Потратили чудовищную (по мнению Славика) сумму, но Алёна, вскрыв плотную пергаментную упаковку, взвизгнула от восторга: издание "Круга Земного" Снорри Стурлусона от 1783 года, Копенгаген. С переводом на датский и латынь. Раритет, оценить который способен лишь истинный ценитель. И в довесок фундаментальное исследование по теме, вышедшее в 1910 году. Украшение любой серьезной библиотеки!
– Кажется, этот Иван всерьез разбирается в исторической литературе, – заключила довольная филологесса. – Ценный кадр, хоть и бывший военный. Хотелось бы познакомиться.
– Ждать осталось недолго, – ответил Славик. – Его включили в "мою" бригаду, будет оказывать любую посильную помощь. Приедет в конце зимы, взглянуть на нашу Дверь. Ну а летом начнется самое веселье…
– Подробности?
* * *
…– Начало четырнадцатого века, – задумчиво сказала Алёна, выслушав историю о парижских приключениях Славика и бегло просмотрев список рекомендованных к изучению книг. – Здесь я не профи, но сразу возникают некоторые предположения. Грау нацелились на крупную добычу, верно?
– Если только подготовка к операции занимает около года, то слова "крупная добыча" являются преуменьшением. Жоффр намекал, что при удачном стечении обстоятельств выручка окажется колоссальной.
– Но старый хрен не раскрыл место действия? И не назвал точные даты?
– Западная Европа, до 1310 года. В подробности меня посвятят, когда будет реализована техническая часть проекта, и на ту сторону забросят первые две спецгруппы.
– Ну и лексика, как в романе Тома Клэнси про шпионов! Что тогда происходило, давай припомним? Началось Авиньонское пленение пап. Идет война за независимость Шотландии – помнишь Уильяма Уоллеса из "Храброго сердца"? Как раз те времена, Уоллеса казнили в 1305-м.
– Точно-точно, Жоффр сказал, будто работать придется и в Шотландии!
– Дальше думаем. Столетняя война начнется через тридцать лет, отпадает. Фламандские восстания и поражение французов – граф д’Артуа погибает в битве при Куртре, вместе с ним убито больше семисот рыцарей, для тех времен это поражение уровня Сталинграда.
– Всего семьсот? – удивился Славик.
– Не "всего семьсот", а "целых семьсот". У каждого рыцаря – свой отряд минимум в десять-пятнадцать человек, а то и больше. Вот и считай. После поражения в Куртрской битве Французское королевство потеряло Фландрию, одну из самых доходных провинций, и надолго увязло в приграничном конфликте. Может быть, Серые нацелились на казну французского войска? Сомнительно, заваруха была серьезнейшая, риск огромен. Может быть, их интересует переезд папского двора из Рима в Авиньон? Папа римский был очень обеспеченным человеком, Святой престол обладал колоссальными средствами – могли и потерять что-нибудь по дороге…
– Не уверен, – покачал головой Славик. – Ваня старался подробно рассказать мне о тогдашнем Париже, следовательно основное место действия – Иль-де-Франс.
– Иль-де-Франс, – задумчиво повторила Алёна. – Ничего эдакого не припоминаю. Филипп Красивый был неплохим королем – умным и жестким, – социальных потрясений в его царствование не отмечено, премьер-министр Ги де Ногарэ считался одним из самых успешных канцлеров Франции за последние сто лет и преданнейшим слугой монарха, начавшего искоренять феодальную раздробленность и вводить очень прогрессивный для той эпохи абсолютизм… Есть! Поняла! Конечно же Ногарэ!
– Объяснишь?
– Что тут объяснять, сразу можно было догадаться! 1307 год, разгром тамплиеров! Могучего, неприкосновенного и богатейшего Ордена Храма! Считай, личной папской гвардии, не подчинявшейся никому, кроме римского понтифика! После изгнания из Палестины руководство Ордена во главе с Великим Магистром обосновалось во Франции, их официальная резиденция, Тампль, находилась в Париже! Храмовники умудрились так достать короля своими претензиями, что Филипп решился на отчаянный шаг – уничтожить Орден любой ценой… Вот оно что! Я начинаю невольно уважать Серых – работают с размахом, решили получить свою долю! А ведь значительная часть сокровищ тамплиеров исчезла незнамо куда, никаких следов!
