- Так вот, древний грек Фемистокл, ведя свою армию на войну, увидел в поле двух диких петухов, дерущихся не на жизнь, а на смерть. Он остановился и указал солдатам на храбрых птиц. "Смотрите, как они бьются, не щадя живота своего, - сказал он. - Берите с них пример, солдаты мои!" На следующий день армия, хотя и значительно меньшая по численности, выиграла сражение, великое сражение. Вот как нас могут вдохновлять животные.
Тулж начал объяснять, на что следует обратить внимание перед тем, как сделать ставку: глаза, стойка, экстерьер и - самое главное - состояние желудка.
- Если петух опорожнился перед боем, верная удача, - сказал Тулж. - Он стал легче, быстрее и ловчее.
Тулж подал сигнал пареньку, принимавшему ставки. Тот сразу подбежал. У паренька были темная кожа и крупные глаза - то ли гватемалец, то ли мексиканец. Он был похож на Донди, итальянского сироту, персонажа воскресных комиксов детских лет Уилсона.
- Сеньор, - обратился "Донди" к Уилсону. Уилсон вопросительно глянул на Тулжа, африканец пожал плечами и вывернул наизнанку карманы.
- Все потрачено на теджию, киф и пану. - Тулж положил изуродованную руку на плечо Уилсону. - Придется вам, мой новый друг.
Уилсон достал бумажник. Сто долларов и немного мелочи - вот и все деньги до пятнадцатого числа.
- Куанто, сеньор? Андале, - нетерпеливо бросил паренек.
Уилсон посмотрел на площадку. Меньший по размерам петух уронил две совершенно круглые лепешки помета.
- Вон на того, - сказал Уилсон и в порыве отдал мальчишке все, что имел.
Паренек быстро сделал какую-то пометку на рубашке игральной карты, разорвал пополам, одну часть вручил Уилсону и исчез в толпе. Уилсон опустил глаза. Бубновый король.
- Ничего не получится, - сказал он Тулжу. Африканец улыбнулся.
Сальвадорцы отпустили петухов, отпрыгнули назад, и бой начался. Уилсон почти ничего не видел, кроме летящих перьев и льющейся крови. Бой закончилось менее чем за минуту. Петух-победитель с поникшим крылом захлопал крылом здоровым и издал победный клич чудовищной силы. Затем он начал клевать тело поверженного врага. Уилсон выиграл шестьсот долларов. Ставка оказалась высокой - шесть к одному. В следующий раз он опять поставил все, что имел, и снова много выиграл - семь к одному. Потом он выиграл три к одному и еще пять к одному. Деньги он рассовал в карманы пиджака и брюк. У него кружилась голова, лицо горело, он с трудом дышал. Он едва ли понимал, что делает. Им овладело то же чувство, что и на собачьем треке. И чувствовал он тогдашний металлический привкус во рту, и ладони опять вспотели. Это нереально, но деньги продолжали прибывать.
Час спустя, во время перерыва между боями, мысли немного прояснились, и Уилсон отошел от площадки. Люди расступились, и он оказался в окружении крутых, опасных, с ножами на поясе мужчин. За ним внимательно наблюдали. Тулжа нигде не было видно. Уилсон мысленно прикинул сумму выигрыша. Что-то около восьми тысяч долларов. На противоположной стороне площадки стоял мужчина в белом хлопчатобумажном костюме и постукивал длинными ногтями по ограждению. Смуглая кожа тускло поблескивала, как древесина, смазанная маслом. Волосы иссиня-черные, глаза - темно-синие. Костюм напоминал о летних ночах в таких местах, посещение которых мало кто мог себе позволить.
- Так вам нравится делать ставки против моих птиц? - произнес этот человек почти шепотом.
- А? - переспросил Уилсон.
- Кто вас послал?
- Шутить изволите? - предположил Уилсон. Мужчина кивнул так, словно знал что-то неведомое Уилсону, и махнул рукой:
- Желаю удачи.
