- И на сколько ты там задержишься?
В голубых глазах Кита отразилась боль.
- Только до завтра. А что?
- Отлично! - сказал Бернардо и в его голосе почувствовалось облегчение. - Его превосходительство отрядил специального посланца, чтобы пригласить тебя на разговор. Я думаю, что он хочет вознаградить тебя?
Кит пожал плечами.
- Зачем мне теперь его награды? - тихо сказал он. - Зачем мне теперь земли, которые обещал мне сеньор Дукассе, когда она умерла, - он огляделся на голубые волны и белый песок пляжа. - Здесь я хотел построить для нее большой дом из серого камня… - он посмотрел на своего друга и в его глазах читалась непроходящая боль.
Бернардо положил руку Киту на плечо.
- Легче, Кит, - сказал он. - Есть предел для всего, даже для горя. Это была случайность - Бог в его милосердии знает, что ты никогда не желал ей вреда. Кроме того, - Бернардо на мгновение замолчал, и в его черных глазах промелькнула хитринка, - я хотел бы увидеть, как ты построишь этот дом.
Кит взглянул на него.
- Почему, Бернардо?
- Жизнь была ко мне не слишком добра, - ответил Бернардо со вздохом. - Кроме того, с тех пор, как мы с тобой встретились, я люблю тебя как сына и ты просто обязан подарить мне внуков, потому что никто не будет их любить больше меня. То, что ты сейчас горюешь, совершенно естественно, но когда твоя скорбь пройдет, ты должен построить этот дом и выделить там комнату для меня.
Кит печально улыбнулся.
- Так я должен снабжать тебя внуками, старый негодяй? Почему бы тебе не оставить меня в покое и не обзавестись собственным сыном?
Бернардо ухмыльнулся.
- Мой сын не будет таким красивым, как ты, Кит, - сказал он. - Слушай меня. На свете существует другая девушка, не менее прекрасная, чем она.
- И как же ее зовут? - огрызнулся Кит.
Бернардо потер свой чисто выбритый подбородок. Потом он произнес имя и в его тоне прозвучало что-то, похожее на вызов.
- Сеньора Бианка дель Торо.
Кит напрягся, но ничего не сказал.
- Я думаю, что настанет день, когда она станет вдовой, - продолжал Бернардо, - потому что у дона Луиса слишком много врагов.
Рука Кита непроизвольно дотронулась до золотого шарфа, который всегда был с ним, и его голубые глаза стали холодными.
- Да. Она станет вдовой - и скоро! - он повернулся к Бернардо, его глаза сверкали от бешенства. - Бианка, - пробормотал он. - Это было так давно, что моя память может подвести меня. Может быть, она совсем не такая, какой сохранилась в моей душе.
- А что ты помнишь, Кит? - спросил Бернардо.
- Маленькая девушка, - тихо сказал Кит, - едва достающая мне до плеча, с лицом ангела и с некоторым озорством во взгляде. Такой я помню ее. Скажи мне, Бернардо, это иллюзия?
- Нет, - ответил Бернардо. - Она действительно такая. Я надеялся, когда оставлял вас вдвоем в Кал-де-Сак, что она поможет тебе забыть Розу, но ты всегда был слишком упрям, Кит. Но теперь… - он красноречиво пожал плечами.
- Но теперь я должен закончить данное мне поручение, - спокойно закончил Кит.
- Его превосходительство ждет тебя в среду, - быстро сказал Бернардо, боясь, что Кит передумает.
- Очень хорошо, - ответил Кит. - Я буду там.
Ранним утром в среду они ехали верхом вместе с губернатором Дукассе. Они ехали очень медленно, и каждый из них был озабочен собственными мыслями. Дукассе думал о том, что угроза коммерческой конкуренции Ямайки все еще не исчезла, и о том, что на все его письма ко французскому двору с просьбой помочь захватить южную часть Испаньолы он не получил никакого ответа. Если бы он мог контролировать весь остров, у него было бы гораздо больше возможностей. Покачав головой, он пришпорил лошадь.