– Тише, – Славик вытянул руку. – Меньше эмоций. Допустим, твоя теория верна. И что же, рыцари Храма на самом деле были очень богатыми?
– Не то слово! Крупнейшая банкирская сеть Европы – именно тамплиеры изобрели банки в современном понимании этого термина! Недвижимость, связи с арабами, контроль над экспортом с Ближнего Востока, огромные землевладения!..
– Ты говоришь о них так, словно Орден был не рыцарским союзом, а транснациональной корпорацией.
– Они таковой корпорацией и являлись! В полной мере. Ты даже не представляешь себе, насколько мощной, разветвленной и жизнеспособной! Ни до появления на исторической сцене тамплиеров, ни после них – вплоть до создания британской Ост-Индской компании четыреста лет спустя, – мир не видывал такого финансового монстра! Давай попробую объяснить…
* * *
Ровно 890 лет назад, в захваченном крестоносцами Иерусалиме, восемь французских рыцарей, возглавляемых небогатым дворянином Хью де Пейном, сеньором Монтиньи, образовали братство, обязанное защищать пилигримов, направлявшихся в паломничество к святыням Палестины и Гробу Господню.
Дело нужное и полезное – на дорогах бесчинствовали разбойные шайки, местные племена относились к незваным гостям из Европы с враждебностью, а король Балдуин Иерусалимский, владыка первого христианского королевства Святой земли, пока был не в силах навести порядок в новых владениях.
Благочестивым братьям-рыцарям выделили резиденцию в юго-восточном крыле храма Иерусалимского, там где теперь мечеть Аль-Акса, и соратники де Пейна стали кем-то наподобие вооруженной охраны Святого Гроба в прямом подчинении католического патриарха Палестины. Тогда же появилось и название братства – "Дом бедных рыцарей Храма Соломонова".
За последующие десять лет новый Орден ничем особенным себя не проявил – видимо, храмовники смиренно занимались рутинными делами: защищали паломников от арабов и бандитов, принимали участие в военных операциях против Фатимидского халифата и вели скромный образ жизни: о громких свершениях летописи не упоминают. Однако ситуация резко меняется в 1128 году после церковного собора в Труа, столице графства Шампань.
– На собор приехал магистр храмовников Хью де Пейн в сопровождении пяти братьев, – рассказывала Алёна. – Никаких сверхзадач перед собой они не ставили: утвердить краткий устав да выбить финансирование, поскольку на то время Орден действительно был бедным, не спасали и земли, отданные рыцарям в аренду Иерусалимским патриархом. Но тут с братьями де Пейна познакомился настоятель монастыря Клерво, будущий святой Бернар, и как талантливый пропагандист и идеолог он сразу понял, что набрел на золотое дно.
– Пропагандист? – усмехнулся Славик. – В двенадцатом веке?
– А ты думал! По тем временам – первейший церковный авторитет, философ с блестящим образованием, командовавший королями и римскими папами, будто рекрутами! Я думаю, самый влиятельный человек своей эпохи. Бернар, выступавший за папский абсолютизм и примат церкви над светской властью, воспринял идею создания духовно-рыцарского монашеского братства с восторгом. Сам подумай: церковь получает собственную армию, независимую от буйных феодалов и своенравных монархов! Отлично вооруженное войско, подчиняющееся исключительно Риму! Мысль можно развить: вступающие в Орден рыцари передают ему, а следовательно церкви, свое имущество, что означает расширение церковных владений, сеть командорств, разбросанных по всей Европе и Палестине, позволит Ватикану контролировать огромные территории, а при нужде – использовать вооруженную силу… И так далее!
– Золотое дно, верно, – присвистнул Славик. – Аббат Бернар дураком явно не был.
– Дураки в святые не выбиваются, разве что в блаженные. Теперь понимаешь, почему Бернар Клервосский вцепился в идею всеми конечностями и сделал Орден Храма своим главнейшим детищем и самой любимой игрушкой? Уже через десять лет после собора в Труа численность Тампля возросла многократно, папа Иннокентий издал буллу, в соответствии с которой рыцари Храма имели право беспрепятственно пересекать любую границу, освобождались от налогов во всех католических королевствах и подчинялись исключительно Святому Престолу. Кроме этого, они обладали множеством других привилегий, бедному дворянину было куда проще вступить в братство и оказаться под защитой могучей организации и церкви, чем воевать самостоятельно или под знаменами своего сеньора. Единственное ограничение – монашеские обеты.
