- Не знаю, Дину, - она нетерпеливо покачала головой. - Зачем выходить замуж? А так чем плохо?
- Брак, такой, как я хочу, заключается не только в этом.
- Зачем всё портить, Дину?
- Потому что я этого хочу...
- Ты меня не знаешь, Дину, - она улыбнулась, погладив его по макушке. - Я не похожа на тебя. Я упрямая и испорченная, Тимми называл меня капризной. Ты меня возненавидишь через неделю после свадьбы.
- Думаю, об этом мне судить.
- И зачем жениться? Тимми здесь нет, как и родителей. Ты видишь, насколько нездоров дедушка.
- Но что если...? - он наклонился, чтобы положить руку к ее животу. - Что если будет ребенок?
Она пожала плечами.
- Тогда и посмотрим. А пока давай будем довольствоваться тем, что имеем.
***
Без единого слова по этому поводу вскоре после их первой встречи Дину понял, что между ним и Илонго существует какая-то связь, о которой знает Илонго, но ему самому она неведома. Это понимание постепенно крепло в результате их разговоров, взрощенное на вопросах и периодических уклончивых ремарках, на любопытстве Илонго относительно дома семьи Раха в Рангуне, на его интересе к семейным фотографиям, на том, как в его речи выражение "твой отец" постепенно потеряло местоимение.
Дину понял, что его готовят, и когда Илонго решит, что время пришло, он расскажет о том, что их связывает. Это понимание будило в Дину на удивление мало любопытства, и не просто потому, что его внимание было целиком приковано к Элисон. Но и из-за самого Илонго, было в нем нечто настолько вызывающее доверие, что Дину не торопился ему признаться в своих догадках.
Помимо Элисон, в Морнингсайде Дину чаще всего виделся в Илонго и зависел от него во многих мелочах - отправке писем, обналичивании чеков, велосипеде взаймы. Когда он решил устроить собственную темную комнату, именно Илонго помог ему найти в Пенанге подержанное оборудование.
Однажды в воскресенье Дину сопровождал Илонго в еженедельной поездке в Сангеи-Паттани вместе с Саей Джоном. Они посетили ресторан Ах Фатта, где Сая Джон как обычно передал конверт.
- Я делаю это в память о жене, - сказал он Дину. - Она была из народности хакка, по обоим родителям, и всегда говорила, что я тоже хакка, хотя никто не мог судить об этом наверняка, раз я никогда не знал родителей.
Потом Дину с Илонго отвезли Саю Джона в церковь Христа в предместьях города. Церковь выглядело ярко и приветливо, с белоснежным шпилем и украшенным полированными деревянными планками фасадом. В тени цветущего дерева собралась разодетая паства. Ирландский священник в белой рясе отвел Саю Джона в сторонку, похлопав по спине.
- Мистер Мартинс! Как поживаете?
Дину с Илонго пошли на утренний сеанс в кино и посмотрели фильм "Я закон" с Эдвардом Робинсоном. На обратном пути, забрав Саю Джона, они остановились в доме матери Илонго на порцию лапши.
Мать Илонго была близорука и преждевременно ссутулилась. Когда Илонго его представил, Дину понял, что она уже точно знает, кто он такой. Она попросила его подойти поближе и дотронулась до лица потрескавшимися мозолистыми пальцами, произнеся на хиндустани:
- Мой Илонго гораздо больше тебя похож на твоего отца.
Подсознательно Дину совершенно точно понял, что она пыталась сказать, но ответил на эти слова словно на шутку:
- Да, вы правы, я и сам вижу сходство.
Не считая этого напряженного момента, визит прошел хорошо. Сая Джон выглядел необычно оживленным, почти как раньше. Все съели по несколько порций лапши, а в конце трапезы мать Илонго подала густой чай с молоком в стеклянных стаканах. Когда они ушли, все осознавали, причем с приятным чувством, что визит начался, как встреча незнакомцев, и каким-то образом превратился, и по тональности и по характеру, в семейную встречу.
