Обитель - Дмитрий Леонтьев 10 стр.

- А как же без духовенства? - удивился я, протяги­вая ему приготовленный чай.- Или вы решили какую-то другую религию сделать государственной?

- Все это ерунда,- жестко отрезал он.- Сплошной обман! Религия всего лишь один из способов управле­ния людьми. Нет никакого Бога, господин Блейз. И ни­когда не было. Люди просто не понимали устройства мира, вот и облегчали себе восприятие с помощью ка­кого-то "всемогущего дедушки с бородой". А потом властители просто удачно воспользовались таким инс­трументом влияния. Вы же представитель просвещенной Англии, как вы можете верить во все это средневековье? Это все придумано для задурманивания голов и накоп­ления богатств... Ничего, разберемся! Со всем разберем­ся... Богатства вернем трудовому народу, а паразитов - к ногтю!

- Во времена французской революции тоже... "бо­гатство - народу, паразитов - к ногтю... " Даже из собора Парижской Богоматери хотели "Храм Вселенского Разу­ма" сделать, но... Ничем хорошим это не кончилось. Нравы упали, преступность стала повальной, как чума, народ был весьма недоволен... Наполеону пришлось вос­становить религию в своей империи. Это принесло ему много политических дивидендов. Не боитесь, что исто­рия повторится?

- Ну, уж этого-то мы не допустим,- твердо заверил он.- Партия постановила, что борьба с религиозным одурманиванием масс - одна из наших первоочередных задач. И мы ее решим - будьте уверены!

- А что вместо религии? Вместо Бога?

- Свобода. Равенство. Братство,- отчеканил он.- Французская революция провалилась из-за отсутствия крепкой идеологии и решимости идти до конца во что бы то ни стало! Надо было вершить дело крепкой рукой, а не останавливаться на полдороге, убоявшись слишком больших жертв. Мы учтем их опыт. Их "Директория" погрязла в роскоши, забыв идеалы революции, они утратили бдительность... У нас такого не повторится. Не допустим. Если потребуется идти по колено в крови - мы пойдем. И в своей, и в чужой!

- Послушайте, но вас же всего горстка...

- Вот что, господин Блейз,- он отставил стакан в сторону, устало потер лицо ладонями,- давайте начис­тоту, а? Мне сказали, что вы будете кем-то вроде связ­ного между моими товарищами и вашим руководством. Через вас будут проходить сведения международной важности. Вы молоды, но если вам доверили такое дело, значит, на то были основания... Вы - еврей?

- Нет... С чего вы взяли?

- Впрочем, это не важно. То, что ваше руководство решило выйти с нами на переговоры - уже хорошо. Это говорит не только об их разумности, но и о хорошей информированности. То, что я вам сейчас скажу, не яв­ляется таким уж большим секретом. Да вы и сами все равно это скоро узнаете. Но нам с вами предстоит про­вести плечом к плечу некоторое время, а потом, по всей вероятности, долго и плодотворно сотрудничать, так что будет лучше, если между нами сразу не останется ника­

ких недомолвок. Будет проще работать. Нас не "горс­тка", господин Блейз. Нас - миллионы! И самое важное, что эти миллионы - элита мира. Банкиры, политики, профессиональные военные, журналисты и дельцы. А что еще важнее - за нами стоят нескончаемые финансовые потоки. На финансирование этой революции идут такие немыслимые средства, что вы даже представить себе не можете. На эти деньги можно весь Китай в наемники под наши флаги поставить, и всем политикам мира рты заткнуть. Идет очень большая игра, и ее масштаб вы никогда не поймете. Дело не только в этой несчастной, холодной и вечно полунищей стране. Она всего лишь хворост для разжигания революции мировой. Речь идет о новом мировом порядке, господин Блейз. И в этом заинтересованы огромные силы...

- Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы, Шлифф...

- Я бы не рекомендовал вам произносить некото­рые имена вслух.