Бернардо, в свою очередь, был охвачен мыслями о том, что он наконец нашел землю, на которой человека не будут преследовать из-за его религии и где никто не будет обращать внимание на его еврейское происхождение. Здесь можно даже жениться, ведь ему было едва за сорок, хотя он и выглядел старше. Кит всегда смеялся над его желанием обзавестись детьми. Но разве человек не может мечтать о жене и детях, если он всю жизнь скитался, подобно загнанному животному, из страны в страну?.. Сейчас все может наконец измениться! Ради этой мирной перспективы он был даже готов забыть дель Торо, который натравил на него инквизицию.
Кит думал совершенно о другом. Он думал, что в поворотах его судьбы была какая-то дьявольская ирония. У него был шанс получить все, что он хотел, но все это уплыло у него из рук. Он хотел подарить дом Розе, чтобы после его постройки можно было ходить из комнаты в комнату, не чувствуя неловкости или его новизны. В Испании он был бастардом, вынужденным постоянно скрываться, а здесь мог бы быть владельцем множества людей и акров земли… Может ли еще это произойти? Может быть, так и будет - жизнь продолжается, и он должен жить, покорившись своей судьбе, хотя бог знает, как мало он получает от этого удовольствия. Без нее его жизнь просто лишена смысла. В этом мире для него ничего не осталось, кроме надежды на скорую встречу с Луисом дель Торо…
С правой стороны они увидели остролистные агавы, протянувшиеся стройными рядами. Между растениями двигались негры, собирающие эти листья, которые ценятся из-за их волокон. На краю поля протянулась вереница столбов с натянутыми между ними веревками, на которых сушились золотистые листья.
За полем виднелась деревня. В окружающих ее холмах находили аметисты, с которыми соперничали своим разноцветьем растущие на этих холмах тропические растения. Окружающий мир был похож на море колышущихся цветов. Кит не знал большинства названий, но красота их несколько рассеивала мрак в его душе.
Наконец они достигли плато, плоского, как стол. Отсюда были видны заботливо возделанные поля, купающиеся в сползающих с гор радужных туманах.
- Это, - мягко сказал Дукассе, - все твое, Кристофер, если, конечно, ты все еще хочешь этого.
- Хочу ли? - переспросил Кит.
Он спрыгнул со своего белого жеребца и пошел по нетронутой траве, которая достигала ему до пояса, к ручью, бежавшему к подножию холма. Сначала он хотел отказаться от такого щедрого подарка, но как человек может отказаться от рая на земле? Он вернулся к губернатору.
- Я благодарю вас, ваше превосходительство, - сказал он, - это превосходит мои самые большие желания.
- Тогда ты должен заплатить за это, - грубовато сказал Дукассе.
- Заплатить? - переспросил Кит.
- Дверь твоего дома должна быть всегда открыта для усталого старого человека, который захочет убежать от своих официальных обязанностей и забот. Это не слишком много?
- Нет, - улыбнулся Кит. - Я всегда буду вам рад, но боюсь, что пройдет еще немало времени, прежде чем будет выстроен мой дом. В моей казне сейчас нет денег для строительства.
- У испанцев, - заметил Дукассе, - все еще слишком много сокровищ.
Кит подумал, что это правда. Он может снова выйти в море и собрать дань со своих врагов. Менее чем за два года он может возместить все свои потери и все то, что он потерял в этой длинной серии неудач.
- Здесь именно то место, где мы должны возвести дом, - сказал Бернардо, весело оглядываясь вокруг.
- Ты как обычно сошел с ума, - проворчал Кит, - он должен быть там.
Пока они добродушно спорили о местоположении поместья, на земле протянулись бледно-голубые тени и они повернули назад.
Кит сел на лошадь и оглянулся на прекрасные поля. "Когда дель Торо умрет, - подумал он, - я привезу сюда Бианку. Однажды настанет день, когда на этих холмах будут играть мои сыновья." Внезапно его голубые глаза потемнели от боли.
- Все равно, - прошептал он, - она будет только арендатором в доме, который я построю для тебя, моя Роза.
Отвернувшись, он стал спускаться вслед за другими.