– "Пьет и ругается, как тамплиер", – припомнил Славик цитату из школьного учебника истории. – Подозреваю, что с благочестием у монахов-рыцарей дело обстояло далеко не лучшим образом.
– В позднейшие времена – да. Сам понимаешь, закрытый коллектив – будь он мужской или женский – всегда змеюшник. Но первые десятилетия Орден держал марку: строжайшая дисциплина, устав, неугасимое пламя искренней веры. Это и было привлекательно, постоянно находясь на войне, по-другому нельзя. А когда мусульмане выбили европейцев из Палестины, храмовники остались не у дел. Конечно, была Реконкиста в Испании, натиск турок на Византию, но масштаб другой, да и главное потеряно – Святой Гроб и Иерусалим. Идеологический стержень выпал. Что оставалось делать?
– И что же?
– Как сказали бы в наше время, система остановилась в развитии, став работать лишь на поддержание имеющегося статуса. Эволюция прекратилась, началась фаза стазиса, а потом и разложения. Высокие цели остались в прошлом, победил меркантилизм. Больше денег. Больше земель. Больше влияния. Титул великого магистра стал равен по статусу королевскому. Теперь представь, что сейчас в России появляется многочисленная, абсолютно независимая от власти и придерживающаяся своих взглядов на политику военизированная структура с собственной разветвленной банкирской сетью и претензиями на влияние в светском государстве? Причем интересов такового государства зачастую не разделяющая?
– ЮКОС, – моментально провел ассоциацию Славик. – Ходорковский и компания.
– Близко, но все равно не то. Не сравнивай зарвавшегося нувориша-бизнесмена, пусть и обладающего своей маленькой армией в виде службы безопасности корпорации, и насквозь милитаризованное сообщество с двухсотлетними традициями, способное при мобилизации немедленно выставить многотысячное войско и попутно придушить неугодное правительство экономическими методами. Впрочем, господин Ходорковский теперь там же, где и тамплиеры. Разве что не сожгли, эпоха излишне гуманная.
– Главное я понял, – кивнул Славик. – Как всегда разногласия возникли из-за денег и собственности.
– Не только. Следует учитывать религиозный и мистический менталитет эпохи. Тогда каждый – подчеркиваю, каждый, от короля до распоследнего прокаженного! – был искренне и глубоко верующим человеком. Мир делился на две части – христиане и неверные. Принадлежность к христианской общности являлась своего рода цивилизационной идентификацией. Кодом доступа в общество. Любое отступление от христианской идеологической доктрины беспощадно каралось по вполне понятным причинам: это расценивалось не только как преступление против религии, но и как покушение на основы цивилизации. А про храмовников уже давно начали ходить нехорошие слухи…
– Действительно так много пили и ругались?
– Всё куда сложнее. Тамплиеры долгое время тесно контактировали с арабами и жителями Центральной Азии. Возможно, рыцари переняли у них основы восточной мистики. Познакомились с зороастризмом, манихейством, исмаилизмом Хасана ас-Саббаха, некоторыми тайными культами, которых в том регионе отродясь было великое множество. Тайное знание привлекает, заставляет считать собственное положение куда более высоким… Менталитет средневековья. Магия и колдовство существуют a priori? Отлично, почему бы не освоить это искусство?
– Ты разве всерьез веришь в магию?
– Нет, – твердо ответила Алёна. – Я прожженная материалистка. А они верили. Глубокая вера способна порождать нечто материальное. Индукция, понимаешь? Предыдущие поколения храмовников, нахватавшись черт-те чего в Палестине и Египте, индуцировали тех, кто пришел им на смену. Эти знания со временем трансформировались, приняв совсем уж экзотические формы. Не верю я в то, что процесс над храмовниками и все показания были полностью сфабрикованы! Не верю, хоть тресни! В инквизиции работали серьезные, образованные люди – могли бы пришить тамплиерам более правдоподобные обвинения. Значит, и впрямь что-то было.
