Медик первым делом подвел первого новобранца к столбу с отметиной - проверить, дотягивает ли темнокожий италиец курчавой головой до прибитой планки в пять с половиной футов. Чтобы перекрыть метку, Куке пришлось чуть-чуть привстать на цыпочки, правда, самую малость. Медик это заметил. Заметил и знаменосец, но промолчал.
- В калигах будет самое то, - хмыкнул писец. - Двойную подметку набьет.
- Итак, записывай, рост - минимальная норма, кожа темная, волосы курчавые, зубы крупные… особые приметы… - Медик придирчивым взглядом оглядел тело. - Волос на теле нет.
- Он их выщипал, - сказал кто-то из новобранцев.
Все прыснули.
- Тихо! - рявкнул знаменосец Мурена, сидевший за столом со скучающим видом и с полуприкрытыми глазами.
- Телосложение крепкое, никаких дефектов на теле. Зубы целые, - закончил свой осмотр медик.
- Кто твой отец, Тит Кукус? - спросил писец.
- Тит Клавдий Кукус из Неаполя, у него торговля железным товаром. Самая лучшая лавка в нашем городе. А может, и во всей Италии.
- Папаша отпустил тебя в легион?
- Да, он выбирал из нас, троих сыновей, кого отправить на службу, и выбрал меня. Сказал: Тит, ты будешь примипилом, я верю!
- Не подброшенный? - вновь приоткрыл глаза знаменосец, да так и впился в смуглое лицо новобранца взглядом.
- Подброшенный? Да из нас троих отец меня больше всех любил! - Парень вдруг сделался лиловым.
- Отец у тебя тоже смуглый? - поинтересовался писец. Однако ничего не записал и переглянулся с медиком. С этим Кукой явно было что-то нечисто, и повидавший немало новобранцев медик это чуял, будто охотничий пес след кабана. Чуял и знаменосец, потому спрашивал, но допытывался без азарта, с ленцой, как будто не хотел обнаружить что-то позорное.
Здесь, на границе, рано или поздно разразится война, не будет мирно Децебал сидеть за рекой; не в этом году, так в следующим явятся его даки в провинцию, так что в данном случае не стоит особенно усердствовать. Пусть Юпитер следит за исполнением клятв, а люди сделают вид, что верят на слово.
Посему медик отрицательно покачал головой.
- Мой отец - один из лучших воинов Рима! - заявил Кука, изо всех сил стараясь поднять пошатнувшийся авторитет.
- Видимо, наш парень - незаконный сын императора Тита, разрушителя Иерусалима! - Писец решил, что наступил его черед шутить.
В комнате сделалось тихо, только слышалось, как гудит залетевшая с улицы муха.
- Язык-то прикуси, - хмуро буркнул знаменосец, - а то сделаю тебе пометку в личном деле, что не те разговоры ведешь.
Писец ничего не ответил, поджал губы, место у него было теплое, немаятное, и, если найдется другой грамотей, вмиг турнут из архива. Писец глянул на парня в синей тунике. Вот этот, к примеру, вполне может вместо тяжелого меча взять в руки легонький стиль.
- Еще один вопрос! - внезапно спохватился знаменосец. - Рисовать умеешь?
- Самую малость. Пробовал голых теток в Байях рисовать, вроде получалось.
- Значит, умеет, - хмыкнул Кубышка. - Только кому это надо?
- Декстру, - сказал знаменосец. - Деньги на хранение сдаешь?
Тит Кука отрицательно покачал головой.
- У меня с собой ни асса! - признался он.
- Осмотр окончен, - махнул рукой Мурена, а писец сделал пометки в реестре. - Жди испытаний в грамотности.
Вторым на осмотр вышел худой и длинный парень с острым кадыком. Он назвался Децимом Веллием Скироном, братом легионера из Первого Италийского легиона. Скирона Старшего знаменосец знал неплохо - лагерь Первого Италийского находился по соседству, в Новах. Так что вопросов Скирону не задавали. Просто замерили рост, записали приметы (шрам на спине слева, родимое пятно на плече и плохие зубы, двух уже не хватало).
- Шестой справа внизу тоже придется рвать, - "обрадовал" солдата медик.
Теперь настал черед поклонника Цицерона Приска.
- Гай Острий Приск из города Комо! - Приск выложил на стол перед писцом рекомендательное письмо - на пергаменте, запечатанное.
- От кого оно? - спросил подозрительно писец, разглядывая печать.
- От Гая Плиния Цецилия Секунда. Он из Комо, как и я. Плиний соблаговолил дать мне письмо, когда приезжал в свое имение в Комо.
- Сам Плиний? Сенатор? - хмыкнул знаменосец. - Неужто для тебя, старина, не нашлось местечка потеплее?
- Я хотел именно в легион.
Писец тем временем сломал печать и прочитал послание Плиния.
- Рекомендации самые лестные.
- Рисуешь?
Приск кивнул и почему-то покраснел до корней волос.
- Деньги сдаешь? - Знаменосец покосился на бронзовый кошелек парня, который тот положил на скамью вместе с одеждой.
- У меня два золотых, десять серебряных денариев и еще несколько ассов.