- Но мы же решили говорить начистоту? - напомнил я.- Или вы думаете, что от моего начальства, или даже от разведки Его Величества, ускользнули со­бытия такого масштаба? Не будьте наивны, господин конспиратор. Мы знаем и про вашу аферу в Соединен­ных Штатах за право печатать деньги, и имена пропла­чивающих ваше "предприятие" банкиров, и ваших за­казчиков, и даже многих из купленных или внедренных "агентов влияния" в правительственных кабинетах раз­ных стран... Не будьте столь самоуверенны, господин Коган... Не удивляйтесь, я тщательно готовился к этой поездке, и, естественно внимательно изучал нашу карто­теку. Лейба Израилевич Коган, он же Лева Звездин, он же товарищ Глеб, он же Семен Харьковчанин... Несмот­ря на мою молодость, я - профессионал, прошедший

подготовку у лучших мастеров британской разведки. И до­верили это поручение мне не только из-за особого рас­положения "сильных мира сего", но и за профессиональ­ные качества. Да, нам хорошо известно, что за вами стоит немалая сила, потому и готовим почву для воз­можных переговоров.

- Ну что ж... Пусть будет так,- неохотно признал он.- Хотя меня, признаюсь, несколько смущает то, что вы много знаете обо мне, а вот я о вас не знаю ровным счетом ничего... Но вряд ли бы вы рискнули играть с нами в какие-то игры, находясь на этой территории. Вы прекрасно понимаете, чем это может закончиться... Но в любом случае я должен сразу предупредить вас об одной весьма значительной детали, которая, впрочем, может быть уже также вам известна... учитывая уровень вашей осведомленности... Но все же... Точки должны быть расставлены сразу. Среди руководства партии по­явились и начали разрастаться некоторые... м-м... разно­гласия. Это касается не столько идеологии, сколько так­тических и стратегических планов. Но это напрямую касается наших спонсоров, так как влияет на получение ими дивидендов от этой... акции.

- Ага, так, значит, речь идет не только о голой идеологии? - не удержался я.- Свобода, равенство, брат­ство... и капиталы?

- Не будьте ребенком! Конечно, идеология на пер­вом месте. Мы изменим этот мир, хочется это кому-то или нет. Грядет новый мировой порядок. Но, во-первых, без денег просто ничего не получится, и это - реальность. А долги надо отдавать. Как и проценты. Эти деньги и эти люди еще могут пригодиться нам не раз и не два. А во-вторых, наши цели куда более мас­штабны - не забывайте об этом. Сейчас мы только в са­

мом начале пути. Приходится идти на некоторые... ком­промиссы даже с самой идеей.

- Меня настораживает как раз ваша "масштаб­ность". Кто даст гарантию, что, утвердившись в Рос­сии, вы с тем же пылом не приметесь разжигать этот "свободолюбивый костер" в Соединенных Королев­ствах?

- К чему? - даже удивился он.- Уж вам-то должно быть известно, насколько там сильны наши позиции. И чем вам не нравится современное устройство жизни в Англии? Ну а интересы приславших вас лиц... Они за­висят от того, как мы с вами поладим. Запомните глав­ное: реальная сила - это Свердлов и Троцкий. Вам вы­годно не ошибиться в вашем выборе. По сути дела, они и есть революция. Кто такой Ленин? Теоретик. Он не пользуется особым авторитетом даже среди своих же товарищей, так зачем вам, правительству и военной эли­те Англии тратить время на искусственно раздутый ав­торитет? Даже во время Октябрьского переворота Троц­кого просто не было. Он подоспел лишь в последнюю минуту, и лишь для того, чтобы под шумок расставить своих людей на некоторые ключевые посты, а мы были слишком заняты делом, чтоб уделять внимание межпар­тийной грызне. Он грязно играет, но он неплохой тео­ретик, и за ним также стоят определенные силы. Но его спонсоры все же несколько отличаются от наших нани­мателей. В мире есть лишь очень узкий круг лиц, обла­дающих реальной властью и реальными деньгами. И ско­ро этот "круг лиц" станет еще уже. В том числе и за счет исчезновения со сцены таких игроков, как императорс­кие семейства Европы.

- Да, с монархами вам было бы сложно иметь дело,- согласился я.- Деньги решают многое, но не

все. Они бы просто не позволили получить вам власть над ресурсами их стран, потому что сами были хо­зяевами.

