ГОРОД, ПОСТРОЕННЫЙ АНГЕЛОМ
Это неправда, что в подружки выбирают некрасивых, чтобы выгодно смотреться на их фоне. Анечка по большинству внешних показателей объективно превосходила Алису, бесконечно уступая в одном… Анечка была глупенькой. Не глупой, а глупенькой - тут большая разница. Глупые мешают умным. Уже хотя бы тем, что раздражают. А глупенькие забавляют. Тем самым повышая самооценку умных. Сначала все молодые люди реагируют на Аню. Но, пообщавшись с ней пару часов, умолкают, озираются по сторонам и ищут коммуникации с Алисой. Аня на это предательство - ноль эмоций, потому что она флегма.
Тяжелее всех Кате. Причем в буквальном смысле - она довольно полная. Катя с благоговением смотрит на Алису, которая ест эклер и не поправляется и для которой посиделки в "Волконском" не являются ежесекундным искушением. Катя терзает себя диетами, но организм занял круговую оборону, то есть не отдает врагу ни грамма лишнего веса в районе талии.
- Тебе нужен бойфренд, - даже не советует, а приказывает Алиса. - Тогда ты легко сбросишь пять - шесть килограммов.
- Но без диеты ей нормального парня не снять, - возражает Анечка.
Катя уныло кивает в чашку - кроме чая, ей ничего не полагается.
- Тебе надо стать открытой для мира, - Алиса снова обогащает наставлениями. - Главное не запреты, а позитивное отношение к окружающему. Тогда жизнь будет добра к тебе. И еще тебе надо сменить обстановку.
- Откуда у нее деньги на новую мебель? - удивляется Анечка.
- Не мебель, - уточняет Алиса. - Просто надо куда-нибудь съездить. Отдохнуть, выкинуть все ненужное из головы.
- А куда? - теряется Катя. - Мне одной как-то не того… Я стесняюсь.
- Отметь Новый год в Хельсинки.
- А давайте все вместе! - воодушевляется Анечка. - Втроем. Будет чудесно.
- И, конечно же, поедем на моей машине… - язвительно соглашается Алиса. - Только надо найти отель, где разрешат жить вот с этим, - и Алиса кивнула на высматривающего из-под стола маленького песика. Грифон по кличке Соломон всегда и всюду был с Алисой. И даже государственные границы не могли их разлучить.
* * *
Гостиница - напротив вокзала. Четыре огромных каменных мужика держали в руках стеклянные шары, освещавшие привокзальную площадь. В одном из шаров перегорела лампочка, и, по-видимому, никто не собирался ее менять.
- Лузер! - заклеймила статую Анечка. - Полный неудачник.
- Лузер - это тот, кто всегда поигрывает при равных шансах, - Алиса философствовала и искала место для парковки. - Если бы их было двое, то он был бы лузером, а их четверо - значит, он хуже лузера.
Тут безо всяких видимых причин фонарь замигал, как стробоскоп на дискотеке. И снова засветил миру…
- Добро пожаловать в город, построенный Ангелом! - портье на ресепшн в десятитысячный раз улыбался своей шутке, будто это экспромт.
- А все остальные города построили демоны? - не поддержала его Алиса.
- Все самые важные и красивые дома в городе спланировал архитектор Энгель. Это по-немецки Ангел, - объяснил портье.
- А дети у него были ангелочками, - развила образ Алиса.
- Я бы никогда не вышла замуж за человека с такой фамилией, - подытожила Анечка.
А Катя промолчала, потому что у нее не такой уж богатый выбор, чтобы отказываться от кого-то. Да и сил говорить после долгой дороги не было. Всем хотелось спать - даже Соломон зевал, поэтому девчонки решили, что на освоение города и шопинг выдвинутся ранним утром. Ранним, естественно, не получилось - еле к завтраку успели. Но Анечка сразу запеленговала двух молодых людей.
- Кадры! - емко охарактеризовала она потенциальных ухажеров. Кадры - словечко из производственной тематики. Только тут кадры любовные. С другой стороны, Анечка могла усовершенствовать слово "кадрить".
