- Что? Что? - разом воскликнули Плюмаж и Галунье. Лагардер направился к столам.
- Сначала промочим горло, - сказал он. - Я безумно рад. Хочу вам рассказать одну историю. Садись, мэтр Плюмаж, здесь, а ты, брат Галунье, сюда. Остальные могут устраиваться, кто где хочет.
Гасконец и нормандец, гордые таким отличием, уселись справа и слева от своего идола. Анри де Лагардер осушил кубок и сообщил:
- Надобно вам знать, что я изгнан и покидаю Францию.
- Изгнан? - ахнул Плюмаж.
- Когда-нибудь мы еще увидим, как его вздернут, - с искренней скорбью в голосе пробормотал Галунье.
- За что же вас изгнали?
К счастью, этот вопрос заглушил дерзкие, хотя и вызванные искренней любовью слова Амабля Галунье. Лагардер не спускал фамильярности.
- Вы знаете верзилу де Белиссана? - осведомился он.
- Барона де Белиссана?
- Бретера Белиссана?
- Покойного Белиссана, - уточнил бывший королевский гвардеец.
- Он мертв? - раздалось несколько голосов.
- Да, я его убил. Чтобы взять меня в эскадрон легкой кавалерии, король, как вы знаете, пожаловал мне дворянство. Я обещал вести себя осмотрительно и полгода был тише воды, ниже травы. Обо мне почти забыли. Но однажды вечером этот Белиссан решил дать взбучку какому-то бедному дворянчику из провинции, у которого даже усы еще не выросли.
- Вечно одно и то же, - вздохнул Галунье. - Прямо странствующий рыцарь какой-то.
- Помолчи, дорогуша, - шепнул ему Плюмаж.
- Я подошел к Белиссану, - продолжал рассказ Лагардер, - а поскольку я пообещал королю, когда его величество пожаловал мне титул шевалье, никому никогда не бросать никаких оскорблений, я просто-напросто выдрал барона за уши, как это делают в школе с проказниками. Ему это не понравилось.
- Я думаю, - пробормотал кто-то.
- Он нагрубил мне и за Арсеналом получил то, что ему уже давно причиталось: я парировал его выпад и проткнул насквозь.
- Ах, малыш! - воскликнул Галунье, забыв, что времена изменились. - У тебя здорово получается этот чертов удар с отбоем рапиры!
Лагардер расхохотался. Но вдруг в сердцах яростно ударил о стол оловянным кубком. Галунье решил, что пропал.
- И вот справедливость! - вскричал Лагардер, даже не взглянув на нормандца. - мне должны были бы дать награду за то, что одним волком стало меньше, а. меня осудили на изгнание.
Достойнейшее собрание единодушно согласилось, что это возмутительно. Плюмаж выругался и объявил, что в таком случае в этой стране не стоит надеяться на расцвет искусства фехтования.
- Что ж, я покорился. Я уезжаю. Мир велик, и я дал себе клятву, что сумею прожить где угодно. Но прежде чем пересечь границу, я решил позволить себе прихоть, нет, две: дуэль и любовное приключение. Так я решил попрощаться с прекрасной Францией.
- Расскажите, господин шевалье! - попросил Плюмаж.
- Скажите-ка, храбрецы, - спросил, вместо того чтобы исполнить просьбу Плюмажа, Лагардер, - вам случайно не доводилось слышать про удар господина де Невера?
За столом зашумели.
- Да мы только что говорили о нем, - сообщил Галунье.
- И каково же ваше мнение?
- Мнения разделились. Одни говорят: "Чушь!" Другие полагают, что мэтр Делапальм продал герцогу удар или серию ударов, которым тот может кого угодно поразить в лоб между глазами.
Лагардер задумался и вновь задал вопрос:
- А что вы, которые все превзошли по части фехтования, вообще думаете о секретных ударах?
Единодушное мнение было таково: секретные удары - это для простаков, любой удар можно отразить с помощью всем известных приемов.
- Вот и я так думал, - промолвил Лагардер, - пока не имел чести сойтись с господином де Невером.
- А сейчас? - раздалось со всех сторон, поскольку каждого это крайне живо интересовало: возможно, через несколько часов Невер своим знаменитым ударом отправит некоторых из них к праотцам.