- Демократия - замечательная штука, господин Блейз,- широко улыбнулся он.- Как и коммунизм. Ког­да хозяин - "народ", это значит, что хозяина попросту нет. Главное - приучить их к мысли о том, что у них нет собственности. Но при этом сказать, что им принадле­жит все. Все - всем, и ничего - каждому. А все, что делается,- делается в интересах народа, и кто не согласен - враг народа, подлежащий... в лучшем случае перевоспитанию. Мы не так уж кровожадны, господин Блейз. На заводах и на полях тоже кому-то работать надо. Ну не нам же, в самом-то деле?! Нет, хозяева потом у всего этого найдутся. Но главная задача сейчас- сместить нынешних хозяев...

- У нас ведь тоже монархия,- вновь напомнил я.- И Георг Пятый - родственник русского Николая.

- У вас парламентская монархия, а не абсолют­ная,- парировал он.- Не обижайтесь, господин Блейз, но ваша монархия - всего лишь инкрустация на банков­ском столе. Никто не будет покушаться ни на США ни на Англию, и вы прекрасно понимаете, почему. Речь идет лишь о взаимовыгодном сотрудничестве.

- Как-то это утверждение не вяжется с вашей иде­ей "нового мирового порядка".

- Да почему же?! Мы же умные люди, господин Блейз. Неужели вы думаете, что мы проливаем и свою и чужую кровь ради банального удовольствия маньяков? Старый мир отжил свое - это факт. Мир устал от войн, а мы дадим ему стабильность. Только представьте, как выиграет мир, если будет находиться под единым управ­лением! Единая экономика, единые законы, полная сво­

бода передвижения и главное - безопасность. Чего хочет человек? Быть сытым и развлекаться. Мы и дадим это народу. Думаете, кто-то будет против?

- Странно, что вы все время отделяете эти два по­нятия: "Мы" и "народ". Почему вы решили, что именно вы справитесь с этой задачей... Я даже спрошу по дру­гому: какое вы вообще имеете отношение к другим на­родам, другим государствам, другим людям?

- Вы на что намекаете?

- Вы знаете.

- Вы - антисемит?

- Да что вы! Я совершенно искренне не вижу раз­ницы между евреями, неграми и индейцами. Какой же я антисемит? А вы видите?

- А я - вижу!

- В том-то и дело. В набившей оскомину "богоиз­бранности". Дело в том, что я - англичанин. Я тоже представитель нации, которая гордится своей несхоже­стью с другими народами. Нет англичанина, который не считал бы эту "индивидуальность" нашей нации - благом и достоинством. Но мы предпочитаем защищать свои интересы и не лезть с поучениями к другим. А также очень не любим, когда лезут в наши дела. И с нами этот номер не пройдет, господин Коган.

- Я просил бы вас называть меня Звездиным.

- Как угодно. Мы можем подумать о дипломатичес­ких отношениях, но способствовать вашей идее или даже просто попустительствовать ей...

- Вы уполномочены делать подобные заявления?

- Помилуйте, вы все время забываете, что сами предложили мне разговор "начистоту", подчеркивая "приватность" нашей беседы. Я вам высказываю только свое, личное мнение.

- Вот именно,- подчеркнул он.- Такие вопросы решать не вам.

- Почему? - искренне удивился я.- Нас воспиты­вали не только в уважении к своей стране и ее тради­циям, но и напоминали, что от каждого из нас зависит многое. От каждого голоса. Смею вам напомнить, что в 1762 году при перевесе всего в один голос именно ан­глийский, а не немецкий язык приняли как "националь­ный" в Америке. Перевесом в один голос король Карл Первый был взведен на эшафот. А благодаря перевесу в один голос в 1875 году Франция из монархического государства стала республикой. И я совершенно не со­гласен с теорией господина Маркса о том, что личность не имеет влияния на историю. У нас ведь была короле­ва Елизавета. А у вас - Моисей. Разве это не лучшее доказательство?

- Может, нам все же не стоило быть откровенными настолько? - нахмурился он.