Катя от волнения начала ретиво уплетать мюсли и круассан.
Их звали Петя и Паша. Вернее, Павел - он сразу захотел выглядеть солидно. Соломон любезно познакомил с ними. Он начал обнюхивать их и мгновенно установил контакт. А как его зовут? А как вас? А на сколько дней приехали? Обмен информацией получился легким и непринужденным. Прошлись по городу. Забронировали на 31-е трактор в клубе "Zetor". Там в самом центре зала стояло несколько сельскохозяйственных агрегатов, вокруг которых были доски, заменявшие столы.
- А еда будет с машинным маслом? - фыркнул Павел.
Алиса прониклась к нему антипатией - он пытался умничать, а она считала это своей прерогативой. Петя ничего по поводу трактора не сказал - только зацепился карманом за рычаг и порвал куртку. Компания фланировала по Эспланаде, сделала обход острова Катаянокка.
- Это самый большой православный собор в Северной Европе, - указал Павел на зеленый шатер. - Православие в Финляндии по статусу государственная религия, несмотря на то, что его исповедует всего один процент населения, а это означает…
Под бубнеж о налоговых льготах, получаемых православной церковью в Финляндии дошли до Сенатской площади, где Петя пригласил всех в кафе "Engel", названное в честь того самого архитектора, про которого говорил портье.
Молодые люди отправились помыть руки, а девчонки оперативно обсудили их. Анечка благоволила Павлу, но умеренно.
- Зануда! - протестовала Алиса. - Такие знают, как правильно обустроить мир, но не способны навести порядок в собственной жизни.
Алиса давно заметила, что неприятных людей она могла охарактеризовать буквально двумя-тремя хлесткими предложениями, а когда ее просили объяснить, чем тот или иной человек ей нравится, она мялась и после долгих раздумий выдавливала из себя банальность, вроде того, что он хороший. Это, наверное, свидетельствовало о полной потере положительными героями индивидуальности и отсутствии у них исторической перспективы.
Анечка вяло заступалась за Павла, а Катя вообще не спорила. Катя молчала. Молчала о том, что ей симпатичен Петя. А Соломону нравились все, потому что от всех можно было получить по кусочку чего-нибудь вкусненького. Павел снисходительно предлагал Анечке десерты, а Петя наблюдал, как Катя поглощает маффины с какао. Потом он победно извлек кредитку и передал официантке. Но карточка не желала прокатываться. А наличные Петя забыл в отеле. Павел покровительственно устранил проблему сотенной купюрой и, пока их рассчитывали, опять взялся за старое:
- Финны лидируют в мире по потреблению кофе.
Пересекли Сенатскую площадь, потом забрели в парк, где туда-сюда сновали белки. Катя восторженно восклицала, демонстрируя позитивное восприятие жизни, которое позволит ей похудеть. Она достала из сумки пакетик с орешками и протянула белке аппетитный фундук. Белка прыгнула к руке, укусила Катю за палец и схватила орех. Жизнь в образе наглого зверя наглядно показала свое отношение к Кате. Алиса с лающим Соломоном погналась за белкой, но та сиганула на ветку. Соломон пожирал белку глазами, а белка пожирала орех зубами.
- Белка наверняка больна бешенством, - авторитетно заявил Павел, глядя на окровавленный палец Кати.
- Ой, мне плохо - столбняк! Звоните в скорую! - закатила глаза Катя и пошатнулась, но благородный Петя подхватил ее и понес к скамейке. И тут Алиса случайно пнула жестяную пробку от пива, валявшуюся на дороге. Пробка залетела Пете под подошву. Было скользко…
Катя вскочила без видимого ущерба для здоровья, а Петя остался лежать раздавленный ее телом. Перелом ноги!