- А сейчас, - ответил Анри де Лагардер, - дело другое. Вы только представьте: этот чертов удар долго не давал мне покоя. Честью клянусь, я заснуть из-за него не мог. Добавьте к этому, что о Невере все только и говорили. После его возвращения из Италии я повсюду, в любое время дня слышал одно: Невер! Невер! Невер! Невер самый красивый! Невер самый отважный!
- Уступая лишь одному человеку, которого мы прекрасно знаем, - прервал его брат Галунье.
На сей раз его высказывание встретило всецелое одобрение Плюмажа.
- Невер здесь, Невер там! - продолжал Лагардер. - Лошади Невера, земли Невера, оружие Невера! Его остроты, его удачливость в игре, перечень его любовниц… И вдобавок ко всему, его секретный удар! Дьявол и преисподняя! Мне это уже осточертело. Однажды вечером мой трактирщик подал мне котлеты a la Невер. Я вышвырнул тарелку в окно и ушел, не поужинав. Возвращаюсь домой и на пороге сталкиваюсь с моим сапожником, который принес мне сапоги по последней моде: сапоги a la Невер. Я его вздул, и это обошлось мне в десять луидоров, которые я швырнул ему в физиономию. Так этот негодяй заявил мне: "Господин де Невер однажды поколотил меня, но дал за это сто пистолей!"
- Ого! - задумчиво протянул Плюмаж.
По лбу у Галунье стекали струйки пота, так он переживал из-за терзаний своего дорогого Маленького Парижанина.
- И тут я понял, - решительно произнес Лагардер, - что скоро сойду с ума. Этому надо было положить конец. Я вскочил на коня и поскакал к Лувру, чтобы дождаться, когда он выйдет из дворца. Он вышел, и я обратился к нему по имени.
"В чем дело?"- осведомился он.
"Герцог, - ответил я, - я крайне надеюсь на вашу учтивость. Не могли бы вы при свете луны продемонстрировать ваш секретный удар?"
Он посмотрел на меня так, что я подумал, уж не принял ли он меня за беглеца из сумасшедшего дома.
Но нет, он все-таки спросил:
"Кто вы?"
"Шевалье Анри де Лагардер, - ответил я. - Его величество великодушно взял меня в легкую конницу, а до того я был корнетом у де Лаферте, прапорщиком у де Конти, капитаном в Наваррском полку, но всякий раз по собственной глупости оказывался разжалован".
"А, - протянул он, спешившись, - так вы - красавчик Лагардер? Я столько про вас слышал, что это мне уже надоело".
И мы дружно, рядком направились к церкви Сен-Жермен-л'Осерруа.
"Если вы, - начал я, - считаете меня недостаточно благородным, чтобы померяться со мной силой…"
Он был очарователен, нет, право, очарователен. Тут я должен отдать ему должное. Вместо ответа он ткнул меня шпагой между бровей, да так лихо, так чисто, что не отпрыгни я вовремя назад туаза на три, лежать бы мне на земле.
"Вот вам мой удар" - бросил он.
Я от всего сердца поблагодарил его, и это было самое лучшее, что я мог сделать.
"Еще один урок, если вас не затруднит", - попросил я.
"К вашим услугам", - согласился он.
Черт подери! И на сей раз он кольнул меня в лоб. Меня, Лагардера!
Наемные убийцы встревожено переглянулись. Оказывается, удар Невера не выдумка, а впрямь страшная штука.
- И вы так ничего не поняли? - робко, но настойчиво поинтересовался Плюмаж.
- Да нет, черт возьми, я видел там финту, да только отразить не успевал! - воскликнул Лагардер. - Этот человек стремителен, как молния.
- И чем же все кончилось?
- Сами знаете, разве стража даст мирным людям спокойно побеседовать. Появился ночной караул. Мы с герцогом расстались добрыми друзьями, дав друг другу обещание как-нибудь встретиться, чтобы я мог взять реванш.
- Раны Христовы! - вскричал Плюмаж, который гнул свое. - Да ведь он опять достанет вас этим ударом.
- Вот уж дудки! - усмехнулся Лагардер.
- Так вы знаете секрет?
