- Мы появились в этой бухте не для визита на ваше судно и не в виде имперского демарша, - объявил британец. - На борту "Терра Новы" находится моя группа, которой приказано высадиться на Земле короля Эдуарда VII и в течение всей полярной зимы проводить исследования этого края. Ну а судно под командованием лейтенанта Пеннела вернется в Новую Зеландию, чтобы подремонтироваться, а затем дождаться следующего полярного лета.
- Охотно верю, ибо такое же задание получила санная партия лейтенанта Кристиана Преструда, который находится сейчас в палатках, расположенных прямо на побережье, в то время как базовый лагерь Амундсена создан в четырех милях отсюда. Теперь, когда мы выяснили все, что нас с вами, джентльмены, интересовало, давайте просто посидим за рюмкой и вспомним те священные края предков, к которым нам всегда, из любых путешествий, хочется возвращаться.
Они провели в кают-компании еще минут пятнадцать, затем, как и подобает вежливому хозяину, Ертсен провел для британцев небольшую экскурсию по судну, на палубах и в трюмах которого все еще находилась значительная часть антарктического груза.
- И как скоро Амундсен намерен совершить этот свой бросок к полюсу? - спросил Виктор о том, что сейчас больше всего интересовало англичан, особенно капитана Скотта.
- Он уже совершает его, господа! - восторженно округлил глаза норвежец, удивляясь наивности их вопроса.
- Что вы хотите этим сказать? Что капитан Амундсен уже повел свою группу к полюсу, а не находится на своей экспедиционной базе, куда был послан ваш гонец?
- У капитана Амундсена только одна цель - водрузить норвежский флаг на полюсе и вернуться на базу. Никаких изнурительных рейдов вдоль побережья, никаких геологических экскурсий в горы он не планирует; ни на какие крупные научные изыскания не претендует, - уже откровенно подначивал Ертсен зациклившихся на излишней "учености" англичан.
- Но это явно не исследовательский подход.
- Все научные изыскания мы, неученые викинги, возлагаем на ученую экспедицию британца Скотта. Доктрина Амундсена - это доктрина викингов: флаг - на полюс, после чего без потерь вернуться на базу "Фрамхейн", свернуть её и тотчас же покинуть эти "приветливые" берега.
- План, прямо скажем, незамысловатый, - скептически подытожил Пеннел.
- Повторюсь, господа: "доктрина викингов". Этим все сказано. Уже сейчас наши вспомогательные группы, не растрачивая ни сил, ни запасов, продвигаются в сторону полюса! - продолжал тем временем Ертсен уверенно излагать "полярную доктрину" Амундсена. - Только в сторону полюса! Закладывая там склады и выстраивая обведенные снежными валами иглу, в которых основная группа могла бы найти надежный приют при любой, пусть даже самой жестокой, непогоде. После нас сюда придут сотни экспедиций, которые исходят, опишут, исследуют, измерят и выверят, дадут названия и нанесут их на карту… Но первый покоритель полюса на века останется первым, поскольку все прочие будут уже вторыми. И весь мир будет помнить, что первым вновь оказался норвежец - вот в чем суть полярной доктрины Амундсена!
"Многое я отдал бы за то, чтобы капитан Скотт мог слышать эти рассуждения норвежца, - молвил про себя Кемпбелл. - Возможно, тогда он совершенно по-иному выстраивал бы свою собственную "полярную доктрину", сохраняя людей и животных для того единственного, ради чего действительно стоит жертвовать и этими людьми, и этими животными. Но… судя по всему, Скотт так и не способен понять, насколько он расточителен в своих ресурсах!"
17
Британцы уже подошли к трапу, чтобы спуститься в свой китобойный баркас, когда на палубе показался рослый худощавый джентльмен в короткой меховой куртке с высоким пышным воротом. После того как Ертсен отрекомендовал его как командира судна, Торвальд Нильсен великодушно поприветствовал англичан вежливым, великосветским склонением головы.
- Надеюсь, отдых английских подданных на судне Норвежского королевства был приятным?
- Несказанно приятным, сэр, - процедил Кемпбелл. - Рады будем видеть вас и господина Амундсена на "Терра Нова" с ответным визитом. В любое удобное для вас время.
- Ваше приглашение будет передано, - с той же вежливостью дворецкого заверил их командир барка.
…А спустя два часа после возвращения британцев на свое судно, которое стояло теперь у прибрежного глетчера, в четверти мили от "норвежца", из-за ближайшей скалы на прибрежную равнину выскочила собачья упряжка с каюром и пассажиром.
- Вот и гонец от Амундсена вернулся, - прокомментировал ее появление Пеннел, который только что проследил за швартовкой судна.
