Затем они принялись разбирать свою новую добычу. Лодки были полны шкур и соленой свинины. Но это было не все. В каюте капитана и в офицерской скамье той лодки, которую так храбро взял на абордаж Браймблекомб, оказалось несколько корзин, искусно сплетенных из листьев. Корзины были полны прекрасного жемчуга.
Они уехали довольные этим трофеем.
На следующий день, заметив рядом отлогий берег со струей чистой воды, бегущей в море, Эмиас решил, что им следует здесь высадиться, выстирать одежду и запастись водой, так как почти с самого Барбадоса они не встречали свежей воды. В этом походе пожелал принять участие Джек Браймблекомб, взявший с собой свой меч и большой аркебуз. Ему снилось прошлую ночь (объяснил он), что на него напали испанцы; он уверял, что его сон оправдается и что он очень беспокоится, вернется ли живым или нет.
Итак, они высадились на берег, причем Эмиас отдал строгое распоряжение не пускать в ход огнестрельного оружия, чтобы не переполошить испанцев. На берегу матросы выстирали одежду и с удовольствием размяли ноги, восхищаясь красотой места. Затем они принялись за работу и, вытащив лодку к истоку речушки, стали наполнять бочки.
Джек Браймблекомб, лишь только они высадились, с пристыженным и страдальческим видом отошел в сторону. Усевшись под большим деревом, он вытащил из-за пазухи книгу и стал внимательно читать. Он был опоясан мечом, а аркебуз лежал возле него. И то и другое было хорошо для него и для остальных. Не успели они набрать воды, как раздался крик: "Испанцы, испанцы!" Из лесу, на расстоянии не более двадцати шагов от Браймблекомба, вышли человек пятьдесят с мушкетами. Позади них бежало множество негров, а впереди ехал верхом офицер с большим пером на шляпе и обнаженным мечом в руках.
- Вставайте, если хотите остаться в живых, - закричал Эмиас, и как раз вовремя, так как добрых десять минут было потеряно в беганье взад и вперед, прежде чем ему удалось привести своих людей хоть в какой-нибудь боевой порядок.
Но когда Джек заметил испанцев, он, словно ожидая нападения, сорвал лист, вложил его в свою книгу, чтоб отметить страницу, хладнокровно положил книгу на землю, поднял свой аркебуз, подбежал, как бешеная собака, прямо к капитану и прострелил его насквозь, затем, швырнув аркебуз в голову ближайшего солдата, продолжал драться одним мечом, пробиваясь среди аркебузов и нанося направо и налево такие ужасные удары, что враги в беспорядке отступили. Пять или шесть раз они выстрелили в Джека, но из страха перед ним или из опасения ранить друг друга стрелявшие так плохо целились, что только один раз ему слегка оцарапало бедро. Однако с той же скоростью, как испанцы отступали, Джек наступал. Тем временем подбежали остальные, всего около сорока хорошо вооруженных человек. Увидев их, испанцы повернули и быстро удалились.
- Джек, вернись, ты с ума сошел! - кричал Эмиас.
Но Джек, который за все это время не произнес ни слова, всё с той же яростью преследовал врага, пока не зацепился ногой за какой-то пень. Он упал, ударился головой о землю, окончательно задохнулся (при его толщине да еще во время боя дышать было не так-то легко) и остался лежать. Эмиас, увидев, что испанцы ушли, не нашел нужным их преследовать. Он поднял Джека, который, вытаращив глаза, кричал:
- Слава богу! Слава богу! Сколько я убил? Сколько я убил?
- Девятнадцать по меньшей мере, - промолвил Карри, - семерых одним ударом, - и показал Браймблекомбу мертвых капитана и двух аркебузиров и, кроме того, еще двух или трех раненых. Некоторые из них были ранены выстрелами своих же товарищей.
- Ну, - сказал Джек, помолчав и отдышавшись, - будете вы теперь смеяться надо мной, мистер Карри, или говорить, что я не умею сражаться потому, что я сын пастора?