От его тона Уилсона бросило в дрожь. Когда паренек подошел за очередной ставкой, Уилсон сунул ему пятидесятидолларовую банкноту и спросил:
- Тип в белом костюме на другой стороне площадки. Знаешь его?
Паренек посмотрел через плечо и свесил голову на грудь:
- Эль сеньор идальго, муй пелигросо. По-моему, вам пора проиграть.
Уилсон почувствовал, как у него что-то напряглось в районе солнечного сплетения, и решил последовать совету мальчишки. Бой должен был состояться между тощим петухом с рваным гребешком и крупным лоснящимся экземпляром, этаким петухом-драчуном, символизирующим Французскую Республику на ее почтовой марке. Почему-то шансы были всего два против одного в пользу драчуна. Уилсон поставил весь выигрыш на тощего петуха, чтобы спустить, и выиграл шестнадцать тысяч долларов. По толпе прокатился сердитый ропот. Идальго впился ногтями в мягкое деревянное ограждение. Один ноготь сломался, издав легкий щелчок, прежде чем сеньор отвернулся. Настроение у Уилсона окончательно упало, когда мальчишка принес в порванном картонном ящике огромную кучу банкнот. Уилсон понял: с шестнадцатью тысячами или без них, живым ему отсюда не выбраться. Счастливчиков ненавидят все. Он посмотрел вокруг и внезапно увидел рядом с собой Тулжа.
- Если вы планировали выиграть чертову уйму денег, - сказал африканец сердито, - нужно было бы привести сюда целую армию, как греческий полководец Фемистокл.
- Бог мой! Давайте уедем поскорее, - попросил Уилсон.
Но африканец отступил назад, изобразив руками знак "X".
- Я выжил в День Убийства не для того, чтобы умереть за ящик, полный бумажек, в стране, которую не люблю. Извините. - Он повернулся и исчез в толпе.
Уилсон в отчаянии оперся об ограждение. Он пересчитал помятые купюры, сложил в аккуратные стопки и рассовал по карманам пиджака. Он догадывался, что сеньор идальго сейчас ведет энергичные переговоры с бандой у ворот. Двое головорезов были в ковбойских шляпах и рубашках с закатанными рукавами, один, у которого борода пробивалась странными пучками, корчил из себя отчаянного гангстера по кличке Маленький Цезарь. Страшное предчувствие Уилсона наконец обрело конкретную форму. Завистливая толпа, человек в дорогом белом костюме, полдюжины мелких хулиганов и шестнадцать тысяч долларов наличными. Он чуть не рассмеялся вслух. Все происходило как в сказке: богачу сообщают, что его смерть близка, он уезжает в другой город, Самарру, дабы избежать уготованной судьбы. А смерть, естественно, там и поджидает на базарной площади.
Уилсон простоял у ограждения до тех пор, пока помещение не опустело. Потом, тяжело ступая, направился к двери. Но прежде чем он обогнул площадку, к нему подбежал мальчик, собиравший ставки:
- Сеньор, пор фавор.
- Что такое? - не понял Уилсон.
- Задний дверь. Деревья, темно, вамонос. - Паренек свистнул сквозь зубы.
Не долго думая Уилсон двинулся за ним. Они прошли за занавес, в небольшую служебную комнату, где два гватемальца за столом для пикников подсчитывали выручку заведения. На стене висели иллюстрация из "Хастлера" (изображенный при помощи пульверизатора бородач) и карточка с католической молитвой и Девой Марией Гвадалупской, восседающей на полумесяце.
Мужчины что-то прорычали, когда Уилсон проходил мимо. За проржавевшей задней дверью оказалась парковка. На небе горели прекрасные звезды. Вдалеке вырисовывались деревья, как бы приглашая укрыться в темноте. Они росли всего в двадцати пяти футах от тусклых багажников автомобилей. Уилсон задержался на пороге, раздумывая, как быть.
- Вамонос, деревья, темно. - Мальчик попытался вытолкнуть Уилсона в ночь.
