- В таком случае, милостивый государь, - произнес майор, вставая, - вы вынуждаете меня сказать, откладывая в сторону всякую скромность, что, по моему убеждению, миссис Риддл не пожелала иметь с вами ничего общего потому, что она думает, что кто-то другой собирается сделать подобное предложение.
- Я так и подумал, - произнес Хэлибэт просто, - но видите ли, раз вы так загадочно, так необъяснимо для миссис Риддл выбыли из соревнования, то, быть может, если я буду деликатно настойчив, она выберет меня.
Майор вскочил со стула и сверкнул на него глазами.
- Если вы не будете осторожны, старина, - произнес мягко Хэлибэт, - вы лопните.
- Деликатно настойчив, - повторил майор, пристально смотря на него, - деликатно настойчив…
- Вспомните Брюсса и его паука, - улыбнулся Хэлибэт.
- Но вы же не собираетесь делать предложение этой бедной женщине девять раз? - вскричал его раздраженный приятель.
- Полагаю, что в этом не будет необходимости, - был ответ, - но, если это случится, то могу заверить вас, мой дорогой Брилл, что я не собираюсь быть выброшенным за борт благодаря какому-то пауку.
- Но подумайте о ее чувствах! - ахнул майор.
- Я подумал, - ответил тот, - и я убежден, что позже она поблагодарит меня за эту настойчивость. Видите ли, Брилл, вы и я - единственные подходящие здесь для нее люди, а теперь, когда вы находитесь вне этого соперничества, она, безусловно, рано или поздно согласится.
- Но будьте добры сказать, как долго мне придется ждать? - спросил майор, с трудом сдерживая себя.
- Не могу сказать, - ответил Хэлибэт, - но я полагаю, что вам вообще не имеет смысла ждать. Если я увижу, что миссис Риддл ждет вас, то я намекну ей о безнадежности этого.
- Вы настоящий Мефистофель, милостивый государь! - крикнул разъяренный майор.
Хэлибэт поклонился.
- Стратегия, мой дорогой Брилл, - произнес он, улыбаясь, - стратегия. Зачем вам теперь напрасно тратить свое время? Почему не сделать счастливой какую-нибудь другую женщину? Почему вам не попробовать поухаживать за ее подругой мисс Филпоттс? Я уверен, что любое небольшое содействие…
Вид майора был так страшен, что фраза осталась незаконченной, а мгновение спустя говоривший остался один, наблюдая за своим разгневанным приятелем, который в бешенстве шел по дорожке, сбивая тростью цветы герани на своем пути.
* * *
Хэлибэт не видел его в течение нескольких последующих недель, так как майор предпочитал лелеять негодование и обиду в тиши своего дома. Майор также воздерживался от встреч с вдовой, здраво опасаясь того влияния, которое могло оказать созерцание прелестной женщины на данное им слово. В конце концов, он случайно встретился с ней. Миссис Риддл холодно поклонилась и прошла бы мимо, но майор успел уже остановиться, и принялся делать нелепые и неуместные замечания по поводу погоды.
- Это по сезону, - сказала она просто.
Майор согласился с ней, с большим усилием овладев собой.
- Я только что собирался повернуть обратно, - соврал он, - могу я пойти вместе с вами?
- Я иду недалеко, - ответила она.
С мужеством солдата, майор счел это за дозволение. С женской точностью миссис Риддл прошла около пятидесяти ярдов, затем, остановилась.
- Я сказала вам, что иду недалеко, - произнесла она быстро, протянув ему руку. - До свидания!
- Я хотел спросить вас кое о чем, - сказал майор, поворачивая вместе с ней. - He могу припомнить, о чем именно.
Они шли очень медленно, сердце майора учащенно билось, в то время как он доказывал себе, что холодность молодой дамы явилась результатом его долгого, похожего на пренебрежение отсутствия в течение нескольких прошедших недель. Его гнев против Хэлибэта еще больше усилился, когда он увидел то ужасное положение, в котором оказался благодаря этому "стратегу". Затем, майор неожиданно пришел к решению. Так как условия сохранить тайну не было, он, сначала переведя разговор на игры на свежем воздухе, рассказал удивленной миссис Риддл все подробности злополучной игры. Миссис Риддл сказала, что она никогда не простит их: это было самой дикой вещью, о которой она когда-либо слышала. Она спросила запальчиво, не предстоит ли ей потратить весь остаток своей жизни на отказы мистеру Хэлибэту.
