Жара в Аномо - Коваленко Игорь Васильевич 17 стр.

- Нет, шеф, уже спокоен. Проглотил два сандвича и большую чашку кофе. Требует вас, заладил, как по­пугай. Простите, назвал вас... ну и ругань у этого бе­лого! Такая же крепкая, как и кулаки!

- Требует с руганью? - Соваж напыжился, фаль­шиво улыбнулся и бодренько приказал: - Тащите его сюда, послушаем перед сном.

- Засиделись до утра, спать охота, голова прямо раскалывается, - подал голос младший помощник и тут же осекся, поймав уничижительный взгляд хозяина.

- Иди за гостем, - приказал тот повторно, - толь­ко деликатно, без вольностей, голову оторву! Чтоб не раскалывалась.

Когда младший помощник двинулся исполнять при­казание, старший бросил вдогонку:

-Пусть вернут ему одежду и все остальное.

Рассвет заявил о себе внезапным- и дружным пти­чьим хором. На нижнем этаже хлопнула дверь, кто-то зычно зевнул, зашипела, ударив в посудину, струя из крана, перекинулись спросонья парой ворчливых фраз кухарки, зашаркали по дорожке подошвы садовника. По дальнему шоссе проехал первый грузовик, направ­ляясь в сторону плантаций.

Хозяин взглянул на стеллаж, и помощник, покинув кресло, подался к полкам, выдвинул ящик-бар, извлек сифон, стеклянную флягу с ромом и стаканы, поставил все это на журнальный стол.

Вошли младший помощник и "Человек в черном костюме". Сели. Соваж протянул пленнику стакан и произнес с максимальной любезностью:

-Должен принести извинения за все неудобства, которые вам пришлось испытать в этом доме. Мои люди приняли вас за грабителя. Я надеюсь, что у вас хва­тит рассудительности, чтобы понять и простить их, доро­гой Килдаллен.

"Человек в черном костюме" помахал поднятым ука­зательным пальцем.

-Мистер Ли Джоунс Килдаллен, - поправил он, - или сэр.

-О, конечно, мистер, - сказал хозяин.

-О'кэй. А ваших обезьян я понял и простил. Будем так считать.

Соваж жестом водворил на место привставших было помощников.

-Мистера Килдаллена можно понять, ему причи­нили физическую боль и моральные страдания. Мы все глубоко сожалеем, - изрек он, играя желваками, затем помолчал с минуту, наблюдая, как белый подозритель­но принюхивается к стакану. Коротко хохотнул и воскликнул: - Ямайский ром! Пейте без опаски, вы у друзей! Право же, забудем о случайном недоразумении, желанный гость!

- В такую рань предпочел бы прохладный сок. Тотчас же подали манговый сок и салфетку.

- Как себя чувствуете? - спросил Соваж.

- Благодарю, великолепно, - ответил "желанный гость", на щеке и шее которого были пластыревые наклейки, - в жизни не видел более радушного приема.

- Уместно спросить, почему не воспользовались естественным входом, а вторглись в частное владение таким странным способом? И уж если оказались под моими окнами, отчего не вошли в дом, а таились под темной стеной, как злоумышленник? Согласитесь, ми­стер Килдаллен, что я вправе задать эти вопросы.

Пленник-гость спокойно выслушал эту тираду и сказал:

- Естественный вход мне не понравился из-за теле­камеры. Не люблю фигурировать на видеопленке. А от­чего сразу не вошел в дом... хм, все равно не поверите.

- Отчего же?

- В ангаре кто-то развлекался музыкой Лестера Янга. Я, представьте, тоже страстный поклонник Янга. Заслушался.

- И набросились на оказавшегося рядом парня с намерением убить, чтобы не мешал слушать музыку? - хохотнул хозяин.

- Нет. Просто этот сопляк оскорбительно поманил меня пальцем, будто шлюху на бульваре, и я взорвал­ся, - сказал гость ледяным тоном, - не выношу хам­ства. Хохота в лицо тоже.

- Простите, я не ищу ссоры, напротив, мечтаю о взаимном дружеском расположении, - заверил хо­зяин. - Отметил ваше благообразие еще на теннисном корте. Выгодно отличались от кучки прочих, далеких от спорта зрителей.

