- Но разве вы сами принадлежите этой секте?
- Не обо мне теперь речь!
- Но как же вы не смогли спастись от своих врагов, когда носите сами вот эти знаки?
- А кто вам сказал, что я ранен Воду?
- Никто, дядя, - поспешно ответила она. - Но мне кажется, что раз этот талисман так могуществен, то он должен был оградить вас от ненависти врагов, какие бы они не были.
- Вы сами не знаете, что болтаете, - сказал старик. - Говорите скорее, принимаете мое предложение или нет? Время не терпит!
- Я не знаю… - смущенно пробормотала она.
В это время Марселен, игравших около хижины, вошел в комнату и, увидя странный рисунок на руке у негра, сказал:
- Дядя, нарисуй и мне такой рисунок!
Старик взглянул на мать.
- Это перст божий, может быть! - пробормотала она. - Делайте, как знаете!
Старик немедленно принялся за операцию, которая длилась около двух часов и была довольно болезненна, но мальчик с твердостью перенес ее, не испустив при этом ни одного крика боли.
Кончив татуировку, старик перевязал руку ребенка и поцеловал его в лоб, а затем сказал:
- Ты будешь настоящим мужчиной!
Марселен с гордостью улыбнулся и как ни в чем ни бывало, принялся за прерванные игры.
- Через три дня, - сказал старик, - можно будет снять повязку. Изображение останется навсегда. Теперь запомните одно: когда мальчик подрастет, не забудьте как можно чаще повторять слово "оби", которое ему нужно будет произнести, когда ему придется показать свой рисунок вождям Воду. Запомните, "оби"!
- Буду помнить дядя!
Тогда еще раз, поблагодарив за спасение жизни, старик вышел и отправился на корабль.
С тех пор его больше не видели.
Прошло много лет Марселен из ребенка превратился в юношу Таинственное слово, беспрестанно повторяемое ему его матерью, врезалось, наконец, в память огненными буквами.
Из предыдущих глав мы уже знаем, какую службу сослужило оно бесстрашному юноше.
17
Грот
Оставив пока молодого негра, возвратимся к его господину, переселившемуся в грот Черных Гор,
Здесь царило большое беспокойство. Было уже шесть часов вечера, а Марселен, уехавший при закате солнца, все еще не возвращался.
В это время в гроте собрались все действующие лица нашего рассказа. На плантации осталась только одна Анжела, уже почти оправившаяся от своих ран, под защитой гостя - француза, нескольких вооруженных слуг и целого отряда солдат, присланных из Порт-о-Пренса, которые разбили свой лагерь на расстоянии двух выстрелов от плантации.
Колет и его будущий зять хотели возвратиться на плантацию тотчас после заката солнца. Долгое отсутствие Марселена не на шутку начинало тревожить их. Еще более был встревожен Дювошель, которому пришлось в это утро наблюдать одно странное явление.
Дело было так.
Утром, около одиннадцати часов, он, по обыкновению, осматривал горизонт при помощи подзорной трубы. И вдруг, наведя трубу на подножие пика Куридас, он заметил группу из двух человек, из которых один тащил другого на спине.
В одном, несмотря на большое расстояние, он узнал Флореаля-Аполлона, а во втором - Марселена. Что касается Марселена, то Дювошель видел, как он, полежав некоторое время на земле, быстро вскочил и затем устремился в лес.
С тех пор плантатор тщетно обозревал в свою подзорную трубу все окрестности пика, дорогу из Леогана дорогу из Порт-о-Пренса - его нигде не было видно.
- Нет, я, видимо, ошибся, - пробормотал он разочарованным тоном. - Это не мог быть Марселен. Бедный юноша, наверное погиб от рук этих чудовищ!
- Гм, однако, он, кажется, очень скрытный и ловкий, - сказал Колет.
- Да, вы правы. Но Флореаль-Аполлон еще хитрее. Если только благодаря своему инстинкту хищного зверя, этому чудовищу удалось разгадать его планы, то Марселен погиб.