В больнице наложили гипс, а Кате забинтовали палец и сказали, что у белок не бывает бешенства. Катя осталась дежурить у постели Пети, а остальные возвратились на такси в гостиницу. Павел рассуждал о том, сколько времени уйдет на сращивание кости, но его никто не слушал. Алиса убеждала себя не признаваться в том, что стало причиной падения Пети. Соломона, казалось, тоже мучили угрызения совести из-за того, что он лаем не спугнул подлую белку.
Через два часа заехали в больницу на Алисиной машине. Катя буквально светилась:
- Петя признался мне в любви.
- Ничего себе - вот скорость! - поразилась Анечка.
- Он сказал, что влюбился, когда я лопала маффины. Говорит - только очень искренние и добрые люди едят с таким аппетитом. Алиса, мы возьмем его в Москву? Ведь он не может теперь вернуться на самолете!
- А разве у нас есть выбор? Придется потесниться.
* * *
Вечером пошли погулять. Естественно, без Павла. Один фонарь у вокзала опять не горел. На этот раз оконфузился другой мужик. Справа от вокзала гремел рэп-фестиваль. Патлатый придурок в бриджах прыгал, выкрикивал пару фраз в микрофон, а потом заливал себе в пасть пиво. Его товарищи гоняли по сцене пустые бутылки.
- Из-за этого пьянства и свинства одни неприятности, - рассердилась Алиса.
- А мне тоже пива захотелось, - ни с того, ни с сего брякнула Анечка.
- Надо снять стресс - насыщенный был день. Давайте в супермаркете возьмем бутылок шесть-семь и айда в номер, - предложила Катя.
- Нет! - закричала Алиса, - лучше разливное.
- А чем тебе бутылочное не нравится? - удивилась Анечка.
- Тем, что оно с крышками! - разозлилась Алиса.
Девчонки ничего не поняли, но побоялись возражать. А ведь Алиса права - разливное, действительно, лучше. Даже если бы Петя не упал.
ПЕС В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ
Хорошо, когда подруги счастливы. Тогда с ними можно делиться радостью, и они не станут завидовать. Катя только что вышла замуж, а Анечка не вышла, но при таких внешних данных ей на ближайшие 10 лет гарантировано повышенное внимание мужчин. Поэтому Алиса может рассказать девчонкам о том, что через неделю летит в Нью-Йорк. И станет богатой и знаменитой… Умеренно богатой и знаменитой в узких кругах. Ее дизайн сумочек привлек внимание NYKD, и бренд хочет купить лицензию. Она придумала холщевые сумки в жестком каркасе прутьев из легкого металла. Прутья имитируют тюремную решетку. В качестве ручек сумки используются наручники. Такая сумочка легче кейса, в ней можно носить бумаги, и они не помнутся. Сумочка, с одной стороны, авангардная, с другой стороны, подходит для деловых дам, которым нравится стиль садо-мазо. А каким же бизнес-леди он не нравится?
- За все в жизни получаешь компенсацию, - Алиса выпила три Emporio champagne, поэтому смотрела на бытие пьяно-философским взглядом. - Если ты видела много зла и страдала, то потом выиграешь в лотерею или найдешь богатого жениха…
- Что одно и то же, - уточнила Анечка.
- Но если счастье привалило незаслуженно, то… жди расплаты.
- Алиса, - шепотом спросила Катя, как будто сейчас откроется страшная тайна, - а когда ты страдала и видела много зла?
- Я?! - удивилась Алиса. - А с чего ты решила, что я страдала?
- Так ты же сама только что сказала о страдании и компенсации.
- А-а-а, да. Я страдала! Пять лет училась, не поднимая головы. Все гуляли и развлекались, а я вкалывала. И поэтому сейчас Нью-Йорк у моих ног!
- Слушай, - Анечка перевела разговор в практическое русло, - а у тебя будет большая скида в NYKD? Попроси, чтобы нам тоже дисконт дали - ну что тебе стоит. Ты же теперь у них звезда!