- Почему? - удивился я.- Эти вопросы все равно рано или поздно встанут перед нами. И не только перед сторонами, которые мы с вами представляем, но и лич­но перед нами. Я профессионал, я люблю играть в от­крытую.

- Дело ваше,- он заметно утратил интерес к этой теме.- Давайте все же вернемся к более насущным на данный момент вопросам. Я все же хочу, чтоб вы поняли, что с господином Ульяновым у вас договориться не по­лучится, да и просто нет смысла, тогда как мы открыты к диалогу. Ленина буквально вытащил на себе из небытия господин Парвус, предложивший немецкому генштабу план развала России изнутри и вывода ее из войны через революцию. Но теперь господин Ленин пытается игнори­ровать не только господина Парвуса, но и своих немецких

спонсоров. Настало время платить по счетам и выпол­нить кое-какие обязательства, но это как раз и непросто. Хотя бы еще и потому, что это не выгодно членам Ан­танты, воюющей с Германией. Да и суммы, на которые рассчитывает немецкое командование, нужны нам самим. Знаете, сколько стоит содержание наемников, все эти дар­моеды-комиссариаты, закупка оружия, продовольствия. И если наши спонсоры готовы немного подождать, то спонсоры господина Ульянова, находясь в состоянии вой­ны, остро нуждаются в деньгах и настойчиво предъявля­ют свои векселя к оплате... Одним словом, у господина Ульянова очень сложная ситуация. Ну а самое важное то, что и цели у нас с господином Ульяновым несколько раз­ные... Мы по-разному видим как развитие событий, так и саму цель. Мы - за демократию и свободную торгов­лю - новую экономическую политику и приведение к об­щей экономике таких отсталых стран, как Китай, Индия и другие страны третьего мира... Даже если их придется переплавлять в новое мироустройство теми же способа­ми, что и Россию. А господин Ульянов, кажется, собира­ется почивать на лаврах, делая ставку не столько на ору­жие, сколько на длительную агитацию. Это не наши методы. Если б мы ждали, как Ленин, то и революции в России могло не быть...

- Нам известно о ваших разногласиях. Доходит до того, что господин Троцкий имеет неосторожность на­зывать господина Ульянова "полуеврейским полудур­ком", а тот, в свою очередь, отвечает ему афористичным "иудушкой"... Кстати, не раскроете секрет: откуда у гос­подина Троцкого такая тяга к этому весьма неоднознач­ному библейскому персонажу? Как я слышал, он даже поставил ему несколько памятников? Для большинства людей Иуда - предатель...

- Мы будем ломать эти стереотипы. То, что сейчас кажется вам странным и невозможным, в следующем поколении уже станет повседневностью. Иуда - борец с религиозным дурманом! Бунтарь! Это первый воин­ствующий безбожник, бросивший открытый вызов еще только зарождающемуся христианству! Чем не символ для борьбы с пережитками старого мира? Вы боитесь, что ваших избирателей будут отпугивать переговоры и со­трудничество с безбожниками? Бросьте. Добрая полови­на из них тоже устала от бремени христианства. К тому же это наше внутреннее дело. Вы все время зациклива­етесь на каких-то морально-этических мелочах. Давайте просто вспомним о том, что и господин Троцкий, и гос­подин Свердлов представляют интересы определенных кругов Англии и США. Вам, представителю одной из партий официального правительства, это дает огромные выгоды как в политическом, так и в финансовом аспек­те. Подумайте о неслыханной выгоде для всей Англии. Россия надолго теперь не сможет представлять свои ин­тересы в мировом масштабе. Да и финансовые потоки, которые скоро пойдут из этой богатейшей империи, не могут оставить вас безучастными. А мы всегда рады мирному сотрудничеству с деловыми людьми.

- Мой руководитель любит повторять, что "миро­творцы - это люди, которые кормят крокодила в надеж­де, что он съест их последними".