- А вы уверены в этом человеке? - спросил его Бираг
- О, я уверен в нем, как в самом себе! - горячо воскликнул Дювошель. - Это редкое исключение среди черных, скорее мой друг, нежели слуга!
- Спасибо, господин! - вдруг раздался веселый голос позади собеседников.
Все быстро обернулись. У входа в грот спокойно сто ял улыбающийся Марселен.
- Ты! - вскричал Дювошель, кидаясь к нему на встречу. - Как ты запоздал!
- Нельзя было раньше придти, господин.
- Но что значит эта рана?
- Пустяки, - отвечал тот, - это след от испытаний которым я подвергался в эту ночь.
- Но ты не страдаешь, надеюсь?
- Нисколько, раны уже зарубцевались.
- Я думаю, ты устал и голоден. Откуда ты? - продолжал расспрашивать Дювошель.
- Из Порт-о-Пренса.
- Как же я тебя не заметил?
- Настоящие бегуны по лесам имеют свои тропинки, ответил юноша, - которые вы не увидите в свою трубу Я не устал, так как отдыхал по дороге. Этой ночью мне придется опять идти. Если позволят господа, я их провожу до плантации.
- Но ты, вероятно, умираешь от голода!
- Да, по правде сказать, у меня во рту не было ничего с тех пор, как я завтракал с Флореалем-Аполлоном.
- Ты с ним завтракал?
- Не только завтракал, но и вошел в дружбу! Отныне мы - братья! Мне удалось проникнуть в самое потаенное убежище Воду и надеюсь вскоре провести туда вас, господа.
- Объяснись, пожалуйста! - вскричал Дювошель с живейшим интересом.
- Еще не время, господин! - тихо отвечал юноша. - Если я вам сейчас все расскажу, то вы своими советами стесните мою свободу действий. Я головой вам ручаюсь за успех этого дела.
- Однако, друг, - мягко вставил Жозеф Колет - мне кажется, что в таком серьезном деле, где заинтересованы все мы, наши советы не могут быть бесполезны!
Бираг не говорил ничего, а только молча внимательно разглядывал молодого человека.
- Предоставьте этому юноше действовать по своему усмотрению, - вдруг сказал он. - Я вижу, он не обманет.
- Благодарю вас, господин Бираг, - радостно отвечал юноша. - Вы переменили обо мне свое мнение и я постараюсь оправдать ваше доверие.
- Действуй как знаешь, - проговорил Дювошель.
- Терпение, мой господин. Я прошу у вас отсрочки всего на несколько дней, а сейчас довольствуйтесь приятной новостью, которую я вам принес!
- Дочь моя! - вскричал плантатор.
- Успокойтесь, мой господин, она жива и здорова. Ручаюсь вам, что ей не угрожает ни малейшая опасность, Я сам видел и даже обнимал ее и вот вам доказательство.
С этими словами юноша вынул из кармана небольшое перламутровое кольцо и подал своему господину, Тот порывисто прижал к устам украшение своей дочери и залился слезами.
- Дитя мое, дитя мое! - рыдая приговаривал он.
- Мужайтесь, мой господин! Я возвращу вам вашу дочь. Я обещаю вам это!
Дювошель поднял на него глаза, полные слез.
- Одна, ведь, она осталась у меня, - бормотал он плачущим голосом и, закрыв лицо руками, разразился новыми рыданиями.
Между тем, солнце быстро опускалось за горизонт. В тропических странах не бывает сумерек и ночь сразу наступает вслед за днем.
Черные тени покрыли пещеру. Плантатор уже открыл было рот чтобы отдать слуге приказание засветить факелы, как вдруг Марселен, будучи, казалось, в беспокойстве, сделал энергичный жест молчания.
Все стояли как вкопанные. Юноша, подавшись всем телом вперед, с вытянутой шеей, полуоткрыв рот и пронизывая взглядом пространство перед пещерой, прислушивался к какому-то неуловимому шуму. В пещере воцарилось мертвое молчание.