ГЛАВА 14
Бианка задумчиво глядела на темный профиль своего мужа, отбрасываемый на стенку кареты. Это был день, когда Рикардо Голдамесу должны были присвоить степень доктора. Между ее бровями появилась крошечная складка. "Почему, я думаю, что не люблю его, хотя время остановилось для меня в тот день в Кал-де-Сак, когда что-то в его лице глубоко поразило меня?". Она отвернулась, и ее взгляд встретил бледное лицо Рикардо, который сидел в карете напротив нее.
Его голубые глаза были похожи на глаза раненой собаки, несчастные и умоляющие. С той самой ночи, вот уже почти неделю назад, когда он подставил лестницу к стене под ее окном, Бианка не разговаривала с ним. Она холодно обошлась с ним той ночью, обнаружив в его глазах неприкрытое, животное желание, которое не могли скрыть все его возвышенные слова. Что касается Бианки, то ее все это очень шокировало. Воспитанная в монастыре, она инстинктивно верила, что муж необходим женщине только для того, чтобы рожать детей. А любовник, напротив. должен быть добрым, внимательным рыцарем, слагающим поэмы и распевающим романсы - и ничего не требующим взамен.
Рикардо же было кое-что нужно. Неужели все мужчины таковы? Она покачала головой, пытаясь избавиться от этих смущающих ее мыслей. Но ничто в ее жизни не способствовало изменению этого предвзятого мнения. Например, она не любила дона Луиса. Кроме того, его любовные ласки были ей отвратительны. По правде, Бианка допускала, что она не всегда чувствовала отвращение к пылким объятьям своего мужа - она могла вспомнить не один случай, когда с удовольствием отвечала ему. Была ли она испорченной? Она терялась в догадках. Она подсознательно понимала, что то, что ею двигало, было отлично от того, что двигало им.
Но что же это было? На этот вопрос у нее не было ответа. Мысли Бианки как всегда переключились на Кита. Она клялась, что никогда не забудет его, но кое-что из его облика стерлось из ее памяти. Она все еще любила его. Но что это за любовь, когда после двух лет разлуки она не могла вспомнить цвета его глаз? Голубые? Глаза Рикардо были голубыми. Половина жителей этой провинции, потомки Тетоника Висигоса прибывшего сюда с севера Испании столетие назад, унаследовала голубые глаза, а некоторые из них были блондинами. Но сказать "голубые" - значило не сказать ничего. Какого оттенка они были у Кита? Это не так важно, говорила она себе, но подобная забывчивость мучила ее. Это было важно, потому что если бы Кит стоял под ее окном, она послала бы Квиту открыть ему дверь.
Бианка откинулась на подушки кареты и закрыла глаза. Она услышала звуки литавр, которые сливались с ее участившимся пульсом. Не открывая глаз, она знала, что это был богато разодетый отряд, возглавлявший процессию факультета Университета Сан-Маркос, разукрашенный в честь Рикардо.
Она открыла глаза и посмотрела на дона Луиса. Потом ее глаза расширились и в их глубине мелькнуло выражение страха. Теперь, после всех сомнений, она знала - она знала! Она сидела, вглядываясь в лицо своего мужа, и удивлялась, как долго правда была скрыта от нее. Это такое простое объяснение. Она не могла добраться до него из-за различий в цвете. Тени в карете скрашивали цвета, выделяя только четкий силуэт. Поверхностные различия исчезли для Бианки: Кит был блондином, а дон Луис смугл, как мавр, но эти два лица были чрезвычайно похожи друг на друга - одно и то же лицо. Правда, профиль дона Луиса был старше и тяжеловеснее, но теперь, когда цвет волос больше не смущал ее, она ясно видела истину.
Наконец ее сознание прояснилось, обратив внимание и на другие приметы. В день ее похищения Кит признался, что раньше знал дона Луиса. Он знал герб дона Луиса. Она заметила, что он смертельно ненавидел дона Луиса.
