Он был доволен. Наконец ему улыбнулась удача. Если все пятеро кандидатов хоть наполовину такие, как этот здоровяк Барнаба, то у него будет великолепная абордажная команда. А опыт подсказывал, что и остальные бойцы стоящие. Особенно сероглазый. Он готов был выйти на герц после Барнабы, и Карстен Роде очень сомневался, что Третьяк с ним совладал бы. Это мог сделать только второй брат Офонасьев; Пятой был куда быстрее и проворней Третьяка и разил как змея - молниеносно.
Так в списках команды пинка появились пять новых имен; скорее прозвищ: Барнаба, Черкас, Конрад, Смага и Литвин. Свои фамилии новобранцы не назвали. Впрочем, среди пиратов это было обычной практикой. Морские разбойники не имели ни малейшего желания, чтобы после всех своих морских приключений, когда они заведут себе жен и детей, прикупят таверну на оживленном торговом тракте или какое-нибудь иное доходное место, к ним явились полицейские приставы, заковали в железо и отвели в темницу или на эшафот.
Спустя сутки "Рыжий лис" вышел в море...
Глава 7. КОРСАРЫ ЦАРЯ МОСКОВИИ
Военный корабль "Кристина" под шведским флагом летел по серой балтийской волне под всеми парусами. Он недавно сошел со стапелей верфи и со стороны казался игрушечным, настолько чистыми были его паруса без единой заплаты и идеальными обводы корпуса. Это был флейт - новая разновидность парусных суден, совсем свежее изобретение талантливых голландских корабелов. Судно обладало отменной мореходностью и большой путевой скоростью.
Парусное вооружение "Кристины" состояло из трех мачт. Фок- и грот-мачта несли по три ряда прямых парусов, бизань-мачта - косой латинский парус, а выше его стоял прямой парус - крюйсель. На бушприте кроме блинда был установлен еще и бом-блинд.
Главными новшествами в конструкции "Кристины" было значительное увеличение длины корпуса по отношению к ширине, что повысило его ходкость. Составные мачты упростили их замену при ремонте, а укороченная длина реев позволила применить более узкие и удобные в обслуживании паруса. И наконец взамен румпеля для поворота руля был установлен штурвал.
Капитан флейта Густав Берг, разодетый как павлин, стоя на капитанском мостике, самодовольно подкручивал усы. Все-таки король заметил его выдающиеся качества флотоводца и дал под командование столь совершенное во всех отношениях, отлично оснащенное судно. Постоянный соперник Берга капитан Якоб Швенцке, командир пинка, узнав о его назначении, едва не сошел с ума от зависти и злости на более удачливого сослуживца, как передали знакомые.
- Херр капитан! Нас преследуют! - раздался вдруг крик марсового матроса.
- Кто? - крикнул в ответ Густав Берг.
- Какой-то пинк! Кажись, торговый... - Последняя фраза прозвучала не очень уверенно.
- Странно... Его флаг видно?
- Не могу разглядеть, херр капитан! Далеко.
- Дьявол! - Тут Густав Берг вспомнил, что марсовые должны полагаться только на остроту своего зрения и окликнул своего лейтенанта, который от нечего делать развлекался - пытался с помощью примитивной подзорной трубы высмотреть по правому борту остров Борнхольм, все еще скрытый утренней дымкой. - Тротт! "Волшебную трубу" мне, живо!
- Слушаюсь, херр капитан!
Лейтенант Тротт Виллиг быстро взбежал на мостик и вручил капитану длинную трубку из толстой кожи, схваченную бронзовыми кольцами, в которую были вставлены две оптические линзы. Она была придумана совсем недавно каким-то безвестным ремесленником, изготовителем очков, и служила развлечением для богатых и знатных господ, которые подсматривали в окна спален соседнего замка. Капитан Густав Берг одним из первых додумался использовать ее с пользой для дела, за что и получил благодарность адмирала шведского флота.
"Волшебная труба" приблизила неизвестный пинк, казалось, на расстояние вытянутой руки, и Густав Берг увидел, как на его мачте развевается зеленое полотнище с черным двуглавым орлом.
- Московиты?! - Удивлению капитана не было границ. - Тротт, ты когда-нибудь слышал о таком чуде - военный корабль царя Московии на Балтике? -Труба показала ему не только флаг пинка, но и пушки на палубе судна.
- Никак нет, херр капитан!
- Вот и мне не доводилось. Что им от нас нужно? Создается впечатление, что московиты решили навязать нам баталию. Каково, а?
Лейтенант весело расхохотался; капитан тоже развеселился.
- Наши пушки мигом превратят пинк в щепки, - сквозь смех заявил Тротт Виллиг.
- Думаю, победа над лоханью сумасшедших не добавит нам ни чести, ни славы, - решил капитан. - Пусть его. Идем прежним курсом.