Трое собеседников негра, устремив тревожные взгляды на юношу, лихорадочно ухватились за оружие и, казалось, превратились в неподвижные статуи
Вдруг послышался легкий шум и мимо входа в пещеру с грохотом пролетел в пропасть камень, очевидно, сорвавшийся сверху скалы.
Ироническая улыбка мелькнула на лице Марселена. Подав присутствующим новый знак молчания и зажав в зубах свой нож, он лег на землю и выскользнул, подобно змее, из пещеры и скрылся в наступившем мраке.
Прошло несколько минут томительного молчания. Трое мужчин, несмотря на свою храбрость, чувствовали мучительное беспокойство. Они слышали шум борьбы где-то недалеко от них, затем опять наступила тишина.
Вдруг ужасный крик предсмертной агонии нарушил тишину. Какая-то тень стремительно проскочила мимо входа в пещеру, послышался звук удара тела о скалу - и что-то грузное полетело в пропасть. В необычайном волнении все вскочили на ноги.
- Стойте! - хладнокровно сказал Марселен, появившись, спокойный и улыбающийся, у входа в пещеру. - Все кончено. Я уже давно заметил подозрительные следы и не ошибся - шпион открыл наше убежище. Но теперь он мертв.
- Но он мог быть не один! - вскричал плантатор.
- Я уверен, что он был не один. А на будущее, во избежание подобных случаев, я советовал бы вам принять некоторые меры предосторожности и не расставлять часовых около пещеры: они вам здесь не только бесполезны, но и могут помочь вашим врагам открыть ваше убежище.
Советы юноши были немедленно приняты и Дювошель распорядился отозвать часовых; кроме того, отверстие в пещеру было плотно закрыто бамбуковой решеткой и завешено конской попоной. Из предосторожности же решили зажигать факелы в самом отдаленном конце пещеры.
Устроив все это, наши друзья сели за стол, на котором лежало холодное мясо и сухие плоды. Этот обед, или скорее ужин, так как было уже около семи с половиной часов вечера, продолжался всего минут двадцать. По окончании его Марселен поднялся со своего места.
- Вы уходите, господа? - спросил он у плантатора и господина Бирага.
- Разве ты уже думаешь идти? - спросил его Дювошель.
- Да, у меня этой ночью много дел и время дорого. А вы, господин, остаетесь здесь?
- Конечно!
- Но мне кажется, раз я знаю, где убежище бандитов, это уже бесполезно!
- Кто знает, не выкинут ли они что-нибудь в эту ночь?
- Правда, возможно и это. Тогда лучше наблюдать за ними. Только, когда вы, господин, будете наблюдать за равниной, направляйте свою трубу на пик Куридас и следите вообще за тем, что будет происходить здесь. Опасность, если она будет, должна придти с этой стороны!
- А разве убежище Воду находится здесь?
- По близости, господин, - коротко ответил юноша и, обратившись к Колету и Бирагу, добавил: - К вашим услугам, господа!
- Мы готовы, - ответили те, пожали руку Дювошеля и вышли из грота в сопровождении Марселена.
Через несколько минут, по указаниям Марселена, нашедшего более короткую дорогу в горы, они вышли на равнину и достигли хижины, расположенной по дороге в Леоган, хозяин которой был предан Жозефу Колету. Здесь их ожидали слуги с оседланными лошадьми. Они вскочили в седла и направились на плантацию, отдав приказание слугам идти пешком, но держать оружие наготове.
18
Мена
Мы возвратимся теперь несколько назад, чтобы объяснить читателю, что делал Марселен, расставшись с Флореалем-Аполлоном, до свидания с Дювошелем в гроте Черных Гор. Мы оставили его идущим через Артибанитский лес.
Довольный, что счастливо вырвался из рук короля Воду; он быстро шел по лесу, обдумывая, как бы лучше всего исполнить данное ему поручение. Вдруг, недалеко от Леоганской дороги, кто-то окликнул его на креольском наречии.
- Куда ты бежишь, мой милый?
Юноша вздрогнул от радости, узнав голос своей матери.