На обратном пути к дому они сидели втроем на одном сиденье, Илонго за рулем, а Сая Джон посередине. Илонго явно взбодрился, словно преодолел какое-то препятствие. Но для Дину оказалось сложным признать, что Илонго - его сводный брат. Брат - это Нил, граница собственного "я". Илонго таким не был. Илонго был инкарнацией отца, такого, каким тот был в юности - гораздо лучшим человеком, чем тот, кого знал Дину. Это принесло какое-то утешение.
Этой ночью Дину впервые поделился своими подозрениями с Элисон. Она проскользнула в его комнату после ужина, как иногда поступала, уложив деда в постель. В полночь она проснулась и увидела, что Дину сидит у окна и курит.
- В чем дело, Дину? Я думала, ты спишь.
- Не могу заснуть.
- Почему?
Дину рассказал ей о визите к матери Илонго и о том, что она сказала. Потом он заглянул Элисон в глаза и спросил:
- Скажи мне, Элисон... Я просто это воображаю, или в этом что-то есть?
Она пожала плечами и затянулась его сигаретой, не ответив на вопрос. Дину спросил снова, более настойчиво.
- В этом есть доля правды, Элисон? Ты должна мне сказать, если знаешь...
- Я не знаю, Дину. Слухи всегда ходили. Но никто никогда не говорил прямо, по крайней мере, не мне. Ты знаешь, как это бывает - люди болтают о таких вещах.
- А ты? Ты веришь в... в эти слухи?
- Раньше нет. Но когда дедушка кое-что сказал, это заставило меня поменять мнение.
- Что?
- Что твоя мать попросила его присмотреть за Илонго.
- Так она знает, моя мама?
- Думаю, что да.
Он молча прикурил новую сигарету. Элисон встала около него на колени и заглянула в глаза.
- Ты расстроен? Зол?
Он улыбнулся, похлопывая по ее обнаженной спине.
- Нет, не расстроен... и не злее, чем всегда. Странное дело, но зная отца, я не удивился. Мне просто захотелось никогда не возвращаться домой.
Через несколько дней Элисон принесла письмо, которое только что пришло. Дину работал в темной комнате и прервался, чтобы вскрыть конверт. Письмо было из Рангуна, от отца. Без долгих размышлений он порвал его и вернулся к работе.
Тем вечером, после ужина Элисон спросила:
- Дину, ты получил письмо?
Он кивнул.
- Оно было от твоего отца, да?
- Полагаю, что так.
- Ты его не прочитал?
- Нет Порвал.
- Разве ты не хочешь узнать, о чем оно?
- Я знаю, о чем оно.
- И о чем же?
- Он хочет продать свою долю в Морнингсайде.
Элисон помолчала и отодвинула тарелку.
- Ты тоже этого хочешь, Дину?
- Нет, - ответил он. Как по мне, то я собираюсь жить тут вечно... Я собираюсь устроить в Сангеи-Паттани студию, чтобы зарабатывать на жизнь с помощью камеры. Именно этим я всегда хотел заняться, и это место подходит, как любое другое.
Глава тридцать первая
В тот вечер, когда Илонго привез в Морнингсайд-хаус Арджуна, Дину, Элисон и Сая Джон находились в столовой, сидя за длинным столом из красного дерева. На стенах горели бамбуковые канделябры, дизайн которых разработала Эльза. Комнату наполнял яркий и теплый свет.
Илонго широко улыбался в предвкушении удивления Дину.
- Взгляните, кого я привел.
Затем через дверь вошел Арджун, одетый в форму и с фуражкой в руках. Его портупея блестела в золотистом свете из бамбуковых канделябров.
- Арджун?
- Добрый вечер, - Арджун обошел вокруг стола и хлопнул Дину по плечу. - Рад встрече, старина.
- Но, Арджун... - Дину встал. - Что ты здесь делаешь?
- Скоро расскажу, - ответил Арджун. - Но, может, сначала меня представишь?
- Да, конечно, - Дину повернулся к Элисон. - Это Арджун, шурин Нила, брат-близнец Манджу.
- Я так рада, что вы приехали, - Элисон наклонилась к Сае Джону и тихо сказала ему на ухо: - Дедушка, это шурин Дину. Он служит на военной базе в Сангеи-Паттани.