- А как же! Я постиг его в тиши кабинета.
- И что же?
- Пустяк, детская забава.
Виртуозы рапиры облегченно вздохнули. Плюмаж вскочил.
- Господин шевалье, - обратился он к Лагардеру, - если вы еще помните о тех жалких уроках, что я с таким удовольствием давал вам, вы не откажете мне в просьбе. Ведь не откажете?
Лагардер машинально полез в карман, но брат Галунье с достоинством остановил его:
- Нет, нет, мэтр Плюмаж просит вас вовсе не о том.
- Что ж, я не забыл, - ответил Лагардер. - Чего ты хочешь?
- Научите меня этому удару. Лагардер тотчас же встал.
- Ну, конечно же, старина Плюмаж, - согласился он. - Это же по твоей профессии.
Они встали в позицию. Волонтеры и наемные убийцы окружили их. Правда, в отличие от первых вторые смотрели во все глаза.
- Черт возьми! - удивился Лагардер, когда его шпага соприкоснулась со шпагой Плюмажа. - Экий ты стал слабый! Значит так, отбиваешь терцой, прямой удар с отворотом! Парируешь! Прямой удар, глубокий выпад… парируешь и быстрый ответный удар, шпага вдоль шпаги противника и между глаз!
Каждое слово он сопровождал соответствующим движение.
- Силы небесные! - ахнул Плюмаж, отпрыгнув в сторону. - У меня в глазах миллион свечей вспыхнули! Ну, а как отразить его? - задал он вопрос, вновь становясь в позицию. - Отразить-то как?
- Да, как? - жадно зашумели его сотоварища
- Проще простого, - бросил Лагардер. - Ты готов? Терца, тут же в прежнюю позицию… прима, еще прима! Отклоняешь его шпагу и удерживаешь! Все!
Лагардер вложил шпагу в ножны. Галунье от имени всех рассыпался в благодарностях.
- Ну как, друзья, уловили? - поинтересовался Плюмаж, стирая со лба пот. - Ах, каков мальчик наш Парижанин!
Наемные убийцы закивали, а Плюмаж, усаживаясь, пробормотал:
- Это может пригодиться.
- И пригодится прямо сегодня, - заметил Лагардер, наливая себе вина.
Все взоры обратились к нему. Он маленькими глотками осушил кубок, после чего неспешно развернул письмо, которое вручил ему паж.
- Д кажется, говорил вам, что господин де Невер обещал реванш?
- Да, но…
- Я решил покончить с этим делом, прежде чем отправлюсь в изгнание. Я написал господину де Неверу, который, как я узнал, живет в своем замке в Беарне. Это письмо - ответ господина де Невера.
Все с еще большим удивлением воззрились на него.
- Невер все так же мил, - продолжал Лагардер. - Да, чертовски мил! Он - благороднейший дворянин в полном смысле слова, и когда я сражусь с ним и отведу душу, я готов любить его как брата. Он согласился на все мои условия: время, место…
- И когда же вы встречаетесь? - с тревогой осведомился Плюмаж.
- Когда стемнеет.
- Сегодня?
- Да, сегодня.
- И где?
- Во рву замка Келюс.
Воцарилось молчание. Галунье приложил палец к губам. Его компаньоны старались сохранять спокойствие.
- Почему вы избрали это место? - продолжал выспрашивать Плюмаж.
- Это уже другая история, - усмехнулся Лагардер, - моя вторая прихоть. Чтобы убить время до отъезда, я имел честь принять командование над этими храбрецами волонтерами и постоянно слышал, что старый маркиз де Келюс - самый искусный тюремщик на свете. Надо отдать ему должное, он выказал незаурядный талант, чтобы заслужить прозвище Келюс-на-засове. А в прошлом месяце на празднике в Тарбе мне удалось увидеть его дочку Аврору. Клянусь честью, она прекрасна! Так вот, после встречи с господином де Невером я намерен немножко утешить прелестную затворницу.
- Капитан, а ключ от тюрьмы у вас есть? - махнув в сторону замка, спросил Карриг.
- Я уже столько крепостей взял приступом, - улыбнулся Маленький Парижанин, - что и сюда войду - через ворота, через окно, через трубу, короче, пока еще не знаю как, но войду.