Действительно, это была она. Зная гораздо лучше сына о тех опасностях, которые грозили ему, старая негритянка не могла удержаться от беспокойства и решила, не говоря никому, идти в Артибанитский лес в надежде встретить там сына.
После первых поцелуев и объятий, которыми обменялись любившие друг друга мать и сын, он посадил старую негритянку возле дерева и стал подробно рассказывать ей о своих делах.
Внимательно выслушав сына и дав ему подкрепиться несколькими глотками водки, которую она принесла с собой, она спросила:
- Что же ты теперь думаешь делать?
- А, право, я и сам не знаю, - нерешительно проговорил юноша, - сама видишь, какое щекотливое положение.
- Положим, - сказала негритянка, - но, все же, не отчаивайся. Знаешь пословицу - "если змея не хочет быть раздавленной, она не должна выползать на дорогу"?
Добрая женщина имела привычку приплетать к разговору, кстати или не очень, поговорки и пословицы.
Откровенно говоря, Марселен ничего не понял из этой пословицы, но не решался сказать это матери, боясь огорчить ее. Последняя улыбнулась.
- Дорогой мой, - сказала она, - знаешь, "собака на четырех ногах, а все-таки не может разом идти по четырем дорогам", Я этим хочу сказать, что нужно быть не только храбрым человеком, но и ловким. Мне хочется дать тебе один полезный совет.
- Говори, мама.
- Постарайся как-нибудь незаметно дойти до Порто-Пренса и там повидай президента Республики!
- Генерала Жефрара! - вскричал юноша с удивлением, смешанным со страхом, который почти все негры питают к представителям высшей власти.
- Его самого. Президент очень добр и желает добра своей родине. Он доступен для всех. Явившись к нему, сообщи без утайки все, что сообщил мне.
- Я не смею, мама!
- Ты должен сметь! Иначе, если он узнает о заговоре от кого-нибудь другого - это случится рано или поздно - тебе несдобровать, так как и тебя заподозрят в этом.
- Правда, мама. Хорошо, я пойду к президенту! - сказал Марселен. - Но как же мне быть с письмом полковнику Бразье?
- Очень просто - отдай его президенту.
- А если Флореаль-Аполлон спросит об ответе?
- Не беспокойся, сынок, Бог надоумит тебя. Он ведь никогда не оставляет честных людей.
- Хорошо, а как быть с поручением Флореаля к барышне?
- Я уже говорила тебе, что ты должен рассказать все президенту, а он сам тебя научит, что делать дальше. Со своей стороны, я беру на себя предупредить об этом нашего господина.
- А ты разве знаешь, где он находится?
- У него нет от меня секретов!
- Правда, глупо было и спрашивать!
- Теперь все?
- Все!
- Так иди же скорее в Порт-о-Пренс, а я подожду тебя на дороге к Черным Горам.
- Прощай, мама, - печально проговорил Марселен.
В своем видении света юноша представлял опасность, ожидающую его в Порт-о-Пренсе, несравненно большей, нежели та, в которой он находился, вступив в общество Воду.
Он нежно обнял мать, как бы не надеясь больше ее увидеть, и бегом отправился к Порт-о-Пренсу. Он уже считал себя погибшим и решил принести в жертву свою жизнь.
Старая негритянка долго следила взглядом за своим сыном. Потом, когда он скрылся из виду, медленно пошла по Леоганской дороге.
Когда она, в свою очередь, удалилась на достаточное расстояние, ветви густого мастикового кустарника, росшего в нескольких шагах от того места, где беседовали мать с сыном, тихонько раздвинулись, и оттуда осторожно показалась голова, затем плечи, и, наконец, выпрыгнул весь человек.
Это был старый Конго Пеле, шпион Воду. Бросив вокруг себя осторожный взгляд, он пробормотал:
- О чем это они так долго разговаривали здесь? Я сильно подозреваю, что эта старая хрычовка наускивала своего сына… Уж не изменил ли он нам?
В это время чья-то тяжелая и крепкая рука опустилась на плечо шпиона. Он быстро обернулся Перед ним стоял Флореаль-Аполлон.