- Как велики ваши обычные ставки в игре? - спросила она с оттенком презрения.
- Шесть пенсов партия, - ответил майор просто.
Углы рта миссис Риддл дрогнули, и ее прекрасные глаза начали наполняться влагой, затем она отвернулась и расхохоталась.
- Это было крайне глупо с нашей стороны, я признаю, - произнес майор горестно, - и совершенно неправильно. Я бы не рассказал вам, только без этого я не мог бы объяснить своего явного пренебрежения к вам.
- Явного пренебрежения? - повторила с гневом вдова.
- Я неверно выразился, отнесите это на счет виноватой совести, - спохватился майор, - мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я видел вас в последний раз.
- Не забывайте условий, майор Брилл, - произнесла миссис Риддл строго.
- Я не нарушу их, - серьезно ответил майор.
Миссис Риддл вздернула свою головку и лукаво посмотрела на него.
- Я, в самом деле, очень сердита на вас… - сказала она сурово. Майор снова извинился. - …За проигрыш, - добавила молодая дама, смотря прямо перед собой.
Майор Брилл затаил дыхание, а его колени задрожали. Он сделал робкую попытку взять ее руку, но, вспомнив свое положение, глубоко вздохнул и стал смотреть прямо перед собой. Они пошли молча.
- Я думаю, - произнесла, наконец, его спутница, - что если вы захотите, то сможете выиграть в криббедж то, что проиграли в шахматы. To есть, конечно, если вам этого действительно хочется.
- Он не будет играть, - сказал майор, покачав головой.
- Нет, но я буду, - произнесла миссис Риддл, с улыбкой. - Мне кажется, что у меня есть план.
Она очаровательно покраснела, а затем, словно испугавшись своей смелости, понизила голос почти до шепота. Майор поднял опущенную голову и смотрел на нее преисполненный молчаливого восхищения и объятый безграничным восторгом.
- Приходите завтра после полудня, - сказала миссис Риддл, останавливаясь в конце дороги. - Мистер Хэлибэт тоже придет, и все произойдет на его глазах.
* * *
В ожидании условленного часа майор сидел дома, усердно репетируя свою роль, поэтому, на следующий день, он встретил настойчивый и несколько удивленный взгляд Хэлибэта с совершенно невинным видом. Стоял ясный день, они сидели в комнатах, и миссис Риддл, после красочного описания партии в криббедж с мисс Филпоттс накануне вечером, достала карты и предложила Хэлибэту сыграть партию.
Они сыграли две партии, обе из которых дипломатичный Хэлибэт проиграл; затем, миссис Риддл, отказавшись от него, как от неспособного к игре, посидела немного, барабаня пальчиками по столу и, наконец, бросила вызов майору. Она легко проиграла первую партию и скверно начала вторую. В конце концов, быстро заглянув в новую сдачу, она стремительно бросила карты на стол, лицом вниз.
- Хотели бы вы мою руку, майор Брилл? - спросила она, покраснев.
- Больше всего на свете! - пылко воскликнул майор.
Хэлибэт вздрогнул, a мисс Филпоттс едва не укололась своим тамбурным крючком для вышивания. Единственным спокойным человеком в комнате осталась миссис Риддл, так что окружающим стало ясно, что она не поняла всю двусмысленность своего вопроса, и ответ своего противника.
- В таком случае, она ваша, - произнесла она ясно и звонко.
Прежде, чем мисс Филпоттс успела отложить свое вышивание, прежде чем мистер Хэлибэт успел вмешаться, майор схватил маленькую белую ручку миссис Риддл и галантно поднес ее к своим губам. Миссис Риддл, с легким вскриком, который показался настоящим откровением майору, отдернула свою руку.