- А сам Амундсен разве не с ним? - спросил Кемпбелл, берясь за подзорную трубу.
- Если он таковым представится, - пожал плечами Пеннел, пребывая в таком же подавленном состоянии.
Все то время, которое прошло с момента возвращения на "Терра Нова", лейтенант Кемпбелл чувствовал себя так, словно уже через час должен докладывать Скотту, что соперник, оказывается, давно у "стен" Антарктиды и даже стучит рукоятью меча в ворота, вызывая на поединок.
- Здесь - лейтенант Кристиан Преструд! - в рупор прокричал человек, который только что подъехал на нартах к их "причалу". - С кем имею честь?!
Кемпбелл тоже взял из рук вестового матроса предусмотрительно доставленный рупор и прокричал в ответ:
- Я - лейтенант Кемпбелл! Первый помощник капитана! Слушаю вас, лейтенант!
- Командир Национальной экспедиции Его Величества короля Норвегии господин Руал Амундсен приветствует британскую экспедицию в бухте Китовой! Он также приглашает вас, лейтенант Кемпбелл, и ваших спутников к себе, на основную экспедиционную базу "Фрамхейм"!
Британские офицеры переглянулись.
- Вызов нужно принимать, господа, - поспешил с советом Левик. - Пока вы будете исполнять роль восторженных гостеприимством почетных гостей, я постараюсь познакомиться с их врачом и выведать все, что только можно, об экспедиции, средствах, а главное, сроках похода к полюсу.
- Амундсен ждет вас уже сегодня! - напомнил норвежец. - Мы готовы выделить вам еще одну упряжку и каюра! Всего четыре мили от береговой стоянки!
- Наша группа будет состоять из трех офицеров, - прокричал Кемпбелл, - меня, штурмана судна лейтенанта Пеннела и лейтенанта, корабельного доктора Левика!
- Сочтем за честь провести время в столь достойной компании! - последовал ответ Преструда.
Кемпбелл еще на какое-то время замешкался, но затем, отбросив сомнения, назначил старшим на судне лейтенанта Пристли и приказал Пеннелу вновь спускать на воду китобойный баркас.
Лейтенант Преструд оказался приземистым рыжебородым увальнем, фигурой и походкой напоминающим медведя, который забыл, что давно должен был впасть в зимнюю спячку. Это был добродушный розовощекий здоровяк, которого совершенно не интересовали закулисные игры руководителей двух экспедиций и который искренне радовался самой возможности увидеть перед собой новых людей, пришедших на незнакомом судне. Замкнутый экспедиционный круг людей и ледовая пустыня Антарктиды явно тяготила Преструда; его широкая душа нуждалась в такой же широте общения.
Все они легко могли разместиться на одних нартах. Однако, узнав, что Амундсен не намерен прятать свою базу "Фрамхейм" от англичан и вообще настроен по отношению к ним благодушно, командир "Фрама" Нильсен решил, что неправильным будет держаться в стороне от людей Скотта и вместе со своим первым помощником Ертсеном тоже поспешил на берег. И вскоре в экипаже первых нарт, ведомых матросом-каюром, оказались Преструд, Нильсен и Кемпбелл, а вторых - Ертсен, Пеннел и Левик.
- Это правда, что капитан Скотт терпеть не может собачьих упряжек и предпочитает только лошадиные? - первым нарушил молчание Нильсен, очевидно, пытаясь компенсировать холодность, с которой встречал Кемпбелла на борту своего судна. К тому же он явно рассчитывал оказаться среди гостей "Терра Нова".
- У нас в ходу оба вида упряжек, - уклончиво ответил британец.
- Но предпочитает он все же маньчжурских пони, - настоял на своем Нильсен. - Представляю себе это зрелище: капитан первого ранга Скотт, гарцующий посреди глетчера на пони! Картина, достойная кисти Микеланджело!
- А капитан, гарцующий на собачьей упряжке, вас не вдохновляет?
- Ну, согласитесь, что собачья упряжка - естественный вид транспорта на всех полярных территориях.
- Взгляните на скалы, открывающиеся по "правому борту", - решил вклиниться в их сомнительный диалог Кристиан Преструд. - Разве их красота не достойна Швейцарских Альп?
Нильсен и Кемпбелл умолкли, взглянули в ту сторону, куда указывал Преструд, и увидели нагромождение серых скал и валунов. Чтобы уловить в нем красоту Швейцарских Альп, нужно было напрячь мыслительную фантазию. Однако цели своей лейтенант достиг: норвежец и британец прекратили накалять страсти вокруг достоинств и недостатков экспедиции Скотта и принялись рассматривать пейзажи ледовых предгорий.