Карри взял его за руку и попросил прощения за свои насмешки.
Джек, который долго не помнил зла, в свою очередь, рассмеялся:
- О, Карри, мы все привыкли к вашим шуткам с тех самых пор, как вы имели обыкновение пускать пчел ко мне в пюпитр в байдфордской школе.
Затем все вернулись к лодкам, и вся команда приветствовала Джека, который вскоре сильно ослабел (потеряв много крови и не заметив этого); но он столь же мало придавал значения своей действительной ране, как накануне воображаемой. Они привезли с собой меч убитого офицера (прекрасный клинок) и большую золотую цепь, которую тот носил вокруг шеи.
И то и другое было присуждено Браймблекомбу как боевая награда.
Глава семнадцатая
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В ЛА-ГВАЙРЕ
Матросы с радостью поохотились бы еще вокруг "Маргариты" за новой партией жемчуга, но Эмиас, "накормив своих собак", как он выражался, не имел ни малейшей охоты кружиться среди островов, после того как была поднята тревога. Англичане направились на юго-запад через устье большой бухты, что лежит между полуостровом Парна и мысом Кодера, оставив по правую руку Тортугу, а по левую - покрытые лугами острова Пиритоа. Иео и Дрью знали каждую пядь этого пути, так как они с Хаукинсом были первыми английскими моряками, посетившими эти берега. Прямо над головой, словно выходя из моря, поднималась величественная гряда Каракасских гор. По сравнению с ними все возвышенности, которые когда-либо до сих пор приходилось видеть большинству экипажа, казались игрушечными холмиками. Вскоре море стало изменчивым и бурным, хотя ветер продолжал быть легким и ласковым. И, прежде чем подойти к самому мысу, путешественники познакомились с сильным течением на восток, которое в зимние месяцы так часто сбивает с пути моряков, держащих курс на запад.
Утром они увидели большой корабль, который ночью прошел мимо них в противоположном направлении и теперь был на расстоянии добрых десяти миль к востоку. Иео уговаривал вернуться и атаковать его, но Франк и Эмиас не согласились, так как это еще на день задержало бы их вдали от Ла-Гвайры. И они продолжали свой путь на запад. Около полудня к ним подошло качающееся каноэ под огромным треугольным парусом. Когда лодка подошла ближе, англичане обнаружили в ней двух индейцев.
- Металл не тонет в этих водах, видишь, - заявил Карри, - вот новое чудо для тебя, Франк.
- Объясни, - промолвил Франк, который готов был проглотить любое новое чудо.
- Как иначе посмели бы эти две бронзовые статуи пуститься в море в такой скорлупке? Понял, господин придворный?
- Я уже давно понял, Билль, что это за смелые создания, так бесстрашно плывущие борт о борт с нами.
- Я подозреваю - они приняли нас за испанцев и хотят продать нам орехи какао. Видишь, их каноэ полно плодов.
- Окликни их, Иео, - сказал Эмиас, - ты прекрасно говоришь по-испански, а я хочу потолковать с одним из них.
Иео исполнил просьбу. Каноэ бесшумно плыло борт о борт с кораблем, спустив свой парус; тем временем великолепный индеец, как кошка, вскарабкался на борт. В нем было полных шесть футов роста, и держался он смело и грациозно. Он посмотрел вокруг с улыбкой, показывая свои белые зубы; но тотчас же его поведение изменилось, и, прыгнув в сторону, он крикнул своему товарищу по-испански:
- Измена! Не испанцы! - и хотел броситься за борт, но дюжина сильных молодцов схватила его прежде, чем он успел это сделать.
Нелегко было держать индейца, так он был силен и так скользки были его обнаженные члены. Между тем Эмиас одновременно уговаривал матросов не обижать индейца, а индейца - успокоиться, так как ему не причинят никакого вреда. После пятиминутной борьбы чужестранец подчинился.
- Не надо вязать его. Оставьте его на свободе и окружите его кольцом. Теперь, мой друг, вот тебе доллар.
Глаза индейца блеснули, и он взял монету.
- Я хочу от тебя, во-первых, чтобы ты сказал мне, какие корабли стоят в Ла-Гвайре, во-вторых, чтобы ты сопровождал меня туда и указал мне дом губернатора и таможню.
Индеец положил монету на палубу и посмотрел Эмиасу в глаза.
- Нет, сеньор, я - свободный человек, и я ничего не скажу врагам.
Ропот поднялся среди той части матросов, которая поняла его; и многие стали намекать, что веревка вокруг головы или щепка между пальцев быстро вытянули бы из него нужные сведения.
- Нет, - сказал Эмиас. - Он храбрый и верный человек, и я буду с ним обращаться так, как он заслуживает. Скажи мне, храбрый малый, как ты узнал в нас врагов?
Индеец с лукавой улыбкой указал на полдюжины различных предметов, каждый раз приговаривая: - Не испанский.
- Хорошо, так что ж из этого?
- Никто, кроме испанцев, не имеет права плавать в этих морях.
Эмиас рассмеялся.
- Так ты, выходит, храбрый парень. Подыми мой доллар и ступай с миром. Пропустите его, молодцы. Мы узнаем то, что нам нужно, и без твоей помощи.
Индеец медлил, недоверчивый и изумленный.
- Прыгай за борт, - молвил Эмиас. - Разве ты не знаешь, где мы?
- Доблестный сеньор, - начал индеец протяжно и торжественно по обычаю своего народа (когда они дают себе труд говорить), - я был обманут. Я слыхал, что вы, еретики, жарите и едите всех верных католиков, таких, как мы, и что у всех ваших патеров есть хвосты.
- Подавись ты, бездельник, - пропищал Джек Браймблекомб. - Разве у меня есть хвост? Смотри!
- Кто знает? - протянул в нос индеец.
- Откуда ты знаешь, что мы еретики? - спросил Эмиас.
- Гм!.. Но в благодарность за вашу доброту я хочу предупредить вас: не ходите в Ла-Гвайру. Там стоят военные корабли, которые ждут вас. Более того, правитель дон Гузман только вчера отплыл на восток искать вас. Я очень удивляюсь, что вы его не встретили.
- Искать нас! Ждут нас! - воскликнул Карри. - Быть не может, ложь! Эмиас, он надувает нас, чтобы отпугнуть.
- Дон Гузман выехал только вчера искать нас? Ты уверен, что говоришь правду?
- Клянусь жизнью, сеньор, и с ним еще корабль, за который я и принял ваш.
Эмиас взволновался. Значит, это и был корабль, который они пропустили!
- Дурак! Быть так близко к врагу и проспать такой удобный случай!
Но раскаиваться было слишком поздно, и сверх того сообщение индейца могло быть ложным.
- Ступай, - сказал Эмиас, и индеец прыгнул за борт в каноэ, заставив весь экипаж удивляться его смелости.
Так они плыли вперед на запад под сенью огромной северной стены - высочайшей скалы на земле, камня в семь тысяч футов, отделенного от моря лишь узкой полосой яркой зелени. Там и сям клочок сахарного тростника или пучок какаовых деревьев, растущих у самой воды, напоминали им, что они в тропиках. Но наверху все было дико, сурово и голо, как в каком-нибудь альпийском ущелье.
- Среди этих гор, три тысячи футов над нашими головами, - сказал штурман Дрью, - лежит Сант-Яго де-Леон, большой город, который основан испанцами пятнадцать лет тому назад.
- Это богатое место? - спросил Карри.
- Говорят, очень.
- Это доступное место? - спросил Эмиас.
- Там нет никаких укреплений. Испанцы говорят, что сама природа создала вокруг него такие хорошие стены, что людям незачем больше стараться.
- Не знаю, - промолвил Эмиас. - Как вы думаете, молодцы, осилите вы эти горы?
- Они немного выше, чем пик Харти, сэр, но это главным образом зависит от того, что за ними.
Последний поворот, и вот перед ними то место, ради которого они плыли тысячи миль. Открылась гавань, защищенная батареями, а за нею небольшой город - Ла-Гвайра.
Но где же охрана? Здесь ее нет… Открытый рейд, на якорях качаются пять кораблей. Две маленькие каравеллы, а позади них - два длинных, низких безобразных судна, при виде которых Иео громко вскричал:
- Если это не галеры, то я святой. А что это за большая штука рядом с ними, Роберт Дрью? Я думаю, она содержит не одни только люки.
- Мы увидим, обогнув галеры, - сказал Эмиас.
- Взгляни-ка, Карри, твои глаза лучше моих.
- Шесть пушек на верхней палубе, - заявил Билль.
- И я могу разглядеть желтую медь, которая блестит на корме, - добавил Эмиас. - Билль, мы попали в скверное положение.
- В неважное, капитан.
Прощайте, прощайте, родные, друзья,
Боюсь, не увидеть мне вас никогда…
- И все же идем туда и переломаем кости испанцу, моему старому другу из Смервика. Эх! Трое против одного - не так уж плохо!
- Прошу прощения, но не полезете же вы прямо под пушки, - вмешался Иео.
- Совершенно верно, - сказал Эмиас, - можно быть хорошими боевыми петухами, но следует слушаться голоса рассудка.
- Они, кажется, собираются послать нам вестника, - крикнул Карри. - Смотрите, берегите головы!
В то время как он говорил, облачко белого дыма взвилось над восточным фортом, и тяжелое ядро шлепнулось в воду рядом с кораблем.
- Мне это не нравится, - заявил Эмиас. - Почему они стреляют в нас без предупреждения? И что делают здесь эти военные корабли? Дрью, вы говорили мне, что военные суда никогда не стоят здесь.
- Прежде никогда не стояли, сэр. Как видите, здесь очень трудно бросить якорь. Я до смерти боюсь, что тот бездельник сказал нам правду и что испанцев известили о нашем прибытии.
- Во всяком случае, подними белый флаг. Если они ждут нас, значит, они давно уже знают о нашем приближении, иначе как бы они успели привести сюда свои суда?
- Правильно, сэр. Эти суда пришли не ближе, чем из Санта-Мария, может быть, из Картахены. А это по меньшей мере месяц пути туда и обратно.
- Во всяком случае, нужно устроить военный совет.
Это был грустный совет, где все чуть не упрекали друг друга. Три искателя приключений и с ними Браймблекомб, Иео и Дрью отошли в сторону на корму. Некоторое время все смотрели друг на друга. Что делать? Планы и надежды долгих месяцев были разбиты в один час.
- Вы видите, - сказал наконец Эмиас, - невозможно высадиться и напасть на город, пока эти корабли здесь. Если матросы будут на берегу, корабль останется без защиты.
- Это так же невозможно, как вызвать на дуэль дона Гузмана, пока его здесь нет, - подтвердил Карри.
- Я удивляюсь, почему корабли еще не открыли огня, - сказал Дрью.
- Может быть, из уважения к нашему белому флагу, - заметил Карри. - Почему бы нам не послать лодку начать с ними переговоры и не расспросить их?
- Что касается уважения к белому флагу, джентльмены, - заявил Иео, - послушайтесь совета старого человека: не доверяйте им. Я вижу только одну причину, почему они не нападают на нас: на кораблях нет матросов.
- Значит, они там скоро будут, - ответил Эмиас. - Я вижу солдат, бегущих к берегу.
И в самом деле лодки, полные вооруженных людей, начали двигаться по направлению к кораблям.
- Мы можем благодарить судьбу, - сказал Дрью, - что не пришли сюда двумя часами раньше. Солнце сядет прежде, чем они будут готовы выйти в море, и у молодцов не хватит духа идти искать нас ночью.
- Тем хуже для нас. Если бы они это сделали, мы могли бы ускользнуть от них, вернуться к городу и попытать счастья. Я не могу примириться с тем, что мы покинем это место без единой попытки прорваться.
Иео покачал головой.
- На этом берегу сколько угодно городов, заслуживающих большего внимания.
Во время их разговора солнце погрузилось в море, и сразу стало темно.
Наконец было решено бросить якорь и ждать до полуночи. Если военные корабли выйдут в море, "Рози" постарается пройти мимо них и, чего бы ни стоила эта попытка, осуществить свой первоначальный план: высадиться к западу от города, разграбить правительственные склады, находящиеся очень близко от предполагаемого места высадки, а затем пробиться обратно к своим лодкам и сняться с рейда. Двух часов было достаточно для всей операции, если только испанские суда сдвинутся с мест.
Эмиас вышел вперед, созвал людей и сообщил им план. Он был принят не очень весело, но ничего другого не оставалось делать.
Они прошли мили полторы к западу и бросили якорь. Время шло. Среди вражеских судов не было заметно ни малейшего движения. Раздраженные матросы беспрестанно курили. Под самым носом лежала богатая добыча (так как, разумеется, город был вымощен золотом!), и она была недосягаема!
Но, хотя попасть в город было невозможно, оставалась другая возможность, которой Франк не хотел упустить. Огонь, ярко сиявший теперь в одном из окон дома правителя, был путеводной звездой. Сидя в каюте с Эмиасом, Карри и Джеком, он жалобно спросил:
- Значит, мы уйдем, не сделав ничего для нее?
Некоторое время все молчали. Наконец Джек Браймблекомб заговорил:
- Покажи мне путь, Франк, и я пойду по этому пути.
- Мой дорогой, - сказал Эмиас, - чего же ты хочешь?
- Всякая попытка увидеть ее, даже если она здесь, сегодня ночью и… прощайте! - сказал Франк. - Пусть так, пусть так, Эмиас, но выслушай меня. Я давно перестал бояться смерти! Дайте мне увидеть ее сегодня ночью и… прощайте!
- Если ты пойдешь, я пойду с тобой! - воскликнули все трое в один голос.
- Нет, Эмиас, на тебе лежит забота о матери и корабле.
- Кто-нибудь должен пойти с тобой, Франк, - сказал Эмиас, - хотя бы для того, чтобы привести обратно команду, в случае если… - и он запнулся.
- Если я погибну, - промолвил с улыбкой Франк, - я окончил за тебя твою мысль, старина; я не боюсь смерти, хоть ты можешь бояться за меня. Да, к сожалению, кто-нибудь должен пойти.
- Я скажу вам, что мы сделаем, джентльмены. Мы трое бросим жребий, кому выпадет честь идти с ним, - заявил Джек.
- Правильно, Джек! - ответил Франк. Все согласились, не видя другого исхода, и Джек опустил три клочка бумаги в руку Франка. Жребий пал на Эмиаса Лэя. Франк вздрогнул и всплеснул руками.
- Ладно, - сказал Карри, - мне не повезло сегодня, но по крайней мере Франк пойдет в хорошей компании.
- Эмиас, - сказал Франк, - нам нужна лодка и команда. Уже почти полночь.
Эмиас вышел на палубу и вызвал шесть добровольцев. Каждому, кто пойдет с ним, Эмиас обещал удвоить из собственного кошелька ту сумму, которая достанется при разделе на долю этого человека. Симон Эванс из Кловелли, один из команды "Пеликана", сразу поднялся.
- Почему только шесть, капитан? Скажите слово - и любой из нас пойдет с вами, взломает дверь и принесет сокровища, прежде чем пройдет два часа.
- Нет, нет, мои славные молодцы. Если там и были сокровища, то они, наверное, спрятаны в крепости или в горах, а что касается леди, то боже сохрани, чтобы мы заставили ее ступить хоть шаг против ее воли.