- Умный человек,- примиряюще улыбнулся Звез-дин.- Можете его заверить: не в наших интересах же­лать каких бы то ни было перемен в Англии. Я вам уже объяснял - почему. Наше сотрудничество может ока­заться крайне взаимовыгодным - неужели вы этого не понимаете? А нам нужно всего лишь, чтоб вы не меша­ли нам сейчас. Для вас не составит труда спустить до­

говор о взаимопомощи стран Антанты в отношении России "на тормозах". В сущности, ведь уже нет такой страны - России. Ну, обозначьте свое присутствие, обес­печьте нам положительную оценку в глазах обществен­ности. Наладим торговые и дипломатические связи... Вы выигрываете во всех аспектах. Россия вам больше не конкурент, а вот экономические выгоды от создавшейся ситуации упускать никак нельзя. Эта страна еще долго ничего не сможет производить, а стало быть, будет все закупать за границей. Вопрос: у кого и за сколько? Да и такие пережитки старого режима, как сокровища цар­ской семьи, церковные драгоценности и произведения буржуазного искусства, больше не нужны пролетариату. У него будет свое "искусство" и свои "ценности"... если так можно выразиться... А весь поток этого буржуазно­го "старья" будет выставляться на продажу, чтобы обес­печить нужды молодой Республики Советов. Это могут быть просто невероятно, немыслимо, сказочно привле­кательные цены. Буквально подарки... Вы меня пони­маете?

- Понимаю... Еще как понимаю.

- Вот эта информация и будет проходить через вас. Выигрывают все. А Россия... Давайте смотреть правде в глаза: ее уже нет. Она уже проиграла. И весь вопрос только в том, кому и какая ее часть достанется. Не сто­ит упускать такой шанс. Подобное не случалось со вре­мен падения Византии.

- О, да... И тот куш повернул историю человечест­ва совсем в иное русло. Ведь именно тогда появились первые "банки"?

- Да, у нас тоже большой исторический опыт,- усмехнулся он.- Но с тех пор все стало куда проще. Мир меняется. Он становится все меньше, меньше и меньше...

Появились самолеты, подводные лодки, телеграф и теле­фон. Не удивлюсь, если вскоре можно будет всего за час попасть в любую точку земного шара, а уж узнать ново­сти из любой точки планеты и вовсе не составит труда. И в этом маленьком мире угроза на другом континенте будет восприниматься как личная опасность. А значит, общемировой контроль появится в любом случае. А там и мировое правительство. Вопрос лишь в том, кто в него войдет. А остальные... Остальные получат свою гаран­тию безопасности и смогут спокойно есть, спать и раз­влекаться. Особенно развлекаться. Недаром старый ци­ник Ульянов говорит: "Из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк". По-моему, непло­хо! И все довольны. Даже удивительно, что приходится тащить человечество в такой рай насильно...

- Ну, это проблемы отдаленного будущего, а нам пока надо решать насущные... У вас есть деньги?

- Деньги? - удивился он.- Есть, а что?

- Много?

- Ну... Я не рассчитывал, что мне придется оста-

вить отряд. У нас было с собой продовольствие... Ка-

кая-то сумма есть. В "керенках"... Пара "николаев-

ских" червонцев....... Да зачем вам? Скоро прибудет

отряд...

- Нам сегодня предстоит роскошное застолье в виде квашеной капусты и самогона в компании столь мало­приятных вам "осколков царского режима".

- Это вы так шутите? Это шутка такая?

- Нет. Юмор у нас куда более тонкий. Как-нибудь у вас будет возможность его оценить.

- Ничего не понимаю... Но если надо,- он вынул деньги и протянул мне.- Потом хоть объясните, что вы тут затеваете?

- Обязательно,- пообещал я, убирая деньги в кар­ман.

Пальцы наткнулись на что-то острое и холодное. Вы­тащив из кармана гвоздь, я положил его на стол перед Звездиным.

- А это вам.

- Мне?! Зачем?! От кого?!

- От Ванечки,- сказал я и вышел, оставив его в полном изумлении.

Боюсь, что первое впечатление я произвел на него примерно такое же, какое местные монахи произвели на меня. Что делать: "бытие определяет сознание", как го­ворят его друзья-материалисты, а я все-таки в этом мо­настыре уже третий день... Но, как вы заметили, разго­ворить мне его все же удалось...