– А конкретнее?
– О, полный набор для костра! От колдовства и отречения от креста до запрещенного ростовщичества и сексуальной распущенности. За отдельными замками и командорствами тянулась нехорошая слава – крестьяне жаловались на похищения девушек и мальчиков, сам понимаешь в каких целях… Гомосексуальные контакты между братьями-рыцарями на этом фоне выглядят невинными забавами, хотя за такое по средневековым законам полагалась смертная казнь. Кроме того, я подозреваю, что тамплиеры – имеются в виду рыцари, стоящие на высших ступенях иерархической лестницы Ордена, – создали собственный особый культ, не похожий ни на один другой. Странные ритуалы, новые символы, не имеющие никакого отношения к католицизму, тайное знание, передаваемое лишь избранным.
– Закрытая структура, – повторил Славик алёнины слова. – Собственные ритуалы есть в любом профессиональном сообществе, от студентов до космонавтов. Воображаю, сколько могли навыдумывать храмовники за двести лет!
– Столько, что даже у видавших виды инквизиторов глаза на лоб полезли, – согласно кивнула филологесса. – Поклонялись идолу Бафомету, клятвы на крови, извращение текста мессы, отказ от святых даров и так далее, и так далее. Я тебе скачаю книгу Марион Мельвиль, "История Ордена Храма", почитаешь в подробностях.
– Ну и каков же итог?
– Итог известен. Король Филипп понял, что от Тампля надо немедленно избавляться. И как сумел, придушил Орден, попутно получив проклятие от магистра де Моле. Проклятие, кстати, сбылось, что наводит на размышления – король, премьер Ногарэ и папа Климент после сожжения магистра и его приближенных умерли до конца года, а династия Капетингов прервалась четырнадцать лет спустя. Большая часть сокровищ тамплиеров утеряна. В Испании многие рыцари перешли в Орден Сантьяго – у них даже символика похожая, алые кресты, которые позже украсили паруса каравелл Колумба.
– Я другое подразумевал. Нам-то из этого всего какие выводы стоит сделать?
– Пока слишком мало оснований для общих выводов, – пожала плечами Алёна. – Первое: история с разгромом тамплиеров – наиболее вероятная цель Грау. Прочие события начала четырнадцатого века куда менее значительны, большой прибыли не жди. Второе: Филипп Красивый вывез из Тампля всего двести тысяч ливров, примерно аналогичная сумма поступила в казну за время ведения процесса. Смело округляем – полмиллиона. Гигантские деньги, но где остальное? Предположим, господин Жоффр оценивает возможную прибыль… Ну-у… В сто тысяч ливров, почему бы и нет? Много? Хорошо, в пятьдесят. Один турский ливр эпохи Филиппа Четвертого равен стоимости трехсот шестидесяти граммов серебра. Вот и считай.
Славик подвинул к себе ноутбук, открыл калькулятор и провел простейшие вычисления. Изумленно почесал за ухом.
– Восемнадцать тонн серебра. Восемнадцать! Мамочки… Сейчас биржевую стоимость прикину. Так-так, примерно двенадцать долларов за тройскую унцию, всего выходит без малого шесть миллионов долларов… Как они припрут с той стороны восемнадцать тонн драгмета, спрашивается?
– А если это будет золото? Или камушки? Причем сумму в пятьдесят тысяч ливров мы взяли с потолка и всего лишь предположили, что охота идет за сугубо материальными ценностями. Вдруг Серым нужны книги? Свитки с пресловутым тайным знанием? И сумма в шесть миллионов мне кажется смехотворной, не тот уровень. Куш должен быть минимум в десять раз больше, чтобы оправдать расходы на экспедицию и получить существенную прибыль. Думаю, следует забыть о тоннах серебра и придумать что-нибудь более реалистичное.
– У меня фантазия отказывает. Самые разумные версии ты озвучила, ничем дополнить не могу. Кстати, надо позвонить товарищу майору – доложиться о вояже, кроме того, у Алавера могут возникнуть свои соображения по обсуждаемой теме. Мужик он умный, не откажешь…
– Так звони, незачем тянуть.