- Чертовски устал, - отдуваясь, признался гость.

- Сочувствую, мистер Килдаллен. Если у вас нет ко мне доверительного дела, если вы забрались сюда просто послушать ночную музыку, можете спокойно взять свои документы, они лежат вон на том столе в со­вершенно нетронутом виде, и отправляйтесь отдыхать в отведенную для вас комнату.

- Сомневаюсь.

- Помилуйте, в чем?

- В том, что они не тронуты.

- Паспорт и обычные бумаги - да, но остальное, вы меня понимаете, совершенно не тронуто, клянусь сыном!

- Послушайте, подполковник, это правда, что па­рень, помявший ночью мои старые кости, ваш сын?

- Что... что вы сказали, сэр?

- Я поинтересовался, не сын ли Мариба Голд-Ама-ду тот юный великан, что сокрушил меня под окнами.

На некоторое время воцарилась пауза.

-Да, сын, - произнес наконец хозяин, - един­ственный наследник. Но... забыл представиться, я Со-важ, Мануэль Соваж, частное агентство по экспорту кокосовых продуктов, бананов, ананасов и прохлади­тельного фруктового напитка "Соваж", владелец сель­скохозяйственного участка, по-вашему - ранчо, также "Соваж". Моего наследника, за безрассудное поведение которого приношу тысячу извинений и, если хотите, столько же монет, зовут Каро Мануэль Соваж-младший.

-Хочу. Коллекционирование нестаринных монет - мое хобби.

- И забудем все недоразумения?

- Согласен, Соваж.

- Вот и отлично, Килдаллен!

"Человек в черном костюме" поднял указательный палец и покачал им.

-Какого дьявола расселись! - рявкнул хозяин на восседавших с чрезвычайно важным видом помощни­ков. - Подайте мистеру Килдаллену его документы и убирайтесь!

Когда, стремительно исполнив хозяйскую волю, оба помощника исчезли, вновь воцарилась пауза.

Словно не замечая пристального, выжидательного взгляда крупного, теребящего свою жидкую бороденку пожилого уже человека с остатками былой армейской выправки, гость молча сидел, закинув ногу за ногу, и рассматривал корешки книг на стеллаже.

Потеряв терпение, Соваж сказал:

- Мы одни, не будем играть в прятки. Пора объяс­ниться - и отдыхать. В нашем возрасте перегрузки осо­бенно вредны, не правда ли?

- Мне приглянулся ваш наследник, - лениво про­изнес гость, - потрясающая подвижность при такой комплекции, великолепная реакция, безупречная школа каратэ, и, по-моему, очень неглуп. Ценный мальчик.

Соваж оцепенел, челюсть его отвисла. Похолодевши­ми пальцами он нащупал стакан, поднес ко рту, глот­нул и поперхнулся.

- Оставим в покое наших детей, - откашлявшись, прохрипел он.

- Напрасно, - сказал гость, - на вашем месте я не мешал бы ему выбиться в люди. Послал бы, напри­мер, в Штаты. С прицелом на будущее. Поверьте, одни­ми железными мозолями на ребрах ладоней мальчик не проложит себе дорогу наверх.

-Проложит с помощью семейного капитала.

- Я о другом, Соваж, совсем о другом, не о мате­риальной стороне.

- Ни о чем другом, кроме чисто коммерческой карьеры сына, не помышляю и слышать не желаю, - медленно, членораздельно произнес не на шутку встре­воженный хозяин кабинета, в котором повеяло вдруг враждебностью и опасностью, - и прошу вас, отведите от мальчика свои и чужие глаза. Сын вне политики. Учтите, я на все пойду, чтобы уберечь его, на все.

- Учел. И все-таки хотелось бы заметить, что, к сло­ву, за три тысячи долларов, скажем, в "Кобрее" под Паудер-Спрингс, штат Джорджия, из мальчика сдела­ли бы мужчину, супермена.

- Повторяю, сына не троньте. Нет, Каро вы не по­лучите!

- Гм... Вы случайно не знали некоего Банго Амель? - спросил гость. - Только откровенно.

- Впервые слышу, - последовал ответ, - не имел чести. Кто это?

- Да так, между прочим. У него тоже сын. Остал­ся сын.

- Намек? Угроза?