- Не торопись, - ответил Уилсон. Он не хотел так быстро испускать последний вздох. Когда же дверь все-таки захлопнулась за ним, он понял, что попал в западню. Тем не менее он медленно пошел между машинами. Он не был заядлым курильщиком, но сейчас его потянуло закурить, ибо с сигаретой в руке легче переносить подобные ситуации. Из-за ночлежки справа и слева выдвинулись две группы мужчин, всего около двенадцати человек. Они разошлись по сторонам, собираясь схватить его на последнем отрезке пути к спасительной темноте. Уилсон слышал чавканье их башмаков по мокрой земле и хрип их дыхания. Откуда-то уходящей надеждой прозвучал гудок товарного поезда. Преследователи приближались, они были похожи на волчью стаю. На пятачке, свободном от машин, Уилсону преградили дорогу два великана. Они поджидали его, сложив на груди руки. Наступила последняя секунда Уилсона, а неподалеку темнел спасительный лес.
Вдруг за спиной Уилсона раздались хруст битого стекла, револьверные выстрелы и неестественно высокий визг. Уилсон рванулся к ночлежке, головорезы - за ним. В следующий момент чернокожий мужчина в сандалиях вынырнул из-за угла здания. За ним гнались пятнадцать человек. Уилсон заметил желтые футбольные мячи на рубашке и малиновые шорты и понял, что убегает Нфуми. Он сделал крюк и затерялся среди машин.
Мужчины настигли Нфуми и повалили в грязь. Трое схватили его за ноги, двое - за руки. Все говорили на языке, похожем на бупандийский. Один вынул длинный нож с зазубренным лезвием и приставил к горлу Нфуми. Юноша испуганно завращал глазами. Из машин повыскакивали негры, их лица сияли в ожидании большой крови. Откуда-то приволокли Тулжа и поставили на колени рядом с братом. Уилсону не нужно было объяснять, что происходит. Рядом с заповедником проживала многочисленная группа анду. Подобно бупу, они бежали от ненависти и насилия, царивших в их несчастной стране, но лишь принесли все это сюда в своих сердцах, во всем своем существе.
Кто-то включил фары дальнего света, и сцена осветилась резким белым светом. Анду, державший нож у горла Нфуми, прокричал последнее ругательство и приготовился перерезать бедному парню яремную вену. Человек напротив - не важно кто - облизал в предвкушении смерти губы. В Уилсоне взыграло чувство справедливости. Он поднялся в полный рост, поставил ногу на бампер ближайшего автомобиля, "меркурий" шестидесятых годов, и прыгнул на капот "шеви-импала" такого же года выпуска. Еще один широкий прыжок, и он оказался непосредственно над участниками события.
- Стой! - вскричал Уилсон, и что-то в его голосе заставило анду усомниться в своем решении. - Ты меня слышишь? Опусти нож! - Разумеется, все это было глупо, но он не знал, что еще можно сделать.
Анду, держа нож у горла Нфуми, лениво посмотрел вверх.
- Что вам здесь надо, миста? Вы получили свои деньги, идите домой. Если, конечно, удастся. - Анду издал зловещий сдавленный гортанный звук.
- Позволь у тебя спросить кое-что, - сказал Уилсон властным тоном. - Сколько, по-твоему, стоит человеческая жизнь?
Анду заморгал. Глаза его были налиты кровью от обильного употребления спиртного и от курения, а веки словно сделаны из старой марокканской кожи.
- Я задал тебе вопрос. Отвечай!
Анду пожал плечами:
- Это свинья. - Он провел тупой частью лезвия по шее Нфуми. - Свинья и сын свиньи. Вонючий бупу. У себя дома мы ловим их и режем, как свиней.
- Это моя страна, - возразил Уилсон. - В моей стране жизнь человека чего-нибудь да стоит. Назови цену.
Анду опять заморгал, медленно, как сова.
- Тысячу долларов, две тысячи, шесть? - Уилсон начал вынимать из карманов деньги и кидать к ногам анду.