Теперь удивился Арджун.
- Откуда вы знаете, что я служу в Сангеи-Паттани?
- Видела вас в городе позавчера.
- Правда? Удивлен, что вы заметили.
- Конечно, я заметила, - она откинула голову и засмеялась. - В Сангеи-Паттани заметно каждого незнакомца.
- Ты ничего мне не говорила, Элисон, - вмешался Дину.
- Я просто видела человека в военной форме, - засмеялась Элисон. - Откуда мне было знать, что он твой шурин?
- Я знал, - сказал Илонго. - С того самого мгновения, когда его увидел.
- Ага, - кивнул Арджун. - Я пришел в офис плантации и спросил Дину. И еще до того, как я открыл рот, он спросил: "Вы разве не шурин мистера Нила?" Просто наповал сразил. Я ответил: "Откуда ты узнал?", а он сказал: "Мистер Дину показывал мне фотографию со свадьбы вашей сестры".
- Так всё и было.
Дину вспомнил, что в последний раз они с Арджуном встречались два года назад, в Калькутте. Арджун, казалось, вырос за это время, или это просто из-за его формы? Хотя Арджун всегда был высоким, Дину не помнил, что когда-либо в его присутствии чувствовал себя таким карликом.
- Ладно, - весело произнесла Элисон. - Вы должны что-нибудь поесть, и Илонго тоже.
Стол был заставлен десятками маленьких и ярких китайских мисок. Содержимое большинства из них еще было нетронуто.
Арджун осмотрел блюда голодными глазами.
- Наконец-то нормальная еда.
- Почему? - спросила Элисон. - Разве на базе вас не кормят?
- Делают, что могут, я полагаю.
- Здесь хватит на вас двоих, - сказала Элисон. - Так что садитесь, Илонго, и ты тоже. Кухарка вечно жалуется, что мы возвращаем еду.
Илонго покачал головой.
- Я не могу остаться.
- Точно?
- Да. Меня ждет мать.
Илонго ушел, а на стол поставили еще один прибор, рядом с Элисон. Арджун сел, и Элисон начала наполнять его тарелку едой.
- Мы называем это аям лимау пурут - цыплята с листьями лайма и тамаринда, а вот самбал из креветок с листьями пандана, это баклажаны с креветочной пастой, а там чинчалок с чили - креветки, маринованные в соке лайма, а здесь рыба на пару с цветами имбиря...
- Вот это пир! И это обычный ежедневный ужин?
- Моя мама всегда гордилась нашим столом, - заявила Элисон. - А теперь это стало семейной традицией.
Арджун ел с жадностью.
- Это просто великолепно!
- Вашей тете Уме тоже понравилось. Помнишь, Дину? В тот раз?
- Помню, - кивнул Дину. - Думаю, у меня даже есть фото.
- Никогда не ел ничего подобного, - сказал Арджун. - Как это называется?
- Это перанаканская кухня, - объяснила Элисон. - Самый большой секрет современного мира, как говорила мама.
Внезапно заговорил Сая Джон, застав всех врасплох.
- Это всё из-за цветов.
- Цветов, дедушка?
Сая Джон посмотрел на Арджуна, и его взгляд на мгновение стал совершенно ясным.
- Да, цветы в блюдах. Бунга кентан и бунга телан - цветы имбиря и синие цветы. именно они придают пище вкус. Так всегда говорит Эльза.
По его лицу промелькнула тень, и взгляд снова затуманился. Сая Джон повернулся к Элисон.
- Нужно не забыть послать Мэтью и Эльзе телеграмму, - сказал он. - На обратном пути они должны остановиться в Малакке.
Элисон быстро встала с кресла.
- Простите, - обратилась она к Арджуну, - дедушка устал. Я должна отвести его в постель.
- Конечно, - Арджун встал.
Элисон помогла Сае Джону подняться и медленно повела его по комнате. У двери она повернулась и посмотрела на Арджуна.
- Приятно принимать гостя, которому нравится наша кухня, кухарка вечно жалуется, что Дину совсем ничего не ест. Она будет польщена, что вам понравилась ее стряпня. Вы должны прийти снова.