- Денарии и золото сдать, ассы оставь.
- Это почему сдать? - вскинулся Приск.
- Чтоб в канабу не бегал к шлюхам в первые дни, да в таверне не надирался местным вином. Как закончишь учение, будешь больше себе оставлять.
Приск нехотя высыпал содержимое кошелька на стол перед знаменосцем, тот отделил золото и серебро от медяков и латунных сестерциев. Денарии и золото пересчитал и ссыпал в свой сундучок, поставив против имени Приска в реестре число "CCIL". Остальное сдвинул к краю стола.
- Погоди! - вспомнил вдруг писец, когда парень уже оделся. - Ты не назвал год, в котором родился.
- Год консульства Домициана Цезаря в седьмой раз. То есть год 833-й от основания Города, - уточнил Приск.
Медик прищурился. Ему показалось, что парень старше, - но кто знает, может быть, он в самом деле такой сосунок. Плечи у него были как у подростка.
- Ладно, можешь идти! - махнул рукой знаменосец.
- А как же проверка грамотности?
- Топай, сказано! У тебя на лбу написано, что ты не только у грамматика, но и у ритора успел поучиться.
"Небось и цитатку на греческом вставить может", - добавил про себя знаменосец.
Но выяснять, почему этот парень, явно не из простой семьи, выбрал карьеру легионера, у Мурены желания не было. Прикажут вызнать - тогда вытряхнет из парня душу, а нет - пусть дает присягу и служит.
Да, с таким лучше не болтать лишнее. Мало ли что может ляпнуть молокосос: вдруг добавит, что Домициана прозвали грабителем за страсть убивать подданных и присваивать себе состояния. В нынешние времена, если кто из богатеев хотел оставить хорошее наследство детям, непременно должен завещать императору половину имения. Правда, знаменосца мало волновали проблемы богатеньких столичных жителей. Он свое состояние зарабатывал по́том и кровью. А что в перспективе после двадцати пяти лет службы? Купить землю близ Эска да дрожать каждую зиму, ожидая набега даков из-за Данубия? Прошлой зимой опять четыре поместья разграбили и сожгли дотла…
Мурена вздохнул.
* * *
После окончания осмотра оставшиеся семеро уселись за стол и по очереди принялись читать выданную знаменосцем книжку. Сборник эпиграмм Марциала был так затрепан, что любой библиотечный свиток позавидовал бы его популярности.
Приск вышел из здания святилища и остановился. Идти одному в барак без сотоварищей не хотелось, но и толкаться просто так на площадке перед принципией тоже было неловко.
Однако стоять без дела ему не пришлось. Почти сразу же к нему подошел Адриан и с ним - высокий загорелый мужчина в красной военной тунике, поверх которой был наброшен серый грязноватого вида плащ. У здоровяка были светлые соломенные волосы и глаза, прозрачные как лед и такие же холодные.
- Вот этот. - Адриан указал на Приска.
- Покажешь мне место, - приказал белобрысый. Окинул внимательным колющим взглядом новобранца и добавил: - Имя.
- Приск. Гай Острий Приск.
- Ездить верхом умеешь?
- Могу.
- Пошли.
- Не задерживай долго парня, Декстр, у новобранца последний свободный вечер, - напомнил Адриан.
- Если не свалится с лошади, не задержу.
"Быки Декстра" - вспомнилась тут же Приску странная фраза центуриона.
Белобрысый вывел из конюшни двух оседланных лошадей - рыжую крепкую кобылу и вороного, уже немолодого, но бодрого жеребца. На жеребца вскочил сам Декстр, даже не прихватывая рукой одно из рожек луки, - Приск тут же оценил ловкость наездника и красоту его посадки. Юноша забрался в удобное кожаное седло без труда, но и без особой грации.
Когда выбрались на дорогу, ведущую в Филиппополь, белобрысый поскакал первым, Приск за ним. Спустя милю они осадили лошадей и поехали шагом, внимательно оглядывая деревья и кусты справа от дороги.
Приск то и дело оглядывался.
- Я запомнил, что акведук еще не был виден, когда мы нашли тело. Там еще недалеко рос большой дуб с раздвоенной вершиной.
- Хороший ориентир, - похвалил Декстр.
Приск не пропустил место. Да и трудно было его пропустить - ветви кустов были смяты, трава вытоптана, как будто на дорогу выломилось стадо носорогов. Декстр привязал к дереву своего жеребца и проверил, правильный ли узел затянул на поводьях Приск.
Потом пошли осматривать место.
Солнечные лучи пронизывали заросли малины, гудели шмели, перебираясь с одного скромного цветка на другой.
- Вот здесь, - сказал Приск, указывая на молоденький дубок, тянувшийся вверх из кустов орешника.
Декстр присел на корточки, развел ветви рукой, тронул палую листву.
- Его убили не здесь, - сказал он наконец. - Сюда его только притащили.
Он пошел в сторону, осматривая листву, трогая ветви, как будто спрашивал у кустов и деревьев, не видели ли чего?