Солнце уже скрылось за лесом Эн. Смеркалось. В нескольких окнах замка загорелся свет. Изо рва вынырнула темная фигура. То был юный паж Берришон, надо полагать, исполнивший данное ему поручение. Сворачивая на тропу, ведущую в лес, он издали поклонился своему спасителю Лагардеру.
- Что ж вы, негодяи, не смеетесь? - удивился Маленький Парижанин. - Вам что, не кажется забавным это приключение?
- Напротив, - возразил брат Галунье, - слишком забавным.
- Я хотел бы знать, - крайне серьезным тоном осведомился Плюмаж, - упоминали ли вы про мадемуазель де Келюс в своем письме Неверу?
- Черт возьми, разумеется. Мне пришлось написать обо всем. Должен же я был объяснить, почему предлагаю для встречи столь удаленное место.
Наемные убийцы переглянулись.
- Что такое? В чем дело? - удивился Лагардер.
- Мы думаем, - вступил в разговор Галунье, - что весьма кстати оказались здесь, поскольку можем быть вам полезными.
- Совершенно верно, - подтвердил Плюмаж, - мы можем поддержать вас.
Лагардер расхохотался: уж очень нелепым показалось ему это предложение.
- Вы не станете так смеяться, господин шевалье, - напыщенно обратился к нему гасконец, - когда я вам кое-что сообщу.
- Ну, давай выкладывай.
- Невер приедет не один.
- Экий вздор! С чего бы это?
- После того, что вы написали ему, ваша встреча перестает быть забавой. Одному из вас сегодня ночью придется умереть. Невер - муж мадемуазель де Келюс.
Плюмаж-младший ошибался, думая, что Лагардер после сообщения не станет смеяться. Напротив, он рассмеялся от всей души.
- Браво! - вскричал он. - Тайный брак! Прямо-таки испанский роман! Дьявол и преисподняя! Вот это называется повезло! Я даже не смел надеяться, что мое последнее приключение так обернется!
- И подумать только, таких людей у нас изгоняют! - с искренней скорбью пробормотал брат Галунье.
6. НИЗКОЕ ОКНО
Ночь обещала быть темной. Мрачный силуэт замка Келюс смутно рисовался на фоне неба.
- Богом живым заклинаю вас, шевалье, - промолвил Плюмаж, когда Лагардер застегнул пряжку пояса со шпагой, - отбросьте ложную гордость. Согласитесь на нашу помощь в этом бою, который явно будет неравным.
Лагардер пожал плечами. Галунье сзади тронул его за Руку.
- Не могу ли я быть полезным, - изрядно зардевшись, промямлил он, - в вашем галантном предприятии?
"Практическая мораль", основываясь на мнении некоего древнегреческого философа, утверждает, что ежели человек способен краснеть, значит он добродетелен. Брат Галунье заливался краской сверх всякой меры, однако начисто был лишен добродетели.
- Черт побери, друзья! - возмутился Лагардер. - Я привык улаживать свои дела сам, и вы прекрасно это знаете.
А вот, кстати, и наша смуглянка. Выпьем на прощанье, и убирайтесь отсюда. Это единственная услуга, которой я прошу у вас.
Волонтеры направились к коновязи, но виртуозы шпаги не шелохнулись. Плюмаж отвел Лагардера в сторону.
- Провалиться мне на этом месте, шевалье, - смущенно начал он, - я с радостью дам себя убить за вас, как пес, но…
- Что еще за "но"?
- Вы же понимаете, у каждого свое ремесло. Мы не можем уйти отсюда.
- Да? Почему же?
- Потому что мы тоже кое-кого тут ждем.
- Вот как? И кто же этот "кое-кто"?
- Не гневайтесь, но это Филипп де Невер. Лагардер вздрогнул.
- Ах, вот что… - протянул он. - А почему вы ждете здесь господина де Невера?
- По поручению одного достойного дворянина. Плюмаж не успел договорить. Лагардер, как клещами, сжал его запястье.
- Засада! - вскричал он. - И ты посмел мне в этом признаться!
- Я хочу заметить… - начал было брат Галунье.