* * *
Будущая звезда NYKD страдала! Страдала из-за того, что не может покормить своего песика - маленького грифона по кличке Соломон. Он хотел есть и пить, но перед десятичасовым перелетом рисковать не стоило. А то вдруг не выдержит и наделает прямо в салоне. Алиса специально отложила запаянную формочку с водой и кусок мяса - их в самолете давали на обед. И как только она получила багаж, немедленно накормила всем этим Соломона. Но тут возникла другая проблема, которой Алиса озадачила Джима - ассистента главного дизайнера господина Друри. Этот смешной черный парень встретил ее в аэропорту и пообещал решить любой вопрос.
- Найди, пожалуйста, землю или травку для Соломона. Он воспитанный и не может гадить на асфальте.
Самый первый любой вопрос Джим решить не смог, и Соломон разрядился на парковке.
- У нас совсем мало времени, - наводил панику Джим. - Сейчас в отель, а в три часа уже встреча. Твой доклад, потом подписываем контракт, - на словах Джим спешил, но на деле почему-то оказывался в том ряду, где водители никуда не торопились.
Он смотрел восторженно-преданным взглядом и в машине, и на совещании. Боссы NYKD дотошно изучили все эскизы и задали массу вопросов о материалах. Алиса была энергична, несмотря на то, что в Москве уже перевалило за полночь. После подписания контракта выпили шампанского, поболтали и раскланялись. А Джим взялся показать Алисе Нью-Йорк. Она сразу поняла его интерес - можно покататься на хорошей служебной машине, имея представительские расходы, и заодно пофлиртовать… А вдруг что-нибудь да выгорит с русской девушкой!
Версия нашла подтверждение. Сразу же после обеда на втором этаже "Марриотта" с видом на Тайм-сквер он пригласил Алису на прогулку в Центральный парк. Якобы для снятия стресса перед сном. Наверняка надеялся присесть там на скамеечке и, воспользовавшись ее расслабленностью после успешной сделки, склонить к чему-нибудь в меру интимному. Наивный негритянский мальчик!
Алиса отпустила Соломона с поводка, и он начал гоняться за птичками, наслаждаясь американскими гражданскими свободами. И вот он наткнулся на какого-то странного субъекта арабской наружности, у которого вокруг поясницы подозрительно топорщилась футболка. Песик подбежал к мрачному типу, встал на задние лапы, а передними доброжелательно измазал ему тренировочные штаны. Субъект заорал, чтобы убрали собаку. Соломон предпринял еще одну попытку познакомиться, но араб начал отбрыкиваться и чуть не ударил песика.
- Ко мне! - крикнула Алиса.
- Он не укусит! - заверил араба Джим.
- Пусть не касается меня! - завизжал субъект и побежал вглубь парка.
Тут Алиса впервые увидела Джима без улыбки.
- Это арабский террорист!
- Почему ты так решил?
- Потому что у шиитов любое прикосновение собаки к одежде делает их нечистыми. Я недавно читал об этом статью в "NY post". Он испугался из-за того, что идет на дело, а теперь стал нечистым. Значит, по его представлениям, в рай не попадет, пока не совершит ритуальное омовение.
- Точно! - ужаснулась Алиса. - А на поясе у него была взрывчатка. Он смертник!
- Я позвоню в полицию, - пообещал Джим. - Ты его держи под контролем. У тебя есть собака, - Джим подвигал своими огромными ноздрями, - собака возьмет след, если террорист спрячется. А я побегу встречать полицейских, - и Джим улепетнул в сторону входа, набирая на бегу 911.
А Алиса осталась с Соломоном, который никогда в жизни не брал ничей след, но был готов идти за своей хозяйкой даже в логово шахида. Араб петлял-петлял, пытался спрятаться за деревом, а затем дернулся в сторону детской площадки. Алиса побежала наперерез, чтобы заблокировать туда дорогу. Террорист, пугливо озираясь, все время говорил по мобильному - видимо, предупреждал сообщников о срыве их ужасного замысла. И тут показались полицейские. И почему-то с сетью. Алиса бросилась к ним навстречу. И араб почему-то тоже. А полицейские ни с того, ни с сего набросили сеть на Соломона. Такого Алиса стерпеть не могла - она двинула обидчика своего песика по уху, и у того слетела фуражка. На Алису за это надели наручники. А террорист, улучшив момент, наябедничал и показал запачканные Соломоном тренировочные - просил занести в протокол.