А что говорил об этом ее муж? "Этот бастард - сын беспутной француженки". Как ты узнал об этом, Луис? Как еще ты мог узнать, если сам не являешься отцом этого прекрасного бастарда? От кого Кит мог унаследовать эти манеры, эту грацию, эту обходительность? И почему ты пощадил его, почему проявил милосердие? Ты бы не сделал этого, если бы не знал, что он твой сын.
Она склонила голову, и из ее глаз покатились слезы. Все это именно так и объясняет многие вещи. А теперь я жду ребенка, и в моем сердце поселилась горечь, потому что мой ребенок будет похож на Кита, а его отцом будешь ты, дон Луис… Она чувствовала острую боль, но ей пришлось вернуться к действительности, потому что Рикардо склонился и дотронулся до нее рукой.
- Мы приехали, - сказал он.
Лакей открыл дверь, дон Луис вышел и протянул руку, помогая ей сойти. Он почувствовал, как затрепетала ее рука, и маленькая морщинка появилась между его бровей. Но Бианка отвернулась.
Все трое проследовали за процессией в собор. Когда церемония закончилась, Рикардо, теперь доктор богословия, был окружен льстивой толпой, которая приносила ему поздравления в надежде на подарки. Наконец дон Луис объявил, что после банкета, на который приглашаются все присутствующие, их ожидает бой быков. Толпа разразилась аплодисментами.
На бое быков Бианка сидела рядом с Рикардо, потому что дон Луис решил сам сразиться с быком, чтобы еще раз доказать свою храбрость.
Рикардо, который был весьма рациональным молодым человеком, объяснял свое нежелание сражаться усталостью после прошедшей церемонии. Ему совершенно не улыбалась идея попасться на рога разъяренному быку. Половина молодых идальго Лимы были на ринге, вооруженные пиками. Бианка видела, что у быка не было шансов.
- Боитесь, сеньор доктор? - спросила она Рикардо.
- Я не хочу бессмысленно рисковать, - медленно сказал Рикардо, - даже боясь потерять ваше уважение. Но верьте мне, сеньора, что если вы прикажете, я могу броситься на быка с одним кинжалом.
Бианка насмешливо посмотрела на него.
- Пообещайте мне, что вы больше никогда не скажете такого, - сказала она, - и тогда я прощу вас.
- Увы, как я могу это обещать? Лучше попросите меня не дышать. Скажите мне: "Умри, Рикардо!" - и я убью себя у ваших ног. Но только не говорите мне, что не любите меня, потому что это выше моих сил.
Бианка даже не улыбнулась в ответ на его экстравагантную речь.
- Вы плохой человек, Рикардо, - сказала она. - Любите меня, если хотите, но не требуйте от меня любви в ответ. Этого я не могу вам дать.
- Только не говорите мне, что делаете это ради моего достопочтенного крестного и патрона - вы все еще не забыли этого пиратского дьявола!
Лицо Бианки смертельно побледнело, а губы беззвучно зашевелились, не в силах вымолвить ни слова.
- Кто… кто сказал вам об этом? - прошептала она.
Рикардо посмотрел на нее. Он увидел ее побледневшее лицо и посеревшие губы, ее потемневшие глаза, в которых потонули все его надежды.
- Кто вам сказал, Рикардо? - ее голос был похож на стальное лезвие.
- У меня есть осведомитель, который служит на корабле вашего мужа, - наконец признался он. - Но скажите, что это неправда, - прошептал он, и его голос стал хриплым. - Скажите, что он солгал мне - что вы никогда не любили этого пирата.
- Нет, Рикардо, - тихо сказала она, чувствуя его горе и отчаяние, - ваш информатор не солгал.
Рикардо откинулся на сиденье, захваченный тучей обуревавших им чувств. В это время дон Луис стоял перед обезумевшим быком. Бианка посмотрела вниз, и черные, мятежные мысли промелькнули в ее сознании. Если бы его лошадь споткнулась или это великолепное животное мотнуло своей огромной головой…
- Святая Богородица! - прошептала она, - простите меня! Не допусти его смерти!
Внезапно раздался насмешливый голос Рикардо.
- Неужели вы так горячо молите за быка?