- Успокойтесь, Соваж. Я приехал не для того, что­бы заполучить вашего отпрыска для учебного заведе­ния, к которому, признаюсь, имею некоторое отноше­ние. Мое признание насчет школы Вер-Белла в Джорд­жии должно объяснить вам, почему я вообще обращаю внимание на способных ребят по ходу любого дела. Так что Каро ваш, вам и определять его судьбу.

- Благодарю вас. Невольно взглянув на некоторые позаимствованные у вас вещи, я сразу пришел к заклю­чению, что мы договоримся, мистер Килдаллен, о чем бы ни зашла речь.

- Разумно.

- Прошу взаимного откровения, сэр.

- Логично.

- Скажите, они... вы чем-то недовольны?

- То есть?

- Возникли какие-нибудь претензии ко мне лично?

- Нет.

- К моим людям?

- Нет.

- Вы действительно приехали не за Каро?

- Действительно.

- Тогда в чем дело?

-Мне не нравится ваша суетливость, - сказал гость, - не нравится слишком броская таинственность вашего жилища, не нравится, что вы в течение несколь­ких часов наделали столько глупостей, что у меня возникли колебания относительно моего... нашего дела к вам, подполковник. Позаботьтесь, чтобы меня доста­вили на вокзал к четырехчасовому поезду на Момбасу.

Соваж задышал тяжело, ноздри его задрожали. Он воскликнул:

- Хотите обыскать мою виллу? Какого черта, в кон­це концов! Что вы себе позволяете! Вы в моих ру... в моем доме, сэр!

- Во-первых, кроме вашей виллы, в Момбасе есть порт, в порту теплоходы, в теплоходах каюты, одна для меня. Во-вторых, после избиения у меня прохуди­лись нервы, и я могу невзначай выломать вам челюсть, если еще раз повысите голос на несчастного, покале­ченного здесь джентльмена. В-третьих, вам известно, как поступают с любителями шарить в тайниках чужой одежды, если они не каются?

- Любого можно убрать тихо и бесследно.

- Со мной тихо не получилось бы, - с улыбкой за­метил гость, - если бы меня не оказалось на теплоходе из Момбасы, все тут взлетело бы в воздух с густым и вонючим дымом. А тот, кому повезло бы в день взры­ва, все равно получил бы свою дырку в лоб в день по­следующий. Таковы наши правила игры, приятель.

- Знаете, мистер Килдаллен, я слишком уважаю мистера Броуди, чтобы обидеть его друга.

- Броуди? Не знаю такого! - Гость от души рас­смеялся, развалясь в кресле. Он почувствовал, что со­беседник уже "поплыл".

- Не знаете Эла Броуди! Как же! Впрочем, по­нимаю.

- Что вы понимаете, Соваж?

- Конечно, вы его не знаете. Я тоже.

- А с чего вы взяли, будто я друг названного госпо­дина?

- Записка в бумажнике. Напрасно вы обвинили ме­ня в... Я не делаю глупостей, - промолвил хозяин бес­цветным голосом.

- То, что вы сунули нос в недозволенное да еще вместе с двумя посторонними недоумками, серьезная, непростительная ошибка.

- Послушайте, я уже клялся Каро, - позеленев, процедил Соваж, - могу повторить клятву. В недозво­ленное никто не совал нос. Извините, я очень устал.

- Я тоже, - сказал гость, - велите принести ко­фе, пожалуйста.

-Вы полагаете, нам есть еще о чем поговорить?

- Вот именно. Сомнения относительно целесообраз­ности делового контакта несколько рассеялись. Не пу­гайтесь, Соваж, это недолго. Скорость решения задачи зависит от вас.

-Хорошо, распоряжусь насчет кофе. Один мо­мент.

Хозяин со вздохом покинул кресло и, тяжело пере­двигая занемевшими ногами, подошел к двери, при­открыл ее и отдал негромкое приказание кому-то из те­лохранителей, дежуривших в прихожей.

Бывший инспектор выложил на журнальный столик четыре микрофотографии, придвинул поближе торшер, поскольку утренний свет был еще недостаточным в ка­бинете.

- Будьте любезны, Соваж, захватите лупу, - ска­зал он, - я видел ее на вашем письменном столе. Бла­годарю. Теперь взгляните на эти снимки. Кого из четве­рых вы знаете?