- Я имела в виду свою карточную сдачу, - произнесла она, задыхаясь.
- Право, Брилл, право, - вмешался Хэлибэт, поспешно выступая вперед.
- О! - произнес смущенный майор, - вы, о картах!
- Конечно, именно это я имела в виду, - сказала миссис Риддл, со смехом приходя в себя. - У меня не было мысли… тем не менее - если вы предпочитаете…
Майор опять взял ее руку, a мисс Филпоттс показала мистеру Хэлибэту пример, которому он не последовал - задумчиво уставилась в окно. В конце концов, она собрала свою работу и покинула комнату. Миссис Риддл улыбнулась мистеру Хэлибэту и кивнула головой в сторону майора.
- He кажется ли вам, что майор Брилл немного поспешил со своими выводами? - спросила она мягко.
- Я скажу майору Бриллу что я думаю о нем, когда останусь с ним с глазу на глаз, - произнес оскорбленный джентльмен угрюмо.
A Mixed Proposal (1902)
Адмирал Петерс
Мистер Джордж Буртон, моряк в отставке с пенсией, сидел у двери своей квартиры, благодушно и безмятежно любуясь морем. Лето только что начиналось, и воздух был густо напоен ароматом многочисленных цветов; трубка м. Буртона была пуста и остыла, а кисет его с табаком остался в доме. Удостоверившись в этом, он тихонько покачал головой и, уступая убаюкивающему влиянию глубокой тишины и спокойствия всего его окружающего, отложил в сторону бесполезную трубку и задремал.
Разбудил его полчаса спустя звук шагов. Высокий, крепко сложенный мужчина подходил к нему по дороге из города, и м. Буртон, сонно поглядывая на него, старался припомнить, где он видал его прежде. Но даже когда незнакомец остановился над ним, глядя на него с улыбкой, память упорно отказывалась сослужить ему службу, и он сидел, выпучив глаза на красивое бритое лицо с маленькой бахромой седеющих бакенбард, в ожидании разъяснения.
- Джордж, дружище! - сказал незнакомец, хлопнув его изо всей силы по плечу. - Как поживаешь?
- Чор… то-есть, Бог мой, - сказал м. Буртон поправившись. - Неужели это Джо Стайль? А я и не узнал тебя без твоей бороды!
- Да, это я, - отвечал новоприбывший. - Я совершенно случайно узнал, где ты живешь, Джордж; я было предложил старому Дингелю повесить мою койку рядом с его на недельку или на две, а он сказал мне про тебя. Славное, спокойное местечко ваш Сикомб. А тебе посчастливилось получить пенсию, Джордж?
- Я заслужил ее, - резко сказал м. Буртон, которому послышалось что-то двусмысленное в замечании приятеля.
- Конечно, заслужил, - возразил м. Стайль. - Заслужил и я, да не получил. Ну, ну, плохое то сердце, которое ничему не радуется. А как насчет той выпивки, о которой ты прежде говаривал, Джордж?
- Тепер я почти совсем не пью, - отвечал хозяин дома.
- Я думал о себе, - сказал м. Стайль. - Терпеть не могу этой дряни, но доктор говорит что она мне необходима. Ты ведь знаешь, что такое эти доктора, Джордж?
М. Буртон не удостоил его ответом, но встал и ввел его в дом.
- Очень удобное помещение, Джордж, - заметил м. Стайль, одобрительно поглядывая вокруг себя. - Чистехонько и похоже на корабль. Я рад, что встретил старика Дингеля. Иначе, я пожалуй никогда бы и не увиделся с тобой, а ведь мы такие друзья!
Хозяин что-то пробурчал, вытащил из глубины маленького шкапчика бутылку виски и стакан и поставил их на стол. После некоторого колебания он достал и другой стакан.
- За наши благородные личности! - произнес м. Стайль с оттенком упрека в голосе. - И чтобы нам никогда не забывать старой дружбы.
М. Буртон поддержал тост.
- Я почти не знаю теперь, что это такое Джо, - сказал он медленно. - Ты не поверишь как скоро можно потерять вкус к водке.