Нарты полярников то взлетали на продуваемое северными ветрами взгорье, то вновь оказывались в насквозь промерзшей, исполосованной глубокими трещинами долине, однако чувствовалось, что маршрут был хорошо освоен и каюрами, и их упряжками, поэтому расстояние в четыре мили путешественники преодолели относительно быстро и без каких-либо приключений. Если только не считать стаи ленивых и совершенно неуступчивых в своем губительном любопытстве пингвинов, которые, преградив один из сложных участков дороги, заставляли собак вспомнить о своих охотничьих инстинктах, а офицеров - о пистолетах.
Лагерь Амундсена открылся Кемпбеллу неожиданно. Собачья упряжка долго тащилась между двумя ледяными скалами к перевалу, а как только вырвалась на небольшое плато, в долине возникли большой, приземистый дом с несколькими складскими пристройками, две зеленые палатки и отдельно стоящая хижина, служившая, судя по всему, метеостанцией, а заодно и аварийным пристанищем.
Облаченный в унты, утепленные кожаные штаны, короткую кожаную куртку на меху и черную кожаную шапку с надетыми на нее очками, Амундсен напоминал авиатора, самолет которого совершил где-то поблизости вынужденную посадку. На вид ему было около пятидесяти, хотя Виктор помнил, что он моложе их сорокатрехлетнего Скотта, капитан сам как-то заговорил об этом.
Горячечные, возбужденные глаза Руала и худощавое, с бледновато-серыми запавшими щеками лицо выдавали в этом норвежце человека решительного, но импульсивного, совсем не похожего на классического скандинава с крепкими нервами, холодным рассудком, с сильной волей.
Стол в кают-компании, куда капитан пригласил своих гостей, уже был заставлен бутылками и набором бесхитростных мясных блюд и закусок. Но прежде чем усадить за него британцев, Руал разостлал на приставном столике карту Антарктиды и резко предложил Кемпбеллу:
- Укажите-ка мне место расположения вашего лагеря, лейтенант.
- Вот здесь, на мысе Эванс, - ткнул Виктор пальцем в небольшой выступ суши, врезающийся в море Росса. И заодно взглянул на отмеченное красным карандашом местонахождение "Фрамхейма".
Какое-то время руководитель норвежской экспедиции словно бы парил над картой, подобно стервятнику, который высматривает очередную добычу, а затем вдруг удивился:
- Значит, он все-таки расположился именно здесь? Странно! Нет, я, конечно, предполагал, что он может забраться на этот мыс, но… Почему Скотт избрал именно эту местность? - совершенно искренне поинтересовался Амундсен. - Мне важно понять логику построения его экспедиции, ход его мыслей.
- Рядом, на мысе Хат-Пойнт, еще сохранилась аварийная хижина, которую капитан со своими спутниками заложил во время экспедиции на судне "Дискавери".
- Знаю о ее существовании не только по мемуарам Скотта "Путешествие на "Дискавери"", но и по путевым заметкам Шеклтона. Ну и что?
- Эти места знакомы ему.
- Тогда возникает вопрос: капитан использует эту свою "аварийную хижину" в виде основной базы? - удивленно вскинул брови Амундсен.
- Нет, лагерь заложен в нескольких милях от нее.
- Тогда это не объясняет его решение, не делает его более рациональным.
- Рядом проходил маршрут экспедиции Шеклтона. Хотя, согласен, это тоже не аргумент.
Амундсен снисходительно улыбнулся: "Вот именно, не аргумент". Он вообще вел себя по отношению к англичанам великодушно, как старый, многоопытный гриф, который, безраздельно властвуя над добычей, позволяет мелким хищникам соприсутствовать на его пиру.
- Я готов понять Скотта: знакомые места, ностальгические воспоминания… Ни в одной другой части мира человек не воспринимает с такой сентиментальностью любую "метку бытия", как в Антарктиде. Но в данном случае это не основание для того, чтобы закладывать основную базу на мысе Эванс. Взгляните на карту, - постучал пальцем по листу Амундсен. - Разве не бросается в глаза, что капитан Скотт расположил свою экспедиционную хижину миль на девяносто дальше от полюса, чем наша?
- Похоже на то, - проворчал Кемпбелл.
- Помяните мое слово, что это скажется не только на количестве складов, но и на степени усталости полюсной группы капитана.
- Для меня это уже очевидно, - скрепя сердце, признал Кемпбелл.
- К тому же, насколько мне известно, здесь, в районе Китовой бухты, климат значительно мягче, нежели в той части ледника Росса, в которой остановились вы.