Пинк упорно продолжал преследовать "Кристину". Однако самое удивительное - расстояние между судами постепенно сокращалось. На флейте были подняты все паруса, но московитам, наверное, помогал сам морской бог.
- Проучим наглецов! - наконец разозлился Густав Берг. - Зарядить пушки! - приказал он зычным голосом, а лейтенант и затем боцман повторили его команду. - Без моего приказа не стрелять! Подпустим ближе, чтобы разделаться с пинком одним залпом. Целиться в корпус!
Карстен Роде чувствовал высочайшее напряжение всех своих душевных сил. В какой-то момент ему показалось, что он стал крохотным, как самая маленькая мушка, и, превратившись в невидимку, проник в голову шведского капитана. Голштинец сразу понял, что тот замыслил.
Конечно же победить флейт в артиллерийской дуэли у пинка не было никаких шансов. Оставалось последнее - подойти вплотную и взять шведский корабль на абордаж. Это было настоящим безумием, но Карстен Роде и впрямь словно сошел с ума - именно такой хорошо вооруженный и быстрый корабль ему был и нужен, чтобы успешно пиратствовать в Балтийском море. Поэтому намерение шведского капитана разнести "Рыжего лиса" в щепки с близкого расстояния он не просто мысленно приветствовал, а молился, чтобы тот не передумал и его канониры не дали залп раньше времени.
Для этого только не нужно было их провоцировать, и Карстен Роде процедил сквозь зубы своему новому помощнику, яростно сверля его бешеными глазами:
- Стрелять только после того, как откроют огонь шведы! Не раньше! По моей команде! Выполнять!
Помощник так и не понял, что замыслил капитан, но промолчал. Кивнув в знак согласия, он побежал на артиллерийскую палубу.
- Клаус! - подозвал боцмана Карстен Роде. - Готовь на левом борту абордажную команду с "кошками" и баграми! Собери самых метких стрелков, чтобы прикрыли парней огнем.
- Есть, капитан!
- Стой! Это еще не все. Готовьтесь откачивать воду из трюма. Поставь на помпы Барнабу и Недана. Они сработают за десятерых.
- Будет исполнено!
Клаус Тоде в ожидании баталии словно помолодел на добрый десяток лет. Ему предоставлялась прекрасная возможность излечить в бою свою несчастную душу, израненную неверной Фелицией. О том, какие будут последствия абордажа, боцман даже не хотел думать.
В отличие от Литвина. Конечно же под этим прозвищем скрывался Гедрус Шелига. Он попал в состав абордажной команды и теперь сокрушался о своей непроходимой глупости. Мало того, что море не было его стихией, так он еще умудрился попасть на судно, которым командует душевнобольной. И все это за каких-то шесть тысяч гульденов! (Остальные деньги, обещанные Готхардом Кетлером, он уже не чаял получить.)
Поначалу все получалось отлично. Он сумел без особых усилий завербовать в помощники четверых разбойников во главе с Ландскнехтом, посулив им золотые горы. Затем без приключений добрался до Аренсбурга, где - что удивительно! - не встретил ни одного врага и злопыхателя. Правда, по улицам города в дневное время Гедрус Шелига ходил в обличье старика, нацепив длинную седую бороду, напялив на себя ветхое рубище и натянув на глаза войлочный колпак.
Наконец, он сумел выследить Карстена Роде. Это по его поручению Смага - отменный стрелок из арбалета - устроил на капера засаду.
Но дальше все пошло наперекосяк. Кто же думал, что сумасшедший датчанин к тому же такой хитрец? Мало того, что Третьяк едва не отправил Смагу на тот свет, так капер еще и не вернулся на постоялый двор, где его с нетерпением поджидал сам Гедрус Шелига с остальными подручными. Предусмотрительный, дьявол его дери!
Пришлось наниматься на корабль, благо была вакансия. А что оставалось делать? Уйдут каперы в море, и ищи-свищи потом этого Голштинца по всем тавернам Курляндии и Дании. И все бы хорошо, да вот беда: верные псы капитана, московиты Третьяк и Пятой, не отходят от него ни на шаг. Даже спят в каморке возле каюты Карстена Роде. А бойцы они знатные. И чуткие, как гуси, которые спасли Рим.
Гедрус Шелига решил ждать удобного момента. В море до капитана ни ему, ни его помощникам не добраться. (Нет, убить датчанина, конечно, можно. Да вот только Литвина не устраивала перспектива болтаться потом повешенным на нок-рее.) Значит, нужно ждать пиратского загула в портовой таверне после удачного разбоя. По пьяной лавочке можно спроворить дельце тихо и чисто - комар носа не подточит.