- Приду, - усмехнулся Арджун. - Можете быть в этом уверены.
В голосе Элисон звучали теплота и легкость, которых Дину раньше не слышал. Наблюдая за ней со своего места за столом, он понял, что охвачен внезапным порывом ревности.
- Ну, старина, - сердечно сказал Арджун зычным голосом, - ты знаешь, что все домашние о тебе беспокоятся?
- Нет, - Дину моргнул. - И нет нужды кричать, - он постарался вернуть самоконтроль, чтобы разговаривать с Арджуном.
- Прости, - засмеялся Арджун. - Я не хотел испортить тебе настроение.
- Уверен в этом.
- Я получил письмо от Манджу, вот оттуда я и узнал, где тебя найти.
- Ясно.
- Она пишет, что ничего о тебе не слышала уже долгое время.
- Да?
- Что мне им передать?
Дину поднял очень осторожно голову.
- Ничего, - сказал он резко. - Я бы хотел, чтобы ты ничего им не передавал.
Брови Арджуна поползли вверх.
- Могу я узнать, почему?
- Это несложно, - пожал плечами Дину. - Понимаешь... отец послал меня сюда, потому что хочет продать нашу долю в Морнингсайде.
- И?
- Теперь, приехав сюда... Я решил, что это плохая идея.
- Ты полюбил это место, да?
- Дело не только в этом, - Дину посмотрел Арджуну прямо в глаза. - Вообще-то дело в Элисон.
- Ты о чем?
- Ну, ты ее видел...
- Да, - кивнул Арджун.
- И наверняка понимаешь, о чем я.
- Думаю, ты что-то пытаешься мне сказать, Дину, - Арджун отодвинулся от стола. - Дай угадаю: ты говоришь, что влюблен в нее?
- Что-то вроде того.
- Понимаю. И думаешь, она тоже без ума от тебя?
- Думаю, что так.
- Разве она тебе об этом не сказала?
- Нет... не так многословно.
- В таком случае надеюсь, что ты прав, - Арджун снова засмеялся, блеснули его превосходные зубы. - Должен сказать, я не уверен, что она годится для тебя, женщина вроде нее...
- Это не имеет значения, Арджун... - попытался улыбнуться Дину. - Для меня это то, во что я должен верить.
- И почему это?
- Понимаешь, я не такой, как ты, Арджун. Для меня никогда не было легко сходиться с людьми, особенно с женщинами. Если что-то пойдет не так... между мной и Элисон, то... Я не знаю, как это переживу...
- Дину, должен ли я считать, что ты меня предупреждаешь и велишь мне держаться от нее подальше?
- Может, и так.
- Ясно, - Арджун оттолкнул тарелку. - Знаешь, в этом нет никакой нужды.
- Хорошо, - Дину почувствовал, как на его лицо возвращается улыбка. - Что ж, значит, не будем больше об этом.
Арджун посмотрел на часы и встал.
- Ну, ты выразился совершенно точно. Так что, наверное, мне пора. Извинишься за меня перед Элисон?
- Да... конечно.
Они вместе прошли к парадной двери. Штабной Форд В-8 Арджуна стоял снаружи, около крыльца. Арджун открыл дверцу и протянул руку.
- Приятно было с тобой повидаться, Дину. Даже так коротко.
Дину внезапно устыдился собственной скупости.
- Я не хотел от тебя отделаться, Арджун, - виновато сказал он. - Пожалуйста, не думай, что тебе здесь не рады. Ты должен приехать еще раз... в скором времени... Уверен, Элисон будет рада.
- А ты?
- И я тоже.
Арджун откликнулся на это, нахмурив брови.
- Уверен?
- Да, конечно. Ты должен... должен вернуться.
- Что ж, тогда я вернусь, если ты не возражаешь, Дину. Будет приятно время от времени сбегать с базы.
- Почему? Там так плохо?
- Не то чтобы плохо, но не всегда так приятно, как могло бы быть...
- Почему?
- Не знаю, как объяснить, Дину. С тех пор, как мы приехали в Малайю, всё уже не так, как прежде.