Полтора часа в полицейском участке были чудовищны. Алисе предъявили обвинение в сопротивлении полиции, которая пыталась отловить бешеного пса, покусавшего господина Абделькадера. Так звали типа, вызывавшего полицию. Дескать, он совершал пробежку, занимался фитнесом со специальным поясом, фиксирующим различные показатели организма, а тут - нападение.
Алиса ревела, представляя, как ее маленького пса усыпляют жестокие полицейские. Впрочем, копы разрешили ей сделать звонок, и вскоре на выручку Алисе прибыл сам господин Друри в сопровождении всклокоченного Джима. Господин Друри в целом знал подробности случившегося, но попросил Алису еще раз обо всем рассказать.
- Мы ничего плохого ему не сделали. Соломон ведь не кусается. Он добрый и…
- Вашего пса зовут Соломон? - перебил ее господин Друри.
- Да, но я не понимаю…
- Все полицейские были белые? Черные среди них не попадались?
- Нет, а что?
- А то, что это радикальным образом меняет дело. Мы выставим иск на миллион. Во-первых, мы обвиним их в антисемитизме. Араб услышал, как вы звали пса Соломоном, и пропитался ксенофобией. Поэтому он совершил нападение на собачку. А полиция злоупотребила служебными полномочиями. На наше счастье в Нью-Йорке гостит Брижит Бордо. Она возглавляет движение по защите прав животных. Завтра мы организуем ее гневное интервью во всех газетах. Во-вторых, мы обвиним их в расизме. Джим позвонил полицейским и ждал их на углу Бродвея и Коламбус сайркл, но они его проигнорировали, потому что он афро-американец. В-третьих, мы предъявим иск…
- Не надо исков, - простонала Алиса. - Пусть отдадут Соломона и выпустят отсюда.
- Вы, русские, не умеете считать деньги. Быть по вашему, но я их припугну.
Через 15 минут к Алисе примчался начальник полиции Нью-Йорка с Соломоном подмышкой и умолял извинить его подчиненных. И был прощен! Алиса, приехав в отель, пожертвовала шопингом и поменяла билет с послезавтра на завтра. Не боясь прослыть расисткой, отказалась от услуг Джима, приняла снотворное и легла в кровать в обнимку с Соломоном.
Кровоподтеки от наручников прошли только через три дня, а через неделю в Москву позвонил господин Друри.
- Хочу предложить разработать дизайн тинейджерских сумочек и гейджетов. В планах новой линии, которая…
- А сумочки для Европы и Америки?
- Да, а что?
- В арабские страны они не будут продаваться?
- Наверное, нет. А что?
- А то, что я хочу сделать сумочку в виде собачки.
МЮНХЕНСКИЕ МУЗЫ
На примере Анечки Алиса поняла, что межнациональные браки величайшее благо. Анечка была сказочно красивой, но не менее сказочно глупенькой. Сказочно, потому что ее будто околдовали. Но зато она славная. А доброта выше интеллекта, хотя многие снобы с этим поспорят. Против данного постулата ничего не имел благополучный психотерапевт Людвиг Швайнштайгер. Несовершенный английский, на котором он общался с Анечкой, нивелировал ее недалекость. А если что-то и пролезало наружу, то казалось милым чудачеством.
- Ты мой идеал, - шептал ей наивный доктор.
Людвиг предложил Анечке руку и сердце, а Анечка предложила Алисе прилететь на свадьбу в Мюнхен. Алиса прихватила своего любимого маленького грифона по кличке Соломон и вынуждена была оставить его только однажды - на время венчания в соборе святого Петра. И хорошо, что с собаками туда не пускают, - Соломон наверняка бы разлаялся. Если уж Алиса чуть не вскрикнула…