Увы, похоже, надеждам этим сбыться не суждено. Гедрус Шелига плохо разбирался в морском деле, но даже со своими скудными познаниями он понял, что "Рыжий лис" лезет прямо в пасть ко льву с тремя коронами, нарисованному на полосатом сине-белом флаге шведского корабля. Скоро лев щелкнет клыками, и Гедрус Шелига со всей своей иезуитской хитростью и непревзойденной способностью выходить сухим из воды в самых сложных житейских ситуациях на сей раз пойдет ко дну.
"Жаль... чертовски жаль! - философски подумал Литвин. - Все могло быть прекрасно... Жизнь и так коротка, а я, идиот, своими руками урезал ее до размера мышиного хвостика. Ну что же, коль пришла пора умирать, нужно по крайней мере уйти достойно. Труса праздновать надо было раньше - когда герцог делал мне свое предложение".
И залп грянул! Два ядра перелетели через пинк, но большая часть их ударила в его корпус, сделав из него решето. Судно содрогнулось, и, как показалось Карстену Роде, жалобно вскрикнуло. А затем в трюм хлынула забортная вода, и корабль начал тонуть.
- Откачивайте, сучьи дети! - заорал он на Барнабу и Недана, которые словно остолбенели - стояли и глупо хлопали ресницами. - Откачивайте, якорь вам в глотку!
Видимо, грохот пушечных выстрелов оглушил новобранцев. А может, здоровяков напугали жерла пушек, которые смотрели, казалось, прямо на них - швед был совсем рядом.
Крик капитана привел Барнабу и Недана в осмысленное состояние, и они схватились за рукоятки помпы. Наверное, им никогда прежде не приходилось рвать жилы. Они начали откачивать воду в таком потрясающем темпе, что "Рыжий лис" перестал погружаться и по-прежнему шел на сближение с флейтом, хотя и с меньшей скоростью.
Густав Берг чересчур поздно понял замысел капитана пинка. Сначала он торжествующе расхохотался, когда ядра едва не разломили вражеское судно пополам. Дело сделано, решил швед, и устроился поудобней, чтобы понаблюдать за агонией противника.
Но когда он с огромным удивлением отметил, что искалеченный, полуразрушенный пинк не тонет, а продолжает сближаться с ним, капитан забеспокоился. Густав Берг присмотрелся и увидел (благо до вражеского судна уже было рукой подать), что московиты готовятся к абордажу.
- Орудия к бою! - приказал Густав Берг; и тут же опомнился - канониры только начали их заряжать. - Лейтенант, мушкетеров на правый борт! Поторапливайтесь, поторапливайтесь!
Карстен Роде, в кирасе и шлеме, стоял у левого борта вместе с командой. Он боялся. Нет, не смерти, а того, что корсары-новобранцы еще не научились как следует обращаться с абордажными крюками и могут промахнуться с первого раза; а второго шанса зацепиться за флейт может и не быть.
Увидев, что возле борта шведского корабля собираются стрелки с мушкетами, он наконец дал команду своим канонирам:
- Пли!
Залп орудий пинка показался детским лепетом по сравнению с грохотом пушек флейта, несмотря на то, что Карстен Роде приказал перетащить остальные "барсы" на левый борт. Но эффект от выстрелов превзошел все ожидания.
Канониры капера по указанию капитана целили по парусам флейта, - Карстен Роде не хотел причинять будущему флагману своей эскадры серьезного вреда - и когда на шведов посыпались сверху обломки рангоута, те пришли в замешательство. А опомнившись и снова взявшись за мушкеты, чтобы перестрелять московитов как куропаток, шведские стрелки вдруг оказались под убийственно прицельным огнем мушкетонов. Картечь выкашивала их, словно косой, и когда корабли ударились бортами, остановить ораву корсаров было практически некому. Но пинк от удара совсем начал разваливаться, и скорость его погружения значительно возросла.
- Мы тонем, капитан! - прокричал Клаус Тоде.
В это время самые опытные каперы из абордажной команды, притаившиеся на носу корабля среди обломков, вскочили на ноги и с нечеловеческими криками забросили абордажные "кошки". Броски получились удачными - почти все крюки впились в деревянные части флейта. Ухватившись за цепи крючьев, корсары сначала натянули их, а потом хорошо закрепили. После этого судно каперов, удерживаемое цепями, прекратило погружаться.
- К дьяволу! - рявкнул Карстен Роде. - Снимай канониров! - приказал он боцману. - Все на флейт! Вперед, ребята, за мно-ой!!!
Корсары, висевшие гроздьями на снастях "Рыжего лиса", с диким воем посыпались на палубу шведского корабля. Почти все они раньше бывали в серьезных передрягах, поэтому предстоящая схватка не страшила их, а наоборот - добавляла перцу в кровь и хмельного азарта в голову. Завязалась кровавая рубка.
Густав Берг дрался с отчаянием обреченного. Столь быстрый переход из состояния охотника в положение дичи потряс его до глубины души. Ему казалось, что он спит и видит дурной сон. Ну не мог он, один из лучших капитанов Его королевского величества, допустить такой промах, не мог! Это невозможно. Никак невозможно!
И тем не менее факт был налицо: на палубе флейта - его флейта! - находились враги и теснили матросов, которых было больше, но они плохо управлялись с холодным оружием.
Гедрус Шелига первым добрался до капитана шведского судна. Упоение боем поразило и Литвина. Он был без памяти рад, что не пошел на дно, а уж схватка на саблях была его стихией. Тут он мог хоть в какой-то мере распоряжаться своей судьбой.
Гедрус Шелига скрестил свою саблю со шпагой Густава Берга и с удивлением обнаружил, какой ему попался крепкий орешек. Швед в свое время обучался фехтованию у одного из лучших европейских мастеров клинка: его шпага порхала как ласточка, и вскоре Литвин уже помышлял только о защите.
В какой-то момент он поскользнулся на залитой кровью палубе и упал на одно колено. Великолепный клинок шведского капитана, сработанный толедскими мастерами, метнулся к горлу Литвина словно атакующая змея. Гедрус Шелига не успевал ни защититься, ни сменить позицию, чтобы избежать разящего выпада. Время словно остановило свой бег. Он с ужасом наблюдал, как сверкающее острие медленно и неотвратимо приближается к его телу, и никакая сила не в состоянии остановить это смертоносное движение.
Наверное, Гедрусу Шелиге еще рано было стучаться в дверь к святому Петру, привратнику того света. Судьба, часто жестокосердная к хорошим людям, почему-то благосклонна к подлецам и негодяям. Видимо, из соображений мирового равновесия - хороших людей все-таки больше.
Кутласс Карстена Роде обрушился на шпагу шведского капитана со страшной силой - капер вовремя заметил, какая опасность грозит Литвину, и поспешил ему на помощь. Хорошо закаленный клинок не сломался, но Густав Берг не сумел удержать шпагу в руках, и она блестящей рыбиной запрыгала по палубе.
- Сдавайтесь, черт вас подери! - рявкнул Карстен Роде, приставив острие своего клинка к горлу шведского капитана. - Прикажите людям сложить оружие! Мы не сделаем вам ничего плохого!
На Густава Берга, который до этого был сама энергия, словно гора свалилась. Он мгновенно посерел лицом, подогнул плечи и каким-то деревянным голосом произнес:
- Выйти из боя... Сложить оружие...
- Громче!
Густав Берг повторил, но опять чересчур тихо. Тогда этот приказ озвучил лейтенант, Тротт Виллиг, находившийся неподалеку. Он уже утратил надежду остаться в живых и запаниковал. Поэтому слова капитана он даже не услышал, а прочитал по губам.
- Вот так оно будет лучше... - Карстен Роде широко улыбнулся. Мечта иметь отменный боевой корабль свершилась!
Подчиненные Густава Берга были рады получить такой приказ. Они сражались только из упрямства, которым всегда отличались их предки-викинги. Вскоре всех оставшиеся в живых шведов каперы согнали на бак. До пленников только теперь дошло, что судно захватили не московиты, государевы люди, а корсары. Многие из них тут же пожалели: зря так быстро сложили оружие - морские разбойники со своими жертвами не церемонились, чаще всего просто выкидывали их за борт. И теперь шведские матросы со страхом ожидали своей участи.
- Мы высадим вас на ближайшем острове, - сказал им Карстен Роде; шведы облегченно вздохнули. - Я всегда держу свое слово. К сожалению, мы не можем дать вам шлюпки; у нас их мало, на всех не хватит. И потом, они нам и самим нужны. А пока отдыхайте... - И добавил милостиво: - Наш доктор перевяжет вам раны.
Карстен Роде с легким сердцем и без ностальгии смотрел, как "Рыжий лис" исчезает в морской пучине. Он, конечно, был благодарен кораблю - за то, что тот бестрепетно пошел на заклание и выдержал такую жестокую бойню. Но привязаться к нему сердцем, как это обычно бывает у моряков, которые долго ходят по морям на одном и том же судне, не успел, да и не считал нужным. Старый пинк был всего лишь калифом на час.
- Ну как, я прав был, назвав пинк "Рыжим лисом"? - весело спросил он Клауса Тоде, стоявшего рядом.
- Капитан, ты провидец! - восхищенно воскликнул боцман. - Мы утратили всего четверых человек, а получили взамен великолепный боевой корабль. Теперь мы ого-го! - столько дел наворочаем...
- Это точно. Ты с новым хозяйством разобрался?