- Вот этого. С остальными незнаком. Хотя... лицо женщины в шляпке... впрочем, нет, не припомню, где мог встречать эту толстуху.

- Постарайтесь вспомнить.

- Уверен, что она мне незнакома, просто заурядное лицо, такие встречаются на каждом шагу. По-вашему, мистер Килдаллен, я должен ее знать?

- Необязательно. Но возможно. Поэтому и вы­ясняю.

- С ней незнаком. С остальными тоже. Кроме это­го. - Соваж посмотрел в глаза гостю. - Перестаньте наконец считать меня идиотом.

- Полноте преувеличивать! Не суетитесь, ради бо­га! Не пристало такому опытному специалисту мор­щиться от обычного стиля работы.

- Допустим, но ведь вам наверняка известно, что это человек Эла Броуди, а не мой. Уже давно не мой, следовательно, связи с ним больше не поддерживаю и никаких сведений не имею.

- Точно?

- Еще бы, черт подери! Не знаю, в чем дело и что у вас на уме, но передайте Броуди, с таким дерьмом, как Рык или как там вы его называете для конспира­ции, я потерял всякую связь. Понятия не имею, где он. И не хочу иметь. Так и скажите Элу, я условие не на­рушаю.

- Соваж, Давайте договоримся, что меня вы тоже перестанете принимать за идиота.

-Вы несправедливы, мистер Килдаллен. Двойной игры не веду и людей своих тщательно контролирую в этом смысле.

- Ну что ж... - произнес гость, пряча микросним­ки и поднимаясь из кресла, - извините за вторжение. Надеюсь, мне удастся подкрепиться в этом доме, преж­де чем ваш "ягуар" доставит меня на вокзал. Обяза­тельно должен выехать четырехчасовым, чтобы поспеть в Момбасу до отплытия "Каролины". Что поделаешь, меня ждут в Южной Африке к восемнадцатому, не позднее. А что касается моего визита к вам... очень бла­горазумно с вашей стороны не держать при себе бумаг, связанных с Рыком. Так и доложу. Конечно, кое-кто огорчится... но лично я рад был познакомиться, Соваж, весьма рад, несмотря на инцидент под балконом.

- Погодите, - сказал хозяин, покусывая губу и теребя бороденку, - возможно, в архиве и завалялись кой-какие его расписки, счета, письма и некоторые ста­рые бумаги деликатного свойства, всего не упомнишь. Если они понадобились Элу, могу поискать. Я правиль­но понял?

- Вот как! Ну, знаете, приятель...

- Сию секунду, мистер Килдаллен. - Соваж сиял зеркало, за которым оказался вмонтированный в сте­ну сейф, отпер, повертел барабан, отыскал нужную сек­цию, извлек папку, запер сейф, повесил зеркало, подо­шел к гостю: - Прошу, они ваши. Но дайте гарантию, что не станете впутывать в наши дела моего сына. Пле­вать мне на Черного и прочих Рыков, только не тро­гайте Каро. Обещаете?

- Мы уже договорились.

- Рассчитываю и на будущую нашу дружбу, мистер Килдаллен. А сейчас, если угодно, ванна или душ, всё в доме к вашим услугам. Охотно составлю вам компанию за завтраком, сам отвезу, куда прикажете, дорогой друг.

- Отлично! Благодарю вас!

Когда "ягуар" прикатил на вокзал, отставной инспектор сразу приметил носильщика с широким, уве­шанным побрякушками кожаным набрюшником и украдкой подмигнул ему.

Ровно в четыре часа дня поезд тронулся, направ­ляясь на юг страны, к порту на берегу океана.

"Человек вчерном костюме", высунувшись из окна, помахал рукой прощально и кисло улыбавшемуся быв­шему подполковнику Марибу Голд-Амаду, то бишь нынешнему бизнесмену Мануэлю Соважу, который лич­но доставил гостя к поезду и лично проследил, чтобы тот благополучно отбыл.

Человек с оригинальным набрюшником повел себя странно для носильщика, он тоже сел в поезд, незаметно смешавшись с толпой отъезжающих. Более того, он пробрался по вагонам в конец состава, дождался впу­стом тамбуре белого джентльмена, молча и быстро сфотографировал кой-какие документы в руках по­следнего и побрел по вагонам обратно, явно маясь от скуки.

