. Здесь погребены их предки. Они ни за что не сожгут их могилы.
Таита вернулся к Мерену.