***
Появление в их жизни Арджуна было похоже на смену времен года. Он заезжал почти каждый день, часто привозя с собой Харди или еще кого-нибудь из друзей. Сангеи-Паттани теперь стал штабом Одиннадцатой дивизии, и Арджун снова увиделся со многими старыми друзьями и знакомыми. По вечерам он собирал их и увозил с базы на любом оказавшемся под рукой транспортном средстве - иногда на штабном Алвисе, иногда на Форде В-8, иногда даже на мотоцикле Харлей-Дэвидсон. Обычно они приезжали после наступления темноты, поднимаясь вверх по дороге со включенными фарами, оглашая окрестности триумфальными мелодиями клаксона.
- Они здесь! - Элисон бежала вниз, на кухню, чтобы предупредить кухарку.
Она явно наслаждалась этими визитами, Дину понимал, как она рада видеть, что дом снова наполнился людьми. Элисон вытаскивала одежду, о существовании которой он и не подозревал, до сих пор он видел ее только в простых платьях, которые она носила в офисе, и время от времени в шелковом чёнсаме. Теперь из ее шкафов полилась яркая, прекрасно сшитая одежда - элегантные шляпки и платья, которые ее мать заказывала в Париже в золотые дни Морнингсайда.
Почти каждый вечер дом наполняло эхо голосов как с парада и громкий смех. Казалось, они никогда не переставали смеяться, эти молодые офицеры - малейшая шутка вызывала раскаты хохота, и они похлопывали друг друга по спинам. Обычно они привозили с собой бутылки с виски, джином или ромом из своей столовой. Иногда с ними приезжал Кишан Сингх, чтобы разливать напитки. Они сидели на веранде, потягивая виски с содовой или джин-слинг. Словно по волшебству на обеденном столе появлялось огромное количество еды. Элисон вела их в дом, а потом Арджун принимал обязанности хозяина на себя, рассаживая друзей за столом, объясняя состав блюд в мельчайших деталях:
- Взгляните сюда - это утка, приготовлена в соусе из сахарного тростника, такого вы никогда не пробовали. А вот, видите эти креветки? Они сделаны с цветами, почками имбиря, именно это придает им такой потрясающий вкус...
Дину смотрел на это, как зритель в цирке: он знал, что должен сам играть роль хозяина. Но с каждым вечером чувствовал, что его присутствие в доме уменьшается, съеживается. Не имело значения, приезжал ли Арджун один или в сопровождении толпы друзей. Казалось, он умеет наполнить дом даже в одиночестве. Нельзя было отрицать, что есть в нем какой-то магнетизм - самоуверенность, привычка командовать, превосходный аппетит. Дину знал, что может и не надеяться с ним сравниться.
В конце каждого ужина Арджун заводил граммофон и снимал с деревянного пола ковры. Он и его друзья по очереди танцевали с Элисон. Для Дину оказалось откровением, как хорошо она танцует, лучше, чем кто-либо из его знакомых, так же хорошо, как танцоры из кинофильмов - стильно, ритмично и с поистине неистощимой энергией. Среди мужчин лучшим танцором был Арджун. В конце каждого вечера он ставил свою любимую пластинку, "Я влюбляюсь в тебя" в исполнении оркестра Томми Дорси. Все расступались, чтобы предоставить им место, и когда пластинка со скрежетом останавливалась, комната наполнялась аплодисментами. Под конец таких вечеров Элисон едва вспоминала о существовании Дину.
Через некоторое время Арджун объявил, что ему удалось выпросить немного дополнительного топлива для "парнишек-пилотов" на аэродроме. Они начали устраивать вылазки, иногда только втроем, иногда чуть большим составом. Один из таких набегов застал их на вершине Гунунг Джераи. Группа летчиков выбрала это место для пикника, их пригласил Арджун.
Они ехали на штабном Форде В-8. Чтобы добраться до вершины, пришлось подниматься кругами, мимо тихих кампонгов с мечетями в тени пальм. Дети махали им руками с рисовых полей, встав на цыпочки, чтобы подняться над скирдами с зерном. Был облачный декабрьский день, и с моря дул прохладный бриз.