На первом же полустанке отставной инспектор вы­прыгнул из поезда и торопливо зашагал к автомаги­страли, ведущей обратно к Найроби, рассматривая по­лученный от носильщика авиабилет.

Он стоял на обочине шоссе с поднятой рукой вне­терпеливой надежде остановить попутную машину, вко­торой нашлось бы для него место.

Движение на трассе нельзя было назвать интен­сивным.

Проезжавшие мимо автомобили, как назло, были за­полнены до отказа. А водители грузовиков и автофурго­нов в рекламно-фирменной раскраске почему-то вовсе не обращали внимания на одинокую фигуру с поднятой рукой. Быть может, грузовикам с товаром запрещалось подбирать попутчиков, да еще в безлюдном месте, кто знает.

Он тщетно голосовал у дороги в клубах пыли от проносившихся мимо колес ровно сорок шесть минут, пока какой-то парень не остановил свою колымагу, сжа­лившись над ним.

Перестав озабоченно поглядывать на часы и считать минуты, человек в черном, правда, теперь скорее в сероватом, костюме обрадованно нырнул в музейный экспонат на колесах и возбужденно спросил:

-Успеешь дотащиться до международного аэропор­та к половине восьмого?

- Сколько?

- Этого хватит? - Показал купюру.

- Успею.

34

Начальник четвертого зонального управления уго­ловной полиции капитан Даги Нгоро, выглянув из ка­бинета, пригласил к себе проходившего по коридору полицейского, плотно затворил дверь и по-отечески об­ратился к служивому, изрядно озадаченному столь ла­сковым вниманием командира:

- Как поживаешь? Как служится? Хорошо?

- Так точно.

- Заступил на дежурство?

- Никак нет.

- Значит, свободен?

- Так точно.

- Да ты... вольно!

Полицейский ослабил одно колено. Нгоро сказал:

- У меня к тебе доверительное поручение.

- Слушаюсь.

-Ты, пожалуй, один из тех, кому можно доверить небольшое, но важное и секретное дело.

- Рад стараться.

- Оправдаешь мое доверие?

- Так точно.

-Тебе, конечно, известно, что всеми нами уважае­мый сержант Ойбор явно увяз, похоже, увяз безнадеж­но в расследовании обстоятельств гибели инженера-неф­тяника и нашего рядового из отряда охраны диплома­тов. Полагаясь на твою неболтливость, признаюсь, что во имя чести и престижа нашего управления я, уже можно сказать, успешно завершаю параллельную, не­гласную работу по раскрытию этого преступления. Негласно, чтобы не обидеть заслуженного ветерана. Ты понял?

-Так точно.

-Интересы правопорядка дороже всяких психоло­гических нюансов.

-Так точно.

-Вот я и хочу просить тебя о содействии. Внеси по­сильный вклад в святое дело поимки преступника. До­ставь сюда малолетнего свидетеля для дачи показаний. Только аккуратно, тайно, чтобы, повторяю, не задеть са­молюбие нашего старика. Вот адрес. Ясно? Никому ни звука.

- Так точно.

- Исполняй.

-Слушаюсь.

Не прошло и часа, как посыльный вернулся в управ­ление из городской окраины, постучался в кабинет на­чальника, вошел и доложил:

- Мальчишки на месте не оказалось, гражданин капитан. Судя по свидетельству его дворовых дружков, он вообще не появлялся дома уже несколько суток. Одни утверждают, что суток трое, другие - не меньше пяти. Его мамаша спокойна, но наотрез отказалась что-либо сообщить. Поскольку относительно мамаши не бы­ло никаких указаний, я незамедлительно отбыл к вам, гражданин капитан, чтобы доложить, что мальчишки на месте не оказа...

- Я понял! Благодарю.

- Рад стараться.

- Ай да Киматаре Ойбор! Упрятал! Молодец наш сержант! - воскликнул Даги Нгоро с восхищением. - Учитесь, учитесь у ветерана, как надо работать! Вот вам проверка действий сержанта! Он выше всяких похвал!

- Так точно!

- Кто-нибудь видел, куда ты ходил?

- Никак нет.