Бианка опустила голову, и по ее бледным щекам потекли слезы, похожие на драгоценные камни.
- Простите меня, - сказал Рикардо. - Я отвратительно вел себя. Вся моя жизнь не стоит одной вашей слезы.
- Нет, - ответила она, мягко тронув его за руку. - Я плачу от собственной безнравственности.
- Расскажите мне о нем, - попросил Рикардо. - Расскажите мне об этой английской морской собаке, которая украла ваше сердце.
- Вы действительно хотите это услышать, Рикардо? - печально спросила она.
- Да. Возможно, тогда я смогу понять.
- Хорошо, - начала Бианка. - На самом деле он не англичанин, хотя и командует кораблем, плавающим под английским флагом. Его мать была француженкой. Своего отца он не знает. Он родился в Кадисе и прекрасно говорит по-кастильски. Он также красив, как и вы, но больше обожжен солнцем. Его глаза похожи на морскую воду, а его прекрасные волосы отливают золотом.
- Но он же морской пират - негодяй! Человек с грубыми манерами и грубой речью!
Бианка покачала головой.
- Нет, вы несправедливы к нему. Он очень хорошо воспитан. У него манеры и грация принца.
- Тогда почему он занимается таким гнусным делом?
- Потому что его отец, очень знатный дворянин, бросил его. Если бы этот гранд признал его, он сейчас носил бы очень знатное имя… - она запнулась, сообразив, что и так сказала слишком много.
- В Испании, - закончил за нее Рикардо. - Сейчас вы сказали, что его отец - знатный гранд. Но перед этим вы говорили, что он не знает своего отца.
- Он и не знает, - прошептала она.
- Но вы знаете?
Бианка кивнула.
- Кто он, Бианка? Это меня странным образом интересует. Скажите мне!
- Я не могу сделать этого, - печально сказала Бианка. - Это моя тайна и она умрет вместе со мной.
- Но … - начал Рикардо.
Его прервали приветственные крики толпы. Дон Луис убил быка. Теперь он стоял посередине арены, держа лошадь в поводу и раскланивался направо и налево. Потом он подошел к краю арены и низко поклонился Бианке. Рукоплескания стали еще громче, когда она вытащила цветок, воткнутый в волосы, и бросила вниз.
В это время к Рикардо подошел незнакомец, с виду похожий на моряка. Извинившись перед Бианкой, Рикардо отвел его в сторону. Они задержались там на мгновенье, о чем-то перешептываясь. Толпа снова разразилась восторженными криками. Тогда Рикардо помог Бианке спуститься по лестнице к тому месту, где ее встречал дон Луис.
- Это храбрая битва, милорд, - сказала ему Бианка. - Вы были великолепны.
Дон Луис явно расцвел от ее похвалы. Он уже открыл было рот, чтобы поблагодарить ее, но был поражен ее странным видом. Бианка заметила человека, который разговаривал с Рикардо.
- Что случилось? - нахмурился дон Луис.
- Это очень важно, милорд, - быстро сказал незнакомец. - И я должен сообщить это только вам. Не будет ли милорд так добр, отойти со мной в сторону…
Что-то в этом человеке заставило дона Луиса подчиниться. К удивлению Бианки, он отошел в сторону. Моряк начал что-то быстро и горячо говорить. Лицо дона Луиса стало задумчивым. Казалось, что он еле сдерживается. Его черные глаза внезапно загорелись. Бианка видела, что он достал из кармана кошелек и отдал его моряку. Потом он присоединился к ним, но только для того, чтобы отдать распоряжения Рикардо.
- Ты отвезешь Бианку домой, - скомандовал он. - Этот человек привез новости, которые требуют моего присутствия - и немедленно!
Бианка взглянула на него, в ее глазах был явный вопрос.
- Я еду в Кальяо, любовь моя, - мягко сказал дон Луис.
- А когда вы вернетесь?
- Я не знаю, но сообщу позднее.
Он отвернулся и пошел прочь, прежде чем она опомнилась, чтобы спросить, какие новости получил дон Луис. Он вскочил на лошадь и уехал, даже не поцеловав ее на прощанье.