Они гнали их тесной кучкой к коновязи, где стояли их лошади. Они уже подошли к ней, как вдруг из темноты веранды отеля блеснул на солнце какой-то светлый предмет. Ударил винтовочный выстрел, и предмет взорвался над их головами, обдав их осколками стекла и горящим керосином.
Дэн Карлин, которому горящий фонарь угодил в спину, взвыл от боли. Он трижды выстрелил по веранде и бросился к лошадям, расталкивая перепуганных людей.
Бриджес отшвырнул в сторону Генри Белдинга и послал пять пуль в темнеющую линию веранды отеля. Ему показалось, что с крыши веранды спрыгнула темная фигура, и он бросился ей наперерез. Он тщательно прицелился и выстрелил, но пуля поразила пустое место.
- Черт!
Он быстро опустился на одно колено и начал перезаряжать револьвер.
- Ну его к дьяволу! - крикнул Дэн Карлин. Он успел отвязать лошадей и теперь вел их в поводу. - Пошли, Стэси! Надо сматываться отсюда.
"Помоги мне сделать это! Господи, помоги мне сделать это!"
Мордекай Форчун лежал у вращающейся двери салуна и глядел на коленопреклоненного Стэси Бриджеса и Дэна Карлина, держащего лошадей. Мордекай вынул один из своих огромных кольтов из кобуры и сжал его двумя руками - одной рукой за рукоятку, другой за курок.
"Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста!"
Он нажал на собачку, и револьвер грохнул, едва не вылетев у него из рук. Дым ел ему глаза, и сквозь слезы он увидел, что промахнулся. Дэн Карлин по-прежнему стоял на ногах, Стэси Бриджес на коленях, но лошадей не было. Они сорвались с повода и галопом неслись вниз по улице.
- Идиот! - проревел Стэси Бриджес.
Дэн Карлин был потрясен. Пуля задела его плечо, и он осторожно дотронулся до раненого места.
- Я пригоню их обратно, Стэси, после того как достану того гада, который в меня стрелял.
- Займись лошадьми! - приказал Стэси.
Его револьвер был теперь заряжен, и он пружинисто поднялся на ноги, пытливо оглядывая темную громаду "Эмпориума". Огонь отражался в стеклах домов и слепил глаза. Но этот негодяй был где-то рядом. Бриджес кинулся бежать, и тут за его спиной раздались выстрелы.
Дэн Карлин, сбитый первыми тремя пулями, рухнул лицом в корыто с позеленевшей водой. Затем последовали еще три выстрела со стороны дома Титуса Андерсона. Они прозвучали так быстро, что слились в один, но Бриджес почувствовал смертельный свист пуль у своей головы. Он обернулся и наугад пальнул по пожарищу. В следующий момент он уже бежал, крича от страха и стреляя по каждой тени.
- Выходи, сукин сын! Выходи!
Ответом ему было только сухое потрескивание огня.
Бриджес остановился. Кто-то или что-то двигалось ему навстречу сквозь густую завесу дыма. Силуэт постепенно вырисовывался, и наконец он увидел его - высокого мужчину в черном костюме, отчетливо видимого на фоне пламени.
- Кто ты? - Его голос, казалось, прозвучал издалека.
Фигура молчала, не двигаясь. Просто стояла - смотрела - выжидала.
- Хорошо, собака! - Бриджес начал стрелять по фигуре со всей скоростью, на которую был способен. - Умри!
Но фигура не исчезала, отчетливо вырисовываясь на фоне пламени. Бриджес бросился бежать, и тут темный силуэт сделал шаг вперед - выстрел - еще выстрел - еще… Стэси Бриджес упал на пыльную дорогу, корчась в предсмертных судорогах.
Рассвет был черным от дыма пожарищ. Калеб Боувен и Аса Гудвин выволокли блестящий черный катафалк и сели на деревянных мостках, тупо глазея на лошадей и соображая, что им делать дальше.
- Пора приниматься за работу, Аса.
- Пожалуй, - ответил Аса Гудвин, не делая ни малейшей попытки сдвинуться с места.
К ним подошел Мордекай Форчун. Звезда на его груди сверкала в лучах восходящего солнца. Он остановился подле Калеба и посмотрел вдоль улицы. Около конюшни стоял незнакомец, седлая лошадь.
Он надвинул шляпу поглубже на глаза. Его путь лежит на восток, навстречу восходящему солнцу. Он обернулся и посмотрел на отель, из которого выходила Сара Белдинг, держа в руке деревянный сундучок.
Она положила свой нехитрый багаж в фургон и взобралась на сиденье, даже не взглянув на мужа, который тенью стоял в дверях. Незнакомец сделал прощальный жест и пришпорил коня.
Мордекай Форчун смотрел, как незнакомец покидает город. Он вышел на улицу и, остановившись под поникшим транспарантом, смотрел ему вслед до тех пор, пока последнее облачко пыли не скрылось из глаз. Утренний ветерок подхватил плакат, сорвал его с обгоревших веревок и понес прочь, развевая над прерией.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, РЕБЯТА! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!