- Молчать, негодяй! Я запрещаю вам - вы поняли? - запрещаю даже пальцем касаться Невера, иначе вы будете иметь дело со мной! Невер принадлежит мне. Если ему суждено умереть, он умрет от моей руки в честном бою. Но не от вашей… пока я жив!
Лагардер выпрямился во весь рост. Надо отметить, что в гневе голос у него не дрожал, а становился еще звонче. Наемные убийцы в нерешительности переминались вокруг него.
- Так вот почему вы просили показать удар Невера, - протянул он, - и я… Карриг!
Тот немедленно подошел вместе со своими людьми, которые держали под уздцы навьюченных фуражом лошадей.
- Позор! - объявил Лагардер. - Позор, что мы пили с такими людьми!
- О, это слишком сурово! - вздохнул Галунье, и глаза его увлажнились.
Плюмаж-младший мысленно ругался, повторяя все известные ему проклятия, которые родились на земле двух плодороднейших в этом смысле провинций - Гаскони и Прованса.
- По коням и в галоп! - скомандовал Лагардер волонтерам. - Мне никто не нужен, чтобы разобраться с этими мерзавцами.
Карриг и его люди, уже отведавшие рапир учителей фехтования; с удовольствием подчинились, решив, что куда приятнее дышать свежим воздухом где-нибудь подальше от этого места.
- А вы - вон отсюда, да поживей! - продолжал Лагардер. - А не то я вам преподам еще один урок фехтования, только поосновательней!
С этими словами он обнажил шпагу. Плюмаж и Галунье вынудили отступить сотоварищей, которые, видя свое численное превосходство, выказали поползновение взбунтоваться.
- Чем нам плохо, - уговаривал их Галунье, - ежели ему невтерпеж сделать за нас нашу работу?
Да, немного сыщется нормандцев, которые были бы столь же сильны в логике, как брат Галунье.
Короче, наемные убийцы согласились удалиться.
Правда, в это время шпага Лагардера со свистом рассекала воздух.
- Ризы Господни! - буркнул Плюмаж, открывавший ретираду. - Только не подумайте, шевалье, что мы испугались, мы просто уступаем вам место.
- Чтобы сделать вам приятное, - добавил Галунье. - Прощайте.
- Пошли к черту! - бросил Лагардер, повернувшись к ним спиной.
Фуражиры ускакали, наемные убийцы растаяли в темноте за оградой кабачка, и никто из них не подумал заплатить. Правда, брат Галунье на ходу запечатлел два нежных поцелуя на ланитах толстухи, когда та потребовала денег за выпитое.
Расплатился за все Лагардер.
- Красавица, - велел он, - закрой все ставни и задвинь засовы. В вашем доме все должны спать, как убитые, что бы ни произошло этой ночью во рву. Эти дела вас не касаются.
Толстуха в точности исполнила его совет.
Ночь была темная, безлунная и беззвездная. Коптящая лампадка, что горела в нише у ног статуи Пресвятой Девы при въезде на мост, рассеивала мрак на расстояние не более десяти шагов. А уж во рву ее свет вообще не был виден, так как его закрывало полотнище моста.
Лагардер остался один. Топот конских копыт заглох вдали. Луронская долина тонула в непроницаемой тьме, и лишь кое-где красноватый огонек свидетельствовал: здесь стоит хижина пахаря, там жилище пастуха. Изредка порыв ветерка доносил жалобное позвякивание коровьих ботал да журчание горной речушки Аро, что сливается у подножья Ашаза с Кларабидой.
- Негодяи! Ввосьмером против одного! - бормотал Маленький Парижанин, шагая по дороге, по которой спускаются в ров телеги. - Это же убийство! Ну, разбойники! Одно это может отбить охоту носить шпагу.
Тут он споткнулся о копешку сена, которую не забрали фуражиры Каррига.
- Черт возьми, - пробормотал Лагардер, отряхивая плащ, - а об этом-то я не подумал! Паж может предупредить Невера, что тут собралась шайка головорезов, и он не придет, наша встреча не состоится. Дьявол и преисподняя! Но если так будет, завтра же я прикончу этих восьмерых мерзавцев.
Он спустился под мост. Его глаза уже привыкли к темноте.