Когда на земле образовалась довольно солидная куча, он сделал театральную паузу и спросил:
- Достаточно?
Анду придвинул к себе носком ботинка деньги и весело улыбнулся:
- Нет.
- Хорошо, - сказал Уилсон. - Тогда вот что. - Он полез в карманы и достал охапки банкнот. - У меня здесь около шестнадцати тысяч, и я отдам тебе их за этих людей. - Он кивнул на Нфуми и Тулжа, который равнодушно смотрел на него.
Анду. немного подумал и медленно кивнул:
- Договорились, миста.
- Тогда отпусти их, - велел Уилсон.
Головорез поднялся и выпрямился:
- Когда анду обещает…
Уилсон разжал пальцы, и деньги закрутились в свете фар. Анду сильно пнул Нфуми в зад, юноша упал в грязь.
В толпе громко засмеялись. Напряженность спала. Тулжа тоже освободили, он беспомощно стоял, потирая изувеченную руку здоровой.
- Иди! - заорал на него анду. - Уходите!
Тулж подхватил брата, и они поползли на карачках в лес.
Уилсон наблюдал за ними с капота "импалы", пока они не пропали в темноте, и спустился вниз. Толпа почтительно расступилась перед ним. Засунув руки в карманы, он зашагал по влажной земле, раздумывая, как бы добраться до дому. Головорезы в ковбойских шляпах исчезли под звуки заводимых двигателей и запах окиси углерода. Нищий бандитам был неинтересен. Поблизости вспыхнула спичка. Мужчина в белом, изящно облокачиваясь на последнюю модель серебристого "мерседеса", прикуривал тонкую сигару.
- Жест, и такой… - Он погасил спичку плавным движением.
Уилсон подошел к нему.
- …такой красивый. - Он улыбнулся, как уставший и всезнающий человек. - Очень красивый. Даруете жизнь людям, как король, верно? Нет! Как император! - Он ткнул сигарой в направлении Уилсона, как бы подчеркивая значение своих слов.
- Император, - задумчиво повторил Уилсон. Мужчина кивнул:
- Так обстоят дела с игроком. Ему приходится исполнять роль императора одну ночь. А наутро… кем он становится? - Мужчина сунул сигару в рот и показал Уилсону пустые руки, повернув ладонями вверх.
- Никакой я не игрок, - ответил Уилсон. - Я простой обыватель.
Мужчина затянулся и выдохнул дым в сторону ярких звезд:
- Я потерял сегодня семьдесят пять тысяч долларов, делая ставки против вас. Вы настоящий игрок, друг мой.
Уилсону захотелось уйти, но вместо этого он протянул мужчине руку:
- Меня зовут Уилсон Лэндер.
Удивленный человек в белом поколебался и пожал Уилсону руку.
- Дон Луис Габриэль, идальго де ла Вака, - представился он.
- Луис, не могли ли бы вы оказать мне услугу? - спросил Уилсон.
14
Уилсон сидел рядом с шофером, громадным филиппинцем с прыщеватым лицом. В свое время он был профессиональным борцом по прозвищу Килла из Манилы, хотя вообще-то происходил из небольшой деревеньки, выращивающей рис у подножия Минданао, и учился в семинарии, готовясь стать священником. Уилсон с детства помнил это лицо по экстравагантным воскресным утренним телепередачам, а также по журналам, посвященным борьбе. Он попытался завести с Киллой разговор, но тот хранил молчание.
- Вы не будете возражать, если я включу радио? - спросил Уилсон, все еще находясь под впечатлением минувших передряг.
Шофер отрицательно покачал своей массивной головой:
- Нельзя. Боссу музыка не нравится.
Уилсон посмотрел через плечо, но различил лишь темный силуэт Луиса де ла Ваки сквозь стеклянную перегородку.