М. Сталль отвечал, что верит ему на слово.
- У вас тут есть кое-где маленькие порядочные трактирчики, - заметил он. - Я проходил мимо одного, называется "Петух с цветком". Недурненькое, уютное местечко, чтобы провести вечерок.
- Я никогда туда не хожу, - поспешно сказал м. Буртон. - Я… один мой друг не любит трактиров.
- Да что это он? - тревожно осведомился его приятель.
- Это… это она, - несколько смущенно пояснил м. Буртон.
М. Стайль откинулся на спинку стула и поглядел на него с изумлением. Затем, опомнившись, он протянул руку за бутылкой.
- Выпьем за ее здоровье! - проговорил он густым басом. - Как ее зовут?
- Мистрис Доттон, - был ответ.
М. Стайль, приложив руку к сердцу, выпил за нее с чувством; потом, снова наполнив стакан, выпил еще за "счастливую парочку".
- Она очень строга насчет питья, - сказал м. Бургон, глядя на происходившее довольно сурово.
- А есть… того? - спросил м. Сгайль, хлопнув себя по карману, где ничто не звякнуло в ответ.
- Она зажиточна, - неловко отвечал хозяин. - У нее маленькая бумажная лавочка в городе; старинное, верное дело. Она из методисток и очень строгой нравственности.
- Как раз то, что тебе нужно, - заметил м. Стайль, ставя стакан на стол. - А что ты скажешь насчет прогулки?
М. Буртон изъявил согласие и, спрятав черную бутылку обратно в шкап, повел своего товарища вдоль прибрежных утесов к городу, отстоявшему в полумиле от их местечка. Дорогой м. Стайль развлекал его рассказами о приключениях, бывших с ним с тех пор, как они расстались. Особенная развязность в обращении и напыщенность манер объяснялись им тем, что он был одно время на сцене.
- Только выходные роли, - проговорил он, покачивая головой. - Единственная разговорная роль, какую я когда-либо исполнял, состояла в кашле. Ах, если бы ты только слышал этот кашель, Джордж!
М. Буртон вежливо выразил свое сожаление и посмотрел на приятеля с беспокойством. М. Стайль, все еще покачивая головой над не успешностью своей карьеры, очевидно держал путь прямо на "Петуха с цветком".
- Только выпить стакан пивка, - пояснил он, но, войдя в трактир, передумал и потребовал виски. М. Буртон, жертвуя своим принципом давнишней дружбе, также выпил с ним. Внутренность трактира как нельзя более оправдывала мнение м. Стайля об его уютности, и минут через десять он был уже в наилучших отношениях с постоянными посетителями. В эту маленькую, старомодную зальцу с ее громко тикающими часами, ее плетеными стульями и потрескавшимся кувшином для воды, наполненном розами, он внес атмосферу оживления большего города и рассказы о виденных им заморских больших городах. Его начали угощать, и м. Буртон, довольный приемом, оказанным его приятелю, также разделил с ним угощение, хотя и более умеренно. Пробило девять часов прежде, чем они собрались уходить, и то только по просьбе хозяина.
- Славные ребята, - проговорил м. Стайль, переваливаясь через порог на тихий, прохладный вечерний воздух. - Ухвати-ка меня… за руку, Джордж. Поддержи меня… немного.
М. Буртон исполнил желание товарища, и тот, успокоившись насчет своей устойчивости, затянул песню. Он пропел громогласно несколько куплетов из новейшей комической оперы, а затем, снова обратившись к м. Буртону, чтобы тот смотрел в оба и не давал ему споткнуться, пустился в пляс, тяжело передвигая ноги.
М. Буртон, добросовестно поддерживая его, принужден был поспевать за ним, бросая в то же время тревожные взгляды вдоль пустынной дороги. Налево от них морской прибой тихо плескался под утесами на песчаной отмели; направо были разбросаны два или три домика, у дверей которых появлялись изредка то тот, то другой из их обитателей, и с немым изумлением следили за происходившим.
- Пляши же, Джордж, - сказал м. Стайль: находивший своего приятеля скорее помехой для своих движений.