- Возможно, наш метеоролог Симпсон и согласился бы с вашими выводами, однако капитана Скотта это не убедило бы. И вообще вы ведете себя так, словно уже не видите в Скотте реального соперника.
- Я уважаю и ценю полярный опыт своего коллеги, капитана Скотта, - вежливо склонил голову руководитель норвежской экспедиции. - Но это не избавляет меня от необходимости критически осмысливать его подходы к исследованию Антарктиды, которая на безжизненных полях своих преподносит нам уроки жизни.
- Жестокие уроки, - согласился Кемпбелл.
- Но если смотреть правде в лицо и исходить из общей доктрины покорения Южного полюса, - неожиданно вмешался лейтенант Ертсен, - то в ходе нынешнего броска к полюсу экспедиции капитана Скотта вряд ли удастся составить конкуренцию экспедиции Амундсена. У меня создалось впечатление, что господин Скотт попросту не готов к той полярной одиссее, которую затеял.
Выслушав это, Кемпбелл вопросительно взглянул на Амундсена.
- Мнение офицеров моей экспедиции вы только что слышали, - сухо обронил тот. - Понятно, что оно может подвергаться сомнениям. И потом, если уж он рекрутировал в свою экспедицию целый легион ученых, то почему решил высадиться в районе, который буквально "истоптан" исследователями? В чем смысл такого выбора местности?
- Сейчас не время вступать в полемику, - произнес Кемпбелл. - Да к тому же в отсутствие самого капитана Скотта. К тому же мне не ясно, какими секретами пытаетесь обеспечить успех экспедиции вы сами.
- Никаких особых секретов в моей экспедиции не таится, лейтенант, - вальяжно откинулся на спинку грубо сколоченного стула Амундсен. - Первое, что мы сделали, это построили экспедиционный деревянный дом площадью тридцать два квадратных метра, а также возвели несколько складов и вспомогательных построек. Продовольственные склады мы создавали из подножного материала - спрессованных снежных плит и кусков льда, причем большая часть строений углублена в материковый ледник. Ну а при броске к полюсу, мы, как и капитан Скотт, будем использовать промежуточные склады, возведение которых планируется на каждом градусе южной широты. Но в отличие от вашей экспедиции мы будем использовать исключительно собачьи упряжки, причем сами собаки рассматриваются в моих планах и в качестве тягловой силы, и как передвижной резерв питания, поскольку мясо большей их части пойдет на питание не только оставшихся сородичей-собак, но и нашей полярной группы. По моим прикидкам, из пятидесяти двух собак, с которыми мы выйдем из экспедиционной базы "Фрамхейм", приблизительно тридцать пять или тридцать семь придется забить, причем сделать это мы вынуждены будем ради спасения остальных участников экспедиции, а значит, ради нашей цели.
- Не опасаетесь раскрывать свои секреты офицеру из экспедиции Скотта?
- Не опасаюсь, поскольку воспользоваться моими секретами капитан Скотт уже вряд ли сумеет.
- Вы правы: не сумеет, - признал Кемпбелл, не скрывая своей горечи.
- Мало того, я был бы искренне рад, если бы сумел обнаружить в своем плане что-либо такое, что способствовало бы успеху его замыслов, - методично добивал его Амундсен своей неистребимой вежливостью.
- …Вы произносите эти слова с такой искренностью, словно хотите предложить английской экспедиции расположиться рядом с вашим лагерем или идти к полюсу вместе с вами.
- А почему вы решили, что я не способен предложить нечто подобное? Антарктида огромная, здесь хватит места и славы для всех. Мне сказали, что вы, лейтенант, хотите организовать собственную экспедицию по изучению этой части континента. Мои офицеры правильно восприняли ваши намерения?
- В Китовую бухту меня привели поиски места для высадки группы.
- И прибыли вы сюда тоже со своими пони-лошадками? - по-отцовски, сочувственно улыбнулся Амундсен.
- Вы правы: с пони, - спокойно ответил Виктор, не позволяя норвежцу смутить себя.
- Так пусть ваши лошадки уходят с судном. Или же держите их при себе для экзотики и воскресного выезда. И еще… мой вам совет: разбивайте базовый лагерь рядом с нашим. Здесь удобно, безопасно, относительно мягкий климат. Поскольку заниматься научными изысканиями мы не собираемся, то никакой конкуренции не возникнет. А что касается транспорта… Берите у нас половину собак, которые вернете, как только закончите свои изыскания, или же перед нашим броском к полюсу.
- Можете не сомневаться, - поддержал его лейтенант Преструд. - У нас отличные эскимосские лайки, привыкшие к климату и к постромкам.