Уилсон вышел из машины у моста. Звезды над огромными готическими башнями начали бледнеть, на востоке загоралась заря, багряная с фиолетовым оттенком. Уилсон обогнул машину и постучал в заднее окно. Через некоторое время стекло с шуршанием опустилось. Появилась левая половина лица Луиса де ла Ваки, правую скрывала тень.
- Эй, спасибо за то, что подвезли, - сказал Уилсон. - Отсюда я пойду сам. - И махнул рукой в сторону моста.
Идальго, помолчав, ответил:
- Нет такой опасности, которая была бы больше, чем надежда на вознаграждение.
Уилсон кивнул, переваривая услышанное.
- Принц Энри, мореплаватель, сказал это одному из моих предков пятьсот лет назад. Звали его Хил Занес, он был первым белым человеком, который обогнул Африканский рог, что считалось невозможным. И я передаю этот совет вам.
- Спасибо, - промолвил Уилсон.
- Но в следующий раз опасность будет значительно большей, уверяю вас.
Оконное стекло поднялось, машина развернулась и загромыхала по выбоинам, направляясь к городу, который становился все светлее.
Уилсон последовал за тускнеющими звездами по мосту, затем по пустынным улицам своего Рубикона. В некоторых складах уже началось движение; на улице Оверлук грузовики, доставившие вчера товары, прогревали моторы. Уилсон явился домой в 5.20, как показывали часы на камине. Менее чем через три часа ему нужно было на работу. Он снял пиджак и ботинки, вынул из карманов расческу, бумажник и ключи от квартиры, разорванную игральную карту - валет червей, еще кое-что и две скомканные пятисотдолларовые банкноты. Тысяча баксов! Столько он не получал за полмесяца на "Чайной бирже".
Полчаса спустя, когда он вышел из душа, зазвонил телефон. Уилсон стоял в ванной, и вода капала с него на кафельный пол. Он подождал, пока сработает автоответчик.
- Уилсон, я знаю, что ты там, - зазвучал голос Крикет. - Ответь мне.
Он обернул чресла полотенцем и прошлепал в комнату.
- Ты всегда звонишь в шесть утра? - полюбопытствовал, подняв трубку.
- Нет, но это важно, - сказала Крикет. - Я хотела сказать тебе об этом вчера вечером, но ты отключил меня.
- Я тебя не отключал, я…
- Помолчи, - прервала она его, - я нашла судно. Превосходная экспериментальная яхта под названием "Компаунд интерест" из Санта-Барбары, Калифорния. Это баснословно большое вложение капитала сейчас совершает кругосветное путешествие. Вчера яхта зашла в порт для пополнения запасов, и одна влюбленная пара из состава экипажа сбежала, чтобы пожениться. Теперь капитану не хватает помощника штурмана и кока, и я подумала…
- Крикет, подожди минутку.
- Что?
- Я ничего не понимаю в парусном флоте и плохо переношу качку. Я тебе говорил об этом.
В телефоне затрещали помехи, характерные для утра.
- Алло?
- Уилсон! - наконец прорезалась Крикет. - Ты знаешь, что такое моряк?
- Тот, кто плавает.
- Вот и неправильно. Моряк - это тот, кто ищет выход.
Уилсон ничего не ответил.
- Ты страдаешь ипохондрией, - пристыдила его Крикет. - Я чувствую это на расстоянии. Что-то разъедает твои внутренности. Поэтому тебе необходимо выйти в море.
- Это просто смешно, - заявил Уилсон, однако в его голосе прозвучали нотки сомнения.
- У тебя есть сто тридцать долларов наличными?
- Нет, - ответил Уилсон.
- Тогда я тебе дам взаймы. Они понадобятся для приобретения экипировки и лицензии помощника кока. Вообще-то существует что-то вроде экзамена, но мы сможем увильнуть от него. У меня есть связи в Союзе. Ты умеешь чистить картошку, жарить яичницу? Это все, что тебе нужно знать.
- Крикет…
- Встретимся в полдень в холле Союза моряков. Он находится в деловой части города. Я займусь бумажной волокитой, тебе придется только все подписать и внести деньги.