- Ты что тут делал? - спросил он.
- Я подстерегал, - сухо отвечал тот.
- Кого же?
- Марселен и мать о чем-то беседовали здесь!
- О чем же?
- Я не мог разобрать; они разговаривали шепотом.
- Дурак!
- Я разобрал только одно слово: Порт-о-Пренс, а его мать ответила ему: - "хорошо".
- И это все?
- Все!
Флореаль-Аполлон рассмеялся.
- Дурак!
- Почему же?
- Да потому, что я приказал идти Марселену в Порт-о-Пренс, да вообще, Марселен не может быть изменником. Он носит на руке священный знак наших вождей Пурра.
Конго Пеле поднял голову.
- Ты сомневаешься? - спросил его король Воду.
- Нет, но и ты выслушай меня, король! Твое доверие к этому человеку погубит и тебя и всех нас. Я это предчувствую. Еще одно: позволь мне следить за ним,
- С какой целью?
- Я прошу тебя!
- Хорошо, только это напрасно.
- Увидим!
Конго Пеле устремился по следам юноши, а Флореаль-Аполлон направился в лес.
Как ни короток был разговор, но он все же дал возможность Марселену опередить Конго и последний едва ли мог догнать его до прибытия в Порт-о-Пренс.
19
У президента Гаитской республики
Человек, одетый в полную генеральскую форму, сидел перед массивным бюро из дерева акажу, обложенный книгами и бумагами, и что-то писал. Возле него, на стуле, находилась парадная шляпа, украшенная плюмажем, вместе с белыми перчатками.
Сама комната была убрана богато, но несколько беспорядочно. Это был кабинет президента гаитской республики. А человек, сидевший за бюро и был президентом. Это был генерал Жефрар
Ему было 45-60 лет. Я говорю так, потому что многие из гаитян не знают свои года. По описаниям людей, близко знающих его, он принадлежал к чистокровным африканцам, но крупные губы, орлиный нос и живость взгляда заставляли подозревать его в родстве с сынами Исмаила и Исаака.
С интеллектуальной стороны это был вполне образованный, умный человек, искренне желавший добра своей родине.
Склонившись над бюро, наморщив брови президент быстро писал, вполголоса прочитывая написанное и тщательно делая исправления Иногда он останавливался, поднимал голову и минуты на две откладывал перо с задумчивым видом. Наконец, работа была окончена. Со вздохом облегчения он собрал свои бумаги и, еще раз внимательно прочитав их, запер в бюро.
Пробило три часа. Президент позвонил.
Дверь открылась и на пороге в почтительной позе вырос слуга
- Кто сегодня дежурные адъютанты? - спросил его президент.
- Полковник Бразье, Пти-Жуайе и Доден, ваше превосходительство.
- Позовите полковника Бразье!
- Виноват, ваше превосходительство. Полковник Бразье еще в полдень уехал из дворца и до сих пор не возвращался.
Президент нетерпеливо пожал плечами.
- Тогда позовите полковника Пти-Жуайе!
Слуга молча поклонился и исчез. Через минуту явился полковник.
- Возьмите, полковник, эти декреты, - сказал президент, - и немедленно отправьте в типографию, чтобы их сегодня же можно было расклеить по городу. Необходимо, чтобы жители как можно скорее узнали об их содержании.
- Слушаюсь, генерал!
Полковник взял бумаги и вышел.
Через несколько минут дверь кабинета снова открылась.
- Что вам нужно, Пьерре?
- Ваше превосходительство, - отвечал черный слуга, - в приемной вас дожидается какой-то бедняга негр, который говорит, что ему нужно вас видеть.
Пьерре, несмотря на свою принадлежность к черной расе, считал себя выше обыкновенных негров и потому относился к ним покровительственно.
- Знаете ли вы его?
- Немного знаю, ваше превосходительство. Это - Марселен, доверенный слуга господина Дювошеля. Кажется, это честный малый и преданный своему господину.
- А вы не знаете, что ему нужно от меня?
- Он желает переговорить с вами с глазу на глаз.