Внезапно Декстр нагнулся и вытащил из середины куста орешника кожаную солдатскую сумку. Ее всю выпотрошили, а потом закинули в кусты. Декстр стал искать дальше и вдруг со странным криком, похожим на клекот коршуна, ринулся вперед. В листве лежало что-то - как показалось Приску, продолговатый предмет.
Декстр схватил его, шагнул в пятно света, чтоб внимательнее рассмотреть. Приск невольно потянулся за ним. Теперь он отчетливо различил, что в руках Декстра форма для чеканки. Скорее всего, ее нижняя часть. Более того - если судить по круглому углублению - форма для чеканки монеты.
Декстр резко обернулся и спрятал находку в сумку на поясе.
- Что думаешь? - спросил отрывисто.
- Кто убил этого легионера? - ответил Приск вопросом на вопрос.
- Тот, кто всадил ему два раза меч в спину, - огрызнулся Декстр. - О том, что ты здесь видел, - никому ни слова.
- Я ничего не видел, - отозвался Приск. - А сам-то ты кто?
- Так новобранец к центуриону не обращается!
- Центурион? - Юноша опешил. А где же посеребренная лорика, поножи, шлем с поперечным гребнем? Вид у парня был, как у водоноса.
- Фрументарий, занимаюсь поставками хлеба, - добавил Декстр.
- Убитый тоже занимался хлебом? - спросил Приск.
В следующий миг острие кинжала больно кольнуло кончик его носа. Юноша вздернул голову вверх и привстал на цыпочки.
- Придержи язык! Или… - Декстр убрал кинжал так же мгновенно, как и выхватил из ножен.
* * *
У здания принципии Приска поджидали все семеро его товарищей. Вместе с ними - знаменосец Мурена.
- Ну, что обнаружили? - поинтересовался знаменосец. - Еще пару трупов отыскали в кустах? Или целую когорту?
Приск пожал плечам:
- Нет, трупов там больше не было… Вообще ничего не было. Только трава смята.
- Узнали, кто убил нашего парня? - спросил Мурена.
Приск отрицательно покачал головой.
- Разбойники, - предположил Малыш.
- Даки. Это наверняка, - решил Кука.
- Вы молодцы, что принесли тело, - похвалил знаменосец. - Легионеры своих павших не бросают.
- Это все Приск! - сообщил Скирон. - Он настоял, чтобы мы целую милю тащили тело… - Кажется, Скирон до сих пор из-за этого злился.
- Держите тессеры! - Знаменосец выдал каждому свинцовую пластинку с буквами "LVM". - Можете напоследок повеселиться в канабе.
- Будто гладиаторы перед смертельным боем, - заметил Приск.
- Что?
- Это я так… вспомнил… В театре тоже тессеры выдают. На вино.
- Будет тебе здесь театр! - предрек Мурена. - Пить можно только в одном заведении, что содержит ликса Кандид. По этим тессерам вас выпустят из лагеря.
- Обратно-то впустят? - спросил Кука.
- А ты шутник! Приказано явиться в первую дневную стражу. Ты - отвечаешь.
Кука глубоко вздохнул и вскинул руки:
- А мне здесь нравится! А воздух-то, воздух! Так и пьется. Почти Кампания.
- Ну-ну, - хмыкнул Мурена, - посмотрим, что ты запоешь зимой, когда задница в латринах к сиденью примерзнет.
- К зиме один из нас, возможно, умрет, - сказал темноволосый парень с правильными чертами лица. Его можно было бы назвать красавцем, если бы не слишком густые брови и не постоянно сумрачное выражение лица. Широкие скулы говорили об этрусской крови. - Или попадет в большую беду.
- Неужто предсказатель? - съязвил Кука. - Гороскопы составляешь?
- Не тебе. - Парень еще больше насупил брови. Составление гороскопов было занятием опасным, гораздо опаснее, чем солдатская стезя: Домициан преследовал астрологов и философов то вместе, то попеременно, в зависимости от настроения. А настроение у третьего императора из рода Флавиев менялось частенько.
- Мне что предскажешь? - спросил тощий Скирон.
- Судьба твоя извилиста.
- Ха, да ты прям Тиресий! - хмыкнул Кука, с ходу награждая приятеля прозвищем на всю жизнь.
- Зря смеешься, - отозвался предсказатель.
В этот момент Приск вспомнил, что остановиться у раздвоенного дуба им предложил именно Тиресий.
- Ты можешь сделать для меня амулет? - оживился Крисп, полноватый увалень с голубыми глазами.
На шее у него на засаленном шнурке уже позвякивали два серебряных амулета, но он не прочь был повесить на ту же нить третий.
Крисп происходил из крестьянской семьи, что много лет выживала в соседстве с огромными латифундиями в Кампании и, наконец, разорилась. Отец и братья пошли в арендаторы, а Крисп - в легион, дабы выслужить себе надел и вновь обрести клин собственной земли по выходе в отставку, только за много-много миль от Италии.
- Нет, - покачал головой Тиресий. - Амулеты не заговариваю и проклятия не насылаю.
- Может, оружие заговоришь? - Крисп явно был разочарован.
- Тренируйся лучше